Рис. 2. Распределение населения по степени образованности.
По оси У отложена численность, а по оси Х - образованность нации.
Кривая b - исходное распределение.
Кривая а - ее деформация при обращении основного внимания на “среднего ученика”.
Кривая с - ее деформация при обращении основного внимания на “лучших”.
Кривая и—ее деформация при обращении основного внимания на “худших”.
Итак, что же будет в результате применения первой стратегии? Средние потому и средние, что их работу надо направлять и организовывать. Если же их не направлять и не организовывать, если все внимание отдать лучшим, то все возможности получает тот, кто хочет учиться, и “умный” хвост распределения начинает вытягиваться. Зато максимум начинает движение в обратном направлении. В итоге нация будет деградировать. Мы не видим этого так явно в Америке, потому что у нее идет достаточно большой поток иммиграции, которая улучшает ситуацию, но не полностью.
В результате применения второй стратеги максимум распределения будет двигаться в нужном направлении, к всеобщему “поумнению”. А ведь это и есть наша задача. Такое изменение функции распределения действует благотворно и на “умных”, и на “худших”. Количество первых увеличивается, а вторых — уменьшается.
А к каким результатам ведет третья стратегия? Во-первых, она не дает улучшения в области “худших”. Более того, она увеличивает эту область. Далее, средний уровень двигается в этом же направлении, в сторону “худших”. Это же приводит и к уменьшению числа “способных”. А что вы хотите, если учитель в классе ориентируется на самого “плохого” ученика? Уже все всё поняли, и давно потеряли интерес к уроку, “средние” играют в крестики-нолики, “умные” читают книжку под партой, а учитель все разжевывает и разжевывает. Ему надо, чтобы дошло до самого тупого. Это отрицательно сказывается и на преподавателях. Ведь им теперь не надо все время совершенствовать свои знания. Достаточно донести всего лишь элементарные знания, которые все равно не будут восприняты “худшими”.
Помните, в фильме “Республика Шкид” преподаватель словесности пел для учеников песни, вместо преподавания своего предмета. Так у нас сегодня в школе повсеместно, и называется это новаторством. Ясно, что такая наша система образования требует срочных реформ. Но вовсе не тех, которые предлагаются. И нужен не косметический ремонт, а радикальная смена образовательной стратегии.
А применить стратегию, при которой можно бы было воздействовать на все три части распределения, сегодня не хватит средств ни одной стране.
Какие же можно предложить основные параметры реформы?
Среднее образование должно быть двухступенчатым, а не разгоняться до 12 лет. Первая часть бесплатная и обязательная для всех. Это должно быть 7 или 8-летнее образование. Далее выпускной экзамен. Вот он может быть и единым для всей страны. По его результатам все набравшие больше определенного балла могут продолжать свое образование дальше. Ученики с наивысшими баллами остаются в школе, с меньшими — переходят в учебное заведение типа того, что раньше называлось техникумом, с еще меньшими идут в ПТУ. Тут уже вполне могут проявиться такие, кто наконец осознал пользу образования и желает его продолжать; для них в стране должна действовать система вечерних школ.
Школьная программа по предметам должна создаваться не из интересов школы и не по “представлениям” чиновников Минобраза, а вузами исходя из потребностей страны.
Высшее образование следует сделать платным. Тем, у кого нет Денег, государство предоставит кредит. Помните, было у нас в СССР “обязательное распределение” после институтов? Демократы считали его проявлением несвободы. Но что бы ни происходило, государство, решающее свою стратегическую задачу (в интересах народа, напомним), должно иметь механизм возмещения своих затрат на образование. Так вот те, кто будет работать по распределению там, где это требуется государству, будут иметь льготы, вплоть до полного погашения образовательного кредита. “Демократы” все равно будут недовольны, но рыночники поймут.
Система образования должна быть мобильной. Изначально дается базовое образование и навыки поиска и получения нового знания. Это даст возможность поддерживать необходимый уровень знаний, требуемый обществом, и умение переучиваться, случись такая необходимость. А она обязательно случится, так как при возрождении страны начнет очень быстро меняться структура производства, и надо будет оперативно производить переток рабочей силы из одних отраслей в другие. Будут появляться новые рабочие места, и закрываться старые.
Может показаться, что минимизировать затраты на образование удастся, отбирая с помощью тестов однородные группы учащихся и давая им знания по их способностям. Но, во-первых, такая система не свободна от ошибок. Во-вторых, процесс образования — это не только получение знаний, а также процесс воспитания. Поэтому просто необходимо общение людей с различными интересами.
Есть еще и такое мнение, что в образовании не должно быть насилия. Хочешь — учись, не хочешь — не учись. Это совсем не так. Обучение и воспитание человека — большой труд. Его можно сравнить с постоянным подъемом в гору. И должны быть веские резоны для учебы, нужно стимулировать этот процесс. Ведь иначе человек будет скатываться к инстинктам. Так вот, процесс воспитания — это стимулирование человеческих качеств и научение управлению своими инстинктами. Когда же человеку предоставляют свободу в образовании, а при этом во внешней жизни все время апеллируют к его инстинктам через рекламу, кино, телевидение, СМИ, то мы получаем не людей (нет, оболочка у них человеческая) — с душой, моралью и этикой,— а население, чтоб не сказать хуже. Так что образование — это развитие человеческих качеств, а не инстинктов. Иногда выгоднее недодать знаний, чем человеческих качеств. Значит, у таланта должно быть нормальное окружение, развивающие разные его стороны.
По системе образования можно судить о целях и возможностях государства. Развал нашего образования — одно из ярких свидетельств истинных целей реформаторов. Ясно, что в их планах не значилась модернизация страны. Если бы не так, то первое, что надо было делать, так это вкладывать в образование, и не просто в образование, а в его модернизацию под текущие задачи. А что сделали они?
Известно, что когда предприятие теряет свою эффективность, то руководство перестает в него инвестировать, и более того, полученную прибыль вкладывает в другие предприятия. Отказ наших руководящих деятелей от инвестирования в образования — хоть они и уверяют население, что имеют какую-то “стратегию развития”,— показывает, что они с самого начала знали, куда ведут страну. И нынешняя власть идет в том же направлении, продолжая политику развала. То есть их стратегия — это стратегия чего угодно, но только не возрождения страны.
Подстать высшим идеологам были у нас и министры, организаторы “процесса”. Вот был у нас такой министр Кинелев, который, не краснея, утверждал, что с образованием все хорошо, и с каждым годом становится лучше и лучше, невзирая на то, что затраты на образование в России сократились более чем в 6 раз. Или ставший анекдотом его ответ на первой же пресс-конференции после назначения министром о том, бывал ли он когда-нибудь в сельской школе. “Конечно, бывал. Вот недавно я ездил в Нидерланды, и там мы заезжали в одну сельскую школу”.
Ну, это хотя бы просто смешно. А вот деятельность министра Тихонова и его зама Асмолова уже не так безобидна. Эти два господина считаются авторами реформы, носящей их имена. В свое время “Концепция” этой реформы была опубликована в “Учительской газете”. Она сводилась к следующим пунктам:
1. Надо сократить число вузов, студентов и преподавателей — чем их меньше, тем дешевле, можно сэкономить средства государственного бюджета. Число студентов, обучающихся за счет государства, планировалось сократить для начала на 15%, число преподавателей — еще больше (поскольку коэффициент соотношения преподавателей и студентов 1:8 предписано было сменить на 1:12). Заодно предполагалось сократить число вузов за счет слияния “однопрофильных” или “близких по профилю”.
2. Отменить стипендии — за исключением стипендий самым бедным: сиротам или студентам из семей с доходами ниже прожиточного минимума. Хитрость здесь состояла в том, что таких студентов в вуз принимать не будут. В свое время в московских вузах сократили места в общежитиях, и установили для иногородних другой проходной балл, чтобы в институты их попадало не больше, чем коек в общаге.
3. Отменить все социальные выплаты: доплаты на питание студентов, на детские пособия студентам, имеющим детей, льготы на проезд в общественном транспорте, льготы на оплату проживания в общежитии. Плату за проживание в общежитии планировалось подтянуть до “экономически оправданной” величины, то есть до стоимости проживания в сравнимых по типу гостиницах. Так можно было окончательно отсечь бедных иногородних и сэкономить на пособиях.
4. Обязать все вузы сдавать в аренду коммерческим структурам площади в среднем в 10 тысяч квадратных метров по 100 долларов за квадратный метр в год. По расчетам Асмолова — Тихонова, это должно было дать 500 миллионов долларов, позволяющих смело сократить государственное финансирование вузов. Это была гениальная идея. С одной стороны, очевидно, что “новые русские” должны были получить самые лучшие площади в вузах, с другой — дало бы возможность ректорам и проректорам по АХО создать не фиксируемый и нигде не приходуемый долларовый поток для поддержки “реформ” и лично реформаторов.
5. Ввести плату за все, за что только можно: за пользование библиотеками и лингафонными кабинетами, компьютерными залами, лабораториями, спортзалами, бассейнами и т.п. Таким образом, из вузов удалось бы полностью вытеснить бедных: нет денег — не попадешь в библиотеку или компьютерный зал, следовательно, не сдашь экзамен, будешь отчислен — формально не за бедность, а за неуспеваемость.
6. Отменить ограничения на прием студентов на коммерческие отделения. А это значит, что при сохранении общего числа студентов быстро произойдет ликвидация “некоммерческих”. Какой же дурак будет принимать в вуз студента, с которого нечего взять, если можно вместо него принять студента, платящего деньги, причем по закону, легально.
Нетрудно сообразить, что “реформа Асмолова — Тихонова” планировалась в интересах “второго народа” России, то есть элиты. Ведь она дала бы дополнительное закрепление неравенства двух “народов” одной страны. Элита желает, чтобы ее потомки управляли, командовали, эксплуатировали, а не, упаси боже, наоборот. Поскольку управляющих всегда меньше, чем управляемых, то надо избавить своих чад от угрозы конкуренции: “Дети наших начальников — начальники наших детей”.
Это одна цель реформы. Была и другая. “Реформа Асмолова — Тихонова” направлена на легализацию всех видов денег, циркулирующих в системе образования, а это миллиарды долларов. Например, некто хочет, чтобы его чадо имело диплом МГИМО. Нет проблем. Ректор ему официально объявляет, что помимо платы за учебу необходимо облицевать мрамором центральный вход. Это еще не худший случай, хоть какая-то польза для института.
Экспертные оценки показали, что в случае введения этой реформы высшее образование будет доступно лишь для 7% российских семей. А это, как нетрудно понять, повлечет за собой волну повсеместных закрытий вузов, увольнений преподавателей и, если называть вещи своими именами, полное уничтожение высшей школы в России.
После массовых студенческих выступлений в разных городах России в конце 1997 - 1998 годов,— о которых, кстати, молчали центральные СМИ,— правительство решило накануне Всероссийской акции студенческого протеста 1 октября 1998 года отправить в отставку министра Тихонова. В результате акция прошла мирно и без кровопролитий, хотя охватила 45 субъектов Федерации.
Асмолов сразу после этого ушел в отставку сам — со скандалом и истерикой, громко хлопнув дверью и выдавая себя за “жертву коммунистического тоталитаризма”. Ему предоставили телеэкран и страницы сразу нескольких изданий. Он обличал “происки коммунистов” и восхвалял свое “вариативное образование”, тщательно скрывая суть “реформы Асмолова—Тихонова”.
О тяжелейшем состоянии начальной и средней школы у нас за последние годы написано очень много, но никакая “гласность” ситуацию не улучшила. Школа продолжает медленно, но неуклонно деградировать и разрушаться, теряя преподавательские кадры, получая все меньше денег на содержание, лишившись качественных программ обучения и не охватывая уже всех детей школьного возраста.
С 1995 года в России ежегодно закрывается по финансовым причинам от 400 до 450 школ.
Мало кто знает, что вопреки статье 43 Конституции, гарантирующей каждому право на общедоступность и бесплатность среднего образования в государственных образовательных учреждениях, средняя школа передана в ведение органов местного самоуправления. Причем школу передали этим органам без необходимых для ее функционирования материальных и финансовых ресурсов и даже без установления государственного контроля за деятельностью местных органов в отношении школы!
А поскольку в муниципальных кассах, как известно, хоть шаром покати, “муниципализированные” школы обречены либо на медленную деградацию, либо на быстрое закрытие, либо даже на продажу с торгов за долги местной власти. Прецедент уже есть: в июле 1999 года (в Калмыкии) пришел судебный исполнитель и описал имущество Булуктинской средней школы, музыкальной школы, библиотеки и детского сада. Оказывается, делалось это по решению суда, удовлетворившего иск ОАО “Калмыкэнерго” к местной власти (та задолжала этому ОАО 363 с лишним миллиона рублей). Кстати, и зарплату местная администрация задолжала учителям за полгода — и теперь уже, конечно, не выплатит.
Вы думаете, в подобном случае можно найти правду в суде? В Пермской области учителя Губихинской средней школы выиграли в суде иск у местной администрации — а в результате в школу пришли судебные приставы и ... описали школьное имущество. Замысел у судей такой: продать это имущество и вырученные деньги выплатить учителям в качестве зарплаты (“Учительская газета”, 1999, № 32.)
Ребенок школьного возраста сталкивается с двумя источниками естественного авторитета: с родителями и с учителями. Оставшиеся в результате реформ Гайдаров и Чубайсов безработными и безденежными, родители, весь жизненный опыт которых оказался не нужен, уже перестали быть авторитетом, и даже превратились в объект насмешек своих детей. Учителя ничуть не в лучшем положении.
Вот этапы деградации школы. В 1981 году НА ВСЕХ международных конкурсах по естественным наукам советские школьники заняли первые места. С 1982 года начались беспрерывные реформы, и к 1995 году российские дети скатилась на 8 - 9 места. Сегодня, по данным экспертизы ЮНЕСКО, проводившейся в 65 странах мира, Россия по уровню образованности школьников поделила места с 50 по 55 (“Школьное обозрение”, 1999, № 4).
Платная средняя школа отбирает учителей у бесплатной. Уж там-то нет перебоев с учебными пособиями, уж там-то есть и компьютеры, и реактивы — и, более того, очень модно заключать договоры между такими “лицеями” и некоторыми вузами о льготных условиях поступления в вузы выпускников этих лицеев. И в результате уже сейчас, по данным Минобороны, до 25 процентов призывников из сельской местности оказываются фактически неграмотными. В 1997 году в Сибири каждый десятый призывник был полностью неграмотным.
Общество совершенно не осведомлено, что сегодня в образовании идет тот же процесс мародерства, что и в нефте- и газодобыче, в электроэнергетике. Особенно это очевидно в частных вузах, но те же процессы начались и в государственных, после того, как им разрешили осуществлять платный прием.
Власть денег растлевающе влияет и на студентов, и на преподавателей, и на администрацию. Преподаватели совершенно не стремятся передать какие-то знания студентам — все равно те сдадут все экзамены, не выгонять же их, они деньги платят. Более того, есть прямой резон учить студентов плохо, за каждую пересдачу экзамена или зачета со студентов берут деньги. Поскольку преподавание в коммерческом вузе — вещь прибыльная, преподаватели ведут ожесточенную борьбу друг с другом за часы, курсы, места, подсиживают, интригуют, натравливают на конкурентов студентов, а бывает, что и нанимают громил. Администрация норовит избавиться от “не своих” и набрать друзей и знакомых (пусть и с низкой квалификацией), которые были бы в результате обязаны своими местами им, зависели от них. Известны случаи, когда при приеме на работу заранее оговаривается условие выплаты ежемесячной “ренты” от преподавателя.
Вспоминается анекдот из советского прошлого. В один из бакинских вузов взяли русского доктора наук на должность лаборанта, но с припиской в приказе, что он имеет право участвовать в проведении приемных экзаменов. Сегодня это стало повседневностью. И не только на приемных экзаменах.
Уже не вызывает удивления, когда частные платные вузы превращаются в заповедники обмана, мошенничества и финансовых махинаций. Проверка, недавно проведенная в 62 регионах страны и затронувшая 657 платных вузов, показала, что закон нагло и грубо нарушается в 651-м из них (“Учительская газета”, 1999, № 31). В Златоусте комиссия городского собрания обнаружила целых 13 негосударственных платных вузов. Причем у большинства не было лицензий, их диплом не имел никакой ценности, но деньги со студентов получали исправно.
Куда идти?
У большинства людей притуплено чувство времени. Они воспринимают сегодняшние события и условия так, будто они существовали всегда, и всегда будут существовать в таком виде. Мало того: в умах людей искусственно создан хаос, и нужно снова учиться размышлять. Население потеряло чувство особенности географического положения страны, оно вытеснено идеологическими мифами научно-технического прогресса, утверждающими что-то вроде того, что “и на Марсе будут яблони цвести”. Так интуитивное знание заменяется суеверием.
Между тем на территории нашей страны уже более 1000 лет существует вполне осмысленная общественная деятельность. Какие-то параметры менялись, что-то оставалось неизменным. А люди, здесь жившие, не просто жили, а были на уровне внешнеполитических вызовов.
Не следует думать, что человек настолько умен, что сам дошел до того, как нужно жить в тех или иных условиях. Просто тот, кто не следовал требованиям природы, здесь не выжил. А вот сегодня, когда большая часть населения живет в городах, в условиях с точки зрения климата сглаженных, многое становится непонятным. А носители традиций, сельское население — сегодня вымирающий вид.
Чтобы нам продолжить свой путь, надо осознать, кто мы и где находимся. Затем, для процесса эффективного развития нужно запустить “обратную связь”. Только так можно оживить весь комплекс:
власть — экономика — выживание; или так: государство - народ -человек. Но, чтобы “обратная связь” заработала, опять-таки надо иметь информацию о текущем моменте. Вы обратили внимание, СМИ практически не сообщают количественных данных о состоянии России в сравнении с другими странами. Похоже, что в стране нет политических сил, заинтересованных в том, чтобы население знало истинное положение вещей. А вместо этого навязывают ложные представления.
Так, нам все время внушают, что Россия — самая богатая природными ресурсами страна мира, а потому “все будет хорошо”. Будто бы у нас всегда есть возможность все исправить. Не мешайте, жители, начальникам, они знают, что делают. А живем мы плохо либо из-за недобитых коммунистов (если говорят демократы) либо из-за продажных демократов (если говорят коммунисты). В любом случае получается, что мы богатая страна бедных людей, и вот-вот все наладится. Но так ли это?
Главное для человека — природные условия, обеспечивающие его повседневное комфортное существование и работу. По сути, большая ..часть населения нашей страны бессменно живет и работает в тех условиях, в которых в других странах работают только вахтовым методом. После распада СССР мы лишилась наиболее теплых частей своей территории, южной и западной.
Обманчива и формально широкая номенклатура полезных ископаемых в России. Россия, в основном, имеет равнинный или плоскогорный рельеф и соответствующие геологические структуры. По этой причине и гидроэнергии мало. Большинство месторождений находится в труднодоступных местах, а это суровый климат, вечная мерзлота и, само собой, большие транспортные расходы. Себестоимость добычи ископаемых у нас в среднем выше, чем в других странах. Что касается основных не возобновляемых ресурсов — нефти и газа, то по данным Научного совета по фундаментальным географическим проблемам РАН, до 70% запасов нефти относятся уже сейчас к трудно-извлекаемым, а ухудшение структуры запасов природного газа — дело недалекого будущего.
Так что Россия — страна, обделенная основными природными ресурсами.
Или другой пример: нам все время внушают, что Россия - один из полюсов многополюсного мира, что мы не растеряли свой потенциал великой державы и т.д.
Да, у нас еще есть ракеты. А как со всем остальным?
Сегодня по ВВП Россия находится в 4-й десятке, а по ВВП на душу населения во второй сотне стран мира. И скатились мы в эту пропасть достаточно быстро. Наверное, в этом наше величие и заключается.
Вопрос о качестве жизни, конечно, не замыкается в таком универсальном показателе, как ВВП, даже и на душу населения. Важна также его внутренняя структура, которая может предопределить либо близкий крах, либо перспективу развития. Выражается эта структура в соотношениях технологических укладов, сосуществующих и конкурирующих между собой на данной территории.
Но есть более надежный интегральный показатель качества жизни, рассчитываемый гораздо более точно, чем финансовые показатели. Это — продолжительность жизни.
В России снижается численность населения. Превышение смертности над рождаемостью — миллион человек в год. Это мало кого пугает, и уж совсем не убеждает, что уровень жизни падает. Считается, что это общемировая закономерность. Пусть так. Но что мы за великая страна, у которой падает продолжительность жизни ее граждан, и возрастает и без того высокая детская смертность?
Сегодня наш мужчина в среднем живет меньше 60 лет, а россиянки — менее 73 лет. Нас опережают по этим показателям Монголия, Египет, Вьетнам, а конкурируем мы с Ботсваной и Лесото,— это по продолжительности жизни мужчин. А дольше наших женщин живут жительницы Суринама, Белиза и Марокко, а одинаково с нами — жительницы Малайзии, Иордании, Шри-Ланки.
Можно ругать прошлую власть, но при ней средняя продолжительность жизни росла, а детская смертность падала. Сегодня младенческая смертность — 21 на тысячу.
Кстати, мировым лидером по выживанию детей является Куба. Индекс младенческой смертности составляет здесь всего 9 на тысячу. Вот и думайте сами, так ли там все плохо, как нам сообщают наши “демократы”. Но когда В. Путин поехал на Кубу, Боря Немцов с умным видом поучал его, выступая по ТВ: — Лучше бы президент поехал в какую-нибудь демократическую страну, чтобы научиться там чему-нибудь полезному!..
Езживал Путин, Ельцин, премьер-министры, да и сам Немцов во всякие, в том числе самые демократические, какие только бывают, страны. Научились. Внедрили. Теперь по интегральному показателю уровня и продолжительности жизни место России — среди самых глухих азиатских и африканских стран. И это надо понимать. Приведем мнение академика В. И. Арнольда из статьи в "Известиях" от 16 января 1998 года:
“Математически грамотный человек сразу понимает, что означает сообщение о том, что средняя продолжительность жизни мужчин в Германии перевалила за 80 лет. а в России — близка к 60 годам. Сокращение средней продолжительности жизни на десять лет эквивалентно (по потере человеко-лет) в масштабах СССР единовременному эффекту от расстрела порядка 80 млн. граждан, а в масштабах России — порядка 40 млн”.
Эта цитата тем более интересна, что причислить В. И, Арнольда к патриотам, а тем более к коммунистам, никому и в голову не придет.
Сегодня перед нами не стоит проблемы, как построить "Великую Россию, первую среди равных в мировом сообществе", или "возвратить России не только формальный, но и заслуженный статус великой державы", и т.д., к чему призывают различные политики. Нам бы догнать хотя бы Монголию...
Путь возрождения очень сложен. Анализ математических моделей показывает, что для достижения на выходе "устойчивого роста", как сейчас говорят, надо заниматься в первую очередь вовсе не экономикой. А, оказывается, мировоззрением, культурой, образованием, демографией и лишь потом экономикой.
Если же говорить о более отдаленных стратегических целях, то при их разработке необходимо учитывать не только современное состояние страны, но и главные тенденции мирового развития. Надо не догонять, а, определив тенденции, выходить на опережение.
В обозримом будущем Россия вряд ли сможет претендовать не только на роль одной из глобальных сверхдержав, но даже и на роль одного из полюсов многополюсного мира. Напротив, России предстоит борьба против еще большего ухудшения ее положения на международной арене: мощнейшие тенденции мирового развития продолжают действовать не в нашу пользу, а мизерность капиталовложений последних лет в российскую экономику привела к катастрофическому старению основных фондов, которое еще скажется, причем очень скоро.
Нашим образцом должны стать не США, об этом надо забыть. А в лучшем случае Канада, самая северная и самая большая страна материка, которая не претендует на лидерство на континенте. Добиться и такого, скромного по недавним имперским понятиям, статуса будет очень непросто.
Нет ничего более ошибочного, чем следовать принципу "жить как все во всем мире". Ведь в разных странах мира действуют и живут по-разному. Нам все время внушают, что законы экономики объективны, они везде действуют одинаково. Хорошо, экономика — наука сложная и спорная. Возьмем физику. По поводу объективности ее законов никто спорить не будет. Так вот, например, вода кипит при 100 градусах Цельсия при атмосферном давлении. А в горах она кипит при существенно более низкой температуре. Там варить суп — одно мучение. Вот вам и причина того, что кухня горских народов отличается от кухни жителей равнин. И это как раз и происходит из-за объективности действующих законов.
Каждый закон действует при реализации определенных внешних условий. А вот они-то и разные. Поэтому результаты действия этих законов и различаются.
У нас же, в силу малограмотности отечественных экономистов и социологов, уж не говоря про политиков, в качестве стратегической цели предлагают некую "солянку сборную". А ведь многие блага в одних сферах влекут ограничение в других. Вот, например, США — флагман свобод и демократии, осуществляет тотальный контроль за своими гражданами через электронную денежную систему. Но нет! Нашим политикам нужна "социально ориентированная" экономика, как в северных европейских странах, а налоги должны быть минимальны, как в Сингапуре. От государственных пенсий надо отказаться, как в Китае и т.д. Причина этого понятна. Глубоких знаний нет, поэтому берутся поверхностные, случайные связи и объявляются основными.
Отсюда эта идиотская идея Горбачева и его соратников, чтобы "делать как все",— как можно быстрее и в наибольшей степени увеличивать открытость страны по отношению к внешнему миру. И сменившие горбачевцев люди тоже как попугаи повторяют то, чего сами не понимают: "собственность неприкосновенна", "свободная личность", "демократия — это диктатура закона", "открытая экономика", "идеалы гражданского общества", “права человека” и т.д. Они тут даже находят какие-то “успехи”.
Но почему же никто не замечает очевидного, абсолютно ясного после 15 лет перестройки и реформ факта: при соприкосновении отечественной и мировой экономик первая совершенно не выдержала конкуренции, и Россия превратилась не просто в страну третьего мира, но в одну из самых захолустных стран.
Можем ли мы сопротивляться негативным глобальным процессам? Да, но для этого необходимо исключительное напряжение всех сил нации, нестандартные подходы к решению возникающих перед нами сложнейших проблем, незаурядные лидеры. Вот и сейчас в переломный момент своего развития и в исключительно неблагоприятной ситуации Россия должна действовать не в соответствии с какими-то стандартными, "усредненными" и "общепринятыми" правилами и догмами мировой жизни и экономики, а прямо противоположным образом: обращать внимание на успешные исключения из этих правил и находить свои собственные нестандартные решения.
Сколько мы получаем
Иностранцы, глядя репортажи из нашей страны, изумляются. Вот идет демонстрация протеста против чего-то-там. Но почти все демонстранты в меховых шапках! У женщин не редкость шубы, дома зимой отапливаются централизованным образом. Да и в картонных коробках на улицах не живут. А как едят! Нет, чтобы овощи и фрукты — нет, норовят сожрать картошку, хлеб, жиры, какую-то редьку, и водкой запить. Мало, что это расточительство, так еще и вредно.
Да, мы так одеваемся и так живем. А тем, кто не понимает, почему это так, предлагаем прогуляться в лес без пальтишка и там заночевать при температуре, например, градусов плюс пять. Даже не надо в лес. Можно и дома посидеть, при минус десяти за окнами, и без отопления. Со стаканчиком йогурта на ужин. Очень протрезвляет.
Небольшое замечание о пьянстве. Для выживания в суровом климате нужно высококалорийное питание. Один из наилучших продуктов — сало, и вообще жирная пища. Но такое питание дает осложнение на печень. Так вот, спиртное уменьшает эту нагрузку на печень, расщепляя жиры. Виноград у нас не растет. Вот и пользовали сначала меды, пиво и хлебное вино. Так что питие действительно есть необходимость. А пьянство как таковое, ради “развлечения”, обычно осуждалось.
При нашем климате, хочешь, не хочешь, надо потратить определенные средства на выживание людей. И вот они-то не всегда заметны при взгляде со стороны. У нас заниженные цены на энергию и энергоносители. Их повышение на десять процентов приводит к удорожанию жизни не на проценты, а в разы, потому что это повышение скажется на удорожании всех этапов технологической цепи.
Недавно во Владимирской области запустили небольшой швейный завод, получивший западный заказ. Рабочим стали платить, как считают работницы, хорошие деньги, 100 долларов в месяц. Казалось бы, вот он, пример того, как выгодно иностранцам производить продукцию у нас. А выгодно ли это нам? Ведь зарплата, это еще не все. Западный капиталист и не подумал оплачивать амортизацию здания цеха, отопление того же цеха, да и весь заводской поселок отапливал не он, а муниципалитет. Конечно, с него денег на это никто и не стряхивал, все были до смерти рады хоть каким-то заработкам. Но ведь это же разорение для нас! При реальной плате за энергию и энергоносители минимальная стоимость нашей рабочей силы — порядка 700 долларов, если из заработка оплачивать все расходы по выживанию. Так что это не он нас, а мы дотируем западного заказчика, ведь он платит всего 100, а остальное — за нами.
Из-за постоянного недостатка избыточного продукта у нас нет тех условий комфорта, который нам навязывают по телевизору. Эти “красивые картинки” уже вызывают раздражение у большинства граждан. Ну, очень дорого стоит у нас выживание. Не остается, после обеспечения необходимого минимума существования, на мелкие радости вроде покупки автомобилей. И в государственном масштабе точно так же: Татария, отказавшись платить в общегосударственные фонды и экономя на этом вроде бы копейки (по сравнению с основными тратами), получила существенное преимущество перед своими соседями. Если мы вычтем издержки, которые у нее и у соседей одинаковы, окажется, что у Татарстана остаются средства для маневра, а у них нет! Поэтому они деградируют (у них только и хватает на покрытие издержек), а Татарстан позволяет себе вложения на перспективу.
Лентяи ли мы?
Иногда иностранцы спрашивают: почему в России такое глупое, ленивое, бескультурное население? Будто живут на Руси самые ленивые люди, неумехи.
Если посмотреть на производительность труда (например, на долю ВВП, приходящейся на одного жителя), то можно с этим и согласиться. Но удивительное дело: когда наши граждане выезжают на заработки за границу, то вдруг перестают они быть лентяями и не-умехами!
Почему московские власти так любят строителей из Турции и Югославии? То, что вам сразу пришло на ум, мы здесь не будем даже рассматривать: любой сообразит, что если платить валютой, то за счет приписок можно больше украсть,— но это не наша тема. Основная же причина в том, что импортные строители имеют лучшую организацию рабочих мест, и благодаря этому более высокую производительность труда. Смогут ли наши строители ее достигнуть? Да без проблем. Только надо сделать вложения в организацию их рабочих мест.
В начале 1990-х годов в Москве был строительный бум, но все деньги потратили на потребление, вместо того, чтобы пустить в модернизацию отрасли и оборудование рабочих мест. Легче ходить и ныть, что наши строители лентяи и неумехи.
И это касается всех рабочих мест нашей страны. Хочешь получать высокую отдачу, вкладывай в рабочие места.
Стоимость рабочего места имеет большое значение и в научно-исследовательской деятельности. Часть наших ученых именно поэтому покидает Россию. Им для нормальной научной работы требуется определенная организация рабочего места. Мало того, для высококвалифицированных специалистов привлекательны места с высоким уровнем жизни,— вот что удерживает головные подразделения высокотехнологичных фирм в странах Запада.
Для нас путь превращения в мировой НИИ будет очень непрост, но нам придется его пройти. И начинать надо с вложения денег в организацию рабочих мест.
Комфортабельность наших домов
Совершенно неизбежная статья расходов россиянина — это жилье. Русские живут в более дорогих, хоть и менее комфортабельных, по сравнению с остальным миром, домах. Дело в том, что строительство в России ведется с учетом ее тяжелых условий и, если считать по мировым ценам, обходится дороже.
Так ли, иначе, решать проблему жилья придется, и уже надо начинать. В свое время Хрущев решил ее не самым оптимальным методом,— впрочем, у него не было времени на выбор вариантов. Сейчас выбор существенно шире, но и варианты дороже.
А. П. Паршев сравнивает наше строительство с английским. Делать этого не надо, Англия для нас — просто субтропики. Мы можем взять за основу строительные технологии Канады и США, применение которых в России, в общем, оправдано.
В Америке строительство домов идет по определенным правилам. Вот как строится средний дом на севере США. Вырывают яму глубиной 4-5 метров, ставят фанерную опалубку и выливают цементные стены и дно подвала, делая такую цементную открытую коробку. Потом это будет сухой цементный подвал. Далее возводят костяк из брусьев сечением 5х10 сантиметров, которые ставятся через каждые тридцать пять сантиметров. Обшивают наружную сторону фанерой, прокладывают провода и трубы в стенах, закладывают стекловидную тепловую изоляцию и закрывают внутреннюю сторону такими щитами, которые называются "сухая стена". Процесс строительства занимает примерно месяц, еще столько же времени уходит на внутреннее оснащение. В конце обшивают внешнюю фанеру пластмассой, сделанной под крашеное дерево. Так получается двухэтажный дом. Обогревание осуществляется околостенными радиаторами, через которые прогоняется горячая вода из подвала, где стоит нефтяной обогреватель, поставляющий еще и горячую воду. Холодную воду доставляет муниципалитет, частная компания — электричество.
Севернее (в Канаде) используются примерно такие же методы, но стены делают более толстыми (кладут больший слой стекловаты), и окна ставят из трех стекол, а не из двух, как у нас. Часто снаружи дом обкладывается еще одним слоем кирпича. Жить в таком доме удобно, тепло и светло. Но центральное кондиционирование крайне желательно, потому что при его отсутствии дышать в доме нечем, ибо теплоизоляция полностью изолирует жильцов от окружающей среды.
Это дом на одну семью. Предполагается и у нас строительство 100 тысяч таких коттеджей совместно с канадцами. Дерево наше, технологии их. Цена такого дома, предположительно, долларов 300 за квадратный метр.
Надо иметь в виду, что обычное желание жить, как в Европе, приводит к притаскиванию к нам такого типа жилья, которое является просто разорительным в наших условиях. И даже скопировать не удается полностью, из-за неприменимости в наших условий некоторых материалов, а также невозможности (из-за бедности) сделать им достойные заменители. Современные строительные материалы обычно очень энергоемки при производстве.
Сельское и городское население
"Гуманный" капитализм ввел представление об "общности, которую не имеет смысла эксплуатировать". И знаете почему? Потому, что в этом сообществе хозяйство производит количество прибавочного продукта, лишь немного превышающее определенный минимальный уровень,— обеспечивает приемлемую норму прибыли. Такими являются ряд регионов Африки. Люди здесь живут, но только в рамках своего хозяйства и в рамках своей "рыночной" экономики.
Вы думаете, это африканская экзотика? Но именно такой была большая часть нашей страны еще в конце XIX века. Урожайность была такова, что удавалось лишь прокормить себя. А все поборы шли уже из необходимого, а не из излишков. Вот потому и было сельского населения 90%, что больше 10% "нахлебников" прокормить не могли. Крестьянин не только кормил, хоть и впроголодь, большую часть народа, но оплачивал и паразита-помещика, живущего за границей, и имперское государство, и оплатил в конце концов индустриализацию России.
В среднем по России выход растительной биомассы с 1 гектара в 2 с лишним раза ниже, чем в Западной Европе и почти в 5 раз ниже, чем в США. Сегодня лишь 5% сельскохозяйственных угодий в России имеют биологическую продуктивность на уровне средней по США. Если в Ирландии и Англии скот пасется практически круглый год, то в России период стойлового содержания 180 - 212 дней.
На разных территориях существуют свои оптимальные размеры хозяйства и способы хозяйствования. А общие рецепты для всей страны — это все равно, что одна таблетка “от головы” на все случаи жизни.
Однолошадный крестьянский двор, в среднем, мог заготовить только 300 пудов сена и продуктивного скота держать не мог. А вот, например, в Швейцарии крестьяне даже зимой могли варить сыр. Вот вам еще один источник дополнительного дохода.
Чтобы протопить всю зиму избу, надо затратить средства, эквивалентные двум месяцам труда — это как минимум. Ведь надо заготовить деревья в лесу, привезти, напилить, нарубить, сложить, и не сколько-нибудь, а кубов десять-двадцать. (Это уже в дровах, значит, переработать леса надо еще больше.) Кстати, при царях власть специально оговаривала выдачу дров для чиновников, начиная с определенного класса. Это был необходимый элемент их содержания, наряду с денежным довольствием и свечами. Если кто не знает, там, где летом "белые ночи", зимой "темные дни".
Из-за обширности территории и низкой плотности населения транспортные издержки в цене продукта в России составляли 50%.
Запад всегда имел фору перед нами. И вовсе не потому, что там умные и трудолюбивые. А так, от природы. А это обстоятельство постоянно ускользает от исследователей, когда они сравниваюм благосостояние, например, у нас и в Швеции. По сути, один лишь географический фактор заставлял в России принять хозяйственный строй, очень отличный от западного. Это фактор неустранимый, и величина его очень значительна.
Поэтому создание больших хозяйств, делающих рентабельным применение техники и новых агроприемов (покупка семян, породистого скота, удобрений и т.д.) позволило не только сохранить уровень потребления с/х продуктов для населения, но и высвободить большую часть населения для индустриализации, проводимой за счет сельского населения, но в итоге улучшающей и их жизнь.
Первые российские кооперативы на селе возникли еще до 1914 года на юге Вологодской и севере Ярославской губерний. Благодаря им на Западе топленое коровье масло до сих пор называется русским маслом. Правда, как всегда, масло было наше, а упаковывали его в трех и пятикилограммовые металлические банки в Швеции. Попытайтесь угадать, кто получал основную часть дохода от внешней торговли маслом? Правильно, Швеция. Масло-это ерунда, главное — красивая коробочка. И сегодня Шведские фирмы получают большие доходы от того, что наши молочные продукты пакуются в их тару.
Нам пеняют, что мы торговать не умеем, коробочку сделать не можем. Да надо сказать спасибо нашим крестьянам, что пока поят нас молоком. А жили бы мы в других природных условиях, у нас хватило бы средств и на красивую коробочку.
Нельзя не восхищаться советской колхозной системой хозяйствования. Она не только полностью обеспечила Россию хлебом и другими продуктами (зерно на Западе, вопреки расхожему стереотипу, закупалось фуражное, на корм скоту) в соотношении 1 крестьянин — 7 горожан, которых он кормил (до коллективизации 2 крестьянина кормили 1 горожанина), но и сделала сельское хозяйство прибыльным, в то время как почти во всех странах Запада оно убыточно, и фермеры Америки фактически живут на дотации правительства!
Но мы собирались поговорить о горожанах. Помните, до революции их было меньше 10%, а сегодня их 75%. Откуда они взялись? А из деревни. Причем, они побежали в город не сразу после выстрела "Авроры". Большая часть нынешних горожан являются таковыми в первом поколении. Не это ли причина грязных подъездов, разбитых окон, исписанных стен, вообще необустроенности жилищ и поселков? Людей оторвали от естественной среды и бросили во враждебную им. Кругом все чужое, чужие люди. Отстоял свое на производстве, приехал в спальное место, а утром опять на работу. Ни тебе нет дела до соседей, ни им до тебя. Должно пройти достаточно большое время, пока люди поймут, что это и есть их малая родина.
Кроме того, часть из них с удовольствием вернулась бы в деревню, и это надо приветствовать. В России должно быть существенно большее количество крестьян, чем сейчас. Одной из целей, которую стоило бы поставить на будущее, можно предложить расселение городов и восстановление крестьянства.
3.5. НЕМАТЕРИАЛЬНАЯ СФЕРА Идеология и мораль
Нас уверяют, что непреходящими мировыми ценностями являются теперь “права человека”. Но что интересно, Декларация прав человека реализуется на практике лишь применительно к ^/^ части населения Земного шара. Даже в США, оплоте демократии, есть миллионы людей, не имеющих доступа, например, к нормальному медоб-служиванию. Что уж говорить о гражданах бедных стран. А из этого следует, что “права человека” не есть истинная ценность, это лишь механизм давления на третий мир.
Запад гарантирует права своих граждан ровно настолько, насколько хватает ресурсов. То же самое происходит по всей планете. И в России этот принцип действует, с тем исключением, что близкие к власти считают себя “более равными”, чем остальные, и поэтому милостиво разрешают себе больше свобод (кстати, в ущерб остальным).
При нашем убогом ресурсе большинство лишено практически всех прав. Безопасность: богатые и те, кто при власти, имеют личную охрану, остальные — как получится. Правосудие: нет денег — будешь сидеть, виноват ты или нет. Есть деньги или власть — либо выпустят за взятку, либо развалят дело в суде. Над прочими правами идет усиленная работа: например, добиваются, чтобы медицина и образование стали платными. Это сразу отрежет большую часть граждан от этих благ (прав). Нет теперь права на труд. Да чего перечислять, каждый и так все знает.
Причем нам ведь были известны человеческие ценности из другого ряда. Они есть у человека всегда, где бы и в какую историческую эпоху он ни жил. Это, например, право выбора — между добром и злом, служением своему карману или обществу и т.д. Нам внушали, что такие нематериальные ценности только крепчают в борьбе за власть и деньги. Хорошо, двинулись по этому пути, и вдруг оказалось, что жизнь ухудшается! Стало понятным, что материальные ценности вторичны по отношению к высшим человеческим ценностям. Честь, совесть, правда, верность, долг,— не пустые звуки!
Но как соотносятся идеология и мораль с выживаемостью наций?
У всех биологических организмов существует стремление к собственному благополучию. Среди живой природы есть рыбы, есть млекопитающие, а есть земноводные. У каждого своя среда обитания, в которой он себя лучше чувствует: рыбы — в воде, млекопитающие — на суше, а земноводные на границе земли и суши. И у каждого вида свои интересы в рамках среды, в том числе интересы между собой и друг к другу. Некоторые из представителей этих видов, например, едят других представителей. Система таких интересов сопоставима с идеологией у людей. И точно так же, как у людей, если интересы одной из особей вступают в противоречие с интересами сообщества, то эта особь приносится в жертву сообществу. Если будет обратная ситуация, сообщества просто не выживут. В критические моменты человеческой истории все государства идут на ущемление интересов отдельных граждан. Например, всеобщая мобилизация во время крупных войн. Хочешь ты, не хочешь, а будь добр умереть за отечество, а убежишь — расстреляют как дезертира.
Есть довольно верное мнение, что идеология лучше та, при которой люди живут лучше. При коммунистах мы пыжились доказать, что идеология коммунизма лучше, чем идеология свободы человека в Америке. При этом некоторым людям не нравился способ, которым им доставались продукты в СССР. Но ведь и в США, которые доказывали нам свою правоту, многим не нравится способ получения работы. Ясно, что нация должна была проявить все, на что способна, совершенно независимо от сложившегося политического строя, именно потому, что нация его — этот строй — и определяла. Россия себя проявила, и теперь можно сказать, что производительность труда у нас в 1930 - 1960-е годы была на самом деле не ниже, а много выше, чем в США, иначе мы не догнали бы их по многим параметрам. А вот по уровню благосостояния, в силу понятных причин, мы их не догнали.
Так стоило ли в таком случае принимать западные ценности? Вряд ли. Западных ценностей на всех не хватит, именно поэтому мы, русские, должны развивать собственные ценности. Не потому, что западные ценности плохие,— они не плохие и не хорошие. Они нам просто не подходят.
За последние 15 лет не просто шла переоценка ценностей, а произошел отказ от морали и моральной солидарности вообще. Это видно по массовой люмпенизации населения и тому факту, что нецивилизованные формы решения конфликтов стали у нас почти нормой жизни. Потеряна вера, опасно ослаблена сила жизни. Идет процесс дегуманизации личности (проституция, наркомания), перевернута вся система оценок, и люди честного профессионального труда оказываются на обочине жизни. Короче, это такие вещи, которые очевидны и которые заставляют нас делать вывод о том, что цена преобразований была слишком высока.
Беда была не в том, что мы решили открыться Западу, захотели в “европейский дом”. Беда была в том, что мы делали это как-то истерично, потеряв собственное лицо и достоинство. Беда не в том, что выступили против уравнительности, а в том, что разрыли такую пропасть между бедными и богатыми, в которую могут провалиться и те и другие. Можно сказать, что наши реформы стали своего рода экспериментом на тему: "а нельзя ли вообще обойтись без морали?" Оказалось, что нельзя.
Чудесный наш писатель-фантаст Кир Булычев написал в 1990 году рассказ “Спонсор”. Пришельцы из космоса решили поработить землян. Они сказали: “Мы заставим вас гнуть на нас спину, мы обесчестим ваших женщин, мы подчиним себе вашу экономику и вывезем ваши природные богатства, завалив вас в ответ дешевым, никому не нужным ширпотребом”. Главный герой рассказа пошел собирать деньги, чтобы выкупить Землю. Но тут ревущие толпы кинулись к кораблю пришельцев. Ешьте нас, мы вкусные и дешевые! Девушки размахивали плакатами “Обесчести меня!”, пенсионеры кричали: унизьте нас пенсией, оскорбите нас сыром и колбасой!
Главный герой отказался от подачек. Умру с голода, босой и голый, но не продам свободу. “Это ты брось,— ответил ему пришелец.— Ты теперь порабощенный. Забудь о воле”. И последний свободный человек, глотая слезы, сдался и унизил себя банкой черной икры.
Мораль в современном обществе не может держаться исключительно или по преимуществу на доброй воле индивидов, на их индивидуальных добродетелях. Она обязательно должна быть институционально оформлена и подкреплена. Но в России разрушены, находятся в состоянии хаоса именно общественные институты: правовая система, система образования, в каком-то смысле средства массовой информации. Когда государство ушло из сферы воспитания, сняло с себя идеологические, патерналистские функции, то это сказалось на морали еще более разрушительно, чем на состоянии хозяйства сказался уход государства из экономики.
Вот насколько связаны мораль, идеология, экономика, выживаемость.
Основное богатство общества — это труд его граждан. Но в обществе могут по-разному к нему относиться: либо как к высшей доблести и награде для каждого человека, либо считать его унижением, тяжелым испытанием, которого нужно избегать всеми доступными способами. Решить проблему производства нельзя без формирования определенной жизненной позиции граждан страны,— вот вам и мораль, и идеология.
Для того, чтобы трудиться, необходимо предельное напряжение воли работника. А для этого нужна сильная мотивация, которая базируется на нравственных ценностях. Мотивацию необходимо постоянно изменять из-за совершенствования средств и предметов труда, прихода на производство новых поколений работников. А у России не только нет новой системы побуждений к труду, но и старая исчезла.
Люди, оказавшиеся в этот момент у власти, не обладали (и до сих пор не обладают) достаточным моральным развитием, чтобы создать такую новую систему. Она им и не нужна, если у них нет намерения вернуть Россию к ее прежнему положению в мире. Вывозить сырье и деньги за рубеж, естественно, проще, чем ломать голову над нравственными механизмами трудовой деятельности. А без решения этой нравственной проблемы, без построения на ее основе идеологии не будет Россия выживать.
Вспомним историю. В Европе в XVI веке произошел духовный переворот, вызванный Реформацией, своего рода культурная мутация, когда мещанская этика в форме пуританизма победила, стала господствующей. Капитализм на Западе строили протестанты-кальвинисты, очень верующие люди, которые ради своих моральных убеждений абсолютно без всякого колебания шли на смерть. Моральные максимы для них стояли на первом месте. Ведь не важно даже, какого содержания мораль. Важна готовность пожертвовать собственной шкурой ради того, в чем ты полагаешь свое человеческое достоинство. Кстати, если это доминирует в обществе, такое общество непобедимо. Капитализм был построен на Западе такими людьми. А сейчас общество потребления просто-напросто проматывает то, что было ими создано.
Мещанская этика, пуританская аскеза стали основой развития капитализма.
После 1991 года, явно или неявно, у нас произошел сдвиг к мещанско-пуританской этике. Стали официально культивировать присущие ей установки: индивидуальный успех, выгоду, богатство. Помните утверждения типа "морально все, что эффективно"? Автор ее — ныне академик.
Но западники, как мы это уже показали, всегда склонны копировать лишь внешнюю сторону явлений. И мещанская этика пришла в Россию без той внутренней аскезы, которая была ее движущей силой, по крайней мере, в XVI - XVII веках, когда капитализм утверждался в Европе. Пропало из нее божественное начало. И ее просто стали навязывать, как способ приобщения к тому, что называется потребительским образом жизни. В итоге оказалось, что оголодавшие советские просто желали сладкой жизни и прочего, но не имели никаких исторических или духовных оснований для возведения этой этики в общественный образец.
Строгость законов и их неисполнение
Роль нравственности в жизни общества очень велика. В России она велика особенно. Все мы знаем и о потрясающей величине территории нашей страны, и о суровом климате на большей ее части. Знаем, что в нашем хозяйстве неизбежны огромные транспортные издержки, что на защиту границ нам всегда приходилось тратить значительную часть национального дохода.
Всегда, если население страны столь сильно зависит от неблагоприятных природных факторов, когда “до Бога высоко, а до царя далеко”, в обществе складывается верховенство морали. Если на точный механизм регуляции отношений между людьми, на правосудие, просто физически нет средств, остается уповать только на человеческое достоинство. Что это так, легко увидеть: именно мораль и нравственность, задаваемые и хранимые религией, по сей день преобладают над правосудием во всех странах, отличающихся тяжелыми природными условиями, население которых постоянно живет в режиме “только бы выжить”.
Из-за малого прибавочного продукта общество не могло держать достаточное количество служителей Фемиды. Во многих случаях эти функции выполнялись на местах выбранными гражданами на общественных началах, они руководствовались в своей деятельности не "писанным" правом, а традициями. И в своих решениях они исходили не из "буквы закона", а из здравого смысла и необходимости. То есть судили не по закону, а по совести. Затем ситуация изменилась: оказалось, что в индустриальном мире, а тем более информационном обществе одной морали МАЛО.
Нужны законы, да еще такие, которые исполнялись бы. Но из-за того, что наша страна очень большая и разнообразная, единые законы, пригодные для всех случаев и всей территории, придумать сложно. Не раз отмечалось, что строгость российских законов компенсируется слабостью их исполнения.
И вот сегодня наши законодатели пишут, как они считают, вечные законы для нашей "дикой" страны. Но от этого страна не перестает быть “дикой”! Причины этого мы сейчас рассмотрим, а пока отметим, что и на моральный уровень самих законодателей тоже надо обратить внимание. Они сделали свое ремесло способом получения дополнительного дохода. Дошло до того, что в народе верхнюю и нижнюю палаты парламента называют верхней и нижней торговой палаткой. Надо всегда понимать, что за тем или иным законом стоят чьи-то интересы.
Например, цель закона об амнистии — вовсе не проявление гуманности, просто его кто-то хорошо профинансировал. И возник скандал, когда начали выпускать совсем не тех, кого планировали.
Подняли пенсии. Кому выгодно? Фармацевтическим фирмам, все повышение окажется у них в кармане.
Повысили норму продажи валютной выручки на внутреннем рынке. Кому выгодно? Компаниям, вывозящим прибыль из нашей страны (например, пивным и табачным). Кому невыгодно? Экспортерам, газовикам и нефтяникам.
Сами законы теперь пишут по западному образцу. Но при этом Основной закон страны (Конституция) многословен и бездарен. Прошло не так много времени с тех пор, как его приняли, а уже надо менять.
Поддержание порядка — очень ресурсозатратное предприятие. А при нашем дефиците ресурсов надо особенно обращать внимание на то, чтобы не заниматься излишним регулированием. Но известно, чем скрупулезнее прописана та или иная норма, тем меньше времени она может действовать, так как жизнь уходит вперед и этот закон вместо порядка начинает вносить беспорядок. И опять придется изменять правовую норму.
Законотворческая работа кипит. Но могут ли законодатели обеспечить верховенство законов? Нельзя ответить на этот вопрос лучше, чем это сделали президент США Т. Джефферсон (1801 - 1809) и знаменитый французский публицист А. де Токвиль. Первый прямо заявлял: “Сейчас и еще в течение многих лет самую большую опасность будет представлять тирания законодателей”. Второй объяснял этот парадокс так: выборная власть, если она жестко не контролируется судебной властью, превращается либо в произвол деспотии, либо в анархию.
Таким извилистым путем, от нравственности через законотворчество, мы пришли к теме нашего разговора: судебной системе. Только и преимущественно в судах — по специальным, тысячи лет накапливавшимся правилам — исследуются факты и доказательства того, кто прав, а кто не прав, чье решение правильное, а чье неверное. Суд создан не карать, а искать истину! Только суд может сделать заключение: этот хозяин богател, не ущемляя прав других, а тот находил свою выгоду в нарушении закона, ущемлении прав ближнего своего.
Откуда иначе мы можем узнать, кто прав в подковерных драках между нашими “властителями” и “олигархами”? Почему мы не видим гласных судов между ними, а только “потоки помоев”, заканчивающиеся полюбовными сделками? Как мы можем без суда понять, кто из министров бестолков и не способен решать экономические проблемы, кто просто вор, которого за версту нельзя подпускать к власти, а кто настоящий талантливый управленец?
Самые первые государства древности не имели ни парламентариев, ни министров, зато все должностные лица исполняли судебные функции, а главным судьей был монарх. Во времена Аристотеля люди поняли, что государствоT> — это орудие защиты граждан от несправедливости, позволяющее им мирно общаться, и “прежде всего, торговать”,— по словам Ликофрона. Государство — это полиция и суд, полагали в средние века: “Без справедливости и правосудия государство есть ни что иное, как шайка разбойников”, писал св. Августин.
В Америке общение гражданина с чиновниками, как правило, идет через документы. Лично с чиновником там никто не ищет встреч, они сами ходят по домам, когда это им нужно. А если гражданин почувствовал помеху делу со стороны чиновников, он просто идет в суд с документом. Суды низшей инстанции в Штатах похожи на залы наших почтовых отделений с несколькими окошечками: зашел, встал в очередь, за минуту-две получил заключение судьи о том, на чьей стороне закон, и ушел продолжать свое дело.
Совершенно непонятно, почему, взявшись внедрять американский образ жизни на родных просторах, российские реформаторы не начали с судебной системы.
Нам, в России, приходится чаще мучиться с чиновниками, и практически совсем невозможно решить свое дело судом. Это указывает на деградацию и бессилие судебной системы. А ведь экономические интересы — важнее всего! Даже в основе уголовных дел, например, об убийстве можно найти экономическую подоплеку: ведь чаще убивают не просто так, а ради какого-то интереса.
Если же мы обратимся к недавней истории нашего отечества, то прежде всего обнаружим полный запрет судебной системе вмешиваться в экономику. В СССР подавляющая часть юристов специализировалась на уголовном (обвинительном) праве, специалистов по гражданскому, а, тем более, экономическому праву, было крайне мало. Но ведь в значительной мере правосудием определяется экономическое состояние общества. Как же в СССР решались экономические проблемы, если суд был от них отстранен?
Не раз уже говорилось, что СССР имел самое лучшее законодательство в мире. Это правда. Так вот, СССР имел также самую громадную “судебную систему”! Но только называлась она иначе. Кто разрешал конфликты между директорами заводов? Между директорами и министерствами? Между работодателями и рабочими? Кто определял, чего нельзя производить и продавать, а что можно и по каким ценам? Кто принимал окончательные решения о том, кому, где и с кем можно жить, а кому нельзя, какими землями и как пользоваться? Куда ходили искать справедливости обиженные жены?
В парткомы КПСС.
Социолог Юрий Фигатнер прямо говорит, что функции судебной системы были узурпированы Коммунистической партией. И понятно, почему она это сделала: ведь судебными функциями определяется состояние экономики и финансов. На каждом предприятии, учреждении, организации партия имела свои “судебные и полицейские” органы — партком и особый отдел. А возглавлялась эта всесоюзная судебная система, как известно, высшими судиями: политбюро и ЦК КПСС.
Если же говорить о политике, то в ней безумная роль “революционных партийных судов” известна всем. Вот почему партия позволяла стране иметь самое лучшее законодательство в мире:
потому что, в конечном счете, главное — не закон, а то, какой суд и как его будет трактовать.
Другое дело, что суд-то исполняли не профессиональные юристы, а “профессиональные революционеры”, то есть специалисты не по законам, а по социалистической морали и, по совместительству, специалисты по насилию.
Теперь, в наши уже времена, даже и эта “судебная система” рухнула, а что же осталось? Остались ублюдочные суды, которые штампуют сверхжестокие приговоры по уголовным делам, а по делам экономическим как правило выступают в защиту крупного капитала, подтверждая тем самым, что главное — не закон, а его трактовка.
И осталось повсеместное упование на мораль.
Кто угодно мог заметить, что все годы реформ господа реформаторы только тем и занимаются, что требуют от населения “веры”, “доверия”, обращаются к нам с уговорами быть честными, платить налоги, проявлять высокую мораль, “сознательность” и т.д. Но в том-то и дело, что эти призывы сами по себе унизительны и уже только поэтому лживы. Какую нужно иметь совесть, чтобы все население уговаривать быть честным?! Ведь это обвинение НАРОДА в нечестности! Интеллигенция же наша походя, по поводу и без, констатирует: “все воруют”. То, что для россиянина — боль и несчастье, ему тычут в лицо, как если бы он в том был виновен.
Как можно обращаться к своему образованному населению с упреками в воровстве? Как это могут позволять себе “реформаторы”, если само население все годы реформ умоляет их, “благодетелей”, о правосудии, а не о милости? Как могут они называть ворами миллионы предпринимателей, замученных “паспортизациями”, лицензиями, “аттестациями”, сертификациями, да плюс к тому произволом СЭС и прочих жадных, и не находящих вокруг никого, кто бы рассудил?
Абсолютной необходимости правосудия для развития индустриальной экономики не смогли понять товарищи большевики. КПСС тоже апеллировала к нравственности, называя себя высшим моральным образцом — “честью и совестью нашей эпохи”, и именно она дискредитировала правосудие, превратив его в карательный орган. Об этом неплохо было бы помнить нынешним “демократам” и, с позволения сказать, реформаторам, которые уже десять лет волынят с судебной реформой.
Если беспристрастно отнестись к нашей истории, если помнить о суровой природе России и не забывать уроков “высокоморальной” КПСС, то нельзя не прийти к следующему выводу:
Мораль и нравственность подвергаются деградации там, где они не защищены правосудием.
Здесь нет никакого открытия. Об этом российские ученые заговорили, еще когда Россия только начала входить в промышленное общество. В начале 1900-х годов академик Богдан Кистяковский писал:
“На одной этике нельзя построить конкретных общественных форм. Такое стремление противоестественно; оно ведет к уничтожению и дискредитированию этики и к окончательному притуплению правового сознания”.
Теперь уже даже детям должно быть ясно: где отсутствует правосудие, там процветает, богатеет и приходит к власти только тот, кто менее всего обременен моралью и нравственностью.
Этот упрек мы бросаем всем “реформаторам” последнего десятилетия.
Причины низкопоклонства
Географическая обездоленность (неблагоприятные природно-климатические и демографические условия, обусловившие скудность прибавочного продукта и постоянный дефицит средств в казне; перманентная опасность внешней агрессии, предопределявшая высокий уровень военных расходов) была определяющим фактором формирования российского государства. Результатом хронического дефицита средств и ресурсов развития стало противоречие между задачами государства и возможностями их решения.
В таких условиях массированное использование мер принуждения и насилия служит компенсаторным механизмом, призванным восполнить недостаток ресурсов. Отсюда — определяющее значение политических, а не экономических факторов развития, отсюда и приоритетная роль государства во взаимоотношениях с обществом. И в этих же факторах сокрыта причина “низкопоклонства” перед Западом.
У Достоевского в "Дневнике писателя" за 1873 год есть такие слова:
“Мы все стыдимся самих себя, стремимся спрятать и прибрать свое, данное Богом русскому человеку лицо, и явиться другим, как можно более чужим и нерусским лицом. Все это из самого полного внутреннего убеждения, что собственное лицо у каждого русского непременно ничтожное и комическое до стыда лицо... Отмечу при этом нечто весьма характерное, весь этот дрянной стыдишка за себя и все это подлое отрицание себя в большинстве случаев бессознательно. Это нечто конвульсивное и непреоборимое, но в сознании русские, хотя бы и самые полные самоотрицатели из них, все-таки с ничтожностью своею не так скоро соглашаются. В таком случае и непременно требуют уважения”.
Другими словами, русские при столкновении с Западом замечали разительное различие и в качестве жизни, и в отношениях между гражданами и государством. Но причину искали в самих себе. Вот откуда это желание тем или иным образом выглядеть иностранцем. А дальше — подхалимское стремление хвалить все, что “оттуда”.
В психологии это известное явление, которое называется “преклонение перед имиджем”. Например, вы видите некого супермена. Вам хочется быть похожим на него. Но что дал Бог, то вы и имеете. А как же приобщиться к этому идеалу? А очень просто. Он носит джинсы, ковбойскую шляпу, сапоги и т.д. Вы автоматически перекидываете мостик от самого супермена к неким внешним заменителям его, которые получить вам уже по силам. Надев ковбойскую шляпу, вы стали посмешищем для тех, кто не знает, кого вы копируете. Но вы становитесь героем для себя и знающих, кто ваш идеал. Современная реклама эксплуатирует это обстоятельство по полной программе.
В России появление этого комплекса произошло из-за того, что достичь сходного с западным благополучия нельзя. Природа не дает. Но, взяв что-то доступное для повторения, мы становимся посмешищем для тех, кто не знает, что именно мы копируем (для иностранцев), и предметом зависти для тех, кто понимает это (для своих соотечественников). Как следствие, возникло признание некой "отсталости" России по сравнению с Западом, с одной стороны. А с другой стороны — некой уникальности России. Но и тот, и другой взгляд неверны.
Во-первых, под понятие Запада, в зависимости от обстоятельств, подставляется та или иная конкретная страна. В результате попарного сравнения России с любой из них дискуссия переводится в область противопоставления России всему Западу. Так любая страна проиграет! Нет ни одной, которая всегда и во всем была бы лучше всех остальных, вместе взятых.
К тому же при подобном сравнении большинство стран Запада сами становятся не очень похожими на "Запад". Если это учесть и заменить некий абстрактный "Запад" (который нигде и не существует) на "западноевропейские континентальные общества", тогда история России не будет чем-то особым. Она во многом будет просто подобной.
Во-вторых, в том, что вопрос сравнения России и Запада стал столь “важным”, виновата сама Россия. Уж слишком много внимания ему уделялось. Очень трудно отказываться от сравнения с Западом, и особенно от идеи отсталости, когда эти сравнения были и остаются частью русской культуры. Элита имперского периода сама употребляла западные идеальные типы, чтобы вообразить то, чем Россия могла бы стать, или чтобы описать свои действия. Таким образом, восприятие русскими деятелями (элитой) идеи о "Западе", как модели прогресса, на разных этапах истории становилось побудительным мотивом к действию, отражаясь на ее историческом пути.
Это было вызвано даже не столько "стремлением к прогрессу", сколько насущной необходимостью выжить при очередном столкновении с "западным миром".
Итак, воображаемый Запад служил либо моделью, либо антимоделью для воображаемой России. Ясно, что такой подход не мог быть продуктивным. Надо давно понять, каковы наши возможности и что нам следует брать у других, а от чего надо шарахаться, как от заразы. Этот процесс идет, но стихийно, а значит и с большими издержками и опасностями (что мы и видим сегодня).
Свобода вообще, и свобода передвижения в частности
Математическая теория знает два способа разрушения исходных структур: силовой и параметрический. С силовым более или менее понятно: это либо внутренние, либо внешние военные решения. А что такое параметрическое воздействие? Самый яркий пример — события последних лет. Людям, жителям России, просто показывали картинки другого образа жизни и говорили: "Нет проблем, чтобы к перейти к такому состоянию". В результате наше устойчивое состояние перестало быть таким, и вся страна начала дрейф в неизвестность.
Подобное происходило и раньше. Например, после возвращения наших войск из Европы после наполеоновских войн, или после Второй мировой. Были и более мелкие воздействия, вроде путешествий части населения за границу.
Нет, мы не против таких поездок, и даже полагаем, что нужно как можно лучше знать о происходящем за границей. Но при этом надо понимать, почему между нами и ними такие различия! Ведь согласитесь, можно увидеть страну, как рекламную картинку. Можно увидеть ее как место, куда интересно съездить в гости. И совсем другое дело — в ней пожить и попытаться разобраться в ее трудностях и успехах изнутри. Но не так, как два героя нашего следующего сюжета.
Возвращаясь из одного города, двое командированных делятся впечатлениями. Первый говорит: "Как в этом городе много пьют и после этого буянят. Каждый вечер скандалы и драки". А второй отвечает: "Теперь я понял, почему они мрут, как мухи. Каждый день мимо меня проносили по несколько покойников".
А на самом деле один жил возле забегаловки, а второй — возле кладбища, а настоящей жизни города они и не видели.
Теперь, после этих замечаний, поговорим о свободе вообще и свободе передвижения в частности. Такой разговор важен, потому что внедрение идеи “свободы” тоже элемент параметрического управления.
Гражданам СССР внушали: А) Свобода — это хорошо, а несвобода — это плохо; Б) В стране вашего проживания свободы нет, а потому (делается легкий вывод),— страна вашего проживания плохая, и требует изменений.
То, что получилось в результате этих изменений в “стране нашего проживания”, в России, мы видим воочию, но что интересно, теперь уже сами граждане уверяют друг друга в том, что: А) Свобода — это хорошо, а несвобода — это плохо; Б) В нашей стране теперь свобода, а потому теперь все хорошо, никаких перемен больше не надо. И все счастливы. И никто не задумывается, что свобода — категория экономическая, ее поддержание требует затрат.
Также известно, что в обществе каждый свободен делать все, что хочет, до тех пор, пока его свобода не начнет мешать свободе другого человека. В цивилизованном обществе это так, и в традиционном русском обществе было так же. Но тем же словом “свобода” называется ситуация, когда сильный свободен пинать ногой слабого, а слабый свободен умереть с голода. (Это то, что происходит у нас сейчас.)
Дмитрий Александрович Пригов писал:
Только вымоешь посуду, Глядь, уж новая лежит.
Ну, какая тут свобода? Тут до старости б дожить.
Впрочем, можно и не мыть. Только вот приходят разные,
Говорят, “посуда грязная”. Где уж тут свободе быть!
Многие говорят, что они хотят быть свободными и жить при демократии, как строе, гарантирующем их свободы. А что для них свобода? Разнообразие и качество еды. Можно ли быть счастливым и свободным, будучи всю жизнь голодным? Квартиру хочется брать не просто ту, которую дают, а иметь возможность выбирать, чтобы из окна была видна не глухая стена или, того хуже, помойка, а парк. И без тараканов. Да чтобы рядом было то-то и то-то,— кино, например, или Музей военно-морской атрибутики. Пусть ты туда никогда не пойдешь, но важно, что есть возможность это сделать. И чтобы, если надоело начальство, можно было спокойно его поменять, уйдя на другую, непременно хорошую, работу. Вот она, мечта!
И вот мы сейчас живем при демократии. Как она вам? Сбываются мечты? Оказывается, “свобода” — это еще далеко не все, что нужно для счастья!
Есть люди, готовые ради свободы пожертвовать всем остальным. И много ли таких? Никто не исследовал. Но имеется и довольно большая часть населения, размеренность жизни ценящая больше всего, в том числе свободы. Израильские социологи были поражены, когда обнаружили, сколь велик процент "вырвавшихся на свободу", но находящих свое счастье в размеренной казарменной атмосфере колхозов-кибуцев! А одновременно бродят по свету индивиды, которые просто болеют, засидевшись в городе на одном месте.
И в России немало таких граждан, которые, как только появилась возможность, бросились изучать мир, “челноками” ли, туристами, неважно. Но есть и такие, которые продолжают ходить на свое предприятие, даже если им там ничего не платят. Даже если там делать уже нечего. В общем, выбирать, как жить — это тоже элемент свободы.
США и другие развитые страны позволяют своим гражданам иметь побольше вожделенных свобод не потому, что там больше любят людей, чем в России, а потому, что у них больше ресурсов. И они могут предложить высокое материальное содержание любому нужному им человеку из любой другой страны. А вообще, изобилие достигается только ценой расточительства. Хорошо, когда в магазине всегда есть выбор скоропортящихся продуктов, например, хлеба. Но куда девать нераскупленный? Ясно, что в обществе с высоким уровнем потребления ему одна дорога, на помойку. А нам, с нашими издержками — это здорово, или нет?
Как ни ругай марксизм, но следует понимать свободу, как осознанную необходимость. При всех других подходах ничего не получится из “свободы”, кроме суеверия.
И даже не стоит говорить, что человек счастлив не от абсолютного количества благ (свобод), а от относительного. Пусть он живет, например, в Америке, и по нашим представлениям как сыр в масле катается, но вот он видит, что кто-то живет лучше него,— и уже несчастлив. Россиянину не вредно помнить, что даже на самой благодатной земле не все бывают счастливы. И еще приятная новость:
есть люди в разных странах, которые завидуют русским, и даже стремятся сюда переехать, потому что здесь много счастья, работы и высокие заработки.
Все относительно в этом мире, даже свобода и счастье! Помнится, в советское время “на кухнях” очень дискутировался вопрос о свободе перемещения. Дискуссанты, конечно, желали уехать. А коммунистические тираны не хотели их выпускать. Теперь на Руси свобода: кто хочет уехать, куда его черти несут, пусть едет. Так новая беда: Штаты их не пускают!
Конечно, есть большая разница между правом не впускать (например, в США или Англию — нищих со всего света, желающих туда переселиться) и правом не выпускать (например, из СССР — всех желающих пожить в Америке, как "белый человек"). Казалось бы, каждый должен иметь право сам выбирать, где ему жить. Но такое право у каждого как раз есть! Дело-то в другом,— или не впускают, или не выпускают.
И ведь вот что интересно. “Обычных” людишек в России никто не держит: катитесь. Но их никуда не впускают, а кто не верит, сходите к американскому посольству и посмотрите, как там издеваются над нашими гражданами, рвущимися в "Западный рай". Зато Америка с удовольствием примет талантов, тех, кто является самым ценным достоянием любой страны, в том числе России. А их воспитание и образование нам больших денег стоило, и вот опять мы видим, что свобода — категория экономическая. За право уехать они сами, или принимающая страна, должны были бы внести большой налог. Нет более глупой политики, чем отдавать за просто так сотни тысяч специалистов, которые могли бы послужить развитию нашего общества.
Если заплатят, пусть едут — ведь свобода! Нас (остающихся в "этой стране"), расстраивает лишь одно: стремление выехавших и собирающихся уехать поучать нас, и даже руководить нами, и особенно расстраивает, что никак не удается объяснить народу, что у эмигрантов и у тех, кто остался, интересы не просто разные, но диаметрально противоположные.
Сегодня они побежали за "повышенной комфортностью" в США, а завтра с удовольствием переедут еще куда-нибудь, если там будет лучше. Ведь вся свобода перемещения означает лишь то, что где-то имеется для тебя свободное рабочее место. А тот уровень потребления, который достигнут на Западе, невозможно поддерживать долго, ресурсы кончатся. К тому же массивная эмиграция на Запад происходит с одновременным переводом промышленности оттуда в страны третьего мира. Это объективно ведет к снижению жизненного уровня, что снизит, и очень скоро, привлекательность западного образа жизни.
Метеп Ю топ,— вот лучшая фраза для завершения главы о свободе передвижения.
[*] - В эту главу вошли тексты из наших книг "Явление Руси" (М., Крафт+Леан, 1998) и "Другая история России" (М., Вече, 2001)
[*] - Так ласково А. Колесников называет русских, сообщая читателю, что "народ-богоносец на поверку оказывается народом-рогоносцем".
[*] - За 15 лет власть не удосужилась наладить столь жизненно важную область деятельности, как статистика. Что, в общем-то, понятно: иначе в цифрах проявилась бы антигосударственная суть всей деятельности этой власти.
[*] - Поступают в точности, как старик Хоттабыч из сказки Л. И. Лагина, который сделал телефон-автомат из цельного куска лучшего мрамора. Старичина же не знал, как и почему функционирует такое устройство.
[*] - Если лягушку бросить в кипяток, она немедленно выпрыгнет. Но если бросить ее в ведро с холодной водой, и поставить ведро на огонь, она будет ожидать лучшей жизни, пока не сварится.
[*] - Из сборника "Сдерживание. Документы об американской политике и стратегии 1945 - 1950 гг.", опубликованного в США в 1978 году.
[*] - Большевики понимали это. Так, Ленин объявил об успехе советской власти после того, как ее поддержал середняк в деревне. А так как в то время сельское население составляло большинство, а середняки были большинством сельского населения, то это и был средний класс России. Сталин объявил об успехах коллективизации, когда тот же "середняк" пошел в колхоз. НТР потребовала, чтобы в науку и высоко-технологическое производство пошли люди со средними способностями. Поэтому сегодня качество этого "середняка" определяет успехи и неудачи государства.
