Народы, которые представляют собой сумму Я,
мне как-то ближе, чем народы, представляющие
собой частицу МЫ.
Станислав Ежи Лец

Геометрия общества может быть описана в тех же терминах и определениях, что и геометрия человека. Любая социально и исторически обособленная группа имеет, как и человек, базовый биологический тип, психотип, интеллектуальный уровень и социальное положение.[*]
     Подсознание индивида, определяющее этические категории, полностью в этом случае переходит в разряд физических характеристик общества, определяющих эффективность взаимодействия его элементов на всех уровнях социальной пирамиды. Следовательно: подсознание человека является основным, базовым элементом общественного и государственного устройства.
     Обществу свойственны те же психические аберрации и болезни, что и человеку. Состояние соответствия сознания и подсознания - залог излечения и недопущения таких болезней и аберраций, которые в полном соответствии с учением Рона Хаббарда снижают порог выживания общества, его интел- лектуальный, нравственный и экономический потенциал.
     Протообраз общества принципиально задан психологи- ческими параметрами человека и законами общественной организации, которые не должны противоречить друг другу. Имеется принципиальная возможность расчёта параметров общества на любом этапе развития при учёте внешних ограничений И исходного образа. Сложность только в одном - характеристики человека, лежащие в основе государственных институтов, меняются в соответствии с экономическим и политическим развитием общества.
     Меняются не только характеристики человека. Внутри самого общественного организма могут возникнуть противоречия, связанные с особенностями его функционирования и уровнем развития. Возникают паразитические группы, несовместимые с функциями государства. Возникает идеология паразитизма, которая закрепляется психологически, религиозно, и даже наследственно. Усиление таких групп ведёт к снижению эффективности государства, и, как правило, к его развалу. В то же время, расхождение условий и среды обитания с архетипом, приводит к снижению жизненного потенциала собственно человека, к болезням и психическим расстройствам.
     С другой стороны, развитие человечества направлено на усиление специализации и, как следствие, на повышение производительности труда, что, в свою очередь, даёт возможность усиления государственных структур за счёт увеличения объёма прибавочного продукта, изымаемого у производителя на государственные нужды. Растёт число людей, занятых перераспределением продукта или только его потреблением. Опираясь на эти социальные группы потребителей, во имя защиты их сомнительного права на потребление, усилившееся государство узурпирует власть. Всё это сопровождается снижением способности к самоорганизации человека, а, следовательно, и к регенерации общественных отношений.
     Следует отметить, что государство, как и обычный коллектив, облегчает выживание человека, но это не проходит бесследно. Снижение требований к личным качествам членов коллектива закрепляется наследственно. Одновременно усиливается «внушае- мость», как способность к коллективным действиям и подчинению лидеру. Распад (атомизация) длительно существующего сообщества коллективистского типа происходит на предельно низком уровне самостоятельности и энергетики «атома», при этом новая коллективизация практически невозможна, ввиду её бесполезности - она уже не даёт желаемого эффекта иначе исходный коллектив (государство) мог бы ещё существовать.
     Периоды дезинтеграции-интеграции коллективного сознания соответствуют периодам анализа-синтеза в развитии человечества. И если для наций, имеющих относительное равновесие коллективного- индивидуального, изменения общественного сознания отражаются в идеологии, культуре и творчестве, то для обществ, «смещённых» в сторону коллективности, индивидуализация может сопровождаться дезинтеграцией общественно-государственного устройства, что и видно на примере России.
     Кроме того, существует самая «обычная» эволюция и естественный межгосударственный отбор. Государство, чтобы обеспечить своё выживание, должно развиваться опережающими темпами по отношению к личности и обществу, блокируя идеологически несовместимые с государственным устройством социальные группы. Хорошо, если удаётся не дойти в этом развитии до фашизма, как крайней формы коллективизации общественного сознания, но любое государство, взрослея и усиливаясь, так или иначе уродует физическую и нравственную основы человека, чем предопределяет и ограничивает своё развитие.
     Фашизм, как принуждение к коллективизму, может возникнуть не только в результате переразвития государства, но и в процессе его крайнего ослабления, когда обычными методами восстановить управляемость и государственность невозможно. То, что накапливалось десятилетиями, приходится исправлять по историческим меркам мгновенно - так же, как в начале лечения Применяют ударную дозу антибиотика. Постепенное применение лекарства ведёт к привыканию и модификации инфекции.
     Всё это происходит при наличии заболевания, вызванного как внутренним перерождением тела общества, так и в результате Изначального или приобретённого присутствия в государстве Нравственно несовместимых этносов. Чаще всего эти две причины присутствуют совместно.
     Можно выделить три основных «нормальных» состояния общественно-государственных отношений.
     Первое - доминирующее положение государства. Второе, редко встречающееся, - слабое государство при экономически развитом общественном хозяйстве. Третье, оптимальное, - динамическое равновесие между обществом и государством. Ещё более точно - между государством, обществом и производителем. Здесь личность вполне сознательно заменена на производителя, Поскольку без личности нет ни эффективного производства, ни экономики.
     Первое состояние всегда трансформируется в фашизм той или иной степени с высоким уровнем регламентации общественного поведения и государственной идеологией или религией (было в СССР и набирает силу в США и России). Государство, как монополия, бесконтрольно пользуется ресурсами общества (и человеческими в том числе), истощая их (снижение рождаемости и т.д.). Регламентация поведения ведёт к ограничению развития личности («совок»), стагнации государственных форм, ограничению инициативы, увеличению изъятия прибавочного продукта в пользу государства. Бесконтрольность государственных органов порождает властную преступность. Человек, в свою очередь, перестаёт идентифицировать себя с государством и его проблемами. Мирная (или не очень) война между человеком и государством оканчивается развалом экономики.
     Второе состояние на практике встречается достаточно редко. Обычно это небольшие «декоративные» государства в рамках военных блоков. Российские правые пытались пойти этим путём, но встроиться в НАТО им не дали, поскольку жертве нечего делать в одном блоке с агрессором. Да и не похожа Россия на болонку.
     Третье состояние - самое благоприятное с точки зрения экономического и интеллектуального развития. Оно характерно для крупных независимых государств. Однако его устойчивость вызывает определённые сомнения.
     Проблема современного общественного устройства в том, что оно не может порождать нравственных отношений. Нравственность возникает в процессе совместного производства необходимого для существования человека продукта, а не при перераспределении продукта избыточного. После удовлетворения жизненно- необходимых материальных нужд человеком движут уже жадность, зависть, инстинкт размножения и их модификации. Эти качества, закрепляясь, усиливаясь генетически, и лежат в основе современной цивилизации. Город и высокоразвитые цивилизации - это рынки перераспределения избыточного продукта, они не могут порождать нравственные отношения по самой своей сути - так же, как и общества, классы и социальные группы потребления.
     Схожие с трудовыми отношения кооперации и нравственности [*] возникают в процессе войн, а иногда и в организованных преступных группах, но и в этом случае перераспределение и потребление избыточного для выживания экспроприированного продукта всегда приводило к распаду и поражению армий, конфликтам и убийствам внутри преступных групп.
     Недостаток нравственных регуляторов в государствах третьего типа требует усиления правоохранительных органов, а, следовательно, и государства. Однако и во власти происходят те же процессы: избыток власти предопределяет её неэффективность и вырождение, несмотря на постоянное «усиление». Усиление власти требует повышения изъятия прибавочного продукта, которое, зачастую без .эмиссии и связанной с ней инфляции произвести невозможно. С другой стороны, власть пытается консолидировать общество. Попытки возрождения нравственности власти и общества подталкивают государства в их завершающей фазе к агрессии - но именно агрессия становится ускорителем их гибели.
     Избыточная или абсолютная власть не критична к своему управлению, а, следовательно, и к качеству работы государствен- ного чиновника или служащего. Человек в государственном учреждении, армии или властной иерархической структуре добивается успеха не за счёт таланта и творчества - эти качества бывают востребованы только в кризисных ситуациях, например, во время войны, - а за счёт лести, подлости, предательства, воровства. Поэтому в мирное время на верх иерархической структуры всплывают коррупционеры, лжецы, властолюбцы. И очень редко, Не чаще, чем выигрыш в лотерею, эти качества дополняются способностью к управлению и творчеству. Это более характерно для азиатской системы власти, при которой ценность человека определяется исключительно его положением в общественной иерархии.
     Картина становится и вовсе безрадостной, если вспомнить исследования социологов, которые утверждают, что качественный состав голосующих не имеет никакого отношения к результатам голосования. Т.е., говоря проще, демократическая власть от уровня образованности и иных качеств народа, вопреки расхожему утверждению, никак не зависит. Более того, власть становится выразителем интересов паразитических групп, поскольку реальная демократия не работает. Государство само становится паразитическим.
     По сути, война остается единственным критерием оценки монопольной или абсолютной власти, что вряд ли недопустимо в современных условиях, а попытки реформирования её конституционным путём заранее обречены на поражение, поскольку не нашлась еще лошадь, которая бы сама запрягалась. Однако такое реформирование, как и жёсткие критерии оценки деятельности любой государственной власти, жизненно необходимы обществу.
     Мы придём к тому же выводу, если будем рассматривать психологическую сторону процесса. Внешняя защищенность восстанавливает конфликтность естественного отбора психотипов, основанную на внутривидовой агрессии среди рядовых граждан, в руководстве государством, между государством и личностью или представляющими личность общественными организациями, которые начинают конфликтовать также и друг с другом. С этим связан отказ от соблюдения нравственных норм всё большей и большей частью общества, ослабление общественных связей, Ослабление самого общества, индивидуализация, пренебрежение законами, предательство национальных интересов, коррупция и Возрастание преступности. Снижение нравственных норм усугубляется усилением антисоциальных групп и криминализацией общества.
     За ослаблением общества следует относительное усиление Государства, которое снижение норм нравственности общества Компенсирует усилением госаппарата и силовых структур. «Усиление» государства в этом случае идёт по пути наращивания численности аппарата, что реально ослабляет государство из-за усиления коррупции, потери управляемости, снижения налоговых поступлений при увеличении налоговых ставок и государственных расходов, которые приводят к развалу промышленность, сельское хозяйство и финансы. Далее - всё по стандартной схеме социальных катастроф.
     Революционные катаклизмы и социальные потрясения проходят под лозунгами восстановления справедливости, т.е. нравственности власти. Однако любые революции и возмущения - это только попытки вертикального перемещения хищных суперанималов с целью захвата более выгодной социальной позиции (высоты или ресурсов) для обеспечения собственного выживания. Чаще всего инициаторами переворотов выступают антагонистические обществу группы или целые нации.
     Государство в процессе своей эволюции умирает всегда, независимо от способа производства, принадлежности средств производства и прочих экономических условий. Подлейшие из подлейших используют естественные желания людей, экономические интересы, религиозные и социальные учения, социальные противоречия (кстати, абсолютно необходимые для жизни и развития государства и личности), а также абсолютное ослабление государств в процессе их эволюционного усиления (относительно общества и гражданина) для физической и социаль- ной реализации своего зоопсихологического «превосходства».
     Классы, т.е. экономически, а, следовательно, и психологи- чески (по И. Христу и К. Марксу) однородные группы[*] во все эпохи использовались как пушечное мясо для достижения власти. Противостояние классов часто приводило к власти преступников и всегда - бюрократию. Никакая революция не снижала уровня эксплуатации, т.е. объёма экспроприируемого государством и правящим классом (группой, партией) прибавочного продукта.
     Классы, отработав своё в борьбе за власть, загонялись обратно в стойло (по Б.Березовскому). Единственное, что усиливалось и модифицировалось в процессе революций - государственный механизм подавления личности, подводя человечество к всеобщей фашистской системе, именуемой сегодня НОВЫМ МИРОВЫМ ПОРЯДКОМ. А ведь государство ТОЛЬКО и всего лишь исполнительный механизм и регулятор общественных отношений, это наёмный работник общества, получающий плату за работу, определенную конституционным договором.
     Государство многократно менее стабильный элемент объединения, чем нация. Уровень жизнеспособности любой его разновидности ориентировочно такой же, как рода. Более высокий уровень - у идеологии и религии. Любая личная или национальная переориентация на государство ошибочна. И это ещё один аргумент в пользу надгосударственной религиозно-идеологической системы, для которой конкретный тип государственного устройства - не более чем одна из многих возможных экономических систем. Когда люди научатся менять тип государственного устройства так же просто, как устаревший станок, они с полным правом смогут назвать себя людьми разумными.
     Государство, как и любая другая система (группа), психологически подчиняет себе любого человека, включённого в схему власти (отношений), причём подчиняет его как минимум дважды. Во-первых, через психологическое подчинение вожаку (напомним об обезьяньих предках человека и стае), во-вторых, как весьма существенный элемент личных ресурсов человека, получаемый от вхождения во власть (душа человека там, где сокровища его).
     При этом внутривидовая агрессия направляется от государственно-элитной группы на общество и личность. Т.е. само государство в процессе социальной эволюции вырождается в антиобщественную организацию, которая по отношению к общественному большинству является организацией агрессивной, самодостаточной и независимой от мнения народа. В крайнем случае, государство, опираясь на власть и средства массовой информации, это мнение вполне успешно формирует, образуя псевдодемократическую и антиконституционную, профашистскую систему.
     Можно в очередной раз поднять и заострить «еврейский» или «кавказский» вопрос, и далее мы ещё к этому вернемся, но не в евреях (иудеях) или кавказцах дело. Иудеи цыгане - это психологические и социально-экономические ниши, такие же, как гиена и шакал в природе. Они не связаны с культурой государства, и его—Проблемы не затрагивают их в такой степени, как государственную нацию. Поэтому ослабление общественных и государственных институтов используется ими для личного и национального обогащения. Это такое же явление как простуда или грипп, которой более подвержены организмы ослабленные физически или психологически.
     Необходимо подчеркнуть, что речь идет о тенденциях и явлениях, а не о конкретном человеке, представляющем ту или иную нацию. Но именно разные цели и задачи наций, различные религиозные, нравственные и культурные ценности народов, различное их отношение к власти делали нежизнеспособными все мировые империи.
     Заразу можно и нужно лечить, но сама болезнь от этого не исчезнет. Микроорганизмы в природе присутствуют всегда и повсеместно, и дело не столько в них, сколько в самом обществе. Вместо одних придут другие, может быть, не такие умелые, но они рядом, они за спиной, они всегда готовы подхватить упавшее «знамя деструкции» общества.
     И религиозность их объяснима. Человеку для оправдания аморального поведения и преступлений требуется покровитель и вдохновитель свыше, ему психологически необходимо оправдание его поступков. Если он не может создать приемлемой логической конструкции и не может, как волк ягненку, прямо заявить: «ты виноват уж тем, что хочется мне кушать», - тогда и появляется Бог или ссылка на него.
     «У сильного всегда бессильный виноват». Сколько политиков, деятелей культуры, простых людей, кому довелось высказаться, всенародно заявляли, что государство должно, наконец, повернуться лицом к проблеме личности, перестать защищать личность на словах и защитить на деле, - а воз и ныне там.
     Он и будет там, смею уверить. Никакие договорённости в одностороннем порядке не исполняются, если противная сторона не в состоянии применить силу к нарушителю права. В еждунаро- дных отношениях ВСЕГДА виновной стороной будет~Россия, о внутренних - русские. Государство никогда не будет никого защищать, если это не касается напрямую интересов самого государства, поскольку нет в российском обществе реальной силы, способной принудить эту организацию к исполнению Конституции.
     Любое нарушение государством прав и интересов личности, в чём бы оно ни проявлялось, создаёт врага государству в лице потерпевшего на сознательном и подсознательно-психологическом уровне. Ни один дефолт, ни одна грубость и наглость государственного чиновника, ни одно пренебрежение интересами конкретного человека не проходят бесследно. Государственный и властный беспредел создаёт повсеместно и в массовом порядке сопротивление государству, проявляющееся в виде воровства, пьянства, пренебрежения своими гражданскими обязанностями, общественной безнравственности, правового нигилизма вплоть до вооруженного сопротивления. И всё это психологически оправдывается человеком.
     Так, после дефолта 17 августа один вполне порядочный человек, вдруг заявил: «А я-то, дурак, не воровал у этого государства - столько было возможностей!». Что можно к этому добавить? Впредь он будет и воровать, и брать взятки, и давать их. И не только он. Спасибо за науку. Власть - это народный университет миллионов, а народ у нас талантливый, и всех не пересажаешь. Государство само порождает болезнь - а лечить её будет, видимо, террором. И в этом случае не понадобятся ни иудеи, ни лица «кавказской национальности». Власть нравственно, а, следовательно, и этнически, отделила себя от народа.
     Но государство создаёт врагов не только себе. Человек, оскорблённый и ограбленный государством, мстит всем подряд, включая родственников, соседей, просто прохожих. Человек не понимает причин, а часто и источника агрессии против него, а это уже предпосылка психической болезни. Вряд ли созданная государством и его чиновниками «аура» нервозности, грубости, преступности, социальной и политической нестабильности, может способствовать развитию самого государства.
     Более того, такое состояние общественных отношений убивает не только государство - оно разрушает психику человека, способствует развитию заболеваний, в том числе наследственных, реально сокращает жизнь. В России в настоящий момент практически нет здоровых детей - и это вина государства, власти и чиновников, продолжающих воплощать коммунистические идеалы государственной вседозволенности в либерально-демократическом режиме, т.е. совершенно свободно и безнаказанно. Никакая экология, никакие лекарства не могут вылечить болезни людей, если они спровоцированы психикой.
     Не только болезни, но и снижение рождаемости - верный признак болезни государства. Человек перестает относиться к детям, как к своему продолжению, тем более что молодёжь - это собственность государства. Дети для родителей - это только обуза. Молодой человек, выросший за счет и на средства родителей, в ущерб их работе, жизни и здоровью, уже, как оказывается, имеет «священный долг» перед государством, которое сделало всё, чтобы он не появился на свет.
     Часто вместо человека от государства родителям возвращается похоронка или инвалид. Государство умывает руки, заявляя, что жизнь человека нельзя оценить деньгами, и поэтому она ничего не стоит - у него нет никаких долгов перед инвалидом или родителями погибшего. Государство относится к любой жизни как тупой потребитель, как свинья, подкапывающая дерево, на котором растет её же корм.
     Мы настолько свыклись со всеобщим идиотизмом, что даже вопиющие его проявления не заставляют нас задумываться. «Именем Российской Федерации», - провозглашает свои решения суд, а 90% преступлений, - не по количеству, а по экономическому ущербу совершаются государством, от имени государства или под его прикрытием. Государство всегда использует свой суд, свою прокуратуру, свои следственные и силовые структуры только и исключительно для своей самозащиты. В такой системе отношения личности и государства, частной и государственной форм собственности фатально предопределены, как предопределён результат любого спора и любого конфликта.
     Вряд ли есть смысл искать в этом конкретного виновника. Люди, животные, социальные группы и организации подчиняются одним и тем же законам функционирования живых систем. Принцип экономии усилий основывается на том общеизвестном факте, что ни одно живое существо не сдвинется с места без достаточной на то мотивации. То же относится к организации и к государству, как к системе. То, что мы не видим или не понимаем этой мотивации, ещё не означает, что её нет. В качестве мотива поведения может служить взятка, реакция на раздражение, исполнение закона и нормативных актов во избежание наказания, а также нравственные нормы.
     Принципиально все три закона Ньютона применимы к живым существам и социальным системам: Закон первый. При отсутствии воздействия система сохраняет состояние относительного покоя. Пример: «Сытое брюхо к ученью глухо».
     Закон второй. Скорость изменения состояния системы пропорциональна приложенному воздействию. Пример: реакция живого существа на боль, голод, страх. Следствие: беззащитное и бессильное общество не в состоянии принудить государственную систему не только к изменению, но и к исполнению естественных её функций, поскольку даже массовые нарушения прав и свобод граждан на саму систему не действуют.
     Закон третий. Система противодействует своему изменению с силой, равной воздействию. Пример: репрессии. Следствие: система может воздействовать (в том числе превентивно) на другую систему с целью блокировки собственных изменений, а часто и просто из-за нежелания исполнять обязанности (государство и СМИ).
     Влияние интеллекта на поведение человека не превышает 25%. Т.е. вероятность того, что тот или иной поступок продиктован разумом = 1/4. Вероятность разумного поведения системы, состоящей из независимых индивидов = 1/4Т*n, где n - количество элементов системы. Следовательно, для демократических социальных систем разумность поведения практически равна нулю. Поэтому, хотя разум и вносит определённую погрешность в состояние социальной системы, в подавляющем большинстве случаев им можно пренебречь. Более того, система склонна подавлять разум, пытающийся изменить её состояние.
     Нравственные нормы и политика также несовместимы. Во- первых, потому, что безнравственное поведение расширяет список приемов политической (и экономической) борьбы с конкурентами. Во-вторых, применение этих приёмов не влечёт за собой наказания в соответствии с Законом. В-третьих, безнравственные политики, уже находящиеся у власти, создают в обществе условия, не препятствующие продвижению родственных им элементов к управлению страной. Следовательно, пюбой безнравственный политик имеет преимущество и выигрывает при прочих равных условиях, а иногда выигрывает, находясь изначально и в многократно худшей позиции, - как Ельцин в 1996 году.
     Редчайшие исключения в мировой политической истории, такие, как Махатма Ганди - только подтверждают общее правило. Впрочем, Ганди даже не политический деятель, а СВЯТОЙ, который должен быть канонизирован любой уважающей Бога конфессией. Именно Ганди должен служить примером нравственного эталона РУССКОГО политика.
     Поведение коллективное в этом смысле ещё более безнравственно, чем поведение отдельного политика. Если политик ещё делает поправку на определённый уровень общественной нравственности, то анонимность коллективных решений снимает эти ограничения. Следовательно, ни демократическая власть, ни власть тоталитарная не несут в себе никаких признаков Человечности: ни разума, ни нравственности.
     У государственной власти должна быть очень мощная мотивация правового, конституционного и нравственного поведения. Это означает неотвратимость НАКАЗАНИЯ за любое действие, несовместимое с высоким статусом власти, что в условиях доминирующего и монопольно правящего государства осуществить невозможно. Государство, как и любая организация, всегда будет защищать и покрывать чиновника, с тем большим упорством, чем больший пост в иерархии власти тот занимает. Никакие антикоррупционные законы в такой среде работать не могут.
     Все замечают улучшение внутриполитической ситуации к выборам. Именно тогда власть вспоминает о народе и начинает действовать, чтобы хоть как-то скрасить негатив, который Накопился за годы предательства, бездеятельности и прямого Трабежа населения. Всё возвращается на круги своя сразу после Подсчёта голосов, до следующих выборов. Ограничив демократию и народовластие предвыборной кампанией и фактически исключив какое бы то ни было влияние народа на власть в период между выборами, государство и конституция фактически признали гражданина политически недееспособным весь этот период, что и находит отражение в поведении властных структур.
     Фактически демократия и Конституция в России действуют в течение максимум двух месяцев конкурентной борьбы за власть из четырёх лет, что составляет чуть более 4%. Для того, чтобы власть соответствовала Конституции не на 4%, она должна быть постоянно подконтрольна и сменяема в любой момент, при любом нарушении не только Конституции, Закона, но и нравственных норм. Она должна быть постоянно зависима от мнения народа в такой же степени,как в период выборов.
     Ни о какой .«справедливости» или нравственности власти речи и просто быть не может. Ницше верно заметил: «Справедливость... предстаёт доброй волей людей приблизительно равномощных поладить друг с другом, «сговориться» путем очередной сделки, - а что до менее мощных, вынудить их к сделке между собой».65 Таким образом, государство, даже начав с абсолютно верной посылки и добрых намерений, закончит расстрелами и концлагерями. У России, при отсутствии внутренних противовесов чиновнику, может быть и есть шанс в лице международной общественности, но шанс достаточно призрачный.
     Государство и бюрократия - это воплощенный произвол в отношении к человеку и гражданину - это утверждают и современные учёные. И произвол этот может быть ограничен только реальной силой. Никакие самые справедливые рассуждения, никакие формальные права человека не могут ограничить право сильного, а это единственное право, существующее в «цивилизованном» мире.
     Для государственной власти в России «равномощными» лицами являются иные правительства, располагающие реальной силой. С ними и заключаются соглашения, к выполнению которых народ (а это, в основном, русские)принуждается. В то же время, государству в его постоянной борьбе с обществом и личностью как воздух необходим терроризм или военное положение. Они позволяют ужесточать законы и нормы общежития, превращать людей в легко управляемое стадо, снимать противоречия между преступной властью и обществом.
     Поэтому псевдовоенное положение в России будет действовать постоянно. Закончится в Чечне - начнётся в другом месте, но к любым выборам народ будет получать порцию военных или иных антитеррористических операций, затыкающих рот оппозиции, здравому смыслу и демократии, но создающей видимость нравственного единения народа и власти.
     Конституция США предусматривает самозащиту народа от произвола государства, в том числе посредством оружия. Найдите что-либо подобное в Конституции Российской Федерации. И не старайтесь. Вся гниль из арсенала демократии нашла отражение во внутренней политике и идеологии российских демократов, включая идеологию разврата, воровства и убийств; всё действительно ценное, определяющее и стабилизирующее демократическую систему осталось за бортом.
     Негативные процессы в обществе, государстве и личности - результат бесконтрольности и непонимания опасностей, связанных с ослаблением личности, общества и усилением государства, которое, с одной стороны, с определённого момента может игнорировать общественные интересы и общественный контроль, с другой, - нравственно разрушать человека, а, следовательно, само общество и, в конечном счёте, государство. Бесконтрольная власть КПСС (а не коммунизм или учение Маркса) и развал СССР - это причина и следствие. Нельзя привести более весомых и более близких всем нам доказательств.
     «Всё для государства, ничего кроме государства, ничего Против государства», - это сказал не российский, замордованный в борьбе с фальшивыми демократами, государственник, а Бенито Муссолини, крёстный отец европейского фашизма. Примерно к этим же тезисам вплотную приблизился и В.Путин.
     Начиная с Петра I экономика России носила мобилизацион- ный характер, она была в значительной степени управляема и подотчётна власти (напомним, что окончательно «закрепил» крестьян именно царь Петр, чем приостановил развитие ремёсел, торговли и капитализма в России примерно на 200 лет, за что его очень любят коммунисты и государственники). Она не может быть и не будет иной, в связи с территориальными и климатическими особенностями России, протяжённостью её границ, ресурсами, климатическими условиями, чрезвычайно малой плотностью, этнической, религиозной и культурной разнородностью населения.
     Государство в этих условиях должно доминировать, иначе оно погибнет. Это не чья-то злая воля или признак бездарности народа. Россия не может развиваться демократически по западному, образцу в силу ЕСТЕСТВЕННЫХ причин. Чтобы предотвратить распад, осуществлять эффективное управление, обеспечивать безопасность, а, следовательно, и стабильность в условиях перечисленных выше особенностей, власть должна быть такой мощной, что её с избытком всегда хватало на подавление личности.
     Вопрос, таким образом, стоит не об уровне демократии и не о демократии как таковой, а об ограничителях и контроле над властью в любой её ипостаси с одной стороны, и о максимальном развитии личности и общества - с другой, но в рамках сильного государства. Чем сильнее государство, тем жёстче и многообразнее должен быть контроль над ним со стороны общественных организаций, а это именно то, чего государство российское никогда не допустит. Кроме того, слишком сильны авторитарно-государственные традиции (менталитет) в самом обществе, чтобы оно смогло осознать свою ответственность и назначение. Человеку, как и всякому животному, свойственно избегать работы, а самая тяжёлая работа - это принятие решений, поскольку решение предполагает ответственность. По наблюдениям Сирила Паркинсона, количество государственных служащих за десять лет примерно удваивается, независимо от объёма работы. Россия не стала исключением, увеличив за время перестройки и без того безобразно огромное количество государственных служащих более чем в 2,5 раза, и это притом что инициатива и все проблемы, связанные с ней, были делегированы властью коммерческим структурам. И это не предел. Бюрократы, не имея ограничений, размножаются со скоростью тараканов, распределяя личную ответственность среди «подрастаю- щего» поколения, производя и совершенствуя законодательные акты, вообще исключающие всякую ответственность.
     Так, количество чиновников Центрального банка России, - а это самые высокооплачиваемые чиновники в стране, - превысило 80 тысяч человек, примерно по 80 человек на каждый из чудом сохранившихся коммерческих банков. Это в несколько раз больше, чем в Госбанке СССР, который ВСЕ операции и ВСЕ расчёты в стране проводилСАМ . И они не справляются с работой, они перегружены сверх меры!
     Прав был Паркинсон: количество служащих от объёма реальной работы никак не зависит, а результат работы обратно пропорционален количеству занятых в ней бюрократов, что и отразилось на состоянии банковской системы в России. КПД подобной системы управления стремится к нулю, что имеет непосредственное отношение к финансовым потерям граждан, вложивших деньги в коммерческие банки. Тот же Паркинсон считал, что когда число чиновников в аппарате превышает 3 тысячи человек, он перестаёт нуждаться в объекте управления. Эффект, как говорится, налицо.
     Россия уверенно входит в число мировых лидеров по бюрократизации государственного управления и его коррум- пированности, что взаимосвязано. Правда, линейной зависимости нет. Так, превосходя бюрократов США числом почти в 3 раза, наш чиновник ещё и в 2,5 раза более коррумпирован. Всякий чиновник- бюрократ считает государство своей частной собственностью, о чем писал ещё Маркс. Монополизм управления, вертикаль власти и подавление прессы вовсе не способствуют развитию противоположных тенденций и изменению отношений власти к экономике страны и собственности граждан.
     Все понимают опасность монополизма, и даже зафиксировали эту проблему в Конституции, однако, когда речь заходит о самой страшной разновидности монополизма - монополизме государственном, и законы, и здравый смысл отказываются повиноваться.
     Статья 34 п.2 Конституции РФ гласит: «Не допускается экономическая деятельность, направленная на монополизацию и недобросовестную конкуренцию».Больших монополистов ц недобросовестных конкурентов, чем государство и Центральный банк, в стране нет. Сотни тысяч разорившихся предпринимателей, десятки миллионов граждан, неоднократно лишённых государством своих сбережений, узурпация власти, окончательный развал экономики, правоохранительной системы, идеологии, нравственности, - всё это наша жизнь, всё это - дело рук государства, его структур, в том числе ЦБ и той партийно- государственной номенклатуры, от которой общество пыталось освободиться.
     Война на уничтожение, которую ведут власть и «государственники» с обществом и народом, имеет весьма понятную психологическую причину: КАЖДЫЙ человек защищает свою структуру, свою систему - т.е. ту организацию, от которой в настоящий момент зависит его существование. И если защищать государство и органы считается и почётным, и благородным занятием, то личность, нацию и общество не защищает никто. Не принято, не выгодно, да и небезопасно, учитывая преступный и аморальный характер российских госструктур.
     В стране, которая желает нормально и без катаклизмов развиваться, не должно быть никакой государственной идеологии, за исключением идеологии контроля за выполнениембазовых принципов общественной организации. К этим же базовым принципам относится нравственность, которая есть прямое следствие культуры. Можно сколько угодно возражать по этому поводу, но базовые принципы - это ГЕНЕТИЧЕСКАЯ ОСНОВА общества. Искажение их ведёт к социальному уродству и вырождению.
     «...Никакая социальная система не может существовать в отсутствие морали. Капитализм, не имея своей, существует взаймы, расходуя капитал традиционной религии и моральной философии[*] »,[66] - отмечает профессор социологии Кентского университета К.Кумар. Демократы и коммунисты, претендующие на государственную власть в России, этого, по всей вероятности, не знают.