Часть IV НАША ЖИЗНЬ СЕГОДНЯ
   

    Нас всегда удивляли рассказы реформаторов — от Гайдара до Ясина, о том, что либеральные реформы были начаты для спасения страны от голода. Якобы на рубеже 1991 — 1992 годов запасов продовольствия в городах России оставалось на 5 — 7 дней, и вот тогда политическое руководство страны решилось пойти на “шоковую терапию”. Действительно, правительство устроило “шок” и повело дальнейшие преобразования. Ну, а продовольствие-то откуда взялось? Известно, что за все время их реформ показатели производства в стране только ухудшались, и взять внутри страны больше, чем имелось до них, было невозможно. Купили за границей?.. Купить можно было и без реформ.
    Не имея других объяснений и оправданий, они оценивают свои успехи тем, что после их вмешательства в экономику прилавки и витрины стали полными. Но позвольте, на любом московском рынке во все времена можно было купить, что угодно, не было очередей, а продавцы излучали любезность. Как-то так получалось само собой, без реформаторов. Но причиной было не изобилие, а запредельные цены!
    Теперь во всей стране производство продуктов упало, а витрины полные. Чудеса? Нет. Просто реформаторы добились не изобилия, а запредельных цен. И реформы свои они начинали не ради спасения людей от голода, а ради витрин.
    Мало кто знает, — в стране существовал “Закон об индексации денежных доходов и сбережений граждан в РСФСР” № 1799-1 от 24 октября 1991 года. (Кстати, он имеет силу и сегодня, поскольку был подтвержден Конституционным судом в части индексации сбережений граждан.) По этому Закону индексация должна была происходить ежеквартально. А как было на самом деле? Вспомните. Вот она, цена слов гайдаров-ясиных о спасении страны от голода. Если бы предусмотренную законом индексацию проводили, витрины опустели бы в момент, сразу показав реальный результат реформ, и Гайдара вместе с его командой не просто поменяли бы на Черномырдина, а судили бы. Впрочем, их всех и сейчас можно судить за невыполне ние Закона об индексации и причинение, тем самым, ущерба и страданий гражданам.
    С думой о народе они сначала провели бы денежную реформу, чтобы обеспечить нормальные текущие выплаты, а уж потом освобождали цены, как это было сделано в Германии Эрхардом после войны. А с думой о чем (о ком?) они производственные мощности считали и продавали во время приватизации по старым ценам, когда в стране уже ходил рубль, не соответствующий даже копейке старых денег? Народ заводов не покупал.
    А не кажется ли странным, что вознаграждение верхних эшелонов власти, включая и депутатов, изначально и до сих пор не зависит от положения дел в стране? Если бы вознаграждение их труда зависело от средней по стране зарплаты, то и плоды реформаторской деятельности напрямую сказывались бы на их кармане. Лечатся они, в основном, за границей, а потому положение в отечественной медицине для них просто не интересно. Дети и прочие родственники учатся тоже не здесь.
    Итак, слова “демократов” и дела “демократов”, как говорят в Одессе, две большие разницы.
   

4.1. ОБ ИСТОКАХ КРИЗИСА
   

В газете “Дуэль” № 47 за 2000 год было приведено выступление М. Горбачева в американском университете в столице Турции Анкаре. Вот что он сказал:
    “Целью моей жизни было разрушение коммунизма, который представляет собой невыносимую диктатуру над народом. В этом отношении меня поддержала и укрепила моя жена, у которой это мнение сложилось еще раньше, чем у меня. Успешнее всего я мог это сделать, исполняя высшие (государственные) функции. Поэтому моя супруга Раиса рекомендовала мне постоянно стремиться к высшим должностям. И когда я лично познакомился с Западом, мое решение стало бесповоротным. Я должен был устранить все руководство КПСС и СССР. Я должен был также убрать руководство во всех социалистических странах. Моим идеалом был путь социал-демократических партий. Плановая экономика так связала дееспособность народов, что она не могла проявиться в полной мере. Только рынок может привести к ее расцвету.
    Для подобных целей я обрел и единомышленников. Прежде всего это были Яковлев и Шеварднадзе, которые имеют огромные заслуги в низвержении коммунизма...”
    А сегодняшнюю Россию он характеризует так.
    “Это государство без идей. Здесь должны, господствовать идеи западных стран - рынок, демократия, права человека...”
    Многое, что говорит Горбачев сегодня, не вполне правда. Он призывал реформировать социализм, это да. Но не сумел даже дать определения, а что же такое социализм? Мы сейчас увидим, что разные варианты социализма имелись и в 1920-х годах. А чтобы больше не возвращаться к воззрениям последнего генсека, отметим, что ему совершенно неведомо было, как перейти от социализма “коммунистического” к социализму “социал-демократическому”, и он искал ответа... на Западе. С одной стороны, это логично: все социальные идеи, реализовавшиеся в России на протяжении столетия, пришли с Запада. С другой стороны, это то же самое, как если бы владелец завода пришел к своему конкуренту за советом: как мне реформировать мое предприятие? Конкурент ему насоветует...
    Политолог и историк О. А. Арин пишет в книге “Россия в стратегическом капкане” (М., Флинта, 1997) сообщает:
    “Приход к руководству Горбачева поначалу воспринимался как луч света в темном царстве, поскольку он мог говорить, о чудо, без бумажки.
    Но этого оказалось более чем недостаточно. Горбачев также не представлял, как реформировать социализм, за который он тогда еще бился. Или имел те представления, которые ему были навязаны Западом. Опять Запад? Не берусь утверждать однозначно, но в брошюре “Чума черного рынка” Джеймс Дэйл Дэвид-сон (^ате5 Оа1е Оаи1а5оп, Тпе Р1а§ие о/ Иге В1ас/г ОеЫ, рр. 27-28) пишет: когда в 1984 г. мы организовали “Стратеджик инвест-мент” (нечто вроде бюллетеня консалтинговой компании по инвестициям), однажды нам в Лондон позвонили из Финляндии. “Звонок был от человека, работавшего шофером в Русском посольстве в Хельсинки (позже выяснилось, что он генерал КГБ). Он попросил помощи для малоизвестного члена советского политбюро по имени Михаил Горбачев. Горбачев планировал визит в Лондон, и он искал идеи, как реформировать Советский Союз. Когда Горбачев прибыл, догадайтесь, кто был его официальным сопровождающим в Лондоне? Это был скромный член парламента по имени Джон Браун, который в то время являлся редактором “Стратеджик инвестмент”. Представители “Стратеджик инвестмента” провели много времени с Горбачевым и его женой”.
    Не знаю, то ли благодаря советам англичан, то ли благодаря собственным глубоким размышлениям, но Горбачев полностью проиграл себя и страну, И начал он ее проигрывать, явно не осознавая этого, с момента, когда он развернул кампанию гласности”.
    А теперь скажем: то, что началось при Горбачеве и происходит сегодня, могло произойти еще 1923 году. История социалистической России содержит в себе все идеи, которые реализовали ныне реформаторы!
    В апреле 1923 года состоялся XII съезд партии. На нем впервые не присутствовал Ленин. Сторонники Троцкого Радек и Красин предложили сдаться на милость иностранным капиталистам, отдать им в концессию жизненно необходимые для Советского государства отрасли промышленности. Они полагали нужным уплатить аннулированные Октябрьской революцией долги царского правительства, а Бухарин и Сокольников еще до съезда предложили ликвидировать монополию внешней торговли.
    Сам Троцкий предложил закрыть такие крупные заводы, имевшие оборонное значение, как Путиловский, Брянский и другие, не приносящие, как утверждал он, прибыли. Он же предложил строить промышленность за счет эксплуатации крестьянского хозяйства, считая, что гибель крестьянства пойдет на пользу пролетариату.
    Но съезд отверг посягательства на монополию внешней торговли, а политику концессий посчитал возможным проводить только в таких отраслях и в таких размерах, которые были выгодны Советскому государству. Противники троцкизма заявили, что нельзя забывать о преобладании в стране мелкого крестьянского хозяйства, и что развитие промышленности, в том числе и тяжелой, должно идти не вразрез с интересами крестьянских масс, а в союзе с ними, в интересах всего трудящегося населения.
    Как это ни смешно, но наши “демократы” сегодня реализовали идеи Троцкого. Правда, эти “неотроцкисты” существенно хуже тех, исходных. И вот почему. У Троцкого были вполне конкретные представления о том, как должны развиваться события для построения нового всемирного общества коммунистического благоденствия. Он был уверен, что коммунизм может победить только в том случае, если он победит, по крайней мере, в ведущих странах Европы. Для достижения этой главной цели судьба какой-то России не имела для него значения. А что до отдачи российских заводов и рудников в концессию иностранным капиталистам, так это нужно для получения денег на мировую революцию, а когда она победит, тех же капиталистов можно будет поставить к стенке. Это тактический вопрос. После решения основной задачи можно будет заняться и судьбой тех, кто останется в России. Ведь сказано же, “приобретет он весь мир”. Все потери переходного периода в итоге окупятся!
    Не следует думать, что в противоположном (сталинском) лагере были особые поклонники России. Вовсе нет. Просто эти полагали нужным сначала создать плацдарм в виде крепкой России, а затем уже отсюда осуществить внешнюю экспансию.
    У наших же “неотроцкистов”, во-первых, нет вообще никакой общечеловеческой цели. Их желание — набить свои карманы. И, во-вторых, им нужны ресурсы России только для того, чтобы лично самим войти в так называемый “золотой миллиард”. Причем они понимают, что хоть и говорят о миллиарде, но на самом деле клуб избранных существенно меньше и билет туда стоит очень дорого. А что при этом будет с Россией? А кого это волнует? Помните, они с первых дней реформ называли Россию — “эта страна”. Не наша, а именно — эта. Плевать они хотели на “эту страну”. Их задача жить самим, причем как можно лучше.
    И, наверное, не случайно с начала перестройки так усилено шла реабилитация троцкистов в противовес Сталину. Пелись дифирамбы НЭПу. Как и с национальным вопросом, о котором мы говорили в первой части книги, большинство нынешних “любителей истории” утеряли главную идею: почему предпринимаются те или иные действия, и в результате получилась полная бессмыслица.
    Здесь ситуация похожа на ту, что можно наблюдать в каком-нибудь конструкторском бюро. Сначала шло обсуждение отцами-основателями этого КБ технического задания на все изделие. Затем пригласили новых сотрудников и раздали им задания на разработку отдельных узлов. При этом не сочли нужным доводить до каждого основные данные ТЗ на все изделие. В этих обстоятельствах параметры, которые были доведены до низовых исполнителей, стали для них “догмами”, которым они следовали неукоснительно. А откуда они взялись, для большинства членов коллектива так и осталось неизвестным. И все было хорошо, но вот КБ приступило к конструированию другого изделия. А конструкторы низового уровня продолжают пользоваться старыми “догмами”, и у них получаются узлы, которые совсем не подходят к новой системе. Вся их деятельность стала бессмысленной, поскольку сами по себе их элементы конструкций никакого смысла не имели, а главный смысл всего дела был потерян.
    Или по другому. Некто увидел, как его сосед, войдя в комнату и пройдя несколько шагов, снимает шляпу и, не глядя, бросает ее назад, и она повисает на вбитом в стену гвозде. Конечно, это очень экзотический способ вешать шляпу на стену. Но главное в этом трюке — уверенность, что гвоздь существует.
    Теперь, если этот некто придет домой и начнет швырять шляпу за спину, то все его попытки будут тщетны. У него просто нет вбитого в стену гвоздя.
   

Неудавшееся государство
   

Не секрет, с каких позиций был начат старт реформ (учитывая и перестройку, так как в ней были заложены многие идеи, которые после развала СССР просто модифицировались), и что имеем сегодня, и какова динамика на будущее. Спад везде и во всем: в промышленности, сельском хозяйстве, добывающей промышленности. Вложений в амортизацию нет. Жизненный уровень большинства катастрофический.
    Вряд ли сегодня кто-нибудь будет спорить, что кризис 1990-х явился логичным следствием экономической политики, проводившейся в предыдущие десятилетия. Как и почему происходил кризис, можно понять из нашей модели скачков (см. 3.3. Русские горки). Будем считать, что конец эпохи “мобилизационной экономики” приходится на 1955 год. Была победа в войне. Произошло частичное восстановление хозяйства. Создан задел для производства ядерного оружия и ракетной техники. Начинается поворот экономики на нормальное функционирование.
    В соответствии с нашей моделью в этот момент должно было начаться отставание. И оно началось. Вот некоторые цифры. В 1955 году ВВП СССР составлял 35% от ВВП США, в 1965 году — 28%, 1975 — 27%, 1985 — 22%, 1990 — 17%, 1995 — 9%, и, наконец, сегодня — порядка 5%. Некоторую отсрочку давала жизнь за счет продажи нефти. Да и на “Западе” не все было удачным; кризис за кризисом. С другой стороны, и ВВП США уменьшался по сравнению с мировым.
    Любая элита считает себя неким особым сословием, имеющим право на особое к себе отношение. При отсутствии значимых внутренних и внешних угроз своему существованию “вожди” начинают паразитировать за счет эксплуатации своего исключительного положения по отношению к остальному населению страны.
    Сталинский период нуждался в кадрах, способных решать задачи, стоящие перед страной. Да и сама обстановка требовала определенного типа поведения. В стране была вполне определенная идеология.
    При переходе на другой режим (релаксации) возникла потребность в других людях. Главными стали рассуждения, что страна “заработала хорошую жизнь”. К концу правления Брежнева признаки упадка были видны уже во всем. Согласно тогдашним данным ЦРУ, темпы роста валового внутреннего продукта снизились с 5,1% в 1966 — 1970 годах до 2,3% в 1976 — 1980 годах.
    Сегодня Горбачев говорит, что он имел какую-то цель, но на самом деле он просто судорожно дергал за разные рычаги, только ухудшая положение страны. Он в силу своей неспособности был не в состоянии проводить реформы. Не хочется в это верить, но, похоже, он и в самом деле был игрушкой в чужих руках, задачей которых было не уничтожение социалистической системы, а нашего государства как такового.
    Не понимая причин отставания, малограмотное руководство страны решило, что причина в государственном строе. Стали строить “капитализм”, который называли то социал-демократией, то социализмом с человеческим лицом, — как всегда, играя словами. А чтобы продержаться до наступления очередного “светлого будущего”, нужны были средства. Началось безумное заимствование на' Западе. Заняли очень много. Вполне естественно, что Запад давал кредиты не просто так, а ставил различные политические условия. Чтобы сохранить власть, именно Горбачев вывязал первый узел на той веревке, которая в 1992-м превратилась в инфляционную удавку. За время его правления зарплата в стране выросла в среднем в 10 раз, а цены на товары всего в 2 - 3 раза. Источниками увеличения зарплаты были повышение тарифных ставок и окладов и разрешение обналичивать часть безналичной прибыли предприятий, которая никогда не обеспечивалась потребительскими товарами (не просто товарами, а именно потребительскими).
    Это тот случай, когда у власти оказался совершенно не соответствующий этому человек. Но, если подумать, он был таким же продуктом эпохи, как и Ельцин. Пусть экономика и рухнула, но теперь он ставит себе в заслугу прекращение гонки вооружений!
    Поддержание баланса сил в мире, — так называемая “гонка вооружений”, — обходилось России в среднем в 3 раза дороже, чем США (доля оборонных расходов по отношению ко всему ВВП была в 3 раза больше.). А в абсолютном выражении расходы СССР на оборону составляли всего около 50% совокупного объема расходов на оборону всех стран НАТО, включая и США.
    Можно считать, что именно эта “гонка” и разорила нас. Но она же поддерживала образование, технологии, профессионализм кадров — ту базу, на основе которой мы и можем изменить сегодняшнее положение. Иначе говоря, постоянная опасность позволяла нам держать полумобилизационную экономику, не давала столь катастрофически отставать от Запада.
    Гонка вооружений, в которой участвовала наша страна, была во многом вынужденной. Для выживания нам приходилось все время догонять. Атомную бомбу мы сделали на три года позже, чем США, водородную — позже на год, Варшавский договор был создан почти через 6 лет после создания НАТО, и т.д. Вполне естественно, что при существовавшем уровне военных расходов СССР мог существовать только при условии жесткой ограничительной политики и авторитарного режима внутри страны.
    Это было платой за то, что мы уже 55 лет живем без войны. Вот интересная статистика. В результате паритета сил между СССР и США в Европе за 50 лет после второй мировой войны от локальных конфликтов погибло всего около 200 тыс. человек. А уже за последние 5 лет в Европе погибли от войн почти полмиллиона человек. В 1996 году президент США Б. Клинтон заявил: “Теперь только Америка может делать различия между войной и миром, между свободой и репрессиями, между надеждой и страхом”. Очень демократичное заявление.
    Народу морочили голову, что целью российских реформ было уничтожение социалистической системы во всех ее частях (начиная от государства и его правовой основы, и кончая мелочами), поскольку она была “несправедливой и подавляющей”. А в это время власть предержащие осуществили конвертацию власти в собственность, а затем опять во власть, но уже в новых условиях.
    Если выразить эту мысль максимально просто и вульгарно, “шишкам”, наворовавшим при социализме большие богатства и не смевшим этими богатствами пользоваться, нужно было сменить общественно-политическую ситуацию на такую, когда и богатствами пользоваться можно, и власть сохранить. Что и было сделано. А большинство так этого и не поняли даже сегодня.
    Похоже, такой же игрушкой в чужих руках, как Горбачев, был и Ельцин. Ему объяснили, что для захвата власти надо развалить СССР. Для народа же была выдвинута идея, что необходимые реформы никогда и не будут предприняты, если пытаться согласовать их программу с другими республиками, более консервативными, чем Россия. Но при этом умалчивалось, что никакой программы реформ не существует.
    С распадом Советского Союза страна потеряла половину населения, 40% валового национального продукта и четверть территории. Сегодня российский ВНП, по сравнению с наивысшим советским показателем (1989), уменьшился примерно втрое.
    Россия превратилась в страну с “деиндустриализированной экономикой”. Резко ухудшилось состояние здоровья населения. Армия находится на грани развала. Министерство внутренних дел всеми считается глубоко коррумпированным и неэффективным. Произошел сознательный демонтаж государства без должной заботы о создании новых институтов. Страна оказалась в унизительной зависимости от Запада, от чужих технологий и капиталов.
    Можно уверено сказать, что сегодня Россия идет по пути превращения в “неудавшееся государство”, то есть государство неэффективное, неспособное выполнять свои основные функции, такие, как оборона, поддержание внутреннего порядка, денежное обращение, сбор налогов и перераспределение доходов, обеспечение минимальных социальных стандартов. И это надо иметь в виду.
   

Советы МВФ

Новый мировой порядок отводит нашей стране место сырьевой колонии, назначение которой — смягчить последствия сырьевого и экологического кризисов, угрожающих благополучию и стабильности развитых стран. В рамках этой концепции России навязывается стратегия полной деиндустриализации, свертывания наукоемких технологий, сырьевая специализация, которая предусматривает приведение российского законодательства в соответствие с интересами транснационального капитала, и будет иметь своим следствием “расчистку” российской территории не только от отечественных товаров, но и от “лишних” людей.
    Роль официального правительства страны сведена к функциям исполнения составляемых МВФ планов по либерализации экономики и поддержанию заданных параметров предложения денежной массы.
    Нынешняя российская политика — простая разновидность разработанной МВФ для слаборазвитых стран так называемого “концепции вашингтонского консенсуса”, отличающейся крайней примитивиза-цией экономической политики, сведением ее к трем постулатам: либерализации, приватизации и стабилизации через жесткое формальное планирование денежной базы. Эта концепция предусматривает свертывание роли государства как активного субъекта экономического влияния, ограничение его функций контролем за динамикой денежной массы.
    И первый, и второй президенты России провозглашают идеологию экономической свободы и открытости. Понятно, что тексты выступлений для президентов пишут опытные специалисты, поэтому нигде не звучало, что под лозунгом “свободы и открытости” скрываются дерегулирование, доминирование интересов крупного международного капитала и безответственность бизнеса. Одно не понятно: если проводившаяся при Ельцине с 1992 года политика самоустранения государства от экономики привела к ее криминализации, “исчезновению” государственного имущества и появлению олигархов при двукратном сокращении производства, то почему продолжение такой политики при Путине в еще более радикальном варианте должно дать другой результат?
    Но, как и раньше, — когда мы, несмотря ни на что, не смели свернуть с пути, указанному дедушкой Лениным, — так и теперь, несмотря ни на что, продолжается следование курсом МВФ.
    Что же такое навязывает нам МВФ? Это можно узнать, например, из издания “А Study of the Soviet Economy”. Volume 1-3. Paris;Publikations Servise, ОЕСD, February 1991”. Рекомендации давались еще СССР, но они не изменились и сегодня. Вот основные требования.
    В качестве самого первого и неотложного шага экономической реформы МВФ посоветовал нашим властям провести возможно более быструю либерализацию цен (том 2, стр. 9), что и было сделано правительством Гайдара. Россию предупредили, что рост цен может грозит снижением доходов “многих, если не большинства” (2,6). Понимая, что рост цен может привести к снижению доходов и оказаться политически неприемлемыми, предлагали частично эти потери скомпенсировать, но МВФ отверг необходимость полной компенсации в этом случае.
    Так же предлагалось сразу не освобождать цены на жилье и на энергию (хотя и считалось весьма желательным), а для начала поднять их на 50%, отведя на окончательное приспособление к более высоким ценам не менее 3-х лет. Рост цен на общественный транспорт было предложено также отложить на более позднее время.
    Вторым необходимым шагом МВФ считал быструю приватизацию предприятий. Эту работу выполнил А. Чубайс. Среди рисков называлась возможность обесценения фондов и опасность концентрации имущества в руках лиц с крупными финансовыми ресурсами или политическими связями (олигархов), что может подорвать в общественном мнении “престиж идеи приватизации” вообще (2,20-23).
    В это время в России активно шла передача предприятий в собственность трудовых коллективов. МВФ подверг коллективную собственность резкой критике. “Рабочие, контролирующие предприятия, склонны концентрироваться на максимизации их собственных доходов ... декапитализируя фонды предприятий” (2,26). Авторы рекомендаций допускали распределение долей собственности между рабочими только на индивидуальном, а не коллективном базисе. (2,26-27; также 2,179).
    СПРАВКА. В начале 70-х годов в США было всего несколько сотен предприятий, находящихся в частичной или полной собственности их работников. Теперь их около 12000. Сходная картина и в Западной Европе. В индустриально развитых западных странах коллективные предприятия в среднем более эффективны, чем традиционные капиталистические фирмы. Фактической основой для утверждений об их неэффективности служит почти исключительно опыт Югославии, где некоторое участие работников в управлении не было сопряжено с их контролем над собственностью.
    Любопытно, что в качестве средства демонополизации рекомендовалась передача прав собственности на госпредприятия от министерств к холдинговым компаниям, которые не вмешиваются в повседневную деятельность предприятий, но следят за их прибыльностью и сохранностью фондов.
    СПРАВКА. На Западе холдинговые компании были практически повсеместно запрещены после “Великой Депрессии” 1929 -1933 годов. Они проявили себя как наиболее хищническая и безответственная форма монополистических объединений. Холдинги делали ставку на краткосрочное увеличение прибыли контролируемых ими предприятий без дополнительных вложений, подрывали их материальные и человеческие ресурсы, а затем, пользуясь не успевшим еще упасть курсом акций этих предприятий, с выгодой продавали их на фондовой бирже.
    Сегодня мы можем подтвердить, что так оно и есть.

Одной из важнейших задач авторы рекомендаций сочли либерализацию внешней торговли, поскольку СССР являлся страной с “относительно закрытой экономикой, если судить по доле внешней торговли в валовом национальном продукте” (2,68).

СПРАВКА. Объем экспорта по отношению к валовому национальному продукту составил в 1988 году в СССР - 6,8%, в США -6,7%.
    Эксперты МВФ, выразившись отрицательно о высоких таможенных тарифах, фактически советовали России отказаться от защиты национального производства. Импортные квоты, по мнению МВФ, еще хуже, чем высокие таможенные тарифы.

СПРАВКА. Страны, относящиеся к категории “новых индустриальных”, в особенности т.н. “азиатские тигры”, с весьма высокими темпами экономического роста, в течение длительного времени защищали внутренний рынок высокими таможенными пошлинами и экспортно-импортными квотами. Лишь по мере усиления конкурентоспособности национального производства происходило постепенное ослабление торговых барьеров. Высокая степень либерализации внешней торговли свойственна лишь наиболее высокоразвитым индустриальным странам, да и то, главным образом, внутри замкнутых экономических группировок типа Общего Рынка.
    Относительно транспортных услуг отмечалось, что цены на них и, в частности, железнодорожные тарифы, существенно возрастут. Однако здесь же указывалось, что некоторый контроль за железнодорожными тарифами должен быть сохранен, по крайней мере, до установления более конкурентных рыночных условий. Для создания таковых предлагалось разделить Министерство путей сообщения “для создания более конкурентных рыночных условий” на множество организаций (3,72). Сейчас этим занимается Н. Аксененко, который со временем, безусловно, станет в народе столь же любим и популярен, как Гайдар и Чубайс.
    СПРАВКА. В большинстве развитых и менее развитых западных стран (особенно в Европе) железнодорожные компании не являются денационализироваными или децентрализоваными.
    Главные рекомендации по реформированию сельскохозяйственной сферы были примерно те же, что и в остальных случаях:
    - либерализация цен и ликвидация государственного заказа при сохранении некоторых государственных закупок;
    - создание специальной сети распределения, смягчающей последствия роста цен на продовольствие для малоимущих;
    - демонополизация торговли и снятие нетарифных барьеров для внешней торговли;
    - приватизация сельскохозяйственных предприятий;
    - введение института частной собственности на землю.

СПРАВКА. Во всех развитых западных странах сельскохозяйственные цены и фермерские хозяйства тем или иным образом субсидируются. Осуществляются также довольно широкомасштабные государственные закупки и государственная торговля сельскохозяйственными ресурсами.
    В сфере энергетики - та же песня: увеличение цен на энергию;
    создание конкурентного рынка (децентрализация) (3,200). Цель понятна: сделать энергию недоступной большинству населения, снизить потребление, а “излишки” продать благополучным странам. Этим ныне занимается хорошо себя зарекомендовавший во время приватизации Чубайс.
    Для металлургии проблема ставилась грубо: цены поднять, сократить внутреннее потребление и заставить предприятия переориентироваться на экспорт. А кому это окажется не под силу - пусть закрывается. “Это неизбежно”, “этому нельзя противиться”, указывали эксперты МВФ (3,272). Сходное мнение приведено и для обрабатывающей промышленности, правда, в этом случае разговоры о свободном рынке сопровождаются характерным замечанием: “В то же время, однако, мало еще вообще сколько-нибудь Западных индустриальных стран действуют в полностью свободной рыночной экономике” (3,303).
    Какими же виделись экспертам итоги? “Неизбежным результатом реконструкции промышленности, вероятно, будет длительная незанятость значительного числа рабочих” (3,312). Производство в первые годы сократится на 20%, а безработица достигнет 10% рабочей силы. “Тем не менее, возможно, производство будет разрушено в большей мере, чем предполагается” (3,354).
    Считалось, что падение реальных доходов работников в ходе реформ принудит их к интенсификации труда при игнорировании заботы о здоровье, безопасности и соблюдении экологических норм. Предполагалось установить потолок для роста зарплаты, чтобы предотвратить раскручивание спирали зарплата - цены и поддерживать минимальную зарплату, чтобы защитить экономически слабых перед лицом инфляции.
    Сферу торговли эксперты МВФ считают крайне неподготовленной для функционирования в режиме конкурентной рыночной экономики. Поэтому предполагалась быстрая приватизация розничной торговли. И необходимыми условиями успешных реформ в этом секторе считалась макроэкономическая стабилизация и полная либерализация цен.
    Для смягчения последствий либерализации цен, чтобы несколько сбить их уровень, на начальной стадии реформ правительству рекомендовалось прибегнуть к импорту продовольственных товаров -“хлеба, молока, масла, мяса” (2,10).
    Свободная торговля с Западом рассматривалась в качестве одного из важнейших условий успеха рыночных реформ. Странно, однако, что понятие “помощь” распространяется и на те товары и услуги, которые Россия должна была полностью оплатить. Собственно, только о такой “помощи” и идет здесь речь!
    Было подчеркнуто, что поддержание, а тем более расширение нашего экспорта прямо зависит от расширения импорта западного оборудования (3,204). Однако западная “помощь” для производства энергоносителей “не может быть реализована без отведения существенной роли международным нефтяным компаниям”. И добавлено для непонятливых: “В зависимости от степени их участия (в поставках оборудования) иностранные фирмы примут большее или меньшее участие в увеличении экспорта” (3,367). Этот мотив повторяется неоднократно: “Хорошо направленная западная помощь будет иметь критическое значение для реформ” (3,217).
    Для успеха рыночных реформ нам рекомендовали импортировать и еще кое-что - например, опытных западных менеджеров, которых правительство могло бы пригласить по контракту для работы на наших предприятиях и для передачи опыта. Многократно указывалось на желательность импорта современного оборудования для реконструкции той или иной сферы хозяйства.
    Естественно, возникает вопрос: а на какие средства можно предпринять широкомасштабные закупки товаров за рубежом? Наши экспортные возможности катастрофически сужаются, долги нарастают, как снежный ком. МВФ не оставил этот вопрос без ответа: “будет эффективным сконцентрировать усилия на расширении экспорта энергетических ресурсов и сырья, где вероятно получение более быстрых результатов” (2,61).
    СПРАВКА. На рынках сырья и энергоносителей существует широкий и устойчивый спрос. Однако цены на эту продукцию после периодов роста обычно испытывают долгосрочную тенденцию к падению и, кроме того, в значительной мере контролируются и регулируются развитыми западными странами.
    Форсировать экспорт продукции, являющейся и поныне крайне дефицитной на нашем внутреннем рынке, предполагалось за счет увеличения на нее цен, что должно было сократить внутреннее потребление (2,62), и привлечения иностранных инвестиций в экспортные отрасли.
    Условия, которые способны привлечь капиталы в советскую экономику, таковы:
    - низкий уровень издержек на оплату труда (о том, каков этот “уровень”, мы говорили в соответствующих главах);
    - возможно более быстрое введение конвертируемости рубля, а для начала — доступ иностранных инвесторов к валютным аукционам (что создало полную возможность не для инвестирования в российскую экономику, а для вывоза капитала из России);
    - создание рыночной инфраструктуры, сети финансовых и деловых услуг, усовершенствование хозяйственного законодательства, точное определение прав и ответственности на каждом уровне правительственного аппарата (не сделано до сих пор);
    - предоставление льгот иностранным инвесторам (тут без комментариев).
    Весьма заинтересовался западный капитал советской системой телекоммуникаций. Она их так даже сильно заинтересовала, что эксперты МВФ прямо называли важнейшим условием прогресса этой отрасли обеспечение наиболее благоприятного режима для западных инвестиций. Что же касается сельского хозяйства, то здесь рекомендации настаивали в первую очередь на свободе импорта, на открытии границ для ввоза сельскохозяйственной продукции и на либерализации сельскохозяйственных цен. Утверждалось, что либерализация внешней торговли немедленно облегчит импорт протеиносодержащих кормов для животноводства. Оптимизм насчет крупных капиталовложений в эту сферу в рекомендациях не присутствует.
    В рекомендациях МВФ содержится весьма прозрачный намек -выгоды международного разделения труда надо оплачивать форсированием экспорта того, что рекомендуют. А рекомендовали для экспорта энергоносители.
    Повздыхав затем насчет острых экологических проблем, могущих задеть и Западную Европу, эксперты МВФ разводят руками: нет ни финансовых ресурсов, ни технологий, необходимых для решения этих проблем. Про западный капитал при этом, конечно же, даже и не вспоминают (3,273). Вопрос о западных инвестициях в обрабатывающую промышленность России вообще не поднимался. Ей было уготовано резкое сокращение (3,352 - 354), что и произошло.
    Советы по совершенствованию банковской системы контрастировали со всеми остальными своей детальностью и самим содержанием предложений. Здесь лозунг “все либерализировать!” сменился лозунгом “все контролировать!”.
    И, наконец, когда речь зашла о среднесрочных перспективах экономики, эксперты МВФ проявили интерес лишь к двум вопросам:
    динамике внешней задолженности и росту производства и экспорта энергоносителей (3,371 - 372).
    СПРАВКА. Индустриально развитые страны Запада в целом (за исключением Японии и, до некоторого времени, ФРГ) уже более полутора десятилетий выступают в качестве нетто-импортеров капитала. Кроме того, большую часть своих зарубежных инвестиций они уже давно направляют в развитые же страны.
    Таким образом, притока инвестиций в экономику экс-СССР от Запада можно ожидать только в том случае, если это обещает немедленный обратный поток капитала, существенно превышающий первоначальные вложения. Но кроме сырья, ничто больше не сможет составить этот “обратный поток”. Для удешевления производства, собственно, и давались рекомендации по нашему “развитию”. Во всех этих советах нет ни единого слова о благополучии самой России.
    Западные финансисты дают нам деньги для проведения реформ и советы, как их проводить, говоря при этом: “в результате ваша экономика станет эффективной”. Совершенно не понятно, на каком основании некоторые люди делают вывод, что они говорят об эффективности нашей экономики ДЛЯ НАС? Эффективная экономика для России — это когда улучшается жизнь наших граждан. А она становится эффективной для тех, кто давал деньги и советы!
    Но люди продолжают верить в доброту и бескорыстность МВФ. Интересно, как наши политики относятся ко всему этому.
    Александр Жуков, председатель комитета Государственной думы по бюджету, налогам, банкам и финансам:
    “Финансовые условия, на которых нам предоставляется кредит, очень хорошие. МВФ дает нам кредит под 5% годовых, Мировой банк — и вовсе под 3%.
    mes New Roman" SIZE=2>При этом никаких особых политических условий, по-моему, не выдвигается. А те, что есть: сбалансированный бюджет, улучшение собираемости налогов и экономия расходов, — это и условия нашего собственного правительства. Правда, есть и такой момент: если мы не выполняем взятых на себя обязательств по экономической политике, то можем не получить очередной транш кредита.
    МВФ вообще часто подвергается критике, особенно в последнее время. Критика вполне заслуженная. Действительно, во многих странах, которым со стороны фонда была оказана помощь, есть серьезные проблемы. Но это следствие объективной ситуации.
    Ведь и МВФ, в свою очередь, может сказать, что нынешние трудности возникли у России потому, что она не прислушивалась к рекомендациям фонда. Например, по сокращению бюджетного дефицита”.
    В общем, навел тень на плетень.
    Михаил Задорнов, бывший министр финансов РФ:
    “Мы получаем деньги от МВФ на очень выгодных условиях — 4 — 5% годовых. Большая часть кредита пойдет на поддержание валютного резерва страны. А остальные деньги - в общую копилку бюджета, откуда будут выделяться средства на заработную плату, на оборонный заказ, на другие плановые расходы. (А. П. Паршев уже отмечал, что нигде в этих сферах долларами не платят, а потому это кредитование не нас, а “Запада”.— Авт.).
    Что же касается условий, на которых нам предоставляется кредит МВФ, то они разбиваются на три направления: жесткая налогово-бюджетная политика, структурная перестройка экономики в пользу конкурентоспособных отраслей (то есть сырьевых отраслей. Авт.) и наведение порядка в банковском секторе. В целом эти условия созвучны, антикризисной программе правительства. Поэтому все обвинения в подчинении России “диктатуре” МВФ попросту абсурдны”.
    Этого деятеля можно понять. Ведь он один из тех, кто подписывал “кабальные” условия с МВФ.
    Алексей Подберезкин, бывший заместитель председателя комитета Государственной думы по международным делам:
    “Не могу согласиться с теми, кто утверждает, что кредит выгоден прежде всего международным финансовым спекулянтам. Ведь то, как используется кредит МВФ, в основном зависит от нас. Хозяева денег — мы”.
    О, святая простота!
   

Для роста нет причин

Внешний наблюдатель, послушав выступления нашего премьер-министра, может сказать, что мы удивительная страна: почти полностью проели свои основные фонды, и все же умудрились устроить какой-то экономический рост. Но это только на первый взгляд. На самом деле никакого роста нет, а есть хитрая статистика.
    За время реформ мы испытали три крупных падения, — 1992 года, 1995 года и 1998 года. В июне 1992 года сверхжесткая финансовая политика привела к замене на ключевом посту председателя Центробанка монетариста Г. Матюхина на В. Геращенко, и произошел переход к безоглядной эмиссионной политике. И как следствие получили огромную инфляцию.
    В 1994-м реальные доходы населения достигли наивысшего уровня за все время реформ. В том году чрезмерное ужесточение финансовой политики привело к резкому ускорению спада и кардинальному ухудшению структуры экономики. Именно тогда был “переломлен ее хребет”, но рост благосостояния (проедание накопленного при советской власти и заимствование у будущих поколений) обеспечил необходимый для продолжения жесткой политики “наркоз”.
    В 1995 году было прекращено финансирование бюджетного дефицита кредитами Центробанка, и расходы федерального бюджета упали с 24 до 16% ВВП. Не то что восстановление, но даже поддержание достигнутого уровня жизни при такой политике было невозможным. Для своего поддержания государство развернуло пирамиду ГКО, которая рухнула в августе 1998 года, утащив за собой сбережения граждан и увеличив цены импортных товаров.
    Конечно, доходы населения, учитываемые официальной статистикой, не включают значительную “теневую” составляющую. Но мы не имеем и точного представления об инфляции (знание которой необходимо для определения реальных доходов населения). Но как бы то ни было, это не влияет на общее направление изменений.
    Последнее падение сопровождалось четырехкратным обесцениванием рубля по отношению к доллару. А это привело к ограничению импорта и удовлетворению внутреннего спроса за счет восстановления части ранее закрытого производства. Кроме того, цены на нефть достаточно сильно выросли. Вот и все истоки роста.
    Сегодня факторы, влиявшие на восстановление докризисного ВВП, исчерпались, В самом деле, рубль при постоянной инфляции держится по отношению к доллару на одном и том же уровне, что эквивалентно его подорожанию по отношению к доллару. Все российские производители, которые могли своими товарами “заместить” импортные, уже это сделали. Выросли не менявшиеся долгое время тарифы на газ, электроэнергию, на железнодорожные перевозки. Да цены на нефть упали.
    Есть еще одна хитрость. Обычно ВВП считают в рублях. А как же инфляция? А как учесть рост цен в “теневом секторе”, когда он соприкасается со “светлым сектором”? Ведь все это ведет к увеличению ВВП в денежном выражении. А повышение цен на продукцию естественных монополий? Сколько-нибудь точные оценки погрешностей, вносимых этим фактором, вряд ли возможны. Но одно ясно, погрешность расчета роста, по крайней мере, не меньше самого роста. А если учесть заинтересованность самих считающих в таких искажениях, то вот вам и рост при реальном падении.
    Десять лет стагнации привели к тому, что у нас сегодня существует проблема с кадрами. Не хватает квалифицированного персонала практически во всех сферах деятельности без исключения, и жалуются на них буквально все. Нет квалифицированных рабочих для расширения производства. Трудовые коллективы за последние годы деградировали — кто-то ушел с завода, кто-то постарел, кто-то спился от безделья. ПТУ позакрывались или перестали готовить кадры, а хорошего токаря готовить долго... Вот и конец мифа о России как о стране с изобилием высококвалифицированной рабочей силы. А значит, и конец иллюзий относительно возможности роста за счет повышения загрузки простаивающих мощностей.
   

Экономические реформы с точки зрения дяди Васи

Беседуя с разными людьми о современной жизни, можно сформировать образ этакого энтузиаста реформ, жизненный уровень которого за время самих реформ упал в несколько раз. Зовут его Иван Петрович, или, допустим, дядя Вася.
    “Родился” наш дядя Вася во времена агипропа, вскормился с радио-тарелки, и далее мужал и развивался вместе с газетами и телевидением. Теперь он донашивает одежду, купленную еще при “старом режиме”, обожает газету “Московский комсомолец”, и от телевизора его за уши не оттащишь. Голосовал он за Ельцина и Путина, но любит Явлинского и Хакамаду. Свои комментарии к “катехизису реформ” дяди Васи мы сделали курсивом.
    1. Социализм показал свою полную несостоятельность и о нем надо забыть. Социализм — прозвище “режима”, а страна, о которой идет речь, называется Россия. Если сравнить социально-экономические параметры России 1920 и 1970 годов (за полвека), очевидно, страна совершила рывок. Несостоятельность ли это?...Зато теперь, если сравнивать 2000-й с 1900-м (за столетие), рывок не так заметен.
    2. Социалистическое хозяйство было в глубочайшем кризисе. Для выхода из кризиса нужны не реформы, а полный слом.
    3. От развала СССР будет только одна польза. Хватит всех кормить. Надо жить для себя. Но как быть с потерями от разрыва хозяйственных связей, появления таможенных барьеров и местных денежных систем и т. д.?
    4. Реформы делалась на научной основе. Конечно же, опираясь на последние достижения западной экономической мысли. Монетаризм называется. Вообще-то монетаризм — лишь одна из теорий экономической науки. Нигде и никем не доказано, что она лучше всех прочих теорий.
    5. Сами “реформаторы” экономически грамотные. А как же, СМИ называют их экономистами, они имеют ученые степени, говорят непонятно.
    6. Мы строим “западное” общество. Правда, не ясно, в какой стране его можно увидать. Сколько стран “Запада”, столько и “западных обществ”.
    7. Экономические структуры, основанные на конкуренции, более эффективны. Они производят больше при тех же затратах, чем плановые. “Рынок” эффективнее “плана”. Правда, не ясно, есть ли у рынка дефекты, и если есть, то почему о них нам не сообщают. Неужели нет?!
    8. Частная собственность эффективна. Трудно требовать от дяди Васи знаний о так называемой “революции менеджеров” в США 70-х годов. Эффективность деятельности фирмы зависит от деловых качеств менеджера, то есть директора, от его полномочий и умения принимать решения в рамках своих полномочий, а не от того, кому формально принадлежит предприятие. И еще маленькое замечание. Если процесс приватизации применяется не к общенародной собственности, а к личной, то он квалифицируется в Уголовном Кодексе любой страны как “воровство”.
    9. Монополизм вреден. Опять же дядя Вася не знает, что основную часть товаров и услуг производит минимальное число фирм, а все огромное количество других фирм в сумме, по отдельным товарам, иногда не дают и 20% выпуска.
    10. Роль государства в экономике отрицательна.
    11. Главная цель общества — максимизация прибыли. Но при этом имеется в виду, что эту максимизацию предполагается осуществить в короткой временной перспективе. Поэтому вложения, например, в науку становятся не выгодными. Вложения в развитие — не выгодными!
    12. Свободные цены — основа процветания. Предполагается, что цены должны занять равновесное положение. А в реальности в результате “либерализации” они, вместо того, чтобы стабилизироваться около цен “равновесия”, при которых спрос равен предложению, породили многолетнюю инфляцию.
    13. Реформы — это полные прилавки. Конечно, нам не сообщают, что сегодня в дефиците не товары, а деньги. Но так как деньги никто не выставляет “на прилавок”, вот этот дефицит и не виден.
    14. Главное — это борьба с инфляцией. Опять же дядя Вася не знает, что инфляция —- это следствие, а не причина болезненного состояния экономики. Инфляция подобна температуре больного. Снижать ее надо только тогда, когда она превышает критические значения, поскольку само наличие повышенной температуры отражает лишь борьбу защитных сил организма с болезнью, а излишнее снижение ее замедляет эту борьбу и грозит переходом в хроническое течение. Более того, практически во всех странах инфляция существует, и когда она начинает уменьшаться ниже некоторого значения, правительства принимают меры по ее восстановлению.
    15. Денежную массу надо ограничивать. Это вывод из ошибочной цели: снижения инфляции. Реально снижая инфляцию, получаем падение производства. Рассуждения “реформаторов” имели бы смысл при инфляции спроса, когда в стране много неотоваренных денег. Однако сейчас в России другой вид инфляции — инфляция издержек, при которой производитель вынужден повышать цену на изделия, поскольку повышается цена на сырье.
    16. Государственные расходы надо сокращать. Если задача реформ — в уменьшении производства и населения, то дядя Вася прав, и “реформаторы” идут в правильном направлении. Как раз /Сейме рекомендовал в период спада увеличивать расходы государства, что в соответствии с правилом мультипликатора Кейнса приводит к увеличению выпуска, а потому и потребления, во много раз большему, чем эти расходы.
    17. Наше спасение в фермерстве. В США и в других странах основную часть сельскохозяйственной продукции дают крупные хозяйства с развитой технологией и капиталоемкими техническими средствами. Попытка перехода к мелкотоварному фермерскому хозяйству может привести к печальным последствиям и для страны, и для фермеров. Однако для фермеров, как для приусадебных и садово-огородных участков, есть свои “экологические ниши”.
    18. Отечественные товары неконкурентоспособны. Товары, “оттуда” оказались очень разные. Так, продовольствие наше лучше, и собрать компьютер могут не хуже, чем в Гонконге. Для выхода на зарубежный рынок, кроме высокого технического уровня, нужны большие финансовые вложения, в частности, и на рекламу.
    19. Зато у нас демократия. Реформаторы действительно именуют себя демократами. Но реально сейчас в России не демократия, а буржуазно-бюрократическая диктатура.
    20. Зато у нас свобода. Правда, не ясно от чего. От получения зарплаты, социальной защиты, образования, медицины?
    21. Официальной статистике надо доверять. Нельзя удержатся, чтобы не привести пример. В конце 2000 года Г. Греф объявил, что у нас в этом году небывалый рост за последние 30 лет, — более 7%. Предположим, у вас было 100 рублей мелочью. Они у вас выпали из кармана, и вы смогли собрать только 90% от исходной суммы. Говоря нормальным языком, вы потеряли 10 рублей. Предположим, что такое несчастье с вами случилось несколько раз и в итоге у вас осталось 30 рублей. Но не всегда идет неудача. Однажды вы нашли 3 рубля. Говоря языком статистики, ваши деньги увеличились на 10%. Но это не те 10%, что у вас были вначале. А экономические шулеры постоянно ловят простаков на этих процентах.
    22. Доллар — эталон нашего благосостояния. Пропагандируется мысль о том, что курс доллара США на торгах Московской межбанковской валютной биржи объективно показывает соотношение рубля и доллара, российской и мировой экономик, а также соответствует инфляции. На самом же деле этот курс определяется правительством (через Центральный банк и зависящие от него коммерческие банки) и отражает его интересы, в том числе политические.
    23. Демократы следят за уровнем минимальной зарплаты, то есть заботятся о населении. Это было бы так, если бы на минимальную зарплату можно было прожить.
    24. Неизменность курса реформ — залог процветания в будущем. Когда же дядя Вася поумнеет?
    Людям, недовольным своим положением, вообще свойственно поддерживать реформы, потому что они соответствуют их мечтаниям о лучшей жизни. Но результат никогда не бывает абсолютно хорошим, хоть сто раз повтори, что реформы — залог процветания в будущем.
    О “реформах” скажем еще вот что: здесь есть некая игра слов. Горбачев проводил перестройку, а слово перестройка совершенно точно переводится словом реформа. Дядя Вася поддерживал перестройку. А предсовмина Рыжков, помнится, плакал: дайте же, наконец, поработать. Не дали реформаторы капитализма поработать реформатору социализма. Здесь интересно не только то, что на протяжении всей истории России реформаторы сменялись еще более крутыми реформаторами, но и то, что всякого рода перестройщикам всегда что-нибудь мешало, а дядя Вася их всегда поддерживал.
    Реформатором промышленности был предсовмина Косыгин при Брежневе; добиться успеха ему помешала идеология (дядя Вася был не против его реформ). Реформатору сельского хозяйства Хрущеву, приказавшему кукурузе торчать от Балтики до Якутска, помешал климат (а дядя Вася пел песни про “царицу полей”). В 1930-е годы вождь народов Сталин, если кто помнит, проводил реконструкцию (мешали вредители, а дядя Вася требовал разбить их собачьи головы). А незадолго до сталинской реконструкции вождь пролетариев Ленин учудил революцию (тоже реформа, только быстрая), и почти сразу начал “перестройку” — НЭП. До конца не довел, помер. Дядя Вася на похоронах очень плакал.
    Предсовмина Керенского даже не вспоминаем, не дали большевики товарищу поработать. А до него, как все знают, реформы проводил предсовмина П. Столыпин. Ох, как ему мешали, пришлось вешать глупых людишек. “Дядя Вася”, из-за отсутствия телевизоров, тогда был совсем другой: более адекватно оценивал происходящее. Реформатору Витте помешала революция 1905 года. Никак не удавалось перестройщикам и реформаторам добиться такой ситуации, чтобы их реформы совпали во времени с процветанием страны.
    Наших же нынешних реформаторов следует по праву назвать самыми блестящими завершателями дела революционеров, реконструкторов, перестройщиков. Но вот беда, хоть дядя Вася их и поддерживает, но им тоже мешают! Боря Немцов даже целую историю в лицах придумал. Будто бы помирает больной, пришли умницы-хирурги, собрались реформировать больное тело скальпелем, вдруг, откуда ни возьмись, Лужков. И давай хирургов под руку толкать! “А в результате,— говорит Немцов,— изуродовали труп”. Это дословно.

4.2. “ЛИБЕРАЛИЗМ” И ЛИБЕРАЛЫ
   

Нигде в мире нет свободной конкуренции. Более того, в областях, которые определяют современный экономический рост,— отраслях, которые являются локомотивом экономики, о конкуренции вообще можно говорить весьма условно. Возьмите, например, программные продукты фирмы “Майкрософт”, биотехнологии, телекоммуникации, нефтяную и газовую отрасли,— свободной конкуренцией там и не пахнет.
    Те структуры на мировом рынке, которые имеют возможность производить и усваивать новые знания, создавать новые технологии и использовать их в практической деятельности, получают интеллектуальную ренту, то есть сверхприбыль за свою информационно-технологическую монополию.
    Другие вынуждены им эту интеллектуальную ренту и сверхприбыль оплачивать, поставляя в обмен дешевую рабочую силу и природные ресурсы. Причем доля интеллектуальной ренты в цене товара может достигать и более 50%, а вклад научно-технического прогресса в экономический рост развитых странах достигает 90%.
    В этих условиях лозунг либеральной теории, что чем “меньше государства”, тем лучше для экономической эффективности, можно проповедовать для экспортного использования, но не для внутреннего. Понятно, когда его проповедуют США для других стран, но когда это делают наши местные либералы, когда они внедряют эти идеи внутри страны, то возникает не только много вопросов, но и подозрение, что за ширмой ультралиберальной доктрины скрывается крупномасштабное разграбление страны.
    Когда обращали их внимание на то, что процесс приватизации не справедлив, они говорили, что это не важно, потому что “частное” по определению эффективнее, чем государственное, и в выигрыше все равно будут все. Поэтому нужно закрыть глаза и на безоглядную передачу национальных богатств в частные руки, и на коррупцию, с этим связанную. И вот сегодня мы видим, как “эффективные” частные собственники используют доставшееся им “за так” имущество. Именно ультралиберальная доктрина — основа происходящего массового вывоза капитала за границу.
    Реальные дела делаются совсем не в интересах экономики страны. Идет процесс экспроприации доходов государства в пользу кучки частных лиц. И при этом в обществе остаются модными лозунги “продолжения курса реформ” и “цивилизованного рынка”. Загадка!
   

Джон Стиглиц и др.

Общим местом в выступлениях западных экономистов стала негативная оценка опыта России по переходу от плановой экономики к рыночной. Вот, например, статья “Куда идут реформы?” Джона Стиглица, известного экономиста, по учебникам которого учатся во всем мире, одного из руководителей Всемирного банка. Статья вышла в апреле 1999 года и посвящена десятилетию начала рыночных реформ в России.
    Главная ее идея: российские реформы провалились. Стиглиц удивляется, почему не был взят опыт Китая по оставлению власти в руках старой номенклатуры. Там, благодаря сохранению однопартийной системы и идеологической жесткости режима, экономические преобразования проводятся постепенно и под контролем, а попытки повышения политической активности отдельных представителей гражданского общества жестоко подавляются.
    На это реформаторы отвечают, что в России на рубеже 1991 — 1992 годов отсутствовало не то что сильное государство, а даже государства как такового — СССР уже не было, а российский суверенитет существовал только на бумаге. А кто же, интересно, развалил государство?
    Далее Дж. Стиглиц заявляет, что было ошибкой увлечение финансовой стабилизацией вместо осуществления институциональных реформ. Политика “шоковой терапии” привела к разорению населения, снижению покупательского спроса, что обусловило глубокий спад производства, а также перекосы в приватизации. А созданная система внутреннего долга — пресловутая пирамида ГКО — вообще несла один вред. И это тем более неприятно, что ни одна задача не была решена. Не получили быструю макроэкономическую стабилизацию, включая достижение товарного и бюджетного равновесия, остановку инфляции и превращение национальной валюты в желательный для экономических агентов инструмент осуществления сделок. Самое интересное, что и сегодня, по сути, эти вопросы не решены в полном объеме. Зато получили скачок цен, безработицу, рост бедности и социальное расслоение, ухудшение демографической ситуации.
    Дж. Стиглиц считает, что была проведена неправильная последовательность проводимых реформ. Начинать надо было с институциональных преобразований, приватизации собственности, а потом уже проводить либерализацию и стабилизацию.
    Реформаторы же отвечают, что это вина не их, а политики последних коммунистических правительств. Хотя и признают, что незавершенность процессов макроэкономической стабилизации, а также их собственная неспособность реализовать на практике мероприятия “шоковой терапии” привели к резкому обострению кризиса бюджетной системы — как в части расходов, так и доходов государства, а это, в свою очередь, обусловило и тяжелый кризис институтов и кризис власти как таковой.
    Еще очень сокрушается мистер Дж. Стиглиц по поводу того, что в России нет гражданского общества. А также нет необходимой культуры взаимодействия власти и общества. Потому все реформы оказывались как бы “домом без фундамента”, чем-то чужеродным на российской почве. Он критикует российских реформаторов за слишком бездумное копирование западных институтов, а также за то, что ими так и не были созданы многие учреждения, адекватные нашей обстановке.
    Однако следует отметить, что в начале 1990-х годов о построении социальных институтов не было ни слова не только в документах правительства, но также и в международных программах содействия реформам в России. А ведь был опыт Африки и Азии. Когда колониальные власти ушли из них, новые государства столкнулись с той же самой проблемой. Их политические институты, скопированные с властных учреждений метрополий, не могли работать столь же эффективно, как в Великобритании или Франции. В результате, независимо от внешней формы этих органов, они функционировали в соответствии с местными культурными традициями.
    Дж. Стиглиц видит корни заблуждений реформаторов, прежде всего, в их увлечении теоретическими моделями, почерпнутыми из учебников, которые могут быть весьма успешны для обучения студентов, но на них нельзя опираться при консультировании правительств, пытающихся воссоздать рыночную экономику.
    Немалую роль сыграла их идеологическая предвзятость, желание как можно скорее покончить с ненавистным коммунистическим прошлым, с его формами организации общественной жизни и институтами.
    Добавим к списку, приведенному Стиглицем, еще один источник наших бед — неадекватность советов иностранных экспертов (в основном американских, как любят подчеркивать западноевропейские критики), активно работавших с российским правительством в первые посткоммунистические годы. А ведь это они навязывали России неуместные реформы и давали ошибочные рекомендации.
    А теперь они же ругают наши реформы, считая себя ни в чем не виновными.
    Дж. Стиглиц не единственный критик. Ему вторит Джеффри Сакс, экономический советник нескольких стран. Сегодня он директор Гарвардского института по международному развитию. Его статья была опубликована в “Независимой газете” (16.09.99). Первое впечатление при взгляде на заголовок его статьи — “Неудача Российских реформ” — было таким: наконец-то этот деятель покается в своих заблуждениях. Но после прочтения статьи становится плохо. И этот человек стоял у истоков наших реформ!
    “Россия не перестает ошеломлять и удивлять. Десять лет после падения Берлинской стены и почти восемь лет после распада Советского Союза Россия так. и не смогла найти свое место в мире. Ее экономика развалилась без малейшей надежды на выздоровление. Коррупция везде. Политическую систему сотрясает один кризис за другим при том, что не прослеживается явной связи между политическими лидерами и российским обществом. У России нет политика, которому бы доверяло и к которому бы прислушивалось мировое сообщество”.
   

Суть статьи кратко сформулирована в ее подзаголовке:
    “Особенности географического положения, структурные условия, отсутствие гражданского общества — главные причины глубокого системного кризиса”.
    Сразу насторожило утверждение автора: “Я был экономическим советником Польши (1989 - 1991гг.), Эстонии (1992 г.) Словении (1991 - 1992 гг.) и России (1992 - 1993 гг.). Я наблюдал вблизи происходящее в этих странах (как, и во многих других). Мои общие рекомендации веем этим странам, по сути, были одинаковы (выделено нами — Авт.)”
    Любому ясно, что для Эстонии, страны с полуторамиллионным населением (1% от населения РФ) и площадью, равной 0,25% от площади РФ, рекомендации по экономическому развитию должны быть другими, чем для одной из самых крупных по территории страны мира — РФ. И каковы же были эти одинаковые рекомендации, если Эстония стала одним из крупнейших поставщиков цветных металлов в мире, не имея при этом на своей территории месторождений этих металлов? Неужели же г-н Сакс рекомендовал и нам, и им выживать за счет коррупции и воровства?
    Затем автор произносит очень правильные слова: “Географическое положение оказывает критическое влияние, о чем часто забывают аналитики”. Но продолжение заставляет схватиться за голову: “Переход к капитализму гораздо проще для стран, близко расположенных к рынкам Западной Европы...” Да не в этом влияние географии! В таких условиях, в которых мы живем, больше никто в массовом количестве не живет. Размеры страны требуют больших вложений в коммуникации. А это значит, что производство работает у нас существенно с большими затратами, чем в той же Европе, не говоря уже о странах Юго-Западной Азии. По климату нам близки лишь Аляска да Канада. Но в Канаде население, которое раз в восемь меньше нашего, живет только вдоль южной границы.
    Наши реформаторы любят повторять, что экономические законы работают везде. Правильно. Вот как раз из этого и следует, что в условиях открытой рыночной экономики большая часть нашей экономики становится не рентабельной по меркам мирового рынка. И по тем же законам никакие капиталы не пойдут в нашу страну, а, наоборот, наши будут уходить из нее. А это значит, что открытая рыночная экономика для России — это путь в небытие. По крайней мере, для выживания необходимо резкое сокращение населения, раза в три как минимум. Поэтому процесс депопуляции имеет объективные причины. И возникает вопрос: а не для этого ли затевались реформы?
    “Всем известно, что Россия традиционно зависит от экспорта нефти и газа...”,— пишет Сакс. Так надо было менять структуру экспорта. Правда, продажа алюминия и металлов не многим лучше. Но ведь и этого нам не дают делать! Вспомните “стальной” скандал, который и сейчас еще не завершен. И так при любой попытке выйти на мировой рынок с чем-нибудь достойным. Естественно, кому нужен новый конкурент на мировом рынке. И тут, как раз, роль государства несомненна. А господин Сакс предлагает сделать его влияние как можно меньше.
    Как бы вскользь американский профессор замечает, что “...считают ошибочным проведение приватизации до институциональных реформ, таких., как. реформа судебной системы”. Но сегодня только ленивый не знает, что большая часть этой пресловутой “приватизации” шла с нарушением даже тех убогих законов, которые были и есть. И всем также известно, насколько ублюдочна судебная система.
    Ну, хорошо, поверим, что “Россия и другие страны региона, включая Польшу, были вынуждены более решительно проводить реформу госпредприятий и приватизацию”. Раз были вынуждены, значит, иначе было никак нельзя. Но что получено в результате? Вот “Газпром”, когда был госпредприятием, якобы был убыточен. Теперь он приватизирован. Зарабатывает огромные деньги, которые, если бы не вынужденность, принадлежали бы государству и шли бы на разработку новых месторождений, капитализацию отрасли и, естественно, на нужды страны. А что теперь? Инвестиции в собственно газовую отрасль минимальны. Строительство ведется с помощью иностранных рабочих из иностранных материалов. И это при том, что часть капитала этой компании просто вывозится из страны. Так надо ли было ее приватизировать? С точки зрения руководства компании, несомненно. А с точки зрения государства — ни в коем случае. И такая ситуация практически по любому приватизированному предприятию! Кто же это нас вынуждал^ Не эти ли доброхоты-советчики из Америки?
    Г-н Сакс пишет: “Советский Союз породил коррумпированную и аморальную политическую систему, которая сохранилась в России и по сей день”. А что, этот г-н, когда консультировал наших “реформаторов”, этого не знал? Или прозрел только сейчас, когда в Америке разгорелся скандал (о нем мы поговорим чуть ниже)? Да и о каком демократичном обществе можно говорить, когда правящая верхушка действует по “революционной (реформационной) необходимости”, а не по “законам”, даже таким, которые в большинстве своем не выдерживают никакой критики. И что, неужели у западного общества нет механизмов давления на “коррумпированную власть”? Есть.
    И здесь мы подходим к международному аспекту российского кризиса. В нем-то и содержится ключ ко многим недоумениям господина Сакса. Он и сам признает, что у российского политического кризиса есть международный аспект:
    “Западные правительства были более готовы помочь Польше, чем России... была предоставлена частичная отсрочка по долгам, а России — нет. Польша сразу же получила помощь от Запада в стабилизации своей валюты, а Россия — нет”, пишет профессор. И далее делает наивные глаза: “Это могло быть стратегическим решением, а могло быть и решением по незнанию”.
    Никакого “незнания”, профессор. Это — стратегическое решение. Представим себе, что Запад вдруг бы начал нам помогать, и мы вышли бы на внешний рынок со своим высокотехнологическим продуктом. Значит, мы потеснили бы другие государства. А им это надо?
    Наш бюджет был бы в таком случае раз в десять или сто больше, чем сейчас. Мы продолжили бы развитие военных программ. И неизвестно, как бы повернулась в этом случае ситуация с Югославией. Какова бы была ситуация с Ираком? Глядишь, и СНГ стал бы не кукольным картонным домиком, а реальным экономическим и политическим союзом. А если бы он стал еще одним экономическим центром мира, со своей валютой, и не пошел в зону доллара?.. Тогда капиталы не уходили бы из России, а оставались в ней.
    Кстати, и благополучие стран Балтии при такой ситуации не было бы столь впечатляющим, ведь РФ не позволила бы кое-кому наживаться на экспорте цветных металлов и другого сырья в ущерб себе. Вот тогда бы мы и увидели, насколько хороши были советы господина Сакса для этих стран (включая и Польшу, и другие страны т.н. “бывшего Восточного блока”, которые как раз и получают помощь для гарантированного проведения прозападной политики в ущерб России). На самом-то деле близкий развал РФ станет трагедией прежде всего для них. После этого их “услуги” станут просто не нужны, и все упомянутые страны займут то место, которое соответствует их реальному состоянию.
    Кстати, наша страна погружается все больше в коррупцию и разложение при молчаливой финансовой и политической поддержке Запада. Для того, чтобы “политическую систему сотрясал один кризис за другим при том, что не прослеживается явной связи между политическими лидерами и российским обществом”. Это как раз и делается для того, чтобы экономика развалилась без малейшей надежды на выздоровление.
    Самое неприятное, что люди, руками которых все это было сделано, теперь начинают причитать и ахать: “И что это за уродец получился из России?” “Кто виноват? Что делать?..” Да ваших все это рук дело, господа советчики!
   

Гарвардские мальчики “делают” Россию

В 1998 году научного сотрудник Института европейских, российских и евроазиатских исследований Университета им. Дж. Вашингтона (США) Жэнин Видел опубликовал в серьезном американском журнале “МаНоп” (№ 32) статью, в которой раскрыл механизм воровской аферы, позволившей под вывеской “гарвардского проекта” на протяжении ряда лет обогащаться высшим должностным лицам Америки и России, а также их советникам.
    В ней он описал, как, используя престиж Гарварда и связи с администрацией Клинтона, сотрудники Гарвардского института международного развития (ГИМР) фактически “приватизировали” разработку и выполнение программ экономической помощи России с минимальным уровнем контроля со стороны правительства США. Установив союз с Чубайсом и его окружением, они, попутно еще и лично обогатились. Деятельность ГИМРа в России представляет собой предостерегающий урок злоупотребления доверием, казалось бы, лично не заинтересованных зарубежных советников.
    ГИМР имел сторонников высоко в администрации США. Одним из них был Лоуренс Саммерс, сам бывший гарвардский профессор экономики, которого Клинтон в 1993 году назначил заместителем министра финансов по международным вопросам.
    Саммерс нанял гарвардского доктора Дэвида Липтона (бывшего в то время вице-президентом консультационной фирмы “Джеффри Д. Сакс и Компания”) на должность своего помощника. Липтон стал соавтором множества документов, подготовленных совместно с Саксом, и работал вместе с ним в Польше и России.
    Директором русского проекта ГИМРа стал родившийся в России эмигрант Андрей Шлейфер, состоявший в должности исполняющего обязанности профессора экономики в Гарварде. Шлейфер также был протеже Саммерса, вместе с которым он получил как минимум одну субсидию. Саммерс написал рекламную заметку на суперобложке книги “Приватизируя Россию” (авторы Шлейфер и М. Бойко, издана при финансовом содействии ГИМРа в 1995 году), в которой заявлял, что “авторы осуществили в России нечто замечательное, а теперь они написали замечательную книгу”.
    Другим гарвардским игроком стал бывший консультант Всемирного банка — Джонатан Хэй, посещавший Пушкинский институт русского языка в Москве. В 1991 году, учась еще в Гарвардской школе права, он стал старшим юридическим советником Госкомимущества (ГКИ). На следующий год он был назначен генеральным директором ГИМРа в Москве. Юный Хэй получил огромную власть по определению контрагентов, политики и особенностей осуществляемых программ. Он не только контролировал доступ к окружению Чубайса, но и служил его рупором.
    На протяжении позднего лета и осени 1991 года, когда советское государство разваливалось, гарвардский профессор Джеффри Сакс и другие западные экономисты участвовали во встречах на даче под Москвой, где молодые ельцинские реформаторы планировали российское экономическое и политическое будущее. Тогда там объявился и Анатолий Чубайс.
    Оказывается, многое, что нам не нравится в приватизации, есть результат действий Джонатана Хэя и его сотрудников. Именно они были авторами большей части проектов и указов. Основа приватизации была столь сомнительной, что Чубайс в конце концов вынужден был опираться в ее осуществлении на ельцинские президентские указы, а не на парламентские постановления. И это стало возможным благодаря поддержке такого диктаторского образа действий американскими официальными лицами.
    При содействии своих западных советников Чубайс и его закадычные друзья создали сеть организаций. Это позволило им, минуя законные правительственные агентства и обходя парламент РФ, два чубайсовских сотрудника — Максим Бойко и Дмитрий Васильев, распоряжались почти третью от миллиарда долларов, полученных в виде помощи, и миллионами дополнительно к этому — в форме займов от международных финансовых учреждений.
    Большая часть этих щедрых даров проходила через находившийся в Москве Российский приватизационный центр (РПЦ). Он был основан в 1992 году и юридически являлся частной, бесприбыльной, неправительственной организацией. Председателем его Совета директоров был Чубайс, и это при том, что он был государственным служащим — главой Госкомимущества. А исполнительным директором этого учреждения был Бойко. На основании декрета Ельцина на помощь РПЦ должно было опираться правительство в реализации своей политики в области инфляции и других макроэкономических проблем, а также при проведении переговоров в отношении займов с международными финансовыми учреждениями.
    ГИМР был учредителем РПЦ, и Андрей Шлейфер — членом его Совета директоров. С помощью ГИМРа РПЦ получил около 45 миллионов долларов от USID (Агентство США по международному развитию) и миллионы от Европейского союза, отдельных европейских правительств, Японии и других стран, а также займы от Мирового банка (на 59 миллионов долларов) и Европейского банка реконструкции и развития (на 43 миллиона), за которые придется расплачиваться русскому народу.
    ГИМР помог создать еще несколько учреждений, основанных на средства от помощи. Одним из них стала Федеральная комиссия по ценным бумагам, приблизительный эквивалент Комиссии по ценным бумагам и векселям США (СИК). Юридическим основанием для ее создания был соответствующий президентский декрет, а возглавил ее чубайсовский протеже Дмитрий Васильев. Комиссия имела очень ограниченные практические возможности и финансирование, однако USID обеспечивало для нее наличность через созданные гарвардцами учреждения, руководимые Хэем, Васильевым и другими членами гарвардско-чубайсовского круга.
    Одним из таких учреждений был Институт экономического законодательства, финансируемый совместно Мировым банком и ЦЗГО. Этот институт, созданный для содействия в развитии юридических и регулирующих основ рыночной экономики, на самом деле переродился в нечто по подготовке проектов постановлений для российского правительства. Он получил от Ю-Эс-Ай-Ди около 20 миллионов долларов. В августе 1997 года русские директора этого института были задержаны при попытке вывоза американского конторского оборудования из московского офиса этой организации на сумму в 500 тысяч долларов.
    Механизм по созданию частных организаций, созданный этими людьми при поддержке ельцинского правительства, давал гарантии безотказности и безопасности. Когда им было это удобно, Шлейфер, Хэй и другие основные гарвардские сотрудники, все граждане США, становились “русскими”. Хэй, к примеру, попеременно, а иногда одновременно работал в качестве контрагента по распределению помощи, менеджером других контрагентов и представителем российского правительства. Если западные доноры попадали под критику за финансирование сомнительных государственных приватизационных проектов, они всегда могли сослаться на то, что поддерживали “частные” организации, даже если эти организации контролировались или находились под жестким влиянием правительственных лиц. Если же люди из окружения Чубайса попадали под огонь за злоупотребление выделенными финансовыми фондами, они могли утверждать, что решения принимались американцами. В свою очередь, западные доноры могли настаивать, что русские действовали сами по себе.
    В условиях русского капитализма по типу Клондайка, который сами же они и помогли создать (а Чубайс и его команда якобы регулировали), советники ГИМРа использовали свои тесные связи с Чубайсом и правительством и, как утверждают, могли заниматься бизнесом в целях личного обогащения.
    Те самые люди, которые должны были быть гарантами системы, не только подорвали заявленную цель программы помощи по созданию независимых финансовых учреждений, но и репродуцировали советскую практику снятия сливок...
    Эни Уильямсон, журналистка, специализирующаяся по советским и русским делам, автор книги “Как Америка создала новую российскую олигархию”, приводит ряд интересных примеров. Так, в 1995 году Чубайс организовывал аукционы для посвященных, на которых продавались важнейшие объекты национального имущества. “Гарвард менеджмент компани” (ГМК), инвестирующая в университетские фонды, и миллиардер-спекулянт Джордж Сорос были единственными зарубежными представителями, которых пригласили в них участвовать. В результате ГМК и Сорос стали владельцами значительного числа акций Новолипецкого - крупнейшего в России - металлургического комбината, а также компании “Сиданко Ойл”.
    Согласно Уильямсон, еще более подозрительным явилось приобретение Соросом в июле 1997 года 24% акций телекоммуникационного гиганта “Связьинвест” в партнерстве с владельцем ОНЭКСИМ-банка Владимиром Потаниным. Позднее стало известным, что незадолго до этой сделки Сорос договорился с ельцинским правительством о закулисном займе на сотни миллионов долларов, в то время как правительство ждало разрешения на выпуск евробондов. Теперь становится ясным, что этот займ был использован ОНЭКСИМбанком для приобретения в 1997 году “Норильского никеля”. Согласно Уильямсон, вся программа американской помощи России изобиловала подобными конфликтами интересов, в которых принимали участие советники ГИМРа, финансируемые Ю-Эс-Ай-Ди союзники Чубайса, менеджеры ГМК, особо привилегированные российские банкиры, Сорос и внутренние реэмигранты, работающие на появляющихся русских финансовых рынках.
    Иначе говоря, вложив всего несколько сотен миллионов долларов в поддержку Чубайса, Запад сумел развалить огромную страну, получив существенно большую выгоду.
   

Кох, Фридман и приватизация

Глава Госкомитета по имуществу, затем вице-премьер, бежавший в США после открытия двух уголовных дел (первого, за получение огромного гонорара за ненаписанную книгу, и второго, из-за “покупки” роскошной 3-комнатной квартиры на 1-й Тверской-Ямской, в самом центре Москвы, всего за 2 тысячи долларов, при- реальной стоимости не менее 150 тысяч), а ныне сотрудник “Газпрома” Альфред Кох дал 23 октября 1998 года интервью радиожурналисту Михаилу Бузукашвили на Нью-йоркском радио ММВ в передаче “Есть мнение”. Это интервью не раз уже публиковали, поэтому обратим ваше внимание только на некоторые моменты.
    — Что вы скажете по поводу предприятий, которые были проданы за бесценок? В связи с этим говорят, что народ был просто-таки ограблен.
    — Народ не был ограблен изначально, потому что все это ему не принадлежало. Что касается того, что “по дешевке”, то что, например?
    — Например, “Норильский никель”. Если не ошибаюсь, его оценили в 170 млн., в то время как он стоит несколько миллиардов долларов.
    — Пусть те, кто говорят, что он стоит миллиарды, за него их и заплатят.
    — Есть мнение, что в России катастрофа и что завтрашнее экономическое положение призрачно. А ваше мнение?
    — Мне тоже так кажется.
    — И вы не видите света в конце тоннеля?
    — Нет, не вижу.
    — Каков ваш прогноз будущего России на завтра и лет через десять?
    — Сырьевой придаток. Безусловная эмиграция всех, кто умеет думать, но не умеет работать — копать, например, а умеет только изобретать. В последующем превращение в десяток маленьких государств.
    - А вот те ресурсы — экономические, людские,— когда они будут приведены в действие?
    - Мировое хозяйство развивалось без СССР, и оно самодостаточно. В нем достаточно ресурсов, все есть. И теперь, когда появилась Россия,— она никому не нужна. В мировом хозяйстве нет для нее места. Не нужен ее алюминий. Ее нефть. Ее лес. Она только мешает, цены обваливает своим демпингом. Поэтому, я думаю, ее участь печальна.
    - Но ведь у России огромные ресурсы, сырьевые, людские, и работать на российский рынок....
    - Да поймите же, Россия никому не нужна. Ну, какие такие гигантские ресурсы имеет Россия?! Я хочу, наконец, развенчать этот миф. Нефть? Да существенно теплее и дешевле ее добывать в Персидском заливе. И сколько хочешь. Никель? Пожалуйста, в Канаде. Алюминий? В Америке. Уголь? В Австралии. Лес? В Бразилии... Как не верти, Россия — обанкротившаяся страна...
    - Если исходить из вашего взгляда на Россию, создается весьма безрадостная картина.
    - Да, конечно. А почему она должна быть радостной?
    - То есть нужно смиренно признать свое место и идти учиться в школу?
    - Конечно. Вместо того, чтобы с тремя классами образования изобретать водородную бомбу”.

Альфред Кох — типичный представитель “молодых реформаторов”. Судя по открытым уголовным делам, работал не без пользы для себя. Его никогда не волновала ни Россия, ни ее народ. Правда, и он сам никому не нужен. Посидел в США, поиздержался, и опять в “никчемную” Россию на заработки. Его поведение понятно. Непонятно поведение российских властей. И вывод может быть только один: они сами действуют вовсе не в интересах России. А мы подозреваем это уже давно.
    К руководству Госкомитетом по имуществу Кох пришел при следующих обстоятельствах. До него эту должность занимал В. П. Полеванов, как оказалось впоследствии, нормальный и честный человек, который был просто потрясен тем, что там творилось. Автогигант ЗИЛ был продан за 4 млн. долларов, в 250 раз дешевле аудиторской его оценки. Красноярский алюминиевый завод продали братьям Черным в 300 раз дешевле стоимости. Полеванов написал “наверх” докладную записку с сотнями подобных фактов, и был мгновенно уволен, а на его место назначили человека, который не позволил бы себе такого. Им и оказался Кох.
    По его откровениям можно судить о моральном уровне “молодых реформаторов”. Будучи вице-премьером страны, судьбу которой он во многом определял, он, оказывается, считал, что занимается бессмысленной работой, но при этом и не думал с нее уходить. Зачем же в таком случае он пошел во власть? Ясно, зачем. Чтобы заняться мародерством.
    Кох исходит из абстрактно правильной рыночной позиции, согласно которой вещь стоит столько, сколько за нее могут заплатить на рынке. Но рынок ли это, когда между покупателями и продавцом имел место предварительный сговор и о цене, и о том, кто будет покупателем. Известно, как организовывались (и продолжают организовываться) аукционы в России.
    На Западе, если вещь, оцененная экспертами, дающими исходную цену, не находит покупателя, то ее никогда не продадут даже в 2 - 3 раза дешевле стартовой цены. Ее просто снимут с аукциона. И выставят на следующий. Если нет — еще раз отложат. Пока не найдут покупателя.
    А в России условия известны только узкой группе лиц. “Продавцы” сразу предлагают цену, в сотни раз ниже стартовой цены, а покупатели приглашены заранее.
    Мы упомянули В. П. Полеванова. Он был председателем Госкомитета по имуществу всего 70 дней, и его воспоминания об этом периоде очень интересны. Предоставим ему слово.
    “Это было в ноябре 94-го. Меня поразило несколько вещей. Во-первых, такое решающее влияние на деятельность Госкомимущества двух центров. Центр приватизации Максима Бойко и центр, который назывался Леонтьевским центром и базировался в Санкт-Петербурге. Эти два центра практически вхожи были во все. Центры эти целиком содержались на деньги американцев. Они писали фактически все мыслимые и немыслимые законы. Участвовали в разработке всех конкурсов. Кроме этого, в учреждении просто работали и имели постоянные пропуска 32 человека: сотрудников американских фирм и русских, просто американцев, которые имели доступ вообще-то в святую святых — в компьютерный центр Госкомимущества.
    Они имели возможность брать, как говорят на бирже, инсай-дерскую информацию — какой конкурс готовится, когда он будет проведен, какие условия будут выставлены, какой разовый платеж и так далее. То есть та информация, которая, по сути, делает победу предопределенной для того, кто владеет этой информацией. То же самое, что если бы в Генштабе у Гудериана работал товарищ Жуков или наоборот. И 5 января я собрал в совокупность все эти данные, приказал изъять пропуска и не пропускать вот этих 32 товарищей. Тут произошел совершенно неожиданный для меня поворот. Во главе товарищей иностранцев на прорыв пошел тогдашний пресс-секретарь Чубайса. Он буквально прорвался через проходную Госкомимущества, они за-. баррикадировались и в течение суток в компьютерном центре уничтожали, вероятно, следы своей деятельности...
    Никаких письменных автографов Чубайс не оставил. Он был прожженным аппаратчиком. И все передвигал на своих замов. Устная реакция у него была все время истерическая. Он беспрерывно пытался давить на меня по телефону, беспрерывно требовал, угрожал, приказывал и прочее. В том числе не трогать Джонатана Хэя (у Чубайса было официальное уведомление органов госбезопасности о том, что его советник Джонатан Хэй является кадровым сотрудником ЦРУ), ни в коем случае не трогать советников, ни в коем случае не выгонять их из здания Госкомимущества. Я, выслушивая его очередную истерику (а он очень слаб, когда ему оказывается прямое сопротивление), просто всегда просил его отдать письменный приказ обо всем том, что он сказал. И письменный приказ я, как законопослушный чиновник, выполню, а устный не буду, потому что он противоречит тому-то, тому-то и тому-то. Ни разу письменного приказа Чубайс мне не отдал...
    Эта деятельность иностранцев просто зримо приводила к тому, что в любой нормальной стране теоретически немыслимо. Например, завод “Компоненты, который на 100 процентов выполнял заказы Генштаба, через подставную фирму “Брансвик” оказался скуплен американской фирмой со сложным названием. Она скупила на этом заводе 10 процентов акций, что по нашему закону давало возможность и право вводить своего человека в Совет директоров и на постоянной основе участвовать в работе секретного оборонного российского завода. До таких сценариев, я думаю, даже Булгаков не додумался бы и никто вообще теоретически, потому что это невозможно представить. “Сименс” скупила 28 процентов акций Калужского турбинного завода, который специализировался на изготовлении паротурбинных установок для атомных подводных лодок. “Боинг” и “Сикорский” скупили порядка 30 процентов акций наших вертолетных заводов, тоже военных, выполняющих задание Генштаба и так далее.
    Особенно меня возмутило, что тот же Джонатан Хэй с помощью иностранных сотрудников и с помощью самого Чубайса скупил 30 процентов акций Московского электродного завода, единственного в стране, и НИИ “Графит”, который принадлежал этому заводу, который работал в России над технологией изготовления невидимок-бомбардировщиков типа “Стэлз”. Там в основе графитовое покрытие, которое отражает волны. И после того, как он получил блокирующий пакет акций, Джонатан Хэй заблокировал заказ военно-космических сил на производство этих высоких технологий и всячески пробивал заказ американского оборонного ведомства, чтобы на этом заводе производилась продукция для бомбардировщиков “Стэлз”. То есть такие совершенно дикие случаи, которые даже в колониальных странах вообще-то невозможны, наяву происходили в нашей родной стране...
    Я писал в своей докладной, что приватизация в Венгрии, где ее проводили, дала стране 2 миллиарда долларов, а Венгрия по размеру меньше Московской области. В то же время приватизация в России дала миллиард. То есть практически все имущество было передано кланами самим себе. Как говорится, чужие здесь не ходят. Примеры приватизации. За Новокузнецкий алюминиевый завод, который должны были приватизировать за 20 миллионов долларов, заплатили аж 20 миллионов рублей, в 4000 раз меньше,— и приватизация была признана законной. Я ее отменил. Балахнинский целлюлозно-бумажный комбинат в нижнем Новгороде, где один станок стоил 7-8 миллионов долларов, а таких станков там было штук 5, приватизировали за 7 миллионов долларов, и то с выплатой в рассрочку.
    Кстати, кланы захватили всю бумажную промышленность России, потому что бумага — это газета, это возможность удушить, вы сами на себе это чувствуете, издание оппозиционное по-настоящему, и подкормить дешевой бумагой издания, которые служат кланам. Кланы приватизировали практически все здания Москвы, все без исключения. Вообще, механизм кланов прост, как мычание коровы. За бесценок приватизируется Урал-маш. А дети кланов при этом заводе создают посреднические конторы. Скажем, Липецк производит сталь. Можно продавать сталь, прокат напрямую, но здесь клан никак не обогащается. Клан создает из своих родственников фирму “Посредник”, и при каждом заводе, при каждой шахте, при каждой работающей фабрике есть фирма посредников, где родственники руководителей клана работают. Эта фирма посредников поставляет тот же металл и как бы за качество, за оперативность [получает/ 20 — 40 процентов надбавки. То есть из ничего добавочный доход клана создается и через коммерческие банки, то есть не укладывается в голове, почему мы создали казначейство по всей стране, а, тем не менее, бюджеты большинства областей, в том числе Москвы, к примеру, находятся в коммерческих, частных банках. Государственные деньги полностью оседают в коммерческих банках, потом руководители кланов рассказывают, что нет денег на зарплату, призывают терпеть”.
    А вот другое интервью, теперь олигарха Фридмана, опубликованное в “Московских новостях” в 2000 году. М. Фридман — президент “Альфа-банка”, если кто не знает. Обычно “новые русские” хотя бы выдают себя за радетелей народного блага, а вот господин М. Фридман... в общем, судите сами.
    — Михаил, про вас известно только то, что вы олигарх, что ваш “Альфа-банк” — единственный, кто красиво вышел из августовского кризиса. И все. Расскажите, пожалуйста, откуда вы вообще?
    — Я родился в 1964 году во Львове в самой обычной полуинтеллигентной еврейской семье. Родители у меня обычные инженеры, совершенно нормальные советские люди. Ныне они проживают в городе Кельне, буквально полгода назад уехали...
    — Л ваша жена, дети тут или тоже уехали?
    — Они живут в Париже зимой. Летом — в Сан-Тропе. Жена моя там, во Франции, рожала из медицинских соображений: там качественная медицина. До кризиса она с детьми ездила туда-сюда, а после я их там оставил...
    Теперь о своей карьере.
    — Меня заинтересовал театр. Я занимался билетами на лучшие спектакли. Помните, как это было? Студенты с вечера занимают очередь у касс, к утру подходит толпа из того же вуза и становится к своим в начало очереди.
    — Стояли в очереди всю ночь?
    — Нет! Я координировал....
    — А как те билеты делили?
    — Одну пару билетов получал тот, кто стоял в очереди, а другая причиталась мне.
    — Вы билеты продавали?
    — Как можно! Нет, конечно! Деньги я зарабатывал иначе — работая грузчиком в магазине, там, кроме денег, еще и продукты всегда под рукой... А билеты менялись — на подписки, на талоны, которые, в свою очередь, менялись на грузинское вино из дегустационного зала ВДНХ ...и так далее.
    — Да... И вот уже 20 лет вы занимаетесь все одним и тем же. Только теперь у вас вместо театральных билетов...
    — Нефть и кредиты банковские. Или, к примеру, все тот же глинозем.
    — Дальше вы — выпускник, молодой специалист. Надвигается распределение, допустим, в солнечный Норильск. Или в Ачинск...
    — Да... Ведь меня, к счастью, не взяли в аспирантуру. Так что пришлось распределяться. Но поскольку у меня в руках был такой мощный инструмент влияния, как билеты, я распределился хорошо. Хорошо — с точки зрения иногороднего, человека без прописки: в Электросталь, на металлургический завод имени Тевосяна. Через полтора года работы там я...
    — Получил квартиру?
    — Естественно. Войдя в неформальные отношения с руководящими работниками.
    — На какой почве? Вы же перестали быть московским студентом и поэтому оторвались от распределения дефицита?
    — Нет, нет. Билеты я из-под своего контроля не выпускал! Зачем же?.. У меня же в Москве был бизнес, и мне, чтоб вопросы решались, приходилось постоянно что-то кому-то доставать, приносить...
    — Да... Везет вам, евреям! А были бы вы русский или хохол, то прозябали бы сейчас где-то в Академгородке.
    — Да. Возмущался бы невыплатой зарплаты бюджетникам, перекрывал бы дорогу, стоял бы поперек нее с транспарантом “Наука — будущее России”...
    О сегодняшнем дне.
    — Вы смогли бы работать в правительстве, как некоторые другие олигархи?
    — Я достаточно хорошо знаю историю России и уверен: что бы я ни сделал, никто мне благодарен не будет. Благодарности народа я не получу, а абстрактного желания его осчастливливать, против его воли у меня нет... Нет, пусть уж русские люди, которые чувствуют себя частью народа, идут его учить жизни...
    — Л сейчас, когда вы банкир, какие чувства вызывают у вас разговоры, о социальной справедливости?
    — Дебильную формулу “всем все поровну” я никогда не мог воспринимать с пониманием. Для меня лично никогда не было никакого равенства, никакой справедливости... Та доктрина, которая насаждалась в стране и советским народом более или менее акцептуема, для меня всегда была абсолютно чуждой.
    — Это чувство вашей отдельности ведь не ослабло со временем?
    — Общественные ценности меня если касаются, то опосредованно. У меня свои обстоятельства и своя система координат. Это как религия, понимаете? Так мусульмане живут внутри христианского общества, не разделяя его идеалов и держась за свои ценности...
    — Значит, если вам государство начнет объяснять, что хорошо, а что плохо, вы не можете к этому серьезно относиться?
    — Я в этом и без государства разберусь.
    — То есть вы только те законы готовы соблюдать, которые вам кажутся правильными? А не все подряд?
    — Это, безусловно, так. Какие законы в моей системе координат являются хорошими, а какие плохими — я знаю и без государства... На доказательство того, что мы великая страна, я денег не дам”.
    Конечно, господин Фридман не рассказал, как он получил свои богатства. Все-таки не всякий спекулянт театральными билетами становится олигархом. Пусть это будет его тайной. Гораздо интереснее его отношение к России: оказывается, она его вообще не волнует. Сегодня это место, где можно получать сверхприбыли, и все. Иссякнут эти прибыли — можно будет перебраться в другое место. Семья уже вывезена. В России его ничего не держит.
    Есть над чем задуматься нам, тем, кто здесь остается.
    Все главные нынешние “демократы” — это бывшие коммунисты, причем из высокопоставленных. Это члены Политбюро, кандидаты в члены Политбюро, секретари обкомов. Тот же Яковлев, тот же Ельцин, тот же Гайдар, который руководил экономическим отделом в журнале “Коммунист”, тот же Чубайс. Мало кто знает такую деталь его биографии. Он вместе с Гайдаром в 1985 году разрабатывал программу экономического реформирования страны по заданию Политбюро. А цветами торговать на ленинградском рынке — это все равно, что в 1937 году иметь рабоче-крестьянскую анкету.
    И большинство из нынешних “демократов” в головах своих держат интерес не России, а Запада. Вот слова В. А. Стрелецкого, полковника, двадцать лет прослужившего в органах внутренних дел Москвы. С 1994 по 1996 годы возглавлял отдел “П” Службы безопасности Президента, занимавшийся контрразведывательным обеспечением аппарата правительства Российской Федерации.
    “Если сейчас копнуть тех людей, которые находятся у власти, то греческое гражданство имеется у каждого пятого. Израильское гражданство может быть у каждого десятого. Это нормальное явление. Американские гринкарты имеют тоже достаточно большое количество людей. Тот же Бойко имел американскую гринкарту, которая открывала ему прямую дорогу к. американскому гражданству вместе с Сергеем Никитовичем Хрущевым. Отец Бойко уже давно живет в Америке, работает в одном престижном учебном заведении, которое контролируется ЦРУ. А то, что вся наша приватизация проводилась под неусыпным контролем американских спецслужб, это установлено достоверно”.
    Как же нам относиться к государству, которое, зная все это, продолжает держать на государственной службе и Максима Бойко, и министра атомной энергии Адамова, про которого в прессе неоднократно утверждалось, что он имеет гринкарту, вид на жительство в Америке, и приводился даже номер его карты социального страхования в Америке? А Чубайс с Кохом? Ведь в Газпроме и РАО “ЕЭС России” государство имеет значимый пакет акций, оно имеет возможность влиять на кадровую политику. И влияет вот таким образом.
   

Государство должно взять на себя основную роль

Все это стало известно вовсе не сегодня. Еще в 1994 году несколько крупных ученых-экономистов США и России, озабоченных ходом российских реформ, решили создать совместную Группу экономических преобразований для выработки альтернативных предложений в связи с проводимым в России экономическим курсом. Накануне президентских выборов 1996 года они обратились к будущему президенту России с изложением ряда краеугольных принципов экономической политики, которые, по их мнению, должны были способствовать преодолению кризиса и оживлению российской экономики.
    Основная мысль обращения была следующей. Российское правительство должно играть более важную роль в экономике. Надо равняться на правительства США, Швеции, Германии и других стран, основная забота которых — государственное регулирование экономики. Необходимо развивать государственный сектор экономики.
    Необходимы активные государственные действия для предотвращения дальнейшей криминализации экономики.
    Необходимо быстро найти выход из кризиса, и это можно сделать только на основе активного государственного регулирования экономических отношений. Надо действовать так же, как работал президент США Ф. Рузвельт в 1930-е годы, выводя страну из “великой депрессии”. Его администрация не боялась национализировать банки и организовывать общественные работы. И соответствующая экономическая теория была — кейнсианство.
    Необходим новый “социальный контракт” между правительством и обществом. Руководство страны должно обеспечить население “социальной страховочной сеткой”,— пенсиями, бесплатными школами и больницами и т.д. Несоблюдение договоров и обязательств государства и фирм, прежде всего задержка выплаты зарплаты и пенсий, противоречит нормам рыночной экономики. В традиционном рыночном государстве мгновенно говорит свое слово суд, фирмы идут с молотка, а чиновники отправляются в тюрьму.
    Российское правительство должно понять, что секрет рыночной экономики заключается отнюдь не в частной собственности, а скорее в конкуренции и еще раз в конкуренции.
    Интересно, много ли народу у нас в стране знает об этом обращении?
    В 2000 году Группа экономических преобразований решила вновь идти к российским властям со своими соображениями по ключевым аспектам российской экономической политики. Ученые опять обращают внимание на то, что надо усиливать роль государства в экономике. Экономические реформы в России нуждаются в новом старте для того, чтобы имелась возможность создать благоприятную среду как для предпринимателей, так и для наемных работников, а также консолидировать общество и раскрепостить его энергию.
    Нужно устранение глубоких деформаций в рыночном механизме, создание и поддержание институциональной инфраструктуры подлинно рыночной экономики.
    Нужна декриминализация экономики.
    Должны быть приняты меры, обеспечивающие соблюдение определенных стандартов при приеме на работу государственных служащих, а также по освобождению процесса их найма и продвижения по служебной лестнице от политических мотивов.
    Нужна политика, ориентированная на экономический рост. Увеличение производства и инвестиций, а не снижение инфляции практически до нулевого уровня должно стать первоочередной задачей государства. Темпы экономического роста могли бы быть также увеличены за счет разумного субсидирования процентных ставок по кредитам, предоставляемым частным инвесторам.
    Нужна реструктуризация и конкуренция. Руководящая роль государства необходима для того, чтобы Россия могла реализовать свой потенциал в информационных технологиях, биотехнологиях и некоторых других высокотехнологичных сферах, где она располагает учеными, исследовательскими институтами и производственными мощностями. До возобновления устойчивого роста и с учетом текущих показателей развития в избранных промышленных отраслях могли бы вводиться временные импортные тарифы. Правительство должно регулировать цены основных товаров, поставляемых в условиях монопольных рынков, и обеспечивать равновесный характер регулируемых цен.
    Нужен социальный договор. Только государство может обеспечить справедливое распределение выгод от нового экономического порядка. Высокие налоги на добывающие отрасли позволили бы всему российскому народу воспользоваться результатами экспорта естественных ресурсов.
    Многие ли знают про это обращение? А ведь его подписали с нашей стороны члены Академии наук Л. Абалкин, Г. Арбатов, О. Богомолов, В. Ивантер, Д. Львов, В. Макаров, А. Некипелов, Н. Петраков, С. Ситарян, Н. Римашевская, а с американской три нобелевских лауреата по экономике: Лоуренс Кляйн, Франко Модильяни, Дуглас Норт и другие известные экономисты,— Маршалл Голдман (Гарвард), Майкл Интрилигейтор (Калифорнийский университет), Ирмам Эдельман (Беркли), Маршалл Поумер и Лэнс Тэйлор.
   

Реформы в странах Центральной и Восточной Европы

Знание отличается от предрассудков тем, что опирается на опыт, а не на заклинания. Например, есть мнение, что существует причинно-следственная связь между сокращением участия государства в перераспределении национального дохода, и увеличением темпов экономического роста. Нам сейчас неважно, чье это мнение; главное, что всей мощью СМИ в сознание народа вбивается незамысловатая идея: чем быстрее будет разрушено все, что имеем, тем сильнее воспрянет экономика.
    Иными слова, если государство сумеет целенаправленно добить экономику до уровня землянок, а потом самоустранится от дел, то свободный народ наконец-то захочет жить, как на Западе, очнется ото сна и построит скоростной спидвей.
    Никаких доказательств никто ни разу не представил. Зато противоположный вариант (о котором даже не вспоминают реформаторы и их СМИ), а именно, что темпы роста тем выше, чем серьезнее и полнее занимается национальной экономикой государство,— имеет практическое воплощение в странах Центральной и Восточной Европы. Чтобы это увидеть, достаточно сравнить удельный вес государственных расходов в ВВП стран с положительной (Польша, Венгрия, Словения) и отрицательной (Болгария, Румыния) хозяйственной динамикой.
    В группе стран, экономика которых растет, удельный вес госрасходов находится сейчас в пределах 45 - 50%, а там, где роста нет, или даже есть падение — составляет 25 — 35%. В России же относительная величина государственных расходов в ВВП еще меньше. На это, кстати, обращают внимание даже деятели МВФ и другие иностранные эксперты, в том числе и неолибералы. Вопреки оптимизму, который являют наши либералы (например, Илларионов), они видят серьезную угрозу в том, что российское правительство теряет всякую возможность предоставлять населению минимально необходимый объем базовых социальных услуг.
    А для успешно реформируемых стран бывшего соцлагеря характерно, что доля бюджетных ассигнований в ВВП там не уменьшалась, а в некоторых даже увеличивалась именно в периоды трансформационного спада. В 1990 - 1993 годах в Венгрии, например, она достигла максимального уровня — 62%, а в Польше и Словении оставалась стабильной, около 50%. И это в условиях, когда за те же годы стремительно (в 3 - 4 раза) во всех странах Центральной и Восточной Европы были сокращены объемы государственных субсидий промышленности.
    Принципиально важна структура расходов. Сравнивая (и ведь есть, что сравнивать!) мы обнаруживаем, по-видимому, совсем не случайное совпадение положительной хозяйственной динамики в той или иной стране с относительно крупными государственными расходами на образование и науку. Например, в Венгрии, Чехии и Польше удалось сохранить прежнее соотношение ассигнований на образование к ВВП на протяжении всех 1990-х годов.
    Почему об этом помалкивают наши реформаторы? Или у них другие цели, нежели у их венгерских, чешских и польских коллег? Это очевидно.
    Сравнительный анализ социально-экономического развития стран Центральной и Восточной Европы разбивает и тезис о пользе неравенства, якобы необходимого для повышения хозяйственной активности при переходе от командной экономики к рыночной. Выясняется совсем иное: за определенными пределами поляризация доходов не только не стимулирует экономического роста, но и начинает препятствовать ему. Процессом расслоения общества по доходам надо руководить! В Чехии, Словакии, Польше, Венгрии и Словении среднеду-шевые доходы 10% самых богатых семей превышают соответствующие доходы самых бедных не в десятки раз, как в России, а в 4,5 -5,5 раза, а стартовали они с разницы, как и у нас, в 2,5 - 3 раза.
    К числу распространенных предрассудков относится и представление о тотальной либерализации внешнеэкономической деятельности, как решающем факторе успеха реформ. Наоборот, успех в странах Центральной и Восточной Европы был достигнут потому, что движение к открытости сочеталось с постепенностью в отмене ограничений, строгим контролем за идущими процессами и за действиями субъектов хозяйствования. Отмена валютных ограничений была взвешенной и поэтапной. В отличие от России, с самого начала в этих странах ввели правило обязательной продажи экспортерами государству 100% валютной выручки. Только по мере укрепления валютного положения предприятия получали право открывать валютные счета в национальных коммерческих банках. В Венгрии, Польше и Чехии указанное правило было отменено лишь через 5-6 лет после начала реформ (в 1995 - 1996). Так удалось избежать широко практикующегося в России “валютизации” платежного оборота.
    Если привлечение иностранного капитала в форме прямых инвестиций приветствуется в постсоциалистических странах, то их отношение к оттоку из страны национального капитала — резко негативное. Всюду сохраняется жесткое регулирование операций по покупке недвижимости за границей, а также портфельных инвестиций. В некоторых странах разрешаются прямые инвестиции за границу, однако прибыль от них должна репатриироваться в отечественные коммерческие банки. Ведется политика дозированного протекционизма, обеспечивающая защиту внутреннего рынка.
    Вопреки широко распространенному предрассудку также не обнаруживается прямой зависимости между масштабами частного сектора и темпами экономического роста. В большинстве стран наибольший экономический эффект был достигнут уже на этапе коммерциализации деятельности государственных предприятий. Опыт Польши в этом смысле особенно нагляден.
    Оказалось, что приватизация полезна лишь в том случае, если она сопровождается эффективной экономической политикой государства, направленной на создание движущего механизма рыночной экономика,— конкуренции. Только тогда появляются высокие темпы экономического роста, причем при любых, очень разных моделях приватизации: в Словении, где преобладают, по существу, самоуправляемые предприятия; в Венгрии с господством иностранного капитала; в Польше, которая приступила к массовой приватизации “с большим опозданием” лишь в конце 1996 года. Бесполезной оказалась только российская модель: бесконтрольная раздача “подарков”. Спрашивается, можно ли, в таком случае, называть эту нашу “модель” приватизацией, или подобрать другое какое-нибудь слово?
    Ставка на одно только подавление инфляции нигде себя не оправдала. На определенных этапах требовалось проведение принципиально иной макроэкономической политики, предусматривающей сочетание мер по сдерживанию роста общего уровня цен со стимулированием хозяйственного развития.
    А самое, конечно, заметное — успех достигается там, где государство строит рынок в интересах народа. Там, где жертвуют народом в интересах “рынка”, не получается ничего.
   

Динамика промышленного производства
   

Многие думали, что Гайдар — это история. Но дело его оказалось бессмертным, а вот сегодня появились сразу два новых благодетеля. Один по имени Герман Греф сосредоточил в своих руках практически все экономические рычаги в правительстве. А второй — “экономический гений” Андрей Илларионов,— советник президента.
    Начнем с Г. Грефа. Он, похоже, существенно менее грамотный специалист, чем Гайдар: его именем прикрыта экономическая программа, которая по своему содержанию не просто эклектична, но и бездарна. Наверное, поэтому носят по “коридорам власти” какие-то разные программы, про которые говорят, что это и есть программа Грефа, но потом вдруг объявляется, что это просто некоторый ее вариант. Так что сложилась странная ситуация: программа вроде бы есть, но увидеть ее нельзя. Правда, деньги в нее вбухали вполне реальные, и не малые — на миллионы долларов. Между прочим, наши с вами деньги.
    О несуразицах этой программы можно говорить много и долго, и чуть позже мы это сделаем. Пока лишь отметим: если в одном месте документа говорится, что внутреннее потребление энергоносителей надо уменьшать, то в другом сообщается о планируемом крупном увеличении ВВП, но как это сделать при уменьшении энерговооруженности — загадка. Чтобы ее разгадать, нужен экономический гений.
    То же самое и с решением социальных проблем. Образование, равно как и медицинское обслуживание, обещают сделать платным. Стоило президенту страны объявить проблему убыли населения одна из важнейших, как в программе появилось предложение сделать родовспоможение платным. При этом стоимость пребывания роженицы в палате повышенной комфортности будет обходиться за весь срок наблюдения и оказания акушерской помощи в 10 тысяч долларов, в обычной палате в 2 - 3 тысячи. Наверное, это должно здорово повыcить рождаемость.
    По сути, программой предлагаются реальные действия по уничтожению главного богатства страны — человеческого потенциала. В результате предусмотренных мер усилятся поляризация и обнищание основной массы населения, ослабеет генофонд нации, возрастет социальная напряженность. Страна окажется отброшенной к уровню начала 1920-х годов.
    Мы уже отмечали, что на территории нашей страны живет два народа: Россия “новых русских” и Россия “старых и новых бедных”, очень разнящихся не только по уровню доходов (разница — в 100 раз и больше), но и по поведению, мировоззрению, предпочтениям. Они нередко очень мало знают друг о друге, так же, как в свое время партноменклатура об основных гражданах страны, их быте, интересах, заботах. Похоже, что разработчики социальной части программы Грефа либо из “новых русских”, либо стремятся ими стать. В любом случае они не знают России и не хотят знать. Ее для них просто не существует. Они учитывают некоторого “среднего” гражданина, а такого просто нет в природе. (Именно там, где он должен находится, на графике распределения граждан нашей страны по доходам — провал, самая низкая точка кривой.)
    Но ведь общество делится не только на бедных и богатых. В нем есть проблемы семей, молодежи, детей, пенсионеров, инвалидов, и т.д. А для программы Грефа (и, наверное, для самого Грефа) все это китайская грамота. Всего этого как бы не существует. Зато более или менее отчетливо в программе выделена группа людей с доходами выше среднего, для которых, по мнению разработчиков, должна быть создана соответствующая их потребностям инфраструктура (казино, рестораны, санатории и прочее).
    Не менее показательна налоговая реформа. Ее главная идея проста, как мычание. Если налог не платят, его надо отменить. Но, во-первых, собирание налогов — одна из основных задач государства. А во-вторых, от денег на свое содержание сама власть не отказывается.
    Существует оптимальная величина налогов, которая, с одной стороны не убивает производство, а с другой достаточно высока, чтобы государство могло вести свою политику по созданию благоприятных для производителя условий. Греф же считает, что “оптимум” — это такая ставка, которую согласятся платить. Но у нас богатые скрывают свои доходы не из-за высоких налогов, а из-за не совсем законного их происхождения. И деньги в страну не пойдут, даже если налоги совсем отменить, так как в условиях свободного движения средств вкладывать деньги в американскую или сингапурскую экономику выгоднее, нежели в российскую. Все равно, какие деньги: сокрытые, не сокрытые, законные или нет.
    Философия правительства проста — необходимо облегчить жизнь богатым. Им у нас совсем плохо живется, оттого и все проблемы. Поэтому и подоходный налог-решили брать со всех граждан по одинаковой ставке 13%. Никакого послабления для низов это не дает, ведь они и так платят привычную советскую налоговую ставку. Они все равно уклониться от уплаты налогов толком не могут. Зато правящая элита получает беспрецедентные налоговые льготы. Самое смешное, что все это подается нам в качестве триумфа социальной справедливости.
    В Европе налоговая ставка в 35 - 40% для сверхвысоких доходов считается щадящей. “Новым русским” она кажется разорительной. Мы уже не раз говорили о причинах: на Западе богатый богаче нашего за счет комфортных условий существования. Но нашим-то хочется жить, как там! И вообще жить там. А потому надо сэкономить на налогах, переложив свое некомфортное существование на российских бедных. Им ведь все равно вымирать.
    И это еще не все. Например, отныне не будут облагаться налогами деньги, затраченные на лечение, а также на образование детей. Казалось бы, какая гуманная мера! Не совсем. Во-первых, для того, чтобы на это тратиться, надо уже достичь определенного социального положения, когда можно и детей в частные школы отправлять, и лечиться в частной клинике. Короче, только богатым достанется “социальная справедливость”. Бедные как ничего не имели, так и теперь не получат.
    Команда Грефа не скрывает, что в итоге проведения реформы налоговые сборы упадут. Но если сократятся налоговые поступления, надо будет сокращать государственные расходы. А что будут сокращать? Явно не зарплату генералам и не содержание аппарата правительства. И не. создание бюрократических структур в новообразованных федеральных округах. И не гонорары за написание никуда не годных программ. А вот учителям, врачам, пенсионерам суммы денег урежут наверняка... Ну, им не привыкать. До них и раньше не доходили выделенные деньги, поэтому бюджетных сокращений они могут даже и не заметить.
    Если к тому времени укрепятся низкие цены на нефть, то временное сокращение доходов бюджета плавно перерастет в постоянное. А. сэкономленные “новыми русскими” средства спокойно перетекут за рубеж на покупку “Мерседесов”, будут потрачены на “отдых” (они очень сильно устают), приобретение там особняков и на всякие прочие приятные пустяки.
    Теперь перейдем к А. Илларионову. Летом 2000 года “Известия” опубликовали тезисы советника президента, но они были столь смелы, что редакция кое-что сократила.
    Так, “Известия” решили не сообщать, что, по мнению экономического гения, естественные монополии надо распустить; распределительную пенсионную систему заменить накопительной; финансирование органов охраны порядка полностью передать в региональные бюджеты, которые получат право самостоятельно определять их штатную численность (интересно, будут ли они при этом заниматься правонарушениями местных властей); государственное потребление сократить вдвое — до 8% ВВП (думаете, сократят содержание чиновников? — нет, социальные программы); государственный долг, в том числе и внешний, обслуживать без отсрочек и полностью (то есть предлагается отказаться от реструктуризации внешнего долга); число налогов сократить до 4 - 5, таможенные пошлины отменить вообще. Но вот кое-что из того, что было опубликовано. Отменяются государственные ценовой, валютный и экспортный контроль (правда, не объясняется, как быть с контролем за нераспространением военных технологий). Снимаются все ограничения на деятельность иностранных банков. Стабильный обменный курс валюты устанавливается “раз и навсегда”. Вводится система “валютного управления” (currency board; странно,— А. Илларионов не знает, что такая система у нас уже давно существует).
    А. Илларионов в последнее время дает много интервью. Так, например, на вопрос: “Надо ли снять ограничения с тарифов на электроэнергию и топливо? Нужны ли обязательные задания по поставке на внутренний рынок нефти и мазута?” Ответил:
    “Снимать ограничения с тарифов надо, но сначала необходимо демонополизировать ТЭК. Либерализация монополизированного рынка может привести к очень тяжелым последствиям. Что же касается задания на обязательные поставки, то они наносят огромный вред с точки зрения эффективности национальной экономики. Искусственное ограничение экспорта является атавизмом плановой экономики, мерой из ледникового периода, ничего общего с рыночной экономикой не имеющей. К большому сожалению, инициатором таких мер выступило РАО “ЕЭС России”.
    А. Илларионов считает, что экономические действия государства ни на каком рынке никогда не могут быть оптимальными. И прикрылся “авторитетом”: якобы в экономике Вильфредо Парето (итальянский экономист, автор теории оптимизации) оптимальными могут быть действия лишь частного сектора. Помните про лебедя, рака и щуку? В результате их “оптимальных” действий “воз и ныне там”.
    Интересно отношение Илларионова к возможности продажи земли:
    “Этот вопрос относится к разряду вопросов типа надо ли чистить зубы. Для людей старше десяти лет такого вопроса не существует. Ну, если кто-то не хочет продавать или покупать сельхозугодья, то пусть не покупает и не продает”.
    Хорошо бы, да мы ведь уже знаем, как они продают. То, что принадлежит всем,— отдадут кучке избранных задаром.
    Вообще, по Илларионову, стратегические надежды на возрождение России могут реализоваться лишь “при существенном, долгосрочном и безвозвратном снижении цен на сырье”. То есть Россия должна отказаться от мировой ренты за свои недра. Второй “ресурс” ее возрождения — в отказе от денег международных финансовых организаций. В общем, здорово господин Илларионов переживает за то, что вдруг Россия наживется за счет мировой ренты, перераспределяемой в ее пользу.
    И это советник президента! А что, разве Запад не живет за счет мировой ренты?
    Грядущий или, по крайней мере. постоянно предсказываемый экономический кризис в США, возможно, поможет нам решить некоторые из наших проблем, считает Илларионов вопреки распространенному мнению,
    А вот отношение господина Илларионова к своим предшественникам. Да, реформы были, да, они были рыночные, говорит он. Но “...создание рыночной экономики давало только шанс на экономическое выздоровление страны, но не гарантию. Оно не решало, да и не могло решить всех проблем, стоявших перед Россией. Рыночная экономика могла получиться и такой, как в США, и такой, как в Заире. Надо было выбирать между ее основными моделями — патерналистской, популистской или либеральной”.
    Был сделан выбор в пользу перераспределительной политики, “...то есть по сути социалистической”. Как совмещается в голове экономического гения рынок и распределение? Но “реформаторы” всегда логику не любили. Так, от балды шпарят.
    Итак, согласно Илларионову у нас проводится “популистско-социалистическая экономическая политика”. Более того:
    “...нынешнее кризисное состояние России приписывается воздействию либеральной политики. Однако практически все, что обычно упоминается в этой связи,— инфляция, исчезновение сбережений, нищета, безработица, коррупция, несправедливая приватизация, залоговые аукционы, неплатежи, бартер, падение производства, бюджетный дефицит, раздутый государственный долг, зависимость от внешних займов, бегство капитала, падающий рубль, низкий уровень монетизации экономики, господство финансовой олигархии,— есть результат не либеральной экономической политики, а ее отсутствия”.
    Чувствуете, куда клонит? Надо еще раз перечитать, чтобы понять,— гайдаровский шок, это был еще не шок, а недоразумение. Основной аттракцион ждет Россию впереди!.. Дальше — снова легкий бред:
    “Везде - от Ирландии до Новой Зеландии, от Эстонии до Маврикия, от Чили до Китая — обеспечение экономической свободы сопровождается невиданными ранее достижениями в развитии экономики, повышении благосостояния населения, снижении смертности, увеличении продолжительности жизни, в подъеме образования, науки, культуры.
    В последние десятилетия власти большинства стран планеты вступили в жесточайшую конкуренцию друг с другом по ключевым параметрам экономической свободы — какая страна предложит у себя более благоприятные условия для действия отечественного и зарубежного бизнеса, кто быстрее либерализует свою экономику, кто предложит более низкие налоги, кто больше сократит государственные расходы. Россия, увы, по-прежнему находится в стороне от мировых тенденций. Более того, в российском обществе по-прежнему отсутствует реалистическое представление о нашем месте в мире, о господствующих в мире закономерностях, о действительных проблемах, стоящих перед страной, о настоящих, а не мнимых вызовах грядущего века”. Поэтому “...главной целью либеральной экономической политики в России является преодоление бедности и отсталости”.
    Самое смешное то, что вся эта лишенная внутренней логики трескотня уже реализована в Аргентине. И экономика Аргентины, вместе с благосостоянием людей, накрылась медным тазом, впав в окончательную бедность и отсталость. А также илларионовские выдумки подробно прописаны в программе Германа Грефа, и эта программа при минимальной проверке с цифрами в руках показала полную несостоятельность и противоречивость.
   
   

Программа Грефа

Дадим более расширенное представление о программе Грефа. (За основу взята версия, опубликованная в газете “Коммерсант” 12.05.2000.) Начинается она следующей преамбулой.
    “Экономическая политика российского государства должна обеспечивать высокие и устойчивые темпы роста, опережающего темпы роста мировой экономики. Причем в стране нужен не просто экономический рост - нужно новое качество роста, то есть создание и освоение современных технологий, позволяющих занять достойное место в мировом разделении труда. Рост может быть обеспечен только сочетанием накопления капитальных и интеллектуальных ресурсов, повышения эффективности их использования. Ключевыми здесь являются предпринимательская инициатива и снятие искусственных ограничений для ее раскрытия; создание благоприятного инвестиционного климата, способствующего привлечению отечественного и иностранного капитала”.
    Очень хорошие цели. Как же собираются их достичь? Исходным пунктом “Программы” является тезис о дерегулировании экономики с надеждой на то, что создание равных условий конкуренции само по себе решит все остальные вопросы. Но сегодня в стране уже создано вопиющее неравенство. Подобно тому, как сначала одну часть спортсменов усиленно кормили и тренировали, другую морили бы голодом. А потом сказали: “Теперь вы готовы к равной конкуренции”. Ясно, что “сытые” победят “голодных”. Вот такое “равенство”нам и предлагают.
    “Программа” высказывает пожелания по бюджетной политике. “Как на протяжении предыдущего десятилетия, так и сегодня эффективность бюджетной политики остается крайне низкой. Это проявляется в таких факторах, как:
    — хроническое невыполнение государством своих обязательств;
    — слабость налоговой системы, неспособной выполнить ни фискальную, ни регулирующую функции (что отражается в массовом уходе от налогов и бесперспективности большинства инвестиционных проектов при существующей налоговой нагрузке);
    — дороговизна государства, являющаяся результатом эффективных действий государственной бюрократии по своему воспроизводству и изъятию максимальной ренты из права перераспределять экономические ресурсы, что приводит, в частности, к созданию неравных условий конкуренции и невозможности надлежащей защиты прав собственности.
    В число ключевых направлений бюджетной политики входят:
    - приведение обязательств государства в соответствие с его ресурсами, включая отмену или приостановку действия на федеральном уровне нефинансируемых социальных мандатов с одновременным созданием системы адресной социальной поддержки населения и урегулированием финансовых взаимоотношений правительства с кредиторами и дебиторами;
    - инвентаризация и оценка эффективности государственных обязательств и фактических бюджетных расходов;
    - включение в бюджет всех существующих обязательств государства, не подлежащих отмене или приостановке, включая увеличение финансирования образования, здравоохранения, оборонного комплекса и судебной системы при обязательном соблюдении правила бездефицитного бюджета;
    В результате последовательного осуществления данных мер бюджетной политики, в ближайшие годы правительство может рассчитывать на устойчивое выполнение всех своих обязательств перед обществом (общий объем которых не будет превышать 30% ВВП), значительное сокращение долговой нагрузки (ниже 60% ВВП), эффективное выполнение налоговой системой регулирующей и фискальной функций, а также относительное выравнивание уровня бюджетной обеспеченности регионов”.
    Авторы программы утверждают, что в России через бюджет распределяется якобы 55% ВВП. Откуда взялась эта цифра, неизвестно. В программе нет никаких расчетов. Одновременно делается вывод о том, что доля государства в распределении ВВП будет снижаться и что это естественно для развивающихся стран. Это показывает нам: разработчики не в курсе, что в России бывает зима. И сегодня без перераспределения средств большинство просто не выживет.
    Кроме того, без четкого определения приоритетов в научно-технической политике и их мощного государственного финансирования невозможно реально вывести нашу страну на стратегию ускоренного роста. Предложение о сохранении в руках государства всего 1,5 — 2,5 тыс. предприятий лишь показывает, насколько непрофессионально авторы документа знают реалии российской экономики. Сегодня надеяться только на частные инвестиции для развития производства — утопия.
    Можно привести пример неэффективности расходования государственных средств.
    За последние два года количество заключенных в России увеличилось на 60 тысяч, и, по данным на 1 мая 2000 года, в уголовно-исправительных учреждениях системы ГУИН Минюста РФ находились 1 миллион 58 тысяч человек, из них 273 тысячи — в СИЗО. По числу заключенных наша страна занимает первое место в мире: 810 человек на 100 тысяч населения (для сравнения, в США — 670, в Белоруссии и Казахстане до 500, в Чили 370, в странах Западной Европы от 40 до 100).
    Как утверждают эксперты, для того чтобы, соблюдая все нормы российского законодательства, сохранить нынешнюю численность тюремного населения, необходимо, во-первых, реконструировать и капитально отремонтировать почти 90% тюремных зданий и сооружений, во-вторых, построить новые тюрьмы, рассчитанные на 500 тысяч мест и, в-третьих, увеличить в два раза расходы федерального бюджета, чтобы зэки смогли просто выжить в чудовищных условиях (о международных стандартах речи вообще не идет). Для этого только системе ГУИН нужно 22 миллиарда долларов и еще 3 миллиарда требуется для тюремных изоляторов МВД, медицинских и реабилитационных служб. Ведь строительство одного уголовно-исправительного учреждения обходится государству примерно во столько же, что и строительство одного университета гуманитарного профиля. 25 миллиардов долларов — это 88% годового федерального бюджета России.
    Ясно, что для половины наших сидельцев, не виновных в насилии против личности, можно было бы найти другие способы наказания. Но тогда придется провести сокращение в ГУИНе, причем сокращать как раз те новые генеральские и полковничьи должности, которые появились при переходе его из МВД в Минюст. Вот и экономия.
    Из непонимания проблем страны программа Грефа выводит совершенно неправильную налоговую концепцию:
    — переход на минимальную плоскую ставку подоходного налога с физических лиц (12%) с одновременным увеличением необлагаемого минимума и отменой большинства налоговых льгот;
    — единовременная отмена налогов с оборота с компенсацией выпадающих доходов за счет введения местного налога на прибыль (который будет поэтапно снижаться по мере реализации реформы ЖКХ) и повышения акцизов на нефтепродукты;
    — изменение порядка взимания акцизов на алкогольную продукцию и нефтепродукты с целью максимального переноса нормативного налогового бремени на сферу потребления, ...”
    Изложенная в программе идея повышения конкурентоспособности российской экономики, изменения ее структуры, повышения доли производства и экспорта продукции с высокой добавленной стоимостью не подкреплена необходимыми для этого мерами. Нельзя рассчитывать и на то, что западный капитал будет создавать конкурентов собственным производителям.
    Поэтому России нужна ясная и долгосрочная промышленная и научно-техническая политика, концентрация финансовых ресурсов на приоритетных для страны направлениях. Однако во всем тексте документа нет ни слова о промышленной и научно-технической политике, о банке развития, о стимулировании (в том числе через экспортно-импортный банк) экспорта сложной высокотехнологической продукции. Как же будет происходить модернизация производства и структурная перестройка экономики? Сложное наукоемкое производство, продукция которого может пойти на экспорт (продукция ВПК, суда и самолеты, машиностроительная продукция и т.д.), нельзя запустить без кредитов.
    Конечной целью денежно-кредитной политики, что неоднократно провозглашалось и на предшествующих этапах реформирования российской экономики (с хорошо известными последствиями), объявлено снижение инфляции, а затем и ее сохранение на низком уровне. При этом денежная масса рассматривается как нечто абстрактное, лишенное регулирующего воздействия на направления и каналы движения соответствующих ресурсов. Полностью исключается из анализа мировой опыт стимулирования роста через пополнение оборотных средств, формирование инвестиций, решение социальных задач.
    Излагаемая в проекте концепция разукрупнения, и, в конечном счете, ликвидация естественных монополий (“Газпром”, РАО “ЕЭС России”, МПС) не отличается какой-либо новизной и лишь воспроизводит рекомендации МВФ, хорошо известные еще с середины 1990-х годов.
    Намечаемый на перспективу опережающий рост внутренних цен на продукцию и услуги естественных монополий станет самым глав'-ным тормозом в развитии отечественного производства.
    Идея выравнивания цены на энергоресурсы и транспортные услуги с мировыми делают изначально продукцию российских предприятий неконкурентоспособными. Как это согласовать с декларируемым положением о занятии Россией достойного места в мировом разделении труда?
    В тексте программы уже на ближайшие два года (2001 - 2002) намечается снижение объема экспорта из России при увеличении импорта на 14 млрд. долл. При этом предполагается уже с 2001 года снижение импортных пошлин. Но это же опять меры против своих производителей, их проведение в жизнь еще более ухудшит внутреннюю ситуацию. Ясно, что при этом динамика экономических и социальных показателей будет принципиально иной, чем это изложено в разделе “Ожидаемые результаты”.
    “Реализация предлагаемой стратегии должна обеспечить темпы роста ВВП как минимум в 5 - 6% в год в среднем на протяжении 10-летнего периода. В отдельные годы рост может ускоряться до 8 - 10%. Это позволит увеличить к 2004 году объем ВВП примерно на 30%, а к 2010 году — на 70%”.
    Красивые планы, но прогнозируемый рост ВВП не имеет ресурсного обеспечения! В самой же этой программе, в разделе “Развитие топливно-энергетического комплекса” утверждается, что для увеличения в 2010 году объема ВВП в 1,87 раза относительно 1999 года вполне достаточно, чтобы внутреннее потребление топливно-энергетических ресурсов выросло за этот же период всего в 1,1 раза, то есть одновременно с ростом производства должна снижаться энергоемкость. Это мнение ничем не подкреплено. Мировой опыт не знает столь высоких темпов снижения энергоемкости ВВП. Даже так: подавляющее большинство стран мира развивает свою экономику на фоне растущей или в лучшем случае стабильной энергоемкости. А если где и снижается, то за период 1980 - 1990 годов средний для таких стран темп снижения энергоемкости составил всего 1,18 раза, а не в 1,7 раза, как в программе.
    Отсюда можно сделать вывод, что при прогнозируемом росте топливно-энергетических ресурсов реальный рост ВВП будет всего 1-2%.
    За десять лет. Систематически будет возникать ситуация, когда дополнительный спрос реального сектора российской экономики на топливно-энергетические ресурсы будет сдерживаться ограниченным предложением. Внутренняя цена топливно-энергетических ресурсов в этой ситуации начнет расти, что вызовет рост издержек в отраслях -потребителях, и в итоге подавит дополнительный спрос на них, а значит, и импульс к экономическому росту. Напротив, следует ожидать спада.
    Не надо быть великим экономистом, чтобы понять: в ближайшие десять лет невозможно существенно увеличить объемы добычи топливно-энергетических ресурсов (для этого нужны колоссальные инвестиции, а их нет), поэтому увеличение внутреннего потребления их возможно только за счет сокращения их экспорта. Причем большого сокращения, процентов на 20 — 40%. Мы уже говорили, что реальная власть в стране в руках у люди из “богатой” части социума. А это и есть представители нефтяных, газовых, угольных и других создающих топливно-энергетические ресурсы компаний. Позволят ли они уменьшать свой доход? Программа никакой компенсации для них, никаких мер их убеждения не предусматривает. Кроме того, надо платить внешний долг. А уж кто-кто, а составители “липовой программы” знают, откуда реально будет черпаться валюта для погашения долга. Ведь при их “либерализме” валюту взять будет больше неоткуда, как от продажи сырья.
    Но это еще не все. Помните, мы говорили про недостаток квалифицированных кадров для нормального подъема экономики. Так вот, в программе про их восстановлении нет ни слова, не говоря уже о ресурсах для решения этой задачи.
    А как быть с массовым выбытием основного капитала из-за его физического износа в период до 2010 года? Речь идет о том, что основной капитал реального сектора экономики вследствие низкой инвестиционной активности воспроизводился точечно и в недостаточной мере в течение 1992 - 1999 годов. В результате произошло резкое старение основного капитала: по промышленности в целом до 70%, по сельскому хозяйству до 75 - 80%.
    Вообще-то авторы программы знают об этой проблеме. Более того, они предлагают и определенные меры. В макроэкономическом аспекте они предусматривают заметно усилить поток инвестиций в основной капитал за счет сокращения масштабов вывоза капитала за границу. В частности, предполагается, что в период 2000 - 2004 годов среднегодовой темп прироста валового накопления основного капитала составит примерно 11% против 4,7% среднегодового темпа прироста ВВП за этот же период. В 2005 - 2010 годах, пишут они, валовое накопление основного капитала будет расти со скоростью 8% в год, что также превышает скорость роста ВВП (5,2% в год за период 2005 - 2010 годов).
    Но мечтать легко, особенно когда сравниваешь будущие успехи с будущими успехами. Тем не менее, парадокс программы состоит в том, что предлагаемые меры нереальны, так как существует несоответствие между экономическим ростом и его ресурсным обеспечением. Но даже этих, нереальных, мер недостаточно для компенсации потерь от массового выбытия основного капитала. Так что нас ждет не рост, а спад.
    Не менее интересны и предложения по социальной политике. “В сложившихся условиях преобразования в социальной сфере должны быть направлены на достижение следующих целей:
    - обеспечения максимально эффективной защиты социально уязвимых домохозяйств, так как они не обладают возможностями для самостоятельного решения социальных проблем и потому объективно нуждаются в государственной поддержке;
    Интересно, а знают ли господа реформаторы, какая часть от всего населения составляет эта группа? По расчетам специалистов, их порядка 40%. И для всех них необходим “...устойчивый рост средней пенсии и доведение ее в ближайшей перспективе до уровня, превышающего прожиточный минимум пенсионера”.
    И знаете, как предлагается с ними разобраться? Надо просто провести “... поэтапное повышение пенсионного возраста и реформирование системы досрочного выхода на пенсию. Предлагается пойти на поэтапное увеличение пенсионного возраста на 5 лет для мужчин и для женщин в течение 10 лет, начиная с 2002 года. Подобные решения приняты в последние годы в Казахстане, Эстонии, Грузии, Молдове и ряде других стран переходной экономики”.
    Но пойдем дальше по социальной политике программы Грефа:
    - обеспечения всеобщей доступности и общественно приемлемого качества базовых социальных благ, к числу которых относятся прежде всего медицинское обслуживание и общее образование;
    И в этой же программе предлагается сделать эти блага платными! Ясно, что у программы не было грамотного редактора, способного согласовать разнородные предложения. Поэтому разные ее части просто противоречат друг другу. Халтура — она и есть халтура.
    - создания для трудоспособного населения экономических условий, позволяющих гражданам за счет собственных доходов обеспечивать более высокий уровень социального потребления, включая комфортное жилье, лучшее качество услуг в сфере образования и здравоохранения, достойный уровень жизни в пожилом возрасте”.
    Но в программе даже не рассматривается уровень и динамика оплаты труда. Хотя хорошо известно, что низкая, противоречащая рыночным условиям оплата труда является главной причиной низкой рождаемости и социальной деградации населения. Сегодня уровень реально располагаемых денежных доходов населения ниже, чем он был в 1997 году. А без существенного и последовательного повышения оплаты труда никакие социальные реформы в стране невозможны.
    Бредовость этой программы очень скоро станет ясной для большинства граждан. Жалко только потерянных на нее средств.
    А как хорошо начиналась: “Экономическая политика российского государства должна обеспечивать высокие и устойчивые темпы роста, опережающего темпы роста мировой экономики”...
   
   

4.3. ЧТО МЫ ИМЕЕМ Капитализация нашего бизнеса

Капитализация — это цена компании, высчитанная из рыночных котировок ее акций, то есть рыночная оценка перспектив фирмы. Если из десяти крупнейших компаний мира восемь — американские, это означает всего лишь, что люди видят смысл тратить деньги на акции этих компаний, полагая, что США имеют все предпосылки остаться лидером мировой экономики, а американские компании — лидерами своих отраслей.
    Без капитализации не будет развития. В современной экономике считается, что основной способ привлечь деньги в развитие компании — это продажа акций. Если надо, например, какой-то компании привлечь деньги на расширение или модернизацию, то она может продать часть акций, чтобы набрать нужную сумму. После проведения нужных действий она еще больше прибавит в капитализации и сможет еще выгоднее продавать свои акции, еще динамичнее развиваться.
    “Financial Times” публикует рейтинги рыночной стоимости компаний планеты. И вот мы видим, что среди пятисот крупнейших фирм мира нет ни одной российской. Российский рекордсмен по капитализации “ЛУКОЙЛ” (9,5 млрд. долларов) занимает 191-е место среди компаний Европы. В рейтинге ста восточноевропейских компаний количество российских фирм всего 20. Даже польской экономике мы проигрываем.
    Ведущие эксперты фондового рынка оценивают суммарную капитализацию всех российских компаний не более чем в 100 млрд. долларов. То есть вся российская экономика вместе взятая стоит в 5,3 раза меньше, чем, например, одна компания “Дженерал электрик”.
    Но как же так! Ведь нам сообщают, что, например, “Газпром” владеет пятой частью всего мирового газа, а оценивается он рынком всего в 6,3 млрд. долларов и вообще не входит в рейтинг 500 крупнейших мировых компаний. А американский аналог “Газпрома” — компания “Exxon Mobil” — стоит 277 млрд. долларов, то есть почти в 50 раз больше нашего “Газпрома”.
    Наши “демократы” с умным видом объяснят, что у нас якобы высокие риски. А именно, западный инвестор не хочет оказаться в ситуации, когда, купив акции российского предприятия, он на следующее утро узнает, что они ему не принадлежат, или это не те акции, или они вообще не были предоставлены. А государство никак не гарантирует в России права акционеров.
    Здесь возникают два сомнения. Первое. А почему же это иностранцы с удовольствием участвуют в краткосрочных спекулятивных сделках? Их ничто не остановило при игре на рынке ГКО. И второе. Согласно нашим законам, президент может принять своим указом любое положение, которое отсутствует в виде закона. Во времена приватизации не ныли, что нет нужных законов, и все важнейшие решения приняли с помощью указов. А когда Дума попыталась принять закон о том, что у иностранцев не может быть больше 25% акций РАО “ЕЭС России”, Чубайс, улыбаясь, объявил, что они уже продали иностранцам гораздо больший процент акций и пусть теперь кто-нибудь попытается изменить это положение. А тут вдруг такая беспомощность?! Очевидно, что дело не в этом.
    А кстати в Китай, который не отличается пристрастием к демократии в западном толковании, и славится закрытостью своего рынка, капиталы-то идут. В данном случае инвестор желает закрепиться на рынке громадной емкости.
    Естественно, спекулятивный капитал нам вовсе не желателен, так как у нас нет механизма, который смог бы обеспечивать трансформацию денег, инвестируемых на фондовом рынке, в рабочий капитал компаний. Наши экономисты вообще не знают, как мобилизовать внутренний финансовый потенциал для обеспечения самостоятельного промышленного роста, но только они об этом помалкивают. Приток валюты, остатки средств коммерческих банков на корсчетах в ЦБ, личные сбережения граждан, увеличивая денежную массу, создает угрозу инфляции вместо того, чтобы идти в инвестиции.
    И еще кое-что скрывают наши либералы. А именно, что у наших фирм нет достаточной финансовой прозрачности. Кто же будет покупать кота в мешке? Без этого нельзя размещать акции и на международных рынках. А знаете, почему фирмы избегают этой прозрачности? Чтобы не платить налоги. Якобы ставки подоходного налога в 30% неподъемны. Это откровенная ложь; в США максимальная ставка 45%, и ничего — платят и с миллионов, и с миллиардов.
    Наши либералы добились снижения ставок: теперь-де, все станут платить налог, финансы обретут прозрачность, наши акции пойдут в гору и российская экономика воспрянет. Но это ложь в квадрате: никто с украденного как не платил налоги, так платить их и не будет, ибо при уплате налога засвечивается источник дохода.
    А на словах-то — правда же, как все невинно? Это же не преступление, уводить дивиденды мелкого акционера не только от налогообложения, но и от него самого, перекачивать средства вкладчиков в офшоры, прокручивать зарплату бюджетников и так далее. И совершенно естественно при этом не платить налоги.
    Иностранные совладельцы “Газпрома” с изумлением узнали, что все экспортные контракты на миллиарды долларов Вяхирев заключает с компанией “Итера”, владельцем которой журналисты называют недальних родственников Вяхирева и Черномырдина. В результате Газпром и его акционеры получают копейки, а основной доход неизвестно, кто. А вы говорите, “прозрачность”!
    Сейчас иностранные акционеры РАО “ЕЭС России” с нетерпением ждут, примет ли государство чубайсовский план реструктуризации РАО, грозящий их акциям серьезной потерей стоимости, потому что Чубайс предлагает разделить активы на 700 частей и продавать их не слишком прозрачными способами. Кто в этой ситуации будет покупать акции РАО?
    Требования о прозрачности деятельности коммерческих предприятий из года в год не выполняются, несмотря на обязательства государства перед МВФ. Чем же вызвано столь упорное противодействие российской политической и экономической элиты выполнению основополагающего инвестиционного условия? А если бы оно выполнялось, можно смело утверждать, что у нас до сих пор не было бы ни одного олигарха. Ведь совсем недавно у нас не было даже миллионеров, не то что миллиардеров.
    В результате приватизации “по Чубайсу” многие новые хозяева получили полную свободу присвоения не только прибыли, но и амортизационных средств. Изъятие средств шло столь активно, что падение производства имело место даже в сырьевых отраслях, таких, как нефтегазовая и металлургическая, имевших отличный экспортный потенциал. И тут тоже возможность присвоения — прямой результат непрозрачности хозяйственной деятельности высшего менеджмента компаний. Действительно, если бы была прозрачность, то холдингов в их нынешнем виде не было бы совсем.
    Кто же будет вкладывать в акции, если предприятие разворовывается менеджерами. Права мелких акционеров игнорируются полностью, но могут “кинуть” и крупного. Или размывают пакет инвестора, или обанкротят родное предприятие, а основным кредитором оказывается нужный человек. Не отстают от управляющих и государственные представители в АО: они демонстрируют полную неспособность предотвратить его банкротство. Тем не менее, после приватизации “слабого” предприятия бывший госпредставитель вдруг становится весьма преуспевающим управляющим с увесистым пакетом акций в кармане.
    Правительственные чиновники рвут остатки государственного сектора в интересах узкой группы лиц. Ведь инсайдерская деятельность законом у нас не запрещена.
    Хорошо известно, что вся рыночная экономика базируется на единых правилах ведения бизнеса, которые фиксируются в законах. Это значит, что беспредельной экономической свободы в самых развитых рыночных странах и в помине нет. Причем за несоблюдение законодательно установленных правил применяются весьма жесткие санкции. Чиновничий произвол ограничивается строжайшим запретом инсайдерской деятельности вплоть до уголовной ответственности. Там у чиновников нет оснований заниматься нормотворчеством, так как принимаемые законы имеют прямое действие, а не являются базовыми, как у нас.
    Но есть и другие причины низкой капитализации нашего бизнеса. Либерализация внешнеторговой деятельности лишний раз показывает: подавляющее большинство отечественных производителей совершенно неконкурентоспособно. Сейчас внутренний спрос на товары и услуги производственного сектора весьма низок и легко удовлетворяется при отсутствии серьезного таможенного барьера за счет импорта. Так что у инвестора нет особого резона торопиться к нам. Именно поэтому столь значимым становится фактор открытости экономики. Наши реформаторы это понятие сводят исключительно к либерализации внешнеторговой деятельности практически при отсутствии таможенных барьеров и без должного валютного контроля. При этом свободу вывоза капитала толкуют весьма расширительно и не ограничиваются законной прибылью. Как мы увидим позже, делают они это сознательно.
   

Проблема оттока капитала и пути ее решения

Согласно экономической теории, вывоз капитала есть явление экономическое. Он отражает наиболее эффективный, с точки зрения владельца, способ использования финансовых ресурсов. Сегодня те, кто владеет этими ресурсами, вовсе не заинтересованы в их вложении в нашей стране. Поэтому борьба с вывозом капиталов должна вестись административным образом. (Правда, для этого надо иметь государство, а есть ли оно у нас — это большой вопрос.)
    Каналы и способы вывоза капитала не составляют большого секрета; по материалам печати даже можно составить небольшой список основных из них. Вряд ли он является секретом для правительства.
    1. Занижение экспортных цен и объема импорта. Например, занижение нефтяными компаниями цены экспортируемого барреля нефти в среднем на 2 доллара, позволяет “увести” из страны 1 млрд. долларов. Впрочем, нефтяники весьма скромны по сравнению с экспортерами рыбы, занижающими цену в 9,5 раз. Проверка экспортных контрактов лесоматериалов показала, что в сделках на 3 млрд. долларов занижение составляет примерно 600 млн. долларов.
    2. Мнимые сделки. Сделки, совершенные лишь для вида, без намерения создать соответствующие им правовые последствия.
    3. Использование офшорных компаний. Проходя через офшорные компании, капитал полностью легализуется и попадает на Запад уже легальным. Собственно офшорные компании в большинстве случаев используются для осуществления мнимых сделок, упомянутых выше. Естественно, в правительстве прекрасно знают про этот механизм, но скорость размножения офшоров и фирм-однодневок превышает возможности контролирующих органов. Перечисления банков в офшорные зоны за границей в 1999 году выросли вдвое.
    4. Выдача кредитов за рубеж и невозврат нерезидентами полученных от российских кредитных организаций кредитов. Это одна из разновидностей мнимых сделок, так как в результате перечисления за рубеж деньги оказываются на зарубежных счетах резидента.
    5. Использование пробелов в валютном законодательстве. Активно эта схема использовалась в 1992 - 1994 годах, когда система валютного контроля не была еще создана. Сегодня система валютного контроля охватывает всего примерно треть экспорта.
    6. Вывоз капитала наличными. Одним из способов является использование для снятия валютных средств за рубежом кредитных карточек, выданных российскими банками.
    7. Финансовые инструменты. Использование производных финансовых инструментов (облигации, включая ГКО-ОФЗ, векселя, американские депозитарные расписки).
    8. В настоящее время банки-резиденты имеют средства в иностранной валюте на корреспондентских счетах в банках-нерезидентах. Таким образом, эти средства также могут быть отнесены к вывезенному капиталу, так как используются для кредитования экономики зарубежных стран. Да что об этом говорить, если даже валютные резервы Центрального банка лежат в американских ценных бумагах.
    Кроме описанных выше, существует целый ряд других схем, позволяющих вывозить капитал: от вывоза предметов искусства до работы предприятия на давальческом сырье (толлинг).
    Отток капитала за 1999 год по внешнеторговым операциям, по экспертным оценкам, составил около 10 млрд. долларов. Это примерно 9% от внешнеторгового оборота.
    Нелегальный вывоз капитала можно найти в платежном балансе в статьях “Непоступление экспортной выручки”, “Непоступление товаров в счет погашения импортных контрактов”, а также в статье “Чистые ошибки и пропуски”.
    Это не все. Есть еще отток по линии финансовых операций. В 1999 году он составил порядка 6 млрд. долларов, причем наблюдается тенденция к росту.
    По оценке, за 1994 - 1999 годы отток капитала по статьям нелегального вывоза составил порядка 81 млрд. долларов (около 14 млрд. долларов в год). На самом деле точно, сколько вывозится, никто не знает.
   

Отток капитала по данным платежного баланса, млрд. долларов.
   

	1996 г.	1997 г.	1998 г.	1999 г.
Отток по торговым операциям	19,3	18,3	15,5	10,2
по отношению к внешнеторговому обороту	12,2%	11,4%	11,7%	8,9%
Отток по финансовым операциям (без наличной валюты)	3,0	4,1	1,3	6,2
Чистые пропуски и ошибки	8,6	7,8	7,9	8,9

О вывозе капитала нам прожужжали все уши. А что делается для его предотвращения? Кажется, что ничего. Да и кто его будет предотвращать, неужели те, кто наживается на этом вывозе? Вот когда вывозить будет нечего, тогда и займутся реальным решением этого вопроса.
    А ведь в нормальном государстве не только приняли бы меры против вывоза капитала, но ввели бы закон, согласно которому покупатель, приобретающий импортную технику, имеющую аналог в России, должен был бы компенсировать затраты отечественных производителей. Но это так, мечты.
   

Готова ли российская экономика я привлечению крупных иностранных инвестиций

Сегодня много спорят о путях выхода из кризиса.
    Есть мнение, что необходимо усилить роль государства в управлении экономикой. А первичный рост осуществить за счет имеющихся производственных мощностей, и одновременно стимулировать спрос на их продукцию внутри страны. Этот вариант предполагает использование таких инструментов, как низкий курс рубля и контроль цен на продукты и услуги естественных монополий.
    Есть противоположное мнение: для экономического роста в России надо создать в стране максимальный уровень экономической свободы для всех секторов рынка и значительно сократить государственные расходы.
    Есть и промежуточные варианты. Один из них представляет программа Грефа. Мы уже показывали, что она внутренне противоречива и поэтому вовсе не указывает никакого осмысленного пути.
    А знаете, какая сегодня главная проблема правительства? Вы не поверите. Правительство с ужасом думает, что оно будет делать с инвестициями, если вдруг они появятся в стране. Уже идут дискуссии о путях утилизации (или стерилизации, как они говорят) дополнительной денежной массы, которая неизбежно возникнет в экономике вследствие ожидаемого притока инвестиций. Уже сегодня они не знают, что делать с растущими валютными резервами Центрального банка. И одновременно идут разговоры о том, что российский финансовый рынок представляет собой очень выгодную площадку для получения крупных прибылей за счет раскрутки цены акций российских предприятий. Ожидается приток иностранных инвестиций в целях спекуляции на нем, и оценивается он в размере от 20 до 30 миллиардов долларов. Это примерно тот объем, который уже прокрутился на российском рынке за предшествующий период.
    Итак, правительство умеет организовать “рынок” для финансовых спекулянтов, но не в состоянии создать условия правильного потока инвестиций в промышленность. А без них рост российской экономики может быть вообще заблокирован из-за выбытия производственных мощностей, ибо износ основных фондов промышленности достиг более чем двух третей, и вскоре нас ждет выбытие половины производственных мощностей.
    Кроме того, у нас в стране существует проблема уровня спроса, возникшая не только из-за резкого падения доходов населения за годы реформ, но также из-за сжатия бюджета, испытывающего колоссальные нагрузки по обслуживанию внешнего долга. И все же главное, что доходов населения недостаточно для реального регулирования спроса, способного придать необходимую устойчивость оживлению производства. Поэтому необходимо срочное восстановление нормальной системы оплаты труда, тем более, что это является фактором, способствующим экономическому росту.
    Это значит, что в стране не только нет “лишних” денег, как нас уверяют, но можно значительно увеличить количество денежной массы. Только, во-первых, эти деньги не должны идти на валютный рынок, и, во-вторых, не должны быть потрачены на создание новой пирамиды ГКО. У нас уже есть опыт, когда, якобы для борьбы с угрозой инфляции, правительство связало денежную массу с помощью ГКО, а в результате мы получили финансовый крах после ее саморазрушения. К сожалению, есть явные признаки того, что наша власть снова двинулась по этому пути. Правда, надо иметь в виду, что пирамида ГКО строилась не в последнюю очередь для дополнительного обогащения “приближенных” лиц, а это очень сильный стимул для ее создания.
    Наше правительство и Центробанк так и гуляют под ручку между этими двумя соснами. Якобы нужно связывать деньги, эмитируемые Центральным банком в соответствии с притоком иностранной валюты, вот и придумали ГКО (первая “сосна”). А если не эмитировать рубли, то доллары пойдут на валютный рынок, и произойдет ощутимое укрепление (повышение) реального обменного курса рубля. А это будет иметь катастрофические последствия для конкурентоспособности реального сектора экономики (вторая “сосна”). Поэтому рубли, сразу по выпуску, надо “связать”. Вот вам и потребность в ГКО (снова первая “сосна”).
    Но позвольте, если органы, регулирующие финансовые потоки, не могут направить поступившие деньги в развитие реального сектора экономики, то о необходимости каких инвестиций они скулили последние десять лет? Сумасшедший дом. Реальный сектор экономики задыхается от отсутствия денег, а власть предержащие приходят в ужас от их избытка. Большего разрыва интересов власти и страны трудно придумать!
    Вообще-то непринятие мер приведет к тому, что через пять-шесть лет российская экономика войдет в полосу очень жестких объективных ресурсных ограничений. И по основному капиталу в промышленности, и по инфраструктуре, и даже в сфере разведанных полезных ископаемых. Но этого леса проблем никто из властных персон не видит (или не желает видеть), а гуляет между “соснами”: финансовые пирамиды и валютный рынок. В свете этого становится понятным, что практически все финансово-экономические процессы у нас тут идут в интересах кого угодно, но не страны.
   
   

Законы накопления

Один из важных параметров развития экономики — накопление капитала. При развитии на базе уже сформировавшейся экономической системы накопление осуществляется в рамках расширенного воспроизводства преимущественно путем капитализации создаваемого в обществе прибавочного продукта. Особенности же возникают в процессе первоначального накопления капитала, которое обычно происходит при перераспределении сложившейся ранее собственности и в рамках суженного воспроизводства.
    В 1991 году государство имело 91% суммарной собственности, а негосударственный сектор 9%. К началу 1998 года у государства осталось 45%, остальное перешло в негосударственный сектор (55% по балансовой стоимости основных фондов), и негосударственная экономика создала более 70% ВВП. Естественно, кардинально изменился механизм образования и использования доходов, то есть стоимости прибавочного продукта и сбережений.
    Приватизация стала первым источником первоначального накопления частного капитала. В качестве второго по значимости источника капитала является снижение жизненного уровня населения. Реальная заработная плата в 1999 году уменьшилась по отношению к 1991 году в 3 раза, реальные денежные доходы населения в 2,3 раза.
    Приведенные данные свидетельствуют, что механизм первоначального накопления капитала в российской экономике за период рыночных реформ опирался на использование инструментов, которые квалифицируются в марксистской теории, как методы производства абсолютной прибавочной стоимости. Эти методы на “Западе” стали достоянием истории, у нас же они активно применяются.
    Главная роль при этом принадлежала уменьшению заработной платы ниже стоимости рабочей силы. В нормальных условиях эта стоимость заметно превышает величину официального прожиточного минимума. Ведь она предполагает более высокий уровень потребления продуктов питания и промышленных товаров, включая товары длительного пользования, различных услуг (образование, медицинское обслуживание, отдых), расходов на воспитание детей и прочее. Нормальны ли условия в России, если в 1998 году средняя месячная заработная плата рабочих и служащих (номинальная) превышала прожиточный минимум всего в 1,98 раза против 2,8 раз в 1992 году, что признавалось недостаточным даже для 1992 года, предшествующего развертыванию рыночных реформ.
    Эти цифры подтверждают уже высказанное нами мнение: если производство и суммарное общественное богатство растет, кто-то может беднеть, а кто-то и богатеть, если же оно падает (а оно падает) любой богатеющий богатеет за счет обедневшего. Больше не с чего. Причем бедный обкрадывается не только в настоящем, но сразу и в “будущем”. Ведь весь стоимостный механизм воспроизводства и накопления капитала деформировался! Не прибыль от производства, а изъятие амортизационных средств стало финансовым источником денежных средств в девяностые годы. Их изымали из оборотного капитала, и не вкладывали в восстановление основного.
    Полученные столь аморальным образом средства идут, конечно, на накопление частного капитала, но не в нашей стране, а за ее пределами. Капитал уходит из страны, его годовой отток в десятки раз превышает прямые иностранные инвестиции. Не изменяют общего баланса кредиты МВФ, посредством которых реформаторы предполагали стабилизировать российскую экономику: их сумма за все годы составила 25 млрд. долларов, что в лучшем случае равно вывозу капитала за один год.
    Но и кредиты, и прочие инвестиционные средства были отвлечены из реальной экономики на финансовые рынки — спекулятивные операции с высокодоходными ценными бумагами (ГКО, ОФЗ), и в больших объемах по легальным и нелегальным каналам вывезены из страны. Рыночные преобразования осуществлялись таким образом, что накопление индивидуальных капиталов (включая акционерные их формы) утратило главную свою опору — расширенное воспроизводство и увеличение создаваемого прибавочного продукта. Теперь условием и предпосылкой нормализации процесса накопления может быть только восстановление утраченной его связи с процессом расширенного воспроизводства, базирующемся на техническом прогрессе и повышении эффективности экономики.
    Сегодня идет много разговоров о том, что со второй половины 1999 года увеличился поток инвестиций. В результате пошел процесс опережающего роста выпуска товаров и услуг по отношению к инвестициям. Но на самом деле, как мы неоднократно отмечали, идет процесс увеличения производства за счет загрузки неиспользуемых производственных мощностей. Строго говоря, такой способ хозяйствования — очень неэффективный. Нужны инвестиции в новые технологии.
    Нормализация процесса накопления предполагает существенную корректировку экономического механизма инвестирования. Главное здесь — обеспечить более высокий уровень прибыльности (рентабельности) производства по отношению к реальной ставке процента за кредит и процентов по вкладам в банковской системе.
    Без широкой и целенаправленной поддержки государства рынок не сможет быстро отрегулировать инвестиционную сферу и устранить возникшие в ней в ходе реформ диспропорции. В особенности это касается использования ограниченных внутренних финансовых ресурсов инвестирования на приоритетных стратегических направлениях развития российской экономики.
   
   

Необходимо ли снижение курса доллара?

Сегодня считается, что “вокруг” валютного курса идет борьба между правительством и Центробанком РФ. Правительство ответственно в первую очередь за развитие реального сектора и бюджетную сферу, и ратует за “дешевый” рубль, а Центральный банк ответственен за стабильность рубля и банковской системы, а потому стоит за “дорогой” рубль.
    Естественно, реальному сектору необходим низкий курс рубля. Это стимулирует экспорт, дает толчок развитию национальной промышленности, снижая конкурентоспособность импортных товаров на российском рынке. Понижение валютного курса облегчает сбалансирование бюджета. Доходы экспортеров, а, следовательно, их отчисления в бюджет в рублевом эквиваленте повышаются. Прибыли национальных производителей, наращивающих импортозамещающее производство, тоже растут, и пропорционально этому росту увеличиваются бюджетные поступления.
    Да и с точки зрения минимизации отрицательных воздействий от проходящих в тех или иных регионах Земли финансовых кризисов лучше иметь недооцененную, чем переоцененную национальную валюту. В случае кризиса инвесторы конвертируют ее в иностранную и переводят за рубеж. Когда же национальная валюта недооценена, уничтожать активы в ней менее выгодно, так как в этом случае за национальную валюту будет получено меньше иностранной.
    Благоприятная конъюнктура мирового рынка на топливо и сырье обусловливает высокие доходы российских экспортеров. А ввиду того, что в последние двенадцать месяцев рост экспорта в несколько раз опережает темпы роста импорта, спрос на валюту существенно отстает от ее предложения. И лишь ЦБ снимает напряжение на рынке, пополняя официальные золотовалютные резервы.
    Теперь посмотрим на аргументы противников плавного падения курса рубля. Реальному сектору необходим дешевый кредит. Однако при падающем рубле удешевление кредита невозможно: падение валютного курса согласно экономической теории должно сопровождаться ростом процентных ставок. Таким образом, намерение правительства плавно понижать курс рубля вступает в противоречие с его желанием иметь низкие процентные ставки.
    Процентные ставки — это плата за услугу пользования капиталом, и как цена на любой товар в нормально работающей экономике не должна быть отрицательной. В 1992 - 1993 годах в России была высокая инфляция, рост процентных ставок отставал от роста инфляции, и реальные ставки были отрицательными. Предприятиям было выгодно брать кредиты: к моменту их возврата, если таковой и происходил, деньги дешевели. В экономике возникла проблема неплатежей. В 1994 - 1998 годах рубль не обесценивался пропорционально росту инфляции. Переоцененный рубль тормозил рост национальной промышленности и экспорта, стимулировал увеличение импорта, усиливал перекосы в экономике и создавал угрозу экономической безопасности. Закончились эти манипуляции с курсом, как все помнят, финансовым кризисом. Но не следует думать, что подобная ситуация складывалась случайно,— это был один из элементов перераспределения собственности.
    Да, сегодня, повышая курс рубля ЦБ РФ понижает стоимость кредита. В III квартале 1999 года ставка рефинансирования равнялась 60%, в начале 2000 года — 45%. И в течение года она понижалась четыре раза и достигла 28%. Но и эта ставка в полтора-два раза выше той, при которой реальный сектор мог бы воспользоваться банковскими кредитами.
    ЦБ, повышая курс рубля, снижает расходы на покупку иностранной валюты, необходимой для наращивания золотовалютных резервов и обслуживания российского внешнего долга, превышающего 90% ВВП. Но если Россия не сможет добиться ускоренного роста ВВП, то перспективы рассчитаться с долгами снижаются, и мы будем постоянно находиться под угрозой нового суверенного дефолта.
    И что же можно на это возразить?.. Да, рост золотовалютных резервов налицо. За шесть месяцев 2000 года он увеличился с 12,4 млрд. до 22,3 млрд. долл. Но держит их наш ЦБ в низкопроцентных американских бумагах. Так что эти проценты не покрывают тех потерь, которые имеет страна за создание этого резерва. Так как на российском финансовом рынке нет пользующихся спросом финансовых инструментов, наращивание золотовалютных резервов ведет к понижению реального курса рубля, поскольку эмитируемые для покупки долларов рубли пока не удается, как говорят финансисты, стерилизовать.
    Банковские ресурсы восстановились, но капитализация банковской системы очень мала и составляет примерно 135 млрд. рублей, или около 5 млрд. долларов, из которых 12% принадлежит иностранцам. И хотя банки сейчас аккумулируют большие привлеченные средства, они не могут кредитовать экономику, не выходя за установленные нормы кредитного риска, рассчитываемые по отношению к собственному капиталу, из-за недостаточного этого собственного капитала.
    И происходят фантастические вещи. Денежная масса в стране растет, а бартер и суррогатные расчеты не сокращаются. Реальный сектор воет без инвестиций, а денежные средства концентрируются в банковском секторе, и в реальную экономику не идут.
    Объем денежной массы (грубо говоря, вся сумма наличных денег) составляет у нас около 17% от ВВП, что почти в 3 раза меньше общепринятого в мировой практике!
    Привлечение прямых иностранных инвестиций в высокотехнологичные экспортные производства способствовало бы преодолению отсталой сырьевой структуры внешней торговли России, позволило бы ей воспользоваться преимуществами международного разделения труда для ускорения темпов роста экономики и решения долговой проблемы. А избыточные резервы банков быстро увеличиваются и уже достигли предкризисной величины в 80 млрд. руб., по оценке экспертов, процентов на 20 превышая нормальную для нашей экономики величину в 65 — 68 млрд. рублей.
    У нас нет единой политики. Каждый игрок играет свою игру.
    В свое время был такой кино-хит, фильм “Премия”. В нем начальник строительства переживал, что ему не дают строить, как положено, и что из-за неправильной организации поставок материалов все идет наперекосяк, и в итоге какое-то ужасно важное строительство будет закончено совсем не с теми результатами, с которыми планировалось. На что ему главный бухгалтер заметил, что его не волнует, как закончится строительство. Ему надо отчитываться за каждый квартал.
    Вот и у нас каждый решает свою задачу, и никто не думает о какой-либо общей цели. И страна катится в пропасть.
   
   

Центральный банк

Сегодня наш Центральный банк представляет собою крайне удивительное образование (впрочем, как многие институты в нашей стране). Некая группа лиц приватизировала государственную монополию на выпуск денег, обязательных к приему на всей территории страны, и государственную монополию на управление национальными валютными резервами. Это обеспечило руководству Центробанка (и предыдущему, и нынешнему) бесконтрольное распоряжение гигантскими финансовыми ресурсами, несопоставимыми с возможностями остальных российских олигархов, вместе взятых.
    Деньги создаются их собственными решениями, причем столько, сколько позволяют им их собственные представления о добре и зле.
    Доходы от центробанковских операций налогами не облагаются, а процесс создания и распределения денежных средств Центробанком легален по определению, поскольку за ничтожными исключениями подчиняется правилам, установленным самим Центробанком.
    В результате такой “независимости” от кого бы то ни было, Центробанк потребляет огромные экономические ресурсы, создаваемые всей страной. Только текущие его расходы (зарплата, канцелярские товары и т.д.) в полтора раза превышают все расходы (текущие и капитальные) всех органов федеральной власти: Администрации Президента, Федерального правительства, Государственной думы, Совета Федерации, Счетной палаты, центральных органов всех министерств, и соответствуют пятой части национального оборонного бюджета.
    Благодаря такой “независимости” официальная зарплата Председателя ЦБ (без учета доплат за беспрецедентное в мировой практике совместительство в коммерческих банках) превышает жалованье руководителя Федеральной резервной системы США, зарплату американского президента, как, впрочем, и президентов и премьер-министров подавляющего большинства стран мира.
    Благодаря такой “независимости” Центробанку удалось добиться поистине немыслимого,— совместить в одной организации и орган исполнительной власти, и орган государственного надзора и контроля, коммерческую организацию и политическую партию. Благодаря этому Центробанку удается тратить миллионы и миллиарды долларов на инвестиционные проекты, строительство и покупку офисов, участие в коммерческих банках и компаниях внутри страны и за рубежом, запуск спутников, приобретение и финансирование средств массовой информации, политический лоббизм, то есть быть тем, кого не без основания называют олигархами.
    Деньги, которыми он распоряжается, являются не частными, а государственными; они заработаны всей страной и лишь доверены Центробанку на хранение.
    ЦБ не только обладает гигантской политической властью, он неоднократно продемонстрировал, что любит и умеет ей пользоваться. Мало кто из иных российских политических сил может занести в свой актив то, что без привлечения лишнего внимания дважды удалось сделать руководству Центробанка. А именно: дважды отправить в отставку российские правительства, в декабре 1992 года и в августе 1998 года. В отличие от Геращенко, боровшегося с Гайдаром прежде всего по идейно-политическим соображениям, главная вина Кириенко перед Дубининым и Алексашенко была в том, что бывший премьер намеревался заменить руководство Центробанка сразу после того, как стихнет финансовый кризис. Вот они и решили, что финансовый кризис в стране не должен затихнуть прежде, чем руководство правительства изменит это свое намерение. Или прежде, чем финансовый кризис заменит само правительство.
    Продажа Центробанком большого пакета государственных ценных бумаг в мае 1998 года, безакцептное списание государственных доходов со счетов Минфина в пользу Центробанка в июле, молниеносный сброс ГКО и массированные закупки валюты, проведенные Сбербанком и Внешторгбанком (контролируемыми Центробанком) в начале августа обескровили финансовые ресурсы правительства, привели его к фактическому банкротству и в конце концов вынудили его принять известные решения 17 августа 1998 года. Но они перестарались, и вслед за кабинетом министров покинуло свои места и руководство ЦБ.
    Приватизация группой лиц государственных полномочий в денежно-валютной сфере привела к тому, что гигантские ресурсы, оказавшиеся в распоряжении ЦБ, не использовались по своему прямому предназначению,— для поддержания стабильности национальной валюты. Если бы использовались, не было бы валютного кризиса несмотря на то, что происходило на азиатских рынках и с нефтяными ценами. За почти два года действия пресловутого азиатского кризиса и пятнадцать месяцев падения цен на энергоносители ни в одной другой стране мира, кроме России, не случилось одновременной четырехкратной девальвации национальной валюты, дефолта по государственному долгу (внутреннему и внешнему), введения моратория на обслуживание коммерческих кредитов.
    Желая и далее извлекать выгоду из своего положения, ЦБ проводит “работу” с думскими депутатами и общественным мнением против внесения поправок в законодательство о себе, любимом. Под лозунгом обеспечения независимости ЦБ его руководство стремится обеспечить юридические гарантии абсолютной бесконтрольности деятельности крупнейшей финансово-олигархической группы, распоряжающейся национальными экономическими ресурсами и политической властью, несопоставимыми по масштабу ни с “рядовыми” олигархами, ни с региональными властями, ни с федеральным правительством. А где же государство? А с его молчаливого согласия все это и происходит.
   

Эксплуатация труда и недр

Все знают, что у нас производительность труда ниже, чем в США. А вот если посмотреть, сколько на один доллар заработной платы производит средний статистический российский работник, то оказывается, он производит в 4 раза больше, чем средний американский работник. Это значит, что у нас в стране происходит чудовищная эксплуатация труда.
    Но нам скажут: “А разве раньше было по-другому?” Отвечаем. Было не по-другому, но теперь ситуация стала хуже. Опять же сравним с США. У них и раньше и сейчас фонд заработной платы составлял порядка 50%, а вот у нас раньше было 35%, а сегодня ниже 30%.
    Но надо иметь в виду, что более важно не абсолютное значение вашего заработка, а его величина относительно заработка других граждан. А в этом ситуация катастрофическая. Полтора процента населения (богатейшая группа) владеет 57 процентами всего национального богатства. При этом основные налоги у нас собирают не с тех, кто присваивает основные богатства. А с кого? Догадайтесь.
    Если основную часть дохода создает не труд, не капитал, а рента^, то все, что в России дано Богом и не является результатом трудовой и предпринимательской деятельности, а связано с природой, должно принадлежать всем. И это не малая величина: в 1996 году она составила 120 миллиардов долларов. Нормальное государство непременно бы вспомнило, что по закону оно является единственным собственником природных ресурсов и добытого минерального сырья.
    Немного истории. К началу приватизации в минерально-сырьевом и добывающем секторах экономики России (1992) государственная собственность включала три составляющие: наземные постройки, оборудование и все то, что можно отнести к основным фондам предприятия. В его собственности были подземные подготовительные и эксплуатационные горные выработки, в том числе фонд буровых скважин, геолого-геофизическая информация о недрах, и, наконец, запасы полезных ископаемых.
    Процесс приватизации шел так. Сначала бесплатно с помощью лицензий была передана подземная государственная собственность в пользование, распоряжение и оперативное управление трудовым коллективам государственных предприятий, здесь работающих. Собственником по сути дела становился трудовой коллектив предприятия. Но собственником запасов полезных ископаемых оставалось государство.
    В итоге в 1992 - 1993 годах практически бесплатно было выдано более 80% лицензий на самые лучшие, в том числе крупные, очень крупные и уникальные месторождения нефти и газа. По закону и здравому смыслу недропользование должно быть платным, а государство само отказалось от этого дохода.
    Но вот с середины 1993 года началась приватизация. Согласно заложенному в ее программу правилу основные фонды и другое имущество предприятия, включенные в его уставный капитал, определялись в ценах по состоянию на 1 июля 1991 года: цены были занижены в 100 - 1000 и более раз по сравнению с ценами, действовавшими на момент приватизации. То есть отдавали за бесценок, но кому? По тем же правилам контрольный пакет акций переходил в руки внешних акционеров, главным образом юридических лиц, посторонних по отношению к трудовому коллективу предприятия.
    А вот о том, что за недра этот “посторонний” должен платить, опять забыли.
    Кто же он такой, этот новый хозяин? Изначально лицензия давалась трудовому коллективу. Теперь месторождение попало в долголетнее пользование, владение, распоряжение и оперативное управление узкого круга физических и юридических лиц, объединившихся в закрытые акционерные общества (АОЗТ, ТОО, 000, ЗАО и т.п.), в которых зачастую организационно-правовой формой являлись совместные предприятия с участием иностранного капитала, зарегистрированные в зарубежных офшорных зонах с льготным режимом налогообложения.
    По сути дела, государственная наземная и подземная собственность в два хода перешла за бесценок или бесплатно в руки очень узкого круга юридических и физических лиц. При этом юридические лица образованы теми же физическими лицами, которых сегодня называют олигархами. Им же передана не только наземная и подземная собственность, но и сверхнормативная прибыль (горная рента), образующаяся при разработке рентабельных месторождений. И это в условиях сохранения государственной собственности на участки государственного фонда недр.
    Как распорядились этой собственностью ее новые хозяева, видно из следующего. Добыча нефти упала с 500 до 300 млн. тонн в условиях, когда конъюнктура была весьма благоприятна. Государство полностью утратило контроль над стратегически важным сектором экономики. В советские времена доходов отечественного ТЭКа хватало не только на расширенное воспроизводство отрасли и минерально-сырьевой базы, но и на содержание ВПК, поддержку АПК и стран СЭВ.
    Тяжелое финансовое положение отрасли однозначно связано с безудержным уводом капиталов из отрасли и из страны.
    Трудно оценить потери государства. Пакеты акций нефтяных компаний, которые находятся у него в собственности, размываются за счет дополнительной эмиссии или обесцениваются передачей лучшей подземной и наземной собственности в дочерние структуры из островных государств.
    Хозяином этих потоков может быть только государство, если бы у нас было государство. И именно оно должно перераспределять “потоки” в интересах всего общества. Сегодня же существующие на деньги из этого же источника так называемые свободные СМИ объясняют, что задавать вопросы, сколько зарабатывает тот или иной человек,>— плохой тон. Или объявляют: как не стыдно требовать делится доходами людей, которые их заработали!.. Впрочем, с журналистами все ясно: в какой-то степени они защищают свой собственный заработок. Но очень трудно понять тех, кто лишен всего, и повторяет эти же глупости. Пока пресловутый “дядя Вася” не поймет, что происходит с его страной, трудно рассчитывать на изменения.
   

Россия безвозмездно кредитует США

В золотовалютных резервах ЦБ драгоценные металлы составляют меньше 10%, а остальное — это иностранные валютные активы. Последние состоят из ценных бумаг правительств иностранных государств, чьи валюты являются “ключевыми” (американский доллар, немецкая марка, британский фунт стерлингов, французский франк и японская йена). Доля денежных средств в валютных резервах ЦБ невелика, в основном они состоят из гособлигаций перечисленных стран.
    Считается, что доля иностранных обязательств должна быть пропорциональна доле каждой валюты в международных расчетах. Сегодня это доллар, на него и приходится в валютных резервах ЦБ более 90% в виде облигаций правительства США. Доля евро в резервах ЦБ существенно меньше, чем доля торговли России с Европой. Не исключено, что это результат давления США. Наличие в валютных резервах облигаций другой страны — это кредит последней.
    Само по себе увеличение валютных резервов является нормальным способом кредитования стран друг друга, применяемого для покрытия взаимных дефицитов платежных балансов. Но при этом такое кредитование посредством валютных резервов должно быть в обеих странах!
    То есть если сейчас у Штатов дефицит платежного баланса, а у России профицит, то российский Центробанк принимает в свой валютный резерв доллары США, а на них покупает облигации американского правительства. Если же завтра платежный баланс России станет дефицитным, а платежный баланс США (или другого члена МВФ) будет сведен с профицитом, тогда рубль (а соответственно ГКО, ОФЗ и т.д.) должны войти в состав валютных резервов ФРС США, Банка Англии, Бундесбанка и прочих. Однако эти условия при взаимоотношениях России с МВФ и ее членами не соблюдаются.
    Собственно, МВФ именно для того и придумывался, чтобы обеспечить попеременное кредитование платежных балансов стран-участниц Фонда. Но это была только идея. На практике единственной страной, которая пользуется всеми благами международного кредитования, являются США. Они могут постоянно раздувать дефицит платежного баланса, нисколько не беспокоясь за стабильность своей валюты, так как доллары поступают в резервы всех стран-членов МВФ, и находятся в этих резервах неопределенное количество времени. Так что в реальности, которая весьма отличается от теорий наших “либералов”, то, что позволено США, не позволено России.
    Например, в случае кризиса, чтобы не допустить девальвации национальной валюты и сохранить на прежнем уровне объем импорта, МВФ должен выделить стране дополнительные кредиты (или выкупить на некоторый срок национальную валюту в обмен на международную). Ничего подобного не случилось в момент кризиса 1998 года.
    Кроме того, не должно быть разрыва в процентных ставках на денежных рынках этих стран. Иначе, если процентные ставки в стране-заемщике ниже, чем в стране-кредиторе, то кредитор несет убытки. Сейчас ЦБ принимает трехмесячные депозиты под 9% годовых, а доходность американских трехмесячных 1геазигу ЬШз колеблется на уровне около 6% годовых. Таким образом, при объеме валютных резервов, например, в 20 млрд. долларов и в условиях стабильного курса рубля к доллару ЦБ ежеквартально несет убытки на сумму 150 млн. долларов. Конечно, если курс рубля будет снижаться, то отрицательная процентная разница компенсируется положительной курсовой. Но если курс рубля будет повышаться, то к убыткам от отрицательной процентной разницы добавляются убытки от отрицательной курсовой разницы.
    Центральный банк скупает валюту и, увеличивая свои валютные резервы, выпускает в обращение рубли. Что с ними делать? Считается, что они должны остаться на депозитах в ЦБ, так как не имеют товарного покрытия. Но они имеют валютное покрытие. Это как раз означает, что на самом деле у нас реализуется Аргентинская модель “валютного управления” (сиггепсу Ьоагс!), а к чему она привела Аргентину, мы уже рассказали в соответствующей главе.
    Поскольку экономика требует большего количества денег для бесперебойного проведения расчетов, то инфляционное давление дополнительного денежного предложения на некоторое время сводится к минимуму. Увеличение денежной составляющей в расчетах позволяет бюджету увеличить сбор налогов живыми деньгами, что, в свою очередь, снижает потребность правительства в кредитах ЦБ и частично уменьшает денежное предложение. Но это если есть рост. А если нет, эта денежная масса резко повышает инфляцию. Кстати это и происходило во второй половине 2000 года. Официальные данные об уровне инфляции каждый желающий может проверить в ближайшем магазине: если цены за это время увеличились процентов на 30, то это еще хорошо.
    Страна задыхается без кредитов. И при этом Центральный банк не знает, куда девать рубли. Очевидно, кто-то имеет с этого большую выгоду. Ведь государство может само покупать энергоносители у производителей, а потом само же продавать их на Запад. Тогда не надо будет выкупать большую часть экспортной выручки. Полученные доллары и есть те инвестиции, о которых столько говорит правительство. Почему же оно их не берет?
    Сегодня у Минфина приоритетным является погашение им долга Центробанку. А ведь, несмотря на нынешнее благополучие бюджета, в среднесрочной перспективе финансовое состояние государства по-прежнему будет оставаться нестабильным из-за внешнего долга. Поэтому долги своему ЦБ не стоит торопиться погашать.
    Но Минфин поступает с точностью до наоборот. Не спешит гасить свой долг перед бюджетополучателями разных уровней, а этот долг на начало 2000 года, и до конца не выверенный, составлял 96 млрд. рублей. Не задумывается об обслуживании гигантского внешнего долга. Нет. В первую очередь расчет идет с богатым Центробанком.
    Да и сам ЦБ мог бы тратить часть валюты на приобретения российских валютных облигаций (евробондов), а не для покупки американских облигаций (1геазигу ЫПз или ^геазигу по1ез). Разумеется, евробонды вряд ли можно включать в состав валютных резервов из-за их низкой ликвидности, но пользу государству это принесло бы вне сомнения, поскольку позволило бы перенести внешний долг с нерезидентов на свой ЦБ. Трудно сказать, какая ситуация сложится в мировой и нашей экономике к 2003 году, когда Россия будет должна погашать евробонды на сумму 1.25 млрд. долларов и 750 млрд. лир. Не легче будет и 2004 год, когда к погашению будут предъявлены облигации на сумму 1.2 млрд. долларов, и 2005, когда должны погашаться “кириенковские” облигации на 3.47 млрд. долларов и 1.25 млрд. дойчмарок. Бюджетная ситуация к тому времени может оказаться благоприятной, а может и плохой. В этом случае нас ждет новый дефолт.
    Тем более что кроме погашения еврооблигаций, на это же время (2002 — 2003) придется погашение ОФЗ, выпущенных в начале 1999 года. Не говоря уже о платежах по евробондам, выпущенным при реструктуризации долгов Лондонскому клубу (а теперь к ним прибавятся платежи Парижскому клубу), и обслуживании кредитов МВФ, МБРР и ЕБРР.
    Нет. ЦБ не интересуется спасением экономики и финансов России. Он продолжает кредитовать США. Кто же ему подскажет, что он ЦБ России, а не США?
   
     
   

4.4. ПРОБЛЕМЫ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ
   

Результат непонимания особенностей экономической структуры российского общества

При проведении различного рода реформ и преобразований в обществе необходимо учитывать один из важных факторов — экономическую структуру общества, то есть распределение его по доходам.
    Как мы уже писали (в главе 3.2.), важнейшей характеристикой экономической структуры общества является количество максимумов. В нормальном обществе присутствует один максимум, он соответствует так называемому среднему классу. Он является основным потребителем, и на него и должна быть ориентирована основная экономическая политика. Цены на товары длительного пользования устанавливаются в расчете именно на средние доходы. Та часть богатства, которая приходится на ту или иную часть общества, может быть определена как произведение количества граждан данной части распределения на их доход. Повторим здесь уже приведенный ранее график.
   
   

Рис. 1 Экономическая структура общества (ЭСО), распределение р(х) домохозяйств по ликвидным накоплениям X. а) — унимодальная; б) — бимодальная (двугорбая). Самые бедные слева (их больше всего), самые богатые — справа.
    Чем сильнее различаются доли общего богатства, приходящиеся на 10% самых бедных по сравнению с 10% самых богатых, тем больше в нем будет “социальная напряженность”. При тридцатикратном различии можно ждать социального взрыва. Поэтому роль государства сводится к социальной поддержке неимущих, они расположены слева от максимума (рис. 1, кривая а). А также следить, чтобы у тех, кто находится справа от максимума, доходы не слишком отрывались от доходов средних.
    Но совсем другая ситуация в обществе с двумя максимумами (рис. 1, кривая б). Здесь у государства возникает вопрос: кого поддерживать? Когда правительство призывает ориентироваться на средний класс (а унимодальному “среднему классу” в бимодальном распределении соответствует как раз минимум между двумя максимумами — “бедными” и “богатыми”), такое регулирование не будет приносить пользы. Больше всего от этого страдают отечественные промышленные предприятия, так как отсутствие “среднего класса” автоматически означает отсутствие широкого денежного спроса на промышленную продукцию.
    В таких условиях ослабление государства способствует дальнейшему расслоению общества. Слабое вмешательство государства — это то же самое, что и открытый рынок между бедной и высокоразвитой странами. Все разговоры о каких-то “равных возможностях” здесь не уместны. Это явно видно по результатам выборов (где якобы демократично в реальности побеждают “большие деньги”), принятая так называемая плоская система подоходного налога, да и многое другое,— все это идет на пользу только одной части общества в ущерб второй.
    Но самое плохое заключается в том, что “богатая” часть нашего общества озабочена вовсе не интересами нашей страны. Например, Гусинский не только не платит налоги внутри страны, а платит их вообще в Гибралтаре. То есть не только не возвращает часть своих доходов в пользу остальных граждан страны, а вывозит эти деньги и отдает на благо британских граждан. А ведь доходы он получает здесь. А коль все средства у богатых, то они формируют и государственную власть в своих интересах, чтобы она не мешала им вывозить “добро” из страны. Такое поведение государства не может привести ни к чему другому, кроме его уничтожения. Потому мы и говорим, что у нас сегодня — не состоявшееся государство.
    Граждане не понимают, что происходит. Говорится одно, делается непонятно что, а результат прямо противоположный. Например, В. В. Путин объявляет борьбу с олигархами и равенство всех перед законом. Граждане радуются, что вот, наконец, будет наведен порядок. Но вместо справедливости получается замена старой команды на новую. А чтобы она была преданной власти, нужно дать “новым людям” источники дохода. А где их взять? Надо отнять у тех, у кого они есть. Вот и вся борьба с олигархами. “Второй”, бедной части страны от этого ни жарко, ни холодно.
    Помните анекдот “застойного времени”. Двое читают лозунг “Все для блага человека”. “Да, и мы знаем имя этого человека!”,— говорит один другому. Этот анекдот снова вполне актуален. Сейчас 70% населения обладают менее чем 10% всех накоплений, а 0,2% (100 тысяч домохозяйств) — 70% национального богатства.
    Поэтому основные проблемы России сегодня возникают из-за двугорбости экономической структуры общества, “богатая” часть которого имеет интересы, находящиеся вне нашей страны.
   
   

Проблемы промышленности

В результате реформ многие предприятия лишились своих оборотных средств. В обычной рыночной экономике эта проблема решается путем банковских кредитов. Однако в российских условиях получение денежных кредитов представляет, пожалуй, самую большую опасность для предприятия.
    Поэтому предприятия научились пополнять оборотные средства путем товарных кредитов. Допустим, первое предприятие обязуется поставить второму товар “Тд”, для чего берет у него товар “Тр”. В случае срыва обязательств, товар “Т^” можно вернуть или договориться на эквивалентную поставку товара “Тд”. В любом случае, пользование чужими средствами (в виде товара “тб”) дает первому предприятию возможность пополнить свой оборотный капитал, то есть оно имеет беспроцентный кредит, а в случае совершения сделки еще и прибыль.
    Развитие бартерной экономики породило целую систему “паразитов” — институт торгово-промышленных посредников. Правда, не ясно, что первично: то ли бартер породил посредников, то ли посредники вкладывают достаточно большие средства, чтобы бартер никуда не девался. В любом случае их наличие приводит к существенному удорожанию конкретного продукта.
    Вот пример с ценой хлеба. В декабре 1999 года цена пшеницы на российском рынке была 1?25 руб. (63,9 долл.) за тонну. То есть столько мог получить производитель зерна. Далее зерно надо размолоть и отправить в пекарню. Таким образом, цена хлеба должна быть выше цены зерна, из которого он сделан, всего в 2 — 2,5 раза. А это значит, что батон белого хлеба весом 380 г. должен стоить всего 1,3 рубля. Плюс к этому — небольшая торговая наценка. А теперь для интереса сходите в магазин. Там вам его продадут за 5 — 6 рублей. И кто же получил лишние деньги? Ясно только одно, что это не крестьянин. За сколько он продал зерно, мы знаем.
    Это были данные на декабрь 1999 года. Цена к декабрю 2000 года изменилась, но как-то очень неравномерно, что и показывает нам:
    цену вздувает именно посредник. Анатолий Рубинов пишет в “Новой газете”, ссылаясь на данные Института потребительского рынка:
    “Кандидат экономических наук Ж. В. Евдокимова на основе данных, получаемых с мест каждый месяц, утверждает, что хлеб без всяких видимых причин дорожает почти повсюду. Переводя батоны и буханки на вес в один килограмм, она составила таблицу. Один и тот же “хлеб ржаной и ржано-пшеничный” стоил в декабре (2000 год) совершенно по-разному: дешевле всего в южном Ростове, вокруг которого степи,— 5 рублей 75 копеек и в северном Кирове, окруженном лесами,— 6 рублей 20 копеек. В остальных городах повсюду дороже — в Москве и Барнауле, в Петербурге и Туле, среди хлебных полей в Ставрополье (9,50) и близ Ледовитого океана в Архангельске (11,75), но дороже всего — в Томске (12,70) и, естественно, в Южно-Сахалинске (16,25 рубля).
    Удивительнее всего, что даже в Москве цена хлеба различается тоже из-за географии”.
    Та же картина с мясом, бензином и многими другими товарами, жизненно важными для каждого.
    Посредники работают не вслепую. Они прекрасно знают о нуждах, производстве и состоянии бартерного рынка. Зная о наличии на предприятиях рабочего капитала, они организуют работу этих предприятий на “давальческом” сырье. Это то, что называется толлингом.
    Такая ситуация устраивает и руководство предприятий. Бартер и посредники приносят дополнительный дохода, недоступный для контроля со стороны владельцев акций. Бартер допускает не только значительное снижение налогооблагаемого оборота, но и выведение части средств в неучтенный наличный оборот.
    Из всего сказанного можно сделать следующий вывод: бартер дает возможность выживать предприятиям в современных условиях, однако ни о каком развитии или модернизации производства “по бартеру” не может быть и речи. Следовательно, то техническое и технологическое отставание от Запада, которое существовало в начале 1990-х, за все время “реформ” не только не сократилось, а наоборот увеличилось. (А Центробанк не знает, что делать с эмитируемыми им рублями при формировании валютного резерва. Так ли уж бескорыстно это его незнание?)
    Возникает вопрос, а почему бы не заставить предприятия сократить производство до уровня денежного рынка, и просто исключить бартерный оборот?
    Для отечественного машиностроения это невозможно.
    Дело в том, что основным принципом построения западного машиностроения является технологическая специализация. То есть общественное разделение труда строится по принципу создания мобильных комплексов, состоящих из узкоспециализированных технологических предприятий и сборочных производств. Это означает, что одни заводы занимаются только штамповкой, другие только литьем и т.д., а предприятия, выпускающие конечную продукцию, по сути, просто механо-сборочные. (Сегодня и у нас так собирают компьютеры, телевизоры и еще ряд продукции из заграничных компонент.) Такая организация промышленности позволяет гибко регулировать объемы производства, набирая или сокращая рабочий персонал, а инженерно-технический состав оставляя неизменным (обычно это несколько грамотных инженеров). Вся оснастка заказывается на специализированном предприятии, а обслуживание однотипного оборудования также не требует много высококвалифицированных рабочих.
    Отечественное же наше машиностроение всегда строилось по принципу предметной специализации. То есть на каждом заводе был выстроен полный технологический цикл, что называется “от гвоздя до ракеты”. Такое построение промышленности эффективно в военное время, а в мирных условиях приводит к увеличению суммарных издержек в экономике, замедляет темпы технологического перевооружения и, в итоге, характеризуется более низкой производительностью труда. (Вот еще одна из причин, из-за которых надо не просто восстанавливать промышленность, что у нас была, а строить ее на новых принципах, а для этого нужны инвестиции.)
    Так что отечественные заводы не могут сократить объемы производства до уровня денежного рынка, так как у них дополнительные большие издержки на поддержание всего производственно-технологического цикла, то есть на содержание дополнительного оборудования, площадей и специалистов. Эти затраты ложатся на себестоимость продукции, и если сократить производство, то цена окажется настолько высока, что покупать ее никто не будет.
    Итак, отечественные предприятия вынуждены покупать сырье практически по долларовым (европейским) ценам, в то время как средняя зарплата в России ниже европейской в 20 раз. То есть российский производитель находится как бы в “ножницах цен”: покупая дорогое сырье, он продает свою продукцию малоимущему населению. Результатом всего этого стал дефицит на многие промышленные товары: что завозить их из-за границы, что производить здесь — невыгодно.
    Итак, вот они, проблемы современной российской промышленности:
    - отсутствие платежеспособного денежного рынка, “ножницы цен” — дорогое сырье и малоимущий потребительский рынок;
    - “предметная” специализация производства вместо “технологического”;
    - износ основных средств и оборудования;
    - дефицит квалифицированных рабочих кадров;
    Но, не смотря ни на что, у нас еще есть конкурентоспособные отрасли: авиастроение, космонавтика, атомные технологии, производство сложнейших систем вооружения. Так вот, правительство не только не способствует их развитию, а делает все, чтобы их обан-кротить. Хотя это и не удивительно! Ведь они встраивают Россию в “Запад”. А “Западу” не нужен конкурент.
   
   

Агропромышленный комплекс

Для экономики АПК является “узким местом” (ведь людей надо кормить), то есть его развитие — задача наиболее актуальная. А продуктивность сельского хозяйства России к 1999 году снизилась в целом более чем вдвое, по сравнению с 1992 годом.
    До недавнего времени число сельских жителей в развитых странах (в том числе и в России) сокращалось благодаря повышению производительности за счет механизации, химии и биотехнологии. Но уже сейчас видна обратная тенденция, и ее причина лежит в экологии: новые “прогрессивные” агротехнологии нарушают природное равновесие. Есть и социальные причины. Жизнь в больших городах несет достаточное количество отрицательных моментов. Поэтому все, кто имеет возможность, стараются из них выехать и ездят туда только для работы и развлечений. Часть выехавших возвращается к сельскому труду.
    В настоящее время обсуждается вопрос о разрешении свободной продажи земли. Правда, к возрождению сельского хозяйства он никакого отношения не имеет. Хотя нам и говорят, ссылаясь на опыт развитых стран, что, дескать, земля, как объект купли-продажи и залога стимулирует развитие финансовой системы и, в конечном счете, также и агропромышленного комплекса.
    Можно показать, что продажа земли ничего не даст сельхозпро-изводителю. Пусть в результате купли-продажи земли некто Фермеров получил (мы даже не берем случай, что ему еще пришлось тратиться на ее приобретение) землю, ну, например, 100 га. Один и с лопатой он на ней работать не сможет. Значит, нужна техника и наемные рабочие. Например, в Польше на такой площади работает в среднем 24 работника и 6 тракторов. Мы не в Польше, поэтому Фермеров приобрел всего 5 тракторов и нанял пять рабочих. Помня, что в колхозе работники работали спустя рукава, но зато на своем приусадебном участке вкалывали о-го-го, Фермеров поставил условие: “Никаких подсобных участков. Жить будете с того, что у меня заработаете”.
    Какие будут у него затраты? Во-первых, люди не должны замерзнуть зимой. Для этого на семью надо 20 кубометров дров. Цена куба - 56 долларов. Итак, на отопление уйдет порядка 5000. Он людей не любит, поэтому на электричество решил не тратиться. А на прожи- • тье положим по 100 долларов в месяц на работника. Можно было бы' и меньше, но он ведь запретил иметь приусадебные участки, а работники должны питаться, иначе и работы от них не получишь. Это еще 6000. Горючее, семена, удобрения, запчасти, как не крути тысяч 20 долларов надо. И всего получается 31000 долларов.
    Это затраты. А что в плюсе? Пшеница, которую он вырастит. Это никак не более 300 тонн, а на самом-то деле гораздо меньше. Во-первых, нельзя из года в год сеять пшеницу в одно и то же место, так что часть земель будет ею не занята. Да и урожайность в 30 ц/га уж очень хорошая! Даже в Канаде поменьше. Но мы так верим уверениям господина Черниченко, что свободный фермер покажет чудеса — дай ему только волю,— что берем эти завышенные цифры.
    Но это в зерне. А сколько будет в долларах? Мы уже говорили, что в декабре 1999 года цена пшеницы на российском рынке была 1725 руб. (63,9 долл.) за тонну. Значит, весь годовой урожай нашей фермы будет стоить чуть больше 19000 долларов.
    Подводим баланс: 31 тысяча в расходе и 19 тысяч в доходе. В результате героического труда — 10 тысяч долларов чистого убытка. На самом деле больше. Например, откуда взялись трактора? Наверняка под залог земли был взят кредит. Значит, надо учесть еще и плату за кредит.
    Вот и получается, что прогресс сельского хозяйства лежит вовсе не в продаже земли. Сегодня работа на ней — сплошной убыток. А работают потому, что колхозникам жить надо, и ничего не платят за ресурсы — “доедают” то, что осталось от советского времени. И почву, и машины, и рабочую силу.
    А вот в Европе, например, государство дает дотации своим фермерам. Например, на 100 га это будет около 100 тыс. долларов в год только одних дотаций, а у нас все талдычат о продаже земли и ждут чуда.
    Наших “реформаторы” считают, что под залог земли фермеры смогут получать кредит для своего развития. Но сегодня получить кредит для краткосрочных производственных нужд можно под 40% годовых, и это еще если повезет. Интересно, что надо выращивать, чтобы иметь возможность расплатиться по такому проценту? Только наркотики, но никак не хлеб.
    Ясно, что, проталкивая этот закон, преследуют цели, к эффективности сельского хозяйства никакого отношения не имеющие. Помните, мы говорили, что месторождения пока еще находятся в собственности государства. После разрешения покупки земли достаточно будет купить, например, участочек над кимберлитовой трубкой, и это будет получше, чем приватизировать целый километр государственной границы. Или, например, землю вдоль Московской кольцевой автодороги, вот вам и Клондайк. Она уже сейчас застраивается автозаправками, ресторанами, стоянками и т.д.
    Либералы, собравшись в количестве больше одного, любят побредить о “магистральном пути”, по которому уже идут (или неизбежно пойдут) все страны. Но ведь такого пути нет. Разные страны идут разными. А что у них у всех действительно общего, так это то, что везде государство в той или иной форме участвует в поддержке сельхозпроизводителя, причем по довольно банальной причине: в конечном счете все усилия экономики направлены на питание людей. Отчего бы либералам, наконец, не обратить своего внимания на это воистину магистральное направление?
    Сегодня модно ссылаться на столыпинские реформы, но известно ли нашим реформаторам, что хозяйства переселенцев не стали копией “западных” фермеров. Они предпочитали селиться деревнями, а не на хуторах. Имея большие индивидуальные наделы, значительную часть угодий поселенцы держали в коллективной собственности, ограничиваясь лишь пользованием ими.
    В российской общине крестьянин владел землей на основании договора аренды с правом передачи ее по наследству и был собственником остальных средств производства. Разверстка земли производилась в соответствии с трудовой или потребительской нормой, в этом выражалось равенство всех членов общины.
    Сегодня из оборота выпало 30 млн. га пашни — почти столько, сколько было поднято целины всем СССР в 1950-е годы. Валовой сбор зерна упал более чем наполовину, а внесение минеральных удобрений — на 88%.
    Если взять материальные затраты и оплату труда за 100%, то сегодня доля оплаты в них за энергоносители составляет до 60%. И надо бы учесть, что цены на сельхозпродукцию росли в 7 раз медленнее, чем цены на энергоносители. Удельный расход энергии на отопление в год (1 кв. м площади жилых зданий) в США - 55 кВтч/м², Швеции, Финляндии - 135 кВтч/м², Германии - 260 кВтч/м², а в России — 418 кВтч/м². Мы уже говорили об этом, но вот подумайте,— при всем при этом, не есть ли “свобода” аграрного сектора от государственного внимания залогом его уничтожения?
    Мало кто знает, что “Газпром” имеет в собственности землю, равную по площади Рязанской области. А вот отношение к крестьянам у этого монополиста особое. Он с удовольствием готов продавать газ в Израиль, но не желает газифицировать деревни. “Что вы все газ да газ! Вон в войну топили кизяком и ничего!”,— так отреагировал Р. Вяхирев в интервью “НГ” на вопрос, почему он так невнимателен к нашим гражданам. И все очень просто. Продавая газ за границу, Р. Вяхирев лично получает доход, а, газифицируя деревню, он лично получает убытки. И это всегда надо иметь в виду.
    А ведь самообеспечение основными сельхозпродуктами — это прежде всего вопрос безопасности страны.
    Выход из кризиса требует экономических, политических и социальных мер, которые наверняка не понравится нашим “западным партнерам”. Неспроста все чаще и все настойчивее звучат на Западе призывы объявить России бойкот. А знаете, на сколько мы обеспечены собственным продовольствием? Примерно на 40%. Развал своего сельского хозяйства, упоение от лавины жратвы, привезенной “оттуда”, привели к тому, что если “оттуда” везти перестанут, мы тут все элементарно умрем от голода.
    На Западе понимают, что под обещание продовольственной помощи можно многое получить от голодной страны. Даже больше, чем с помощью пушек. Вот Ирак. Он находится в блокаде, но ему разрешают менять нефть на продукты. Ясно, что не по рыночным правилам, а ровно столько, сколько “соизволят” обменять. Изголодавшейся стране можно заломить любые неприемлемые в обычных условиях эквиваленты.
    Кстати, в мире нет продовольственного изобилия. Вот какова ситуация по хлебу. В экспорте зерна доминируют США — более 50% продовольственного и кормового зерна. Канада 12 — 15%; Австралия 5 — 6%. Оставшиеся примерно 25 - 27% поставляют Аргентина, Франция, Англия и Италия, вместе взятые. Остальной мир импортирует. Причем спрос всегда намного больше, чем могут предложить страны-экспортеры, и проблема зернового дефицита с каждым годом усугубляется.
    По данным А. И. Неклесса (МЭиМО №3/99 г.) “... в настоящее время примерно 1,3 млрд. человек живет в условиях абсолютной нищеты”. И это при том, что “... 86% объема потребления приходится на 20% населения, на остальные же 80% — оставшиеся 14%>...”. По данным ФАО и Римской встречи 173-х государств в настоящее время в мире примерно “64 страны не в состоянии обеспечить свое население продовольствием”.
    Пожив при капитализме, любой наш “дядя Вася” мог бы (при желании) понять, наконец, механизм витринного изобилия. Оно обеспечивается нищетой части населения и достаточно высокими ценами. Здесь уместно вспомнить истеричные призывы Гайдара не выплачивать заработную плату рабочим, иначе они “сметут прилавки”. Подобный механизм присущ всем странам без исключения, различны лишь диспропорции в каждой из них.
    Товарная, в первую очередь продовольственная, а затем и широкомасштабная экономическая экспансия — это способ уничтожения суверенитета страны. Зарубежные учебники по международным экономическим отношениям описывают это явление как теорию со скромным названием: “ущерб от импорта”.
   
   

Сырьевые отрасли и естественные монополии

Вот основные факторы, характеризующие состояние этих отраслей. Большая часть добываемого в России сырья поставляется в дальнее зарубежье. Значительная часть валютной выручки при этом также остается за границей. Таким образом, отечественная обрабатывающая промышленность умирает без сырья, а сырьевая промышленность работает “на износ”, так как не производится обновление основных средств.
    Внутри страны сырьевики торгуют своей продукцией по мировым (долларовым) ценам, что опять же негативно сказывается на обрабатывающей промышленности.
    Постоянный рост тарифов на услуги связи (как и на железную дорогу) ведет к все большему разрушению межрегиональных связей. Например, введенная с 1 февраля 2000 года в некоторых районах Москвы и ряде других городов повременная оплата местных телефонных разговоров наносит непоправимый удар по малому и среднему бизнесу. По самым скромным подсчетам, услуги связи дорожают при этом в 10 раз.
    Достаточно разумной мерой, способной прекратить отток сырья и капиталов за рубеж, может стать национализация сырьевых отраслей и введение государственной монополии на экспорт сырья и продукции ряда отраслей первого и второго передела.
    Высокие цены на энергоносители тяжелым грузом ложатся на себестоимость продукции, тормозят развитие производства, не дают возможности думать о перспективе. В отдельных регионах тарифы на электроэнергию завышены на 50 - 60%. Об этом знают все. Но происходит странная ситуация. Глава РАО “ЕЭС России” А. Чубайс и представители Федеральной энергетической комиссии (ФЭК) чуть ли не на каждом углу говорят о прозрачности тарифов. То есть, по идее, все должны быть в курсе, из чего складываются тарифы и абонентная плата для частных потребителей, почему в той или иной области стоимость электроэнергии значительно выше, чем в других регионах. В реальности же практически все находятся в неведении. Об этом знают только РАО “ЕЭС России”, ФЭК, а также региональные энергетические комиссии. Впрочем, последние не в счет; от них практически ничего не зависит. Им приходится принимать к исполнению то, что за них уже решено,— цены на электроэнергию с оптового рынка и размер абонентной платы.
    Почему же руководители РАО “ЕЭС России”, проповедуя на словах принцип прозрачности тарифов, на самом деле этого не делают? Все объясняется просто: в тарифы закладываются такие затраты, оплачивать которые потребитель вовсе не обязан. Здесь и огромные зарплаты менеджеров РАО “ЕЭС России”, и всякие социальные льготы для них же. Есть и другое. Например, в Краснодарском крае ныне самые высокие тарифы — почему? — потому, что сетевые потери, которые составляют 14%, перекладывают, не мудрствуя лукаво, на потребителя. Получается изящная схема: потери от воровства электроэнергии закладывают в тарифы. А ведь Краснодарский край является одним из основных сельскохозяйственных регионов, поэтому это так или иначе скажется на цене хлеба, молока, мяса и другой продукции.
    В РАО “ЕЭС России” оптимизацией затрат никто, по сути не занимается. Так, при рассмотрении сметы затрат одного из региональных подразделений оказалось, что в ней предусмотрено увеличение стоимости услуг в 1,9 раза. А рентабельность составляла 230%! Какие же “затраты” возросли? Оказывается, надо было увеличить заработную плату с отчислениями в 3,8 раза, проценты по банковским кредитам в 3,6 раза, страховые платежи в 4,1 раза, содержание центрального исполнительного аппарата в 2,9 раза, целевые инвестиционные средства — в 3,1 раза.
    Беда в том, что “энерго-баронов” по большому счету не волнуют интересы потребителя и государства в целом. Даже слепому видно, что в результате реструктуризации по Чубайсу сразу же подскочат тарифы. А это значит, что конкурентоспособность нашей продукции сильно уменьшится. Следовательно, финансовые поступления в страну уменьшатся тоже.
    Международным энергетическим агентством была рассчитана энергоемкость ВВП разных стран. То есть посчитали, сколько тратится тонн нефтяного эквивалента (тнэ) на производство ВВП на 1 тысячу долларов. Так для России этот показатель составил 1,1 тнэ/$1000. Если сделать поправку на теневую экономику, то энергоемкость российской экономики получилась бы на уровне 0,9 тнэ/$1000.
    Основные причины повышенной энергоемкости — северное расположение страны, утяжеленная структура хозяйства (высокая доля добывающих отраслей и тяжелого машиностроения) и большие затраты на транспорт. По оценкам экспертов, за счет этих факторов энергоемкость российского ВВП выше по сравнению с развитыми странами на 30 - 40%. В значительной степени повышенная энергоемкость определяется также отсталыми, энергорасточительными технологиями производства, установок и приборов во всех секторах экономики.
    Можно оценить степень нашей “расточительности”. Вот в Канаде энергоемкость 0,39 тнэ/$1000. В действительности, канадская промышленность расположена в основном на юге страны (как наша Кубань), и средняя дальность транспортировки энергоресурсов не превышает 500 - 600 км. В то же время в России промышленность расположена в основном севернее, и средний радиус перевозок энергоресурсов превышает 1000 - 1500 км; нефте- и газопроводы длиной 2000 — 2500 км идут из Западной Сибири в Европейскую часть, кузнецкий и канско-ачинский уголь перевозится в Центр на расстояние 4 тыс. км.
    С учетом этого можно оценить степень нашего резерва: за счет введения энергосбережения можно снизить показатель на 0,3 тнэ/$1000. Это значит, что мы могли бы сберегать всего 30%. “Всего”, ибо чтобы эту экономию получить, опять же нужны денежные и материальные вложения, а делать их никто не собирается.
    Ценовая цепочка топливо — электроэнергия — потребитель является основополагающей в системе стоимости всех товаров и услуг.
    Соотношение цен и объемов производства в различных отраслях промышленности сейчас таковы, что продукция топливно-энергетического комплекса (ТЭКа) составляет 30% всей промышленной продукции. Топливный сектор дает 40 - 50% экспорта и 20% всех налогов, уплачиваемых предприятиями.
    Общество не может допустить, чтобы компании, доходы которых временами бывают сопоставимы с федеральным бюджетом, вдруг стали резко снижать производство из-за длительного отсутствия необходимых капиталовложений, или чтобы большая часть их экспортных доходов оставалась за рубежом, минуя контроль государства.
    Важнейшими условиями деятельности топливно-энергетических компаний, которые во многих странах регулируются государством, являются внутренние цены (тарифы) на энергоносители и налоги рентного типа (включая таможенные пошлины). А чтобы сопоставить относительные уровни внутренних цен энергоресурсов в разных странах, используют их пересчет через паритеты покупательной способности (ППС) национальных валют по отношению к доллару. По методике, которую использует Всемирный банк, доллар по расчету через ППС в 2000 году соответствовал 8,5 рублям.
    Если учесть такое соотношение между рублем и долларом, то российские цены на электроэнергию, энергетический уголь, дизтоп-ливо примерно соответствуют ценам в Европе и Америке. Тарифы на газ почти вдвое занижены. Цены на нефть вдвое, а на мазут в полтора раза завышены. Цены на бензин — посредине между ценой Европы и ценой Америки (эти последние различаются между собой почти в три раза).
    В 2001 году добыча газа у “Газпрома” сократится на 15-20 млрд. м³ В то же время согласно долгосрочным контрактам экспорт газа в Европу должен возрасти на 3 млрд. м³ (на 3%). Поэтому “Газпром” предлагает повысить внутренние цены в 2,7 раза (до 900 руб./1000 м³) по сравнению с 2000 годом без значительных изменений в налоговой системе, якобы для получения достаточного объема инвестиционных ресурсов. И сделать это хотят только за счет внутренней цены газа. Хорошо, но есть два сомнения.
    Первое. Действительно ли полученные деньги пойдут на инвестиции, а не на отсечение части потребителей внутри страны от газа, чтобы полученные таким образом излишки продать за границу? Ведь Р. Вяхирев совершенно серьезно считает, что можно и кизяком топить.
    И второе. Если инвестиции идут из внутренних источников, то почему экспортный доход будет оставаться у “Газпрома”, а не у государства?
    Повышение цены газа в 2,5 раза, предлагаемое “Газпромом”, приведет к повышению среднего тарифа на энергию для промышленных потребителей на 17% (от 38 коп./кВт.ч до 45 коп./кВт.ч).
    Но это не все. Сегодня РАО “ЕЭС России” тоже наконец вспомнило, что ему нужны амортизационные отчисления,— до 5 млрд. долларов ежегодно в 2001 - 2010 годах, по оценке правления РАО. В этом случае тариф возрастет в 1,9-2 раза.
    При этом, с учетом, что реально доллар стоит в расчете через ППС 8,5 рубля, тариф составит 83 долл./МВт.ч, то есть превысит германский и английский тариф более чем на 30%, а французский и США — более чем на 70%.
    Это опять же приведет к снижению конкурентоспособности российской промышленности. И опять не факт, что полученные в результате повышения средства пойдут на инвестиции в отрасль, а не будут “проедены”, как это было во все предыдущие годы. Ведь Чубайс не скрывает, что его задача — не создание структуры, работающей в интересах страны, а построение высокодоходного предприятия. И доход этот предполагается получать не от продажи энергии внутри страны, а при продаже ее за границу. В этом случае, чем меньше ее будут потреблять в России, тем больше доход компании.
    Резкое повышение относительной внутренней цены сырой нефти и мазута произошло только после девальвации рубля в 1998 году. До августа 1998 года пропорции цен на нефть и нефтепродукты примерно соответствовали европейским и американским. После девальвации 1998 года относительные цены резко изменились: теперь, в отличие от цены газа, цена нефти у нас завышена. Естественно возникает вопрос, следует ли государству ставить задачу снизить внутреннюю цену нефти? Или — каковы негативные последствия такой высокой цены нефти?
    Между нефтедобывающим предприятием и нефтеперерабатывающим заводом — единственным внутренним потребителем нефти,— действует множество посредников, скупающих нефть с предоплатой и получающих сверхприбыль при значительном росте разрыва цены приобретения и цены производителя. Значительная часть посредников является дочерними или аффилированными организациями нефтяной материнской компании. Весь вопрос в том, куда направится полученная ими сверхприбыль. Если она идет на инвестиции в нефтяную компанию, в том числе на геологоразведку, то это способствует росту производства. Если же вывозится в офшорные зоны и исчезает там бесследно, то это отрицательно сказывается на экономике страны.
    В течение 10 лет реформ нефтяная промышленность в основном “проедала” запасы, созданные в дореформенный период. Производственные капиталовложения сократились по сравнению с дореформенным периодом на 70%, в три - пять раз сократились объемы эксплуатационного и разведочного бурения. Оборудование для нефтедобычи и нефтепроводов фактически и морально устарело.
    А ведь большая часть доходов имеет рентный характер, и должна расходоваться в интересах всего общества, а не захвативших ее “собственников”. Природные богатства до сих пор принадлежат народу (через государство).
    Свободные цены на энергоносители не могут и не должны быть инструментом конкуренции. Их обязано регулировать государство, с учетом потребностей в финансовых средствах и возможностей как производителей (ТЭК), так и основных потребителей энергоресурсов.
   
   

Безработица и вымирание

Безработица “неожиданно” обрушилась на Россию и стала одной из ключевых проблем как федерального, так и местного уровня. Сегодня можно говорить о том, что безработица уверенно оформилась в виде объективной реальности всего уклада жизни россиян. Сокращение промышленного и сельскохозяйственного производства, ориентация на зарубежного производителя делают ее неизбежной в ближайшее время, безработица будет только расти. Основная причина — сама общеэкономическая ситуация, сложившаяся в стране. Отсутствие ресурсов делает невозможным обеспечение социальной поддержки всех нуждающихся в ней.
    Не следует забывать, что когда в США пошли на модернизацию, то понимали, что появятся слои, которые не сумеют встроиться в жизнь в постиндустриальном обществе. И решили выделить часть доходов от модернизации для поддержки этих людей. У нас же “иной путь”: принимаются активные меры для вымирания людей. “Нет человека — нет проблемы”. Вдумайтесь, зарплата (а пособие — лишь часть зарплаты) у большинства составляет треть и менее от прожиточного минимума. Идет отрезание от медицинской помощи, образования, жилья, тепла. Нет программ по увеличению мобильности общества и его профессиональной переподготовки...
    Удивляют попытки комментаторов оценивать поступки власти и “богатой” части общества с точки зрения обычной морали. Это совсем не безобидные действия. Представьте себе, что в коммунальную квартиру вселился бандит. Да, натуральный уголовник. Он ворует у соседей одежду и еду, терроризирует их. А интеллигент на собрание жильцов начинает объяснять ему, что он ведет себя неэтично и ему надо пересмотреть свое поведение. До него не доходит, что этика соседа-уголовника другая, и то, что ему предлагают, с его, уголовника, точки зрения дикость. Как это — не воровать? Неужели “на работу” ходить. Как это — в рыло никому не двинуть? Как это — думать о чем-то еще, а не о своей власти? О каком-то “народе”, а не о своей прибыли? Чего... — этика? А сколько денег она стоит?
    Призывы критиков к правительству действовать “прилично” просто не доходят до правительства. Оно изначально имело “неприличные” цели. Например, критики протестуют против “бандитской” приватизации, а план состоял именно в такой приватизации. И вот критиканы сообщили властям, что цель достигнута. Очень хорошо, спасибо.
    Чтобы обустраивать страну, нужны инвестиции, но кто же нам им даст! — заламывают руки умные либералы. Когда придут инвестиции, куда же мы их денем! — недоумевает опытное правительство. В стране одновременно страдают и о толпах безработных, и о невыносимом объеме работ, которые некому выполнять: надо строить, восстанавливать и т.д. Депутаты, ученые, социальные работники переживают о сокращении численности населения, а попросту — о происходящем ужасающем вымирании, а правительство финансирует мероприятия по ускорению вымирания. Создание рабочих мест на кладбище — это тоже способ сократить безработицу, между прочим.
    Наши “демократы” любят вспоминать, что при коммунистах был развит “новояз”, вроде описанного Оруэллом. Но что самое смешное, весь этот коммунистический агитпроп (во главе со своим последним начальником академиком Яковлевым) сейчас трудится на благо “демократии”. Так что и новояз никуда не делся.
    Вот пример последнего времени. В. В. Путин объявил, что приоритет новой власти — остановить вымирание нации. Все лохи так и поняли, согласно нормам обычного языка. А президент имел в виду совсем другое. Не верите? Вот факты.
    7 июня 1999 года была создана Межведомственная комиссия по социально-демографическим вопросам. “Положение” о ней сообщает, что основные задачи комиссии — “разработка и реализация основных направлений государственной политики в области народонаселения и социально-демографического развития” и “координация деятельности федеральных органов исполнительной власти и органов исполнительной власти субъектов РФ по основным направлениям государственной политики в области народонаселения и социально-демографического развития”.
    Комиссия курирует программы сотрудничества с международными организациями. Пункт 4 наделяет ее правом определять приоритеты при разработке федеральных и региональных социально-демографических программ. Пункт 10 “Положения” гласит:
    “Решения Комиссии... являются обязательными для всех органов исполнительной власти, представленных в Комиссии, а также для организаций, находящихся в ведении этих органов”.
   

И чем, вы думаете, она занимается?

Ни для кого не секрет, что сегодня существует большая проблема: катастрофический рост населения на планете, причем этот рост идет за счет беднейших стран. Мировое общество откликнулось на эту опасность, создав Международную федерацию планирования семьи (МФПС). Эта влиятельнейшая организация насаждает политику снижения рождаемости во многих странах. Вот как сформулировал ее цели и задачи один из ведущих идеологов планирования семьи Фредерик Джаффе:
    “Обязательное сексуальное образование для детей; развитие гомосексуализма; изменение налоговой политики в пользу бездетных людей; уменьшение или ликвидация пособий на детей и семью; поощрение позднего вступления в брак и большей разницы в возрасте между детьми, ограничение или ликвидация бесплатного здравоохранения; сдерживание развития государственного жилья, приспособленного к нуждам семьи; финансовая поддержка для стерилизации, контрацепции и абортов; проведение абортов и стерилизации по желанию; развитие медицинской помощи матери, соединенной с планированием семьи как с самым существенным ее элементом”.
    Например, в Индонезии уже около десяти лет жителей сел ежемесячно собирают на совет, где они отчитываются, как соблюдают правила контрацепции. Эти ответы фиксируются на карте села для всеобщего обозрения. “Сознательные” села поощряют усиленной пайкой, поскольку программа планирования семьи тесно увязана с программой продовольственной помощи. Хочешь размножаться — уморим голодом. Причем используется метод круговой поруки, из-за несознательного жителя пострадает все село. А если они этого не хотят, то пусть сами воздействуют на “несознательного”.
    У нас в стране действует филиал МФПС — Российская ассоциация планирования семьи (РАПС). Это уже само по себе настораживает: мы ведь не Индонезия, “катастрофического роста населения” у нас, кажется, и вообще не бывало. Но вот оказывается, что эта ассоциация (по сокращению населения) и Межведомственная комиссия по социально-демографическим вопросам (решения которой обязательны для всех органов исполнительной власти) связаны совместно проводимой политикой и... кадрами. Давайте посмотрим, кто в комиссии работает.
    При ее создании председателем стал Калашников С. В., тогда министр труда и социального развития РФ. Но дело не в нем конкретно, а в политике его ведомства. Оно курирует специальные программы для беженцев, сельских жителей и молодежи, а в программы эти непременно заложено планирование семьи. В результате упорной работы за семь лет в 500 (!) семьях русских беженцев из Таджикистана, проживающих в пригородах Москвы, не родилось ни одного ребенка.
    В октябре 1998 года, несмотря на многочисленные публикации, разоблачавших деятельность РАПС, было начато выполнение проекта “Репродуктивное здоровье подростков”. В качестве федерального координирующего ведомства выступил департамент по делам семьи, женщин и детей Минтруда, а РАПСу отвели роль исполнителя,
    Членом Межведомственной комиссии является Лахова Е. Ф., прославившаяся своими планами произвести в России контрацептивную революцию. В тех странах, где аналогичная революция победила, рождаемость снизилась в 2 — 3 раза. Она еще знаменита тем, что лоббирует закон о репродуктивных правах, который можно принимать, только если хочется резко сократить население страны. Этот закон всячески препятствует осуществлению этих самых репродуктивных прав, поощряя аборты на поздних сроках и стерилизацию “по социальным показаниям”, в том числе по бедности.
    Еще один “член” — Чепурных Е. Е., замминистра образования. Ключевой персонаж в истории с сексуальным “просвещением” школьников. Скандал в обществе поднялся нешуточный, и половыми экспериментами министерства занималась даже Генеральная прокуратура. Тем не менее, Чепурных по-прежнему остается национальным координатором международного проекта “Половое воспитание российских школьников” (ныне он переименован в “Формирование основ здорового образа жизни у российских подростков”). Этот проект щедро финансируется Фондом народонаселения ООН — главным борцом с рождаемостью в мире.
    Вот еще один замминистра (здравоохранения) — Стуколова Т. И. Ее имя регулярно всплывает в документах, связанных с программой планирования семьи, которую уже отклонила Дума. Но Минздрав издал директиву, предписывавшую регионам начать осуществление местных программ. Ее реализация поспособствует быстрому росту... нет, не рождаемости, а числа абортов. Даже по официальной статистике 70% беременностей по-прежнему заканчивается абортами. 50% бюджетных средств по статьям, относящимся к акушерству и гинекологии, Минздрав расходует на аборты и лечение связанных с ними осложнений, и не перестает ратовать за то, чтобы аборты стали вообще бесплатными. А вот услуги, связанные с рождением ребенка, намереваются сделать платными.
    Итак, правительственные чиновники России входят в межведомственную организацию, цель которой — сокращение численности населения России, и работа уже пошла “вглубь”, в регионы. Состоит в этой комиссии член правительства Удмуртии Фефилов С.С., и не случайно именно в Удмуртии начался эксперимент по созданию модели службы “Планирование семьи”. Министерство здравоохранения назначило кафедру акушерства и гинекологии Ижевского мединститута первой базой для последипломной подготовки врачей по этому направлению. Для обкатки уже упоминавшегося международного проекта, координируемого Чепурных, были выбраны так называемые “пилотные школы”, в том числе две в Удмуртии. После разразившегося в обществе скандала почти все другие школы поспешили выйти из проекта, но удмуртские школы продолжают “смелое начинание”.
    Мы начали этот рассказ с сообщения, что В.В. Путин объявил: приоритет новой власти — остановить вымирание нации. Упомянули РАПС, занимающийся организацией вымирания нации. Сообщили о Межведомственной комиссии, координирующей деятельность по “демографии”. И вот 18 ноября 1999 года своим приказом Путин В.В. назначил членом Межведомственной комиссии исполнительного директора РАПС Гребешеву И.И. Это последняя точка, чтобы не было сомнений как в задачах комиссии, так и в том, что “новояз” жив. Если кто-то из властителей России говорит о желании остановить вымирание нации, это значит, что уже все, пора хоронить.
    Вот мнение о программах РАПС доктора психологических наук Т. А. Флоренской:
    “Обучение подростков в рамках данной программы нанесет непоправимый вред их нравственному, физическому, психологическому и репродуктивному здоровью. Программа в целом ориентирована не на подготовку обучающихся к созданию семьи и укреплению семейных отношений, а на беспорядочные половые отношения”.
    Суть понятна. Дальнейшее оскотинивание населения и уничтожение основ государственности — семейных отношений. Полное прекращение рождаемости.
   
   

4.5. ПРОБЛЕМЫ ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ

“В россии стало жить лучше, хотя и сложнее”

Мы согласны с А. П. Паршевым, что основной российский конфликт — между людьми, стремящимися вывезти из страны все средства к существованию, а затем уехать, и теми, кто собирается в стране оставаться. Для тех, кто собирается остаться, есть такой выбор: либо прекращение прежней экономической политики, либо общая гибель.
    Нельзя исключать, что многие из “богатых” заинтересованы на прощанье “хлопнуть дверью”,— развязать конфликт, целью которого будет не победа, а облегчение возможности эмигрировать на Запад под видом “беженца”.
    “Богатые” — это те, потребление которых сохранилось или увеличилось относительно дореформенного уровня. К середине 1990-х годов их было около 30 млн. человек,— пятая часть населения. Из них 8—10 млн. человек (5 — 7% населения) практически достигли западных стандартов потребления продуктов питания, предметов гардероба, товаров бытового и хозяйственного назначения, услуг.
    На долю этой части россиян приходилось до половины приобретений капитальных благ (автомобилей, мебели, товаров длительного пользования), 56% платных услуг (1996 год). Именно они выступали основным субъектом формирования сбережений (около 70% общего объема).
    Одновременно почти 60 млн. человек, т.е. 40% всех жителей страны имели среднедушевые доходы, не покрывающие прожиточный минимум, а доходы 7-8 млн. человек находились ниже стоимости минимальной продовольственной корзины, что соответствует критерию нищеты.
    60 млн. человек были вынуждены экономить не только на товарах длительного пользования и одежде, но и на продуктах питания. Их ключевой проблемой оставалось обеспечение физиологического минимума потребления продуктов питания, в первую очередь по белко-во-витаминной ценности рациона. При минимально необходимом уровне потребления белка животного происхождения 29 г на человека в сутки, их средний суточный рацион обеспечивал лишь 26 - 27 г. Аналогично, при минимально необходимой энергетической ценности рациона питания в 2230 ккал в сутки фактически обеспечивалось менее 2000 ккал.
    Чтобы более ярко представить, что собой представляют деятели “перестройки и реформ”, имеет смысл обратиться к откровениям представителя общественных наук, обеспечивающего идеологическое прикрытие “реформ”. Вот краткое изложение статьи директора Института этнологии и антропологии РАН В. А. Тишкова “Мы стали жить лучше” (НГ-сценарии № 1 от 12 января 2000 года), с нашими комментариями.
    “О чем и почему сегодняшние жалобы и даже протестные акции? Если верить большинству политиков, ученых и работников масс-медиа (а значит, и “человеку с улицы”), это есть протест против антинародного режима и против невыносимой жизни... Своим одиноким голосом берусь утверждать, что за последние десять лет в стране произошла революция в жизненном обустройстве людей. Причем это именно революция позитивного плана, которую российское обществознание не смогло понять и объяснить. Рассмотрим только несколько примеров несостоятельной и политизированной риторики жалоб и реальных ситуаций”.
    Здорово! Банда ограбила квартиру и перед уходом один из “шестерок” оставляет записку: “Хозяева! Не жалуйтесь! В вашем жизненном обустройстве произошли революционные изменения позитивного плана. Мы забрали лишние вещи и сбережения. Если вам покажется, что это плохо, то вы дураки. С пожеланием дальнейших изменений, пресс-секретарь банды”. Вообще-то подобная записка на суде может служить отягчающим обстоятельством. Но продолжим.
    Начинает господин Тишков с демографии. На жалобы о “вымирании нации” он резко заявляет:
    “Следует сказать, что сам факт уменьшения общей численности населения страны не должен рассматриваться как однозначно негативное явление. Многие страны мира, особенно из числа наиболее благополучных, имеют в последние десятилетия отрицательный рост населения”.
    Чувствуете, наши беды и не беды вовсе, потому что схожие процессы происходят в наиболее благополучных странах. Читай так:
    “Уменьшение население — признак, что в нашей стране все идет как надо, мы становимся одной из наиболее благополучных стран”.
    А вот другой перл:
    “В России фактически наблюдается ситуация нулевого роста — общая численность жителей страны, в 1998 г. была такая же, как десять лет тому назад (147 млн.)*. Это еще не все. “Но на самом деле современное население на 3 - 4 млн. больше, ибо статистика не учитывает большого числа бывших советских граждан из других государств (Азербайджана, Армении, Беларуси, Грузии, Таджикистана, Украины, Молдовы)”.
    Так, идея понятная, нам замазывают глаза россказнями о том, что у нас: А) имеется сокращение, и это очень даже хорошо; Б) никакого сокращения нет, а есть “нулевой рост”; В) на самом деле население увеличилось. Читаем дальше:
    “Естественная убыль населения (здесь сказались кризис, нестабильность и воздействие неблагоприятного демографического цикла) была компенсирована миграционным приростом населения, качество которого (возраст, образование, профессиональный состав) выше, чем качество основного населения страны”.
    Так есть естественная убыль, или как? Ведь если ее нет, то что, в таком случае, “компенсировал” миграционный прирост?
    В общем, господин Тишков (если говорить очень мягко и вежливо) вводит читателей в заблуждение. Мы от прироста в 300 тыс. человек ежегодно в 1990 году, перешли к убыли в 900 тыс. человек в 1999 году, как раз в тот период, который г-н Тишков именует периодом “положительных трансформаций”.
    Причем каждый год “реформ” побивает показатели предыдущего по темпам сокращения численности. Но если по численности можно пытаться дать объяснение, ссылаясь на наличие демографических минимумов из-за непростой истории страны, то как быть с тем, что снижается продолжительность жизни? В настоящее время она составляет в среднем 59,8 года для мужчин и 72,2 года для женщин. Такая колоссальная по медицинским меркам разница в продолжительности жизни между полами совершенно ненормальна. Сейчас она стала одной из самых высоких в мире.
    Причинами подобной динамики являются полуторакратное снижение рождаемости (которое отчасти, но весьма незначительно обусловлено неблагоприятным демографическим циклом) и увеличение смертности населения почти на треть. (В 1999 году она достигла 14,7 на 1 тыс. населения.) Такой рост смертности беспрецедентен в мирное время. При этом наиболее значительно росла смертность в сравнительно молодых возрастных группах (в трудоспособном возрасте — более чем в 1,5 раза). В результате средняя продолжительность жизни, так называемая “ожидаемая продолжительность жизни при рождении”, снизилась в России до уровня 1950-х годов, а разрыв между развитыми странами и Россией по этому показателю за последнее десятилетие удвоился: с 5 — 8 до 11 — 15 лет.
    На 40% выросла смертность молодежи в возрасте 15 - 19 лет. При сохранении сложившегося уровня среди нынешних 16-летних юношей доживут до пенсионного возраста лишь 54%. Это меньше, чем в России век назад, когда до 60 лет доживали 56% мужчин. В европейских странах, США и Японии, уровень преждевременной смертности трудоспособных мужчин в 2,5 - 4 раза ниже, чем у нас.
    Значительно ухудшилось состояние здоровья наших сограждан. Больные родители рожают больных детей. Нормальные роды составляют 31,8%, а в некоторых регионах лишь 25%. Каждый третий новорожденный имеет отклонения в здоровье. Среди школьников младших классов здоровы лишь 10 - 12%, средних — 8%, а старших 5%, За последние 5 лет почти на 10% возросла общая заболеваемость детей в возрасте до 14 лет. 50% подростков 15 - 17 лет страдают хроническими заболеваниями.
    Во-первых, это значит, что в активный трудоспособный и репродуктивный возраст вступает больное поколение. Во-вторых, это подтверждает тезис о самобытности России. Пока она развивалась, “отгородившись” от Запада, медицинские показатели улучшались, Россия догоняла “развитые страны”. Как только она “открылась” Западу, все рухнуло, а население стало вымирать.
    Ухудшение состояния здоровья привело к увеличению потребности в медицинской помощи, однако государственное здравоохранение не в состоянии обеспечить ее необходимый уровень. Лечение становится все более недоступным, цены на лекарства так высоки по сравнению с доходами большинства населения, что в первую очередь больные, страдающие хроническими заболеваниями, не в состоянии их приобрести.
    Но вернемся к тексту ученого-этнографа Тишкова. Мы уже рассказывали, что США не сумели справиться с проблемой адаптации китайской иммиграции у себя. Поэтому предлагаем особо оценить идею нашего этнографа об увеличении численности населения Южной Сибири и Дальнего Востока через наделение китайских эмигрантов бесплатной землей. Здесь интересно и то, что смысл предложения не ясен — ведь с демографией у нас все в порядке, как пишет сам Тишков,— и то, что в шестидесятых годах Китай именно этого и добивался. Его власти хотели пропустить к нам через границу до 40 миллионов своих граждан и закрыть ее, чтобы они не смогли вернуться назад. Через 10 лет можно было бы забыть про русскую Сибирь и Дальний Восток, где даже и сейчас живет меньше 30 миллионов человек.
   

Наконец, Тишков вымучивает из себя признание:

“В целом же период реформ в России связан с некоторыми серьезными демографическими проблемами (это прежде всего относительно высокая смертность, особенно среди мужчин и детей), но ни одна из них не может квалифицироваться как катастрофическая^.
    Он, наверное, надеется, что читатели уже забыли, о чем он писал раньше. Или это не сам Тишков писал статью, а собрал кусочки, которые подали ему сотрудники на отдельных бумажках. Это обычная практика у директоров гуманитарных институтов, назначенных на эти должности по политическим соображениям, а не за научные заслуги.
    Кстати, о его собственной научной эрудиции можно судить по заявлениям, которые он делает от своего лица. Знаете, почему жизнь “стала лучше”? Рыдайте:
    “Свой первый апельсин и банан я съел, уже будучи студентом МГУ, ибо в моем уральском городке, кроме яблок и новогодних мандаринов, фруктов не продавалось. Сегодня в этом городке, которому по-прежнему далеко до экономического процветания, те же азербайджанцы обеспечивают хороший рынок основных фруктов и фруктовых соков, и жители их покупают (иначе бы не привозили!)”.
    Интересно, а сколько людей в его родном городе не могут купить хлеба? Мы знаем достаточное количество таких даже в Москве.
    “Новый и огромный по своим размерам ввоз в страну фруктов внес историческое изменение в структуру питания россиян. Несомненно, увеличилось потребление рыбы, даже если официальная статистика не показывает этого по причине “внесистемной” добычи и продажи данного продукта. Выросло потребление сыров и колбасных изделий (опять же в основном за счет импорта), и люди уже забыли времена плавленых сырков “Волна” и буфетных сарделек”.
    О чем это? Известно ли господину Тишкову, как питается большинство населения? Ведь ученый должен руководствоваться реальными цифрами. А цифры такие. По статистике товарооборота, продажа фруктов и цитрусовых в 1998 году составила 78% от уровня 1990 года, то есть уменьшилась почти на четверть. Заметим, что эти данные относятся не только к “системной” (по терминологии господина Тишкова) части товарооборота, но и включают оценку оборота неформальной торговли. А данные выборочного обследования бюджетов порядка 50 тысяч домашних хозяйств во всех регионах, фиксирующих все свои расходы и потребление конкретных продуктов, товаров, услуг, подтверждают эту статистику, показывая, что потребление фруктов и ягод в среднем на члена домохозяйства снизилось в 1998 году по сравнению с 1990 годом на 28%.
    Так же, как и в случае с фруктами, изобилие на прилавках и лотках импортных сыров, колбасных изделий, рыбопродуктов не привело к росту их покупок населением. Объем продаж колбасных изделий и рыбопродуктов сократился в 1998 году по сравнению с 1990-м на 6 -8 %, сыра и брынзы — более чем вдвое.
    А господин Тишков продолжает.
    “Снижение потребления мяса, молока и яиц мало о чем говорит, как и общее снижение потребления продуктов питания. В последние десятилетия население страны не страдало недоеданием. Оно страдало от несбалансированной структуры питания, и если этот дисбаланс выравнивается даже ценой сокращения общего потребления продуктов (в некоторых семьях, например, практически прекратили покупать яйца), но при этом расширяется их ассортимент, то этот процесс носит скорее позитивный характер... Сегодня ситуация с “общепитом” совершенно иная. Резко выросло общее число ресторанов и кафе, не говоря уже о новой культуре уличных продуктовых ларьков и палаток или об одиночных частных торговцах разной едой на улицах и дорогах. Впервые в таких масштабах люди в России, особенно молодежь, стали есть и пить за пределами дома, и это огромный сдвиг в народной культуре”.
    Волосы дыбом встают. Бабушка, которой разрешают покопаться в ящике с гнилью на овощном рынке, так как купить она просто ничего не может, зря проклинает “демократов” с их реформой. Они реформу делали, оказывается, как раз для нее. Теперь она ест, хоть и впроголодь, но зато сбалансированно. Да, надо быть директором академического института, чтобы до такого додуматься.
    Это напоминает анекдот о том, как встречаются два школьных товарища. Один из них стал “новым русским”, а второй “новым бедным”. На вопрос “богатея”, как у него дела, бедняк жалуется, что уже четыре дня не ел. На что друг отвечает: “Так нельзя. Есть надо обязательно, даже когда больше не лезет”.
    Что касается “сбалансированности”, то структура питания абсолютного большинства населения существенно ухудшилась за “годы положительных трансформаций”, стала еще более несбалансированной, чем раньше. В среднем на душу населения сократилось потребление продуктов животного происхождения (мяса и мясопродуктов на 18%, молока и молочных продуктов — на треть) и фруктов, то есть именно тех продуктов, которых мы и раньше потребляли меньше, чем нужно. Выросло же потребление лишь картофеля и хлебопродуктов.
    Директор института ссылается на то, что выросло количество ресторанов и кафе. Что ж, он мог сам посчитать рестораны, и даже в каждом из них чего-нибудь откушать, но обычные люди почему-то в них не ходят. Согласно статистике, потребление пищи вне дома за последнее десятилетие сократилось в 4 раза. Мало того, в структуре питания значительно, в 1,5 - 2,5 раза выросла доля продуктов с собственного огорода или подсобного хозяйства. Люди не то, что в рестораны, в магазины ходить перестают. Причем это касается и сельского, и городского населения. Даже у него в период 1992 - 1997 годов отношение потребления продуктов в натуральной форме к покупным возросло с 7 до 15 — 16%.
    По ряду важнейших видов продовольствия определяющим стало его производство в личных подсобных хозяйствах. Так, доля картофеля, производимого на своих огородах, возросла с 66% в 1990 году до 90 - 91% в 1997-м, овощей — с 30 до 76 - 77%, мяса — с 25 до 52 — 56%, молока — с 24 до 45 — 47%. Причем основная часть этой продукции потреблялась в самих домашних хозяйствах: уровень товарности производимых в хозяйствах населения картофеля, овощей, мяса и молока в 1996 - 1997 годах составил соответственно 10%, 9 -10%, 23%, 18% (для сравнения: в 1991 году ряд был таким: 29, 17, 30, 25%).
    Переход от товарного хозяйства к натуральному — вот реальный “огромный сдвиг в народной культуре”. Если уж Тишков ссылается на собственный опыт поедания мандаринов, то и мы приведем свой пример. В советское время достаточно крупный академический институт ФИАН обслуживало не менее трех столовых, не считая буфетов, и все они были переполнены. Сегодня работает один маленький буфет, и тот почти пустой. Иначе говоря, у людей просто нет денег, чтобы нормально питаться на работе. Нет у них этой возможности и дома.
    Но пойдем и дальше. Интересно же все-таки почитать, как мы хорошо стали жить:
    “...За последние десять лет в России построено больше домов, чем за весь послевоенный период. Во многих российских деревнях сегодня каждый третий дом — это новый дом. Граждане преодолели серьезный культурный барьер в представлении о жилище, и на смену одно- или двухкамерному жилищу пришел дом с более крупными параметрами, многоуровневый и с несколькими комнатами, а также с внутренним туалетом”.
    Да наш директор просто перепутал особняки новых русских, стоящие вдоль его дороги на дачу, со всей страной. Причем эти особняки в большинстве своем строят не из-за нужды в жилье, а чтобы хоть как-то сохранить наворованное. Они там и не живут.
    Но Тишков ссылается на цифры: “... по данным этой статистики, общая площадь жилищ в стране выросла с 2,1 млрд. кв. м в 1985 г. до 2,7 млрд. кв. м в 1997-м. Причем частный фонд увеличился в два раза, а на самом деле в несколько раз, если считать все построенное гражданами жилье”.
    Не обращая даже и внимания на то, что в период капиталистических реформ включены тут года социалистической перестройки, порадовались мы вместе с господином Тишковым, что у нас так много строят, а он нас взял и расстроил:
    “...Городское население вбухало миллиарды долларов в загородное жилье, которое не имеет коммуникаций, которое невозможно отопить зимой и в котором работающая семья с детьми постоянно проживать не может из-за отдаленности от места службы и из-за отсутствия рядом школы и больницы. Было бы лучше строить все эти комфортные дома в городской черте — в таком случае сейчас и города выглядели бы лучше, и потребность в квартирах была бы меньше.
    Большинство частных домов-монстров не функционирует, и перспектива их полноценного использования неясна, как и будущее большинства из миллионов новых дачных построек. Работающие горожане жить в них не смогут, а новому селу они не нужны в таком количестве. Видимо, это останется памятником нашему неправильному социальному планированию, отсталому менталитету и неразвитой городской антропологии”.
    Насчет антропологии В. А. Тишкову, конечно, виднее, но как быть с его же утверждением, что домов за последние 12 лет построили больше, чем за предыдущие полвека?.. Нет, все-таки эту статью писали несколько человек. Да и статистика, в отличие от неразвитой городской антропологии, говорит другое: общие объемы строительных работ в России (включая дачное и “коттеджное” строительство) снизились за 1992 - 1999 года более чем в 2 раза, численность занятых в строительстве людей (включая малый бизнес) сократилась более чем на 3 млн. человек.
    Ссылки на рост за последнее десятилетие покупок автомобилей, числа частных поездок за границу, строительства загородных то ли коттеджей, то ли вилл, то ли дворцов и других высокоэластичных товаров и услуг (динамика потребления которых сильно зависит от изменений в уровне доходов) — далеко не первая попытка доказать улучшение материального благосостояния населения России. В действительности же при росте дифференциации доходов спрос на элитные товары возрастает, на обычные товары — падает. Соответственно, при стремительной поляризации доходов спрос на те же самые автомобили может расти даже при снижающемся среднем уровне доходов населения. Во-первых, богатей покупают по несколько машин. Во-вторых, бедняк ведь понимает, что кроме как частным извозом, ему скоро нечем будет заработать. Откуда у него возьмутся пассажиры? А оттуда, что автобусные маршруты закрываются.
    Рост дифференциации доходов, произошедший в России за период “позитивных трансформаций”, не имеет прецедента в цивилизованных странах за всю, пусть и не очень длинную, историю человечества. У большинства населения удельный вес расходов на товары и услуги первой необходимости в общем объеме потребительских расходов возрос с 84% в 1996 - 1997 годах до 92% в 1999 году, на капитальные блага — упал с 9% до 4%.
    Жителю Москвы это, конечно, не очень заметно. По данным Мосгорстата, среднедушевые доходы 20% наиболее богатых москвичей, составляющих немногим более 1% жителей России, равны 17% доходов всего населения страны и значительно превосходят сумму доходов всех граждан, живущих ныне за чертой бедности. Москва, сконцентрировав в себе почти все финансовые ресурсы России, просто обслуживает этих богатеев, и живет, под собою, буквально, не чуя страны.
    И действительно, сейчас ежегодно выезжает за рубеж порядка 10 млн. человек. Такого не могут позволить себе бразильцы или мексиканцы, которые, по официальной статистике, пребывают с россиянами примерно на одном уровне достатка. А сколько из наших выезжающих едут “челночить”, или нелегально подзаработать за границей? Это первый вопрос. И второй: а на какие шиши может поехать наш “средний” гражданин, если его средняя зарплата 50 долларов в месяц, а поездка на неделю стоит порядка 300 долларов? Наш “ученый” этого не анализирует. Да ведь и задача такая перед ним не стояла; ему надо было доказать народу, как хорошо народ живет. А вот его размышления о процветающей российской науке. “Так называемый “кризис науки”, возможно, касается ряда естественных наук и военно-промышленных разработок, но общественные науки он затронул только в плане кризиса теоретико-методологических основ, да и это имело место скорее на начальном этапе российских трансформаций. Риторика жалоб здесь (и не только здесь) используется главным образом для того, чтобы сохранить государственное обеспечение, действующую систему организации науки и существующие кадровые ресурсы. Это само по себе понятно, но к реальному кризису имеет условное отношение. За последние десять лет Институт этнологии и антропологии РАН произвел научной продукции в три-четыре раза больше, чем за предыдущее десятилетие. Такая же ситуация в других гуманитарных институтах. В обществоведческий арсенал введено огромное количество новых и забытых имен ученых, осуществлены крупномасштабные переводческие проекты. Новым и позитивным явлением стала деятельность двух государственных научных фондов (Российского фонда фундаментальных исследований и Российского государственного научного фонда), через которые получает поддержку лучшая часть ученого сообщества”.
    Беда в том, что выход страны из кризиса потребует помощи как раз точных наук, а большая часть макулатуры подобных Тишкову “гуманитариев”, работающих по принципу “чего изволите”, приносит один лишь вред. Да и чего ждать от людей, представлявших наихудшее, что было в советском обществоведении, которые при старом режиме бежали “впереди прогресса” и сегодня первыми отрапортовали, что они уже одобрили новую систему. Сегодня бывший преподаватель атеизма с восторгом проповедует основы религии, преподаватель научного коммунизма разъясняют преимущества капитализма перед социализмом и т.д.
    Зачем же врут народу эти “ученые”? Дело в том, что люди, приходящие ныне во власть, обладают завышенными запросами и ожиданиями. Их логика проста: Я управляю такой богатой страной (краем, отраслью, компанией), или: Я так много делаю для страны (республики, народа, человечества), что имею право жить лучше и даже богато. Осталось убедить в этом окружающих, и на помощь зовут вчерашних обществоведов-одобрямсов.
   

Власть и результаты ее работы

Новая российская власть в своей, так сказать, “самоорганизации” действует по принципу полезных аналогий и заимствований. Посещая Капитолий, российские законодатели и министры видят многочисленный штат помощников у своих коллег, но не замечают их личные машины (без водителей) на платной парковке у здания конгресса. Они хотят таких же просторных офисов, но не спрашивают про арендуемые или покупаемые конгрессменами квартиры в Вашингтоне. Именно разрушение старых и отсутствие новых правил и общественного контроля позволили российским властвующим создать симбиоз старых и новых привилегий, которые обрели внешне неприличный вид. И это все при молчаливом согласии народа.
    Поэтому у нас и живет два народа на одной территории. По словам академика Н. Римашевской, у нас образовалось “... два уровня жизни со своими доходами и денежными единицами, два потребительских рынка, отличающихся ценами и набором потребительских благ. Представители “двух России” плохо понимают друг друга. И это тем опаснее, что в “страну” богатых и очень богатых, а также высокообеспеченных входит политическая элита. На противоположной стороне находится “страна” бедняков (включая “маргиналов”), доходы, которых не достигают прожиточного минимума. Различие в уровне жизни “двух России”, по экспертным оценкам, достигает 100 раз”.
    Сегодня для характеристики уровня жизни опасно использовать средние показатели, которые только вводят в заблуждение.
    По данным академика Н. Римашевской, четверть россиян имеют долг по квартплате и находятся под угрозой выселения из своего жилища. “Социальное дно” составляет около 10% городского населения, или 10,8 млн. человек. В их составе 3,4 млн. нищих, 3,3 млн. бездомных, 2,8 млн. беспризорных детей и 1,3 млн. уличных проституток.
    Более чем на 20% сократилось число дошкольных учреждений, преимущественно из-за невозможности их содержать и отказа родителей от данного вида услуг из-за высокой платы. Вместе с тем возникли частные детские дошкольные учреждения, которыми пользуются около 5% детей. Можно сказать, что именно здесь закладываются не понимающие друг друга “две России”.
    То же касается и школ. Около 2% детей школьного возраста не посещают школу, а при этом 3% учатся, по существу, в частных (альтернативных) учебных заведениях. При формально бесплатном обучении родители доплачивают за учебники и учебные пособия, за текущий ремонт и охрану школы, питание детей в школе, за дополнительные занятия.
    А вот что происходит в вузах. Платное образование составляет 60%, а в оставшихся 40% введена оплата отдельных видов услуг. Масштабы платного обучения в вузах постоянно расширяется, и уже 60% семей с детьми школьного возраста полагают, что не смогут оплатить пребывание детей в высших учебных заведениях.
    При формально бесплатном медицинском обслуживании наблюдается высокая степень отказа от госпитализации в связи с невозможностью оплатить соответствующие услуги. По данным за 1997 год, 45% в общем объеме расходов на медицинское обслуживание составило государственное финансирование, 40% покрывали домохозяйства, включая платежи в частное медицинское страхование и теневые выплаты; 16% падало на фонд обязательного медицинского страхования.
    Сложившиеся цены на рынке медицинских и образовательных услуг привели к тому, что на 10% самых бедных приходится 0,6% всех расходов населения на образование, 0,9% всех расходов на медицинские услуги и 0,2% на санаторно-оздоровительные мероприятия. При этом на 10% самых обеспеченных приходится 34%, 40% и 62% общего объема расходов соответственно.
    Введенная в 1992 году “потребительская корзина” не предусматривала расходов даже на покупку лишней пары носков или постельного белья, считалось, что у людей есть какие-то запасы, год-два просуществуют. Но улучшение все не наступало, и пришлось “корзину” немного поменять. Сразу увеличилось и число бедных, оказалось, что людей, которые не дотягивают и до этих нищенских норм, больше. Теперь вот хотят, чтобы население полностью оплачивало коммунальные услуги, а в недалеком будущем — образование и медицинскую помощь, мол, слишком много у нас льгот. Но тогда стоимость этих услуг надо будет включать в прожиточный минимум, и он значительно вырастет. Автоматически снова увеличится число бедных, которым так или иначе государство должно помогать, а иначе никакое это не государство.
    Сегодня 34,7% имеют доходы меньше 40 долларов в месяц, 23,2 -поднялись чуть выше бедности, но пока значительно ниже среднего уровня (67 долларов), 20,5% имеют доход от 100 до 200 долларов, 14,6 — от 200 до 300. Нам могут возразить, что далеко не все доходы учитываются статистикой. Но подавляющая часть скрываемых или нерегистрируемых доходов приходится как раз на наиболее обеспеченные слои общества.
    В начале 90-х годов экспертами ООН был введен Индекс Человеческого Развития (ИЧР) (НDI, Human Development Index),— комплексная мера, состоящая из трех показателей: средней продолжительности предстоящей жизни, достигнутого уровня образования взрослого населения и действительной покупательной способности (подушевой ВВП, измеренный в паритетах покупательной способности валют).
    С помощью этих отдельных показателей принимаются в расчет преимущества продолжительной и здоровой жизни, грамотности, образования и достойного уровня (стандарта) жизни.
    Несмотря на низкий доход, многие развивающиеся страны имеют уровень человеческого развития такой же, как в индустриальных странах. Другими словами, разные страны трансформировали свои экономические возможности в различные уровни жизни. Если страна имеет ИЧР выше, чем доход — это означает, что она использовала экономический рост для улучшения жизни людей. Например, Коста-Рика или Мадагаскар. Если, напротив, разница отрицательна, то это означает, что за высокими доходами не последовало повышение индекса. Это относится к большинству нефтяных государств Среднего Востока.
   
   

Таблица 1. Места, занимаемые странами по индексу человеческого развития (ИЧР) и доходу на душу населения (1997)
   

СТРАНА	ИЧР	Доход на душу населения	Доход минус ИЧР
Канада	1	8	7
США	2	1	-1
Япония	3	8	5
Голландия	4	20	16
Финляндия	5	24	19
Италия	20	19	-1
Греция	22	43	21
Коста-Рика	28	60	32
Арабские Эмираты	45	4	-41
Россия	52	52	0
Саудовская Аравия	76	33	-43
Оман	91	31	-60
Вьетнам	120	151	31
Мадагаскар	135	165	30

   

Интересно посмотреть динамику этого индекса в царской России — СССР — современной России.
    В 1913 году средняя продолжительность предстоящей жизни в России составляла 34 года, что примерно на 4 — 6 лет было больше, чем в слаборазвитых странах, но в 2 - 3 раза меньше, чем в развитых государствах Запада и Японии. Среднее число лет обучения взрослого населения увеличилось с 0,7 - 0,8 в 1870 году до 1,4 - 1,6 в 1913 году. По этому показателю она была гораздо ближе к колониальным и зависимым странам (примерно 1 год обучения), чем к развитым государствам (5,4 года обучения в Японии, 8,3 - 8,4 в Германии и США). Темпы увеличения ВВП в расчете на душу населения с 1885 по 1913-й был 1,4 - 1,6% в год.
    Теперь перейдем к СССР. Темпы увеличения ВВП в СССР были весьма значительны, в 5,6 — 5,9 раза, или на 2,2 — 2,4% в год. С учетом двух мировых войн, гражданской войны и восстановительных периодов, надо признать, это немалое достижение. Неоспоримым фактом является также резкое, практически двукратное, увеличение в СССР в 1913 - 1990 годах средней продолжительности предстоящей жизни — с 33 - 35 до 68 - 69 лет. Прогресс в области образования, пожалуй, еще более значителен. Численность учащихся, охваченных всеми видами обучения, в расчете на 1000 жителей выросла в СССР в 6 — 8 раз.
    К концу 1980-х годов по индикатору охвата обучением в высшей школе Россия (42 -44%) в целом несколько опережала страны Европы и Японию (39 - 41%), но более чем в полтора раза отставала от США (72%).
    Что касается такой важной интегральной характеристики человеческого фактора, как среднее число лет обучения взрослого населения, то по этому индикатору СССР также достиг заметных успехов (с 1,5 до 11,7). Если в начале века соответствующий показатель по царской России не превышал 17 - 18% от уровня США, то в конце 80-х годов общесоюзный индикатор достиг 2/3, а индекс по Российской Федерации — 3/4 американского “стандарта”. Но при этом показатель по России (13 лет) оказался выше, чем в Италии и Испании (11 - 12 лет), и лишь немногим не дотягивал до Великобритании (13,9 года обучения).
   

Теперь перейдем к текущему периоду, который начался с “перестройки” и покатился к окончательной катастрофе после распада СССР.
    В 1990 — 2000 годах ВВП в расчете на душу населения сократился в России на 45 - 55%. Если учесть предварительные оценки снижения уровня реального производства в России в кризисном 1998 году (на 4 — 7%), то получается, что ныне достигнут наибольший относительный разрыв по подушевому ВВП между Россией и США, когда-либо наблюдавшийся в мирное время,— 13 — 14% от уровня США. В 1913 году наш уровень был выше, он составлял 17 — 18% от американского; в 1928 году 20 - 21%; в 1946 году 20 - 22%; в 1950 году 29 - 30%; в 1990 году — 26 - 28%).
    В перестроечно-реформаторской России, согласно официальным данным, индикатор младенческой смертности колебался в пределах 17 — 18 промилле (на 1000 родившихся). Если даже эти данные не приукрашивают действительность, то они, тем не менее, фиксируют двух-шестикратное отставание от развитых стран, которые имели такие показатели 30 - 40 лет назад.
    Индикатор смертности у взрослых мужчин практически вдвое превысил уровень среднеразвитых государств. Россия по этому показателю здоровья мужской части населения опустилась ниже Бангладеш, Гаити, Конго, Камеруна, Нигерии, Эфиопии, Буркина-Фасо, Папуа-Новой Гвинеи и оказалась в группе таких стран, как Бенин, Мавритания, Гамбия и Чад.
    По ряду формальных критериев система образования в России как будто еще держится “на плаву”. Коэффициент охвата обучением в средней и высшей школе резко не понизился. В частности, по высшей школе он в 1995 года составил в России соответственно 43%. Этот индикатор заметно ниже, чем в США (81%), но сопоставим с показателями по Португалии, Ирландии и Греции (33 - 38%), а также Италии и Германии (41 - 43%).
    Формальное число лет обучения взрослого населения в 1990 -2000 годах повысилось. И в этом смысле разрыв с США и другими развитыми государствами резко не увеличился. Однако ситуация на самом деле сложнее. Качество образования в силу резкого сокращения финансирования сильно ухудшилось. Уровень научной активности в России быстро падает, при том, что есть немало ученых, творческих групп, которые продолжают результативно трудиться. Абсолютные, подушевые и относительные (к ВВП) расходы на НИОКР с учетом всех возможных источников в России стремительно сокращаются.
    По индексу человеческого развития в 1990 - 2000 годах Россия отброшена к уровню 1970-х, то есть примерно четвертьвековой давности. Если бы не сравнительно высокие индикаторы человеческого фактора (в частности, образования), то откат в прошлое по интегральному рейтингу был бы значительно больше (середины 1960-х).
    Возвращаясь к теме предыдущей главы, заметим: вряд ли директор академического института В. А. Тишков не в состоянии получить всю эту информацию. Зная это, разве можно говорить о “положительной трансформации” и о том, что в “в России стало жить лучше, хотя и сложнее”? А как с трансформацией совести?
   

Государство и социально-экономическая политика

Внутри России на основе так называемой идеологии “первоначального накопления капитала” была проведена так называемая приватизация наиболее доходных и стратегически важных отраслей народного хозяйства, в основном экспортной направленности. В результате, в настоящее время положение России можно охарактеризовать словами “управляемая территория”. Подготовлено все, чтобы развалить великую державу на части и поставить народ в положение нищего, просящего милостыню у организаций типа МВФ или Мирового банка.
    В наихудших условиях оказался отечественный производитель, ориентированный на российский рынок, а самые крупные капиталы сосредоточились в руках владельцев экспортно-озабоченных предприятий. Нарождавшийся средний класс не был поддержан ни финансово, ни идеологически, а без него (обширного слоя мелких и средних собственников) существование серьезного национального капитала невозможно. Именно поэтому “либеральные реформы” ведут не ко всеобщему процветанию, а к обнищанию большинства населения.
    То есть, в России нет сегодня экономически и финансово независимой силы, способной противостоять иностранному политическому и экономическому диктату. Единственным институтом, сохранившим эту способность, хотя бы номинально, остается государство.
    В таком случае основной задачей социально-экономической политики должно стать формирование унимодальной (одногорбой) экономической структуры общества, сближение экономических показателей жизни бедных и богатых. После решения этой проблемы (и даже в ходе решения) можно будет двигаться дальше.
    В России бедность распространена среди 40% населения. И это не только население с доходом ниже прожиточного минимума! Самое печальное — примерно такое количество не получает минимального (по медицинским нормам) питания.
    Бедность охватила не только малопроизводительные слои общества, но и квалифицированных работников. Группа бедности очень застойна, люди из нее выходят не часто. Но еще хуже — перспективы бедности. По расчетам, при сложившихся тенденциях в экономике, к 2010 году разразится продовольственный кризис, и бедных (по критерию питания) станет еще больше, до 70% населения. Даже если народ и будет долготерпелив, все равно это социальная катастрофа.
    Когда мы говорим о недостаточном по медицинским нормам питании, это не значит, что все попавшие в группу бедности голодают, но потребление белков, особенно животного происхождения, не дотягивает до минимальных физиологических норм (последствия чего растянуты во времени).
    Около 40% призывников признаются негодными или ограниченно годными. Все более остро стоит для них проблема недобора веса, болезней внутренних органов. (Эти 40% хотя и включают тех, кто “косит” от армии, зато не включают тех, кто попадает туда больными.) Наша страна располагает уникальным народом: при столь значительных масштабах бедности протестовать готовы лишь 29%, а реально открыто протестуют еще меньшая часть. Причина этого лежит в том, что общество неадекватно оценивает проблемы. Почитайте, как респонденты ВЦИОМ ранжируют наиболее острые проблемы современной России (январь 1999):
    1. Рост цен - 86% респондентов.
    2. 3. Рост безработицы, спад производства - примерно по 58,5%.
    4. Задержка заработной платы - 56%.
    5. Рост числа уголовных преступлений - 42%.
    6. Резкое расслоение на богатых и бедных, несправедливое распределение доходов — 36,2%.
    7. Слабость, беспомощность государственной власти - 33,6%.
    (Можно было отметить несколько проблем).
    Весьма эклектичная картинка. Наиболее острая для людей, самая им близкая проблема — рост цен. Мы бы сказали, что проблема не в росте цен, а в уменьшающемся благосостоянии. Кроме того, если и решать эти проблемы, то отнюдь не в порядке, расставленном респондентами. Сначала необходимо создание эффективного государственного субъекта с четкими и системными целями. Затем, имея в виду проблему нехватки роста, разрабатывать технологию решения проблем в соответствии с достигнутым согласием по поводу целей и задач.
    1.09.2000 года в екатеринбургской газете “Вечерние ведомости” опубликовали данные о зарплате топ-менеджеров крупнейших предприятий Урала. Доходы управленцев возмутили горожан до глубины души, особенно в сравнении с минимальными зарплатами на тех же предприятиях. Так, в алкогольном концерне “Алкона” руководитель получает 225.3 тыс. рублей, или в 373 раза больше самого низкооплачиваемого сотрудника (604 руб.), в Свердловэнерго - 63.94 тыс. рублей, или в 291 раз больше (220 руб.), в крупном кондитерском холдинге “Конфи” 123.25 тыс. рублей, или в 284 раза больше (434 руб.), на неблагополучном, видимо, Уралвагонзаводе — 34.79 тыс. рублей, или в 156 раз больше (223 руб.), на гигантском Уралмаше 53.45 тыс. рублей, или в 149 раз больше (359 руб.). Оклад ректора екатеринбургского архитектурно-строительного колледжа 26764 рублей (950 долларов в месяц).
    И ведь речь идет о “белой” зарплате! Каковы их реальные доходы, никто не знает.
    Очень интересной оказалась реакция “демократов” на эту публикацию. Главное, что их возмутило (в Полит.ру, сеть Интернет): как осмелились обнародовать суммы зарплат?! Если бы в России было нормальное государство, оно само приняло бы меры для ликвидации вопиющих диспропорций. Причем именно пресса должна была привлечь внимание общества к этому вопросу (что она и сделала). Но вот вам: “демократы” нашли сферу, на которую гласность не должна распространяется.
    Еще один серьезный вопрос надо здесь осветить.
    Есть в арсенале реформаторов небольшие филологические хитрости. Например, имеется ли разница между понятиями “страховые взносы” и “социальный налог”? Большинство скажет, что нет,— суть у них одна. А между тем разница между ними огромная. И как всегда, люди узнают ее на своем благосостоянии. Сюда же относится проблема накопительной пенсионной модели.
    Страховые взносы — это собственность работника, с заработка которого они и выплачиваются. Все вместе — заработная плата и страховой взнос, по международной системе статистического учета являются “оплатой труда наемного работника”.
    Страховые взносы, как правило, не обезличены. При их сборе должен вестись строгий учет и охрана прав каждого конкретного работника на протяжении всего периода трудовых отношений. И это задача не простая. Пенсионный фонд РФ уже пять лет считает своих застрахованных, но никак не может с этим справиться, хотя по всем принятым программам в 2000 году он был должен охватить всех работников и завести на них индивидуальные счета.
    Налог же — это часть бюджета. Все годы перестройки, гласности и реформ мы постоянно вовлечены в спектакль “принятия бюджета”, но хоть раз был ли отчет по его выполнению? Нет. А это значит, что и “социальный налог” просто пропадет. Что финансировать за его счет — повышение содержания аппарата управления, или выплату пенсий,— только для нас вопрос. Наверху его решают однозначно.
    Зачем нужен социальный налог? Очень просто. Улучшить бюджетные показатели.
    Так ради чего предлагается перейти на чисто накопительную пенсионную систему, и не постепенно, а сразу, с завтрашнего дня? Опять же из-за денег. Можно собрать таким образом средства и вложить их куда-нибудь. Иностранные советники предлагают в качестве кармана Международный инвестиционный фонд (МИФ). Наши реформаторы об этом умалчивают. Они лишь довольно настойчиво твердят о том, что, кроме как у населения, средств в стране нет. Вот их и нужно взять. А объяснять очередному дяде Васе результаты через 25 - 30 лет будет очередной “дядя Витя” с гармошкой. А у него припев известный: “хотели как лучше, а вышло как всегда”.
    Что касается инвестиционного ресурса (на который тоже любят ссылаться), то здесь опять либо недоразумение, либо сознательный обман. Ведь наши социальные фонды все годы служили кассой нашему правительству и его экономике. Как иначе назвать накопленную задолженность по страховым взносам, кроме как кредитом. К 1997 году этот кредит от Пенсионного фонда достиг суммы в 87,7 млрд. рублей (почти 60% суммы собранных в 1997 году взносов). Только за 1998 год кредит прирос на 41,6 млрд. рублей, т.е. вырос почти в 1,5 раза. Причем только пятая часть этой задолженности объяснима задержками заработной платы. И ведь в задолжниках крупнейшие предприятия вполне процветающих отраслей, таких, как ТЭК.
    Неплохо попользовалось кредитом Пенсионного фонда и федеральное правительство. Ежегодно оно заимствовало в фонде 8 - 10% средств. Правда, это называлось не кредит, а просто Минфин “забывал” возместить фонду суммы тех пенсий (социальные, рядовому составу военнослужащих и членам их семей), которые он выплачивал вместо некоторых министерств и ведомств. Пенсии офицерскому составу военных и приравненных к ним ведомств, а также надбавки чиновникам финансируются через эти ведомства, а они денежки зажимают. Почему ведомственных пенсионеров обязаны содержать застрахованные работники на свои страховые средства? И, кстати, в этой, явно привилегированной и изолированной системе все нормально с индексацией пенсий, они прекрасно растут “в ногу” с ростом уровня жизни, и модель используется распределительная, существующая за счет наших общих налогов.
    И, наконец. Пенсионный фонд весьма “успешно” инвестировал собранные взносы в банковскую систему. Во-первых, он до 1997 года вкладывал средства в уставный капитал социальных банков. Счетная палата при аудиторской проверке в 1997 году нашла только 156,7 млн. руб. таких вложений (в деньгах тех лет), но по 17 банкам в фонде информация просто отсутствовала. Кроме того, фонд непрерывно “временно свободные средства” помещал на депозитные счета в различные банки и покупал государственные ценные бумаги. Кстати, интересно бы узнать, сколько потерял в 1998 году Пенсионный фонд на ГКО, и откуда же взял он эти свободные средства, если начиная с 1995 года постоянно брал кредит у пенсионеров, то есть задерживал выплату пенсий?
   
   

Вертикаль — это горизонталь, загнутая вверх

Знаменитый наш академик Н. Шмелев сказал в интервью газете “Версты”:
    “За последние 15 лет страна разболталась до невозможности. Многие наши беды — от этого: и нищета, и бесправность, и тупиковость жизненного положения для тысяч людей, и расцветшие пышным цветом криминал, воровство, коррупция, и Чечня, наконец... Чтобы одолеть их, не обойтись без “закручивания гаек”.
    Спорить с этим бесполезно. И все же хотелось бы уточнить, что это означает: “страна разболталась до невозможности”?
    Может быть, разболтались бюджетники,— учителя и врачи, управдомы, участковые милиционеры, библиотекари? Или разболтаны рабочие и служащие государственных и прочих предприятий? Неужели “простой народ”, вопреки увещеваниям доброй власти, нарочно нищает, впадает в бесправие, назло милиционерам ворует и сует взятки честным чиновникам, и лезет воевать в Чечню, и даже отказывается от зарплаты, чтобы у правительства и олигархов хватило денежек для игры в пирамиду ГКО?.. Нет, наверное, народ попал в такое печальное положение не по своей воле.
    Журналисты обвиняют губернаторов. Якобы все они, вопреки увещеваниям честных председателей федерального правительства и многочисленных деловитых министров, не боясь ни Генерального прокурора, ни Верховного суда, ни избравшего их Бедного демоса, творят в своих регионах, что хотят. Будто это они воруют, задерживают зарплату и давят местное самоуправление. Если так, то упомянутое Шмелевым закручивание гаек — дело правильное. И было бы еще правильнее, чтобы наведение порядка в сгнивших “горизонтальных” структурах исполнительной власти проходило с участием власти судебной. Открутить ворам головы в соответствии с законом!
    И вот, чтобы свинтить обратно разболтавшуюся страну, начата административная реформа, выстраивание вертикали власти! Спасибо за это Федеральному центру и лично товарищу... а впрочем, разве не из сгнившей горизонтали проросли в “федеральную вертикаль” многочисленные премьеры правительства, деловитые министры, прокуроры и судьи, да и, страшно вымолвить, лично сам товарищ, взявший в руки гайковерт?.. И разве забыли мы, что если гайка не подходит, ее кувалдой можно насадить?
    На проходившей летом 2000 года в Санкт-Петербурге конференции о путях развития федерализма в России собравшиеся пытались сформулировать, какова конечная цель административной реформы. Один из участников, петербургский ученый, специалист по политической психологии, предположил, что президент имеет хорошо рассчитанный стратегический план, о деталях которого не объявляет, чтобы кое-кого не спугнуть. Сначала он ввел семь административных округов, отменил губернаторское представительство в Совете Федерации, затем, чтобы глупый электорат не выбирал кого ни попадя, отменит саму выборность губернаторов и назначит на хорошие должности хороших парней, потом впереди будет еще много интересного и, наконец, наступит счастье народное.
    Хоть мы и доверчивы, но в меру. Верим, что у Путина есть план. Верим, что он его осуществит. Верим даже в то, что впереди нас ждет много интересного. Мы не верим только в одно: в то, что народу выпадет счастье. В России секретные реформы ради счастья обычно кончаются или казенным домом, или дальней дорогой.
    Укрепление вертикали власти в том виде, как это происходит, резко повышает роль государства. Однако одновременно крепчает либерализм. А ведь либерализм в экономике — снижает роль государства. Если сложить один и один, получим безграничное возрастание политической и полицейской мощи Центра, при уменьшении его экономической ответственности перед народом. Это окончательное всевластие “аппарата”, взлет нового собственника над собственниками.
    У нас и так уже президент назначает премьер-министра с санкции Думы, а снимает без нее. То есть, по уму, Дума должна заслушивать отчеты правительства, председателя которого утвердила, но этого нет. За все последние годы ни один премьер не отчитался ни за свое правление, ни даже по годовому бюджету. Президент Ельцин ушел с поста, не отчитавшись перед народом, а только извинившись!
    Но государства создаются не для своего удовольствия, а чтобы обеспечить условия для достойной жизни граждан. А гражданин, в поставленных ему рамках, сам решает свои проблемы! Люди и сейчас выживают вопреки “заботе” власти. Если же “вертикаль” укрепится вплоть до городового и околоточного, который будет указывать гражданину, в какой день ему ходить в баню и по какой цене продавать черешню, то мы получим печальный вариант жизни или, если точнее, полное ее замирание.
    Сороконожка имеет некое централизованное управление всеми ногами сразу. Но как только она задумается о каждой конкретной ноге, она не сможет ходить. А если думать о каждом сочленении каждой ноги?.. В некоторых губерниях России склонные к обезьянничанью чиновники уже “развивают” путинскую реформу власти, делят регионы на округа и назначают “представителей”. А между прочим, государство становится полицейским, когда власть переходит на мелочную регламентацию жизни, когда личная и общественная самодеятельность подавлены.
    Другой вариант будущего: появление вертикали ответственных и честных чиновников, четко работающих ради обеспечения свободной самодеятельности людей. Загляните в душу свою: вы верите, что именно это получится из административной реформы президента Путина?
    С управленческой точки зрения, меняя взаимоотношения Центра с регионами, президент все сделал правильно. К введению “института представителей” подталкивала и теория управления, и российские реалии. Но механизм власти, как и всякий другой механизм, создается для выполнения каких-то работ. Скажем, на автомобиле можно повезти ребятишек в зоопарк, а можно — заключенных на расстрел. Для чего строит новый механизм власти президент Путин? Пока эта конструкция похожа на простой насос для вытягивания денег из регионов, не более того.
    Между тем, пора вводить “мобилизационную” экономику, менять собственника на трубе и в других важных отраслях,— чтобы не допустить энергетического коллапса и вымирания населения, чтобы собрать ресурсы для модернизации страны. Будет это делать президент, или нет? Неизвестно. Если нет, то что же он предложит? Если да, то по какому пути пойдет модернизация?
    Дисциплина, конечно, должна быть. Куда без этого. Но для общественного, для экономического рывка вперед, и даже для простого выживания людей укрепление власти должно сопровождаться расширением свобод, потому что людям на местах виднее, как обустраивать свою жизнь!
    Живучи мифы “от совка”: дескать, государство всех накормит. Оно уже пыталось. Ввели однажды налог на яблони, чтобы проклятый частник не застил светлые горизонты государственного “накормления”. И яблони срубили, не стало фруктов. Лет пятнадцать назад шла “война” государства с кролиководами. Давили их, как могли: грузовичок не моги купить, комбикорм — только для колхозов, а “частникам” по двойной цене. Заглохло кролиководство.
    А ведь сейчас не лучше. Лицензирование разных видов деятельности, налоги, поборы СЭС, пожнадзора, милиции ведут к тому же результату. Хочешь из кролика рагу готовить, шапки шить и торговать — регистрируйся и плати три раза, за кулинарию, пошив и торговлю. Широко объявленная “поддержка предпринимателя” не имеет в виду выживание человека и общества, а нацелена лишь на удовлетворение государственного интереса в деньгах.
    На Руси раньше хлеб везде пекли свой, не ради прибыли, а чтобы съесть. В любом уезде было два, три, четыре кирпичных заводика. Община заводила кооперативные магазинчики в интересах жителей. В каждом регионе была своя отрасль, которая позволяла человеку вытянуть свою жизнь. Где-то вышивка, чугунное литье, где-то кролиководство, помидоры. Вот, в Индии крестьяне и поныне точат алмазы и продают их при дороге, не выпрашивая у государства пособий на детей. А вы попробуйте в Якутии огранить алмаз, и продать его в Москве. Государство не пожалеет никаких денег, чтобы засунуть вас в тюрьму. Это, между прочим, тоже дисциплина, сильно способствующая вымиранию народа.
    Аман Тулеев рассказывал, что в его регионе высятся пирамиды каких-то золотосодержащих отвалов. Выплавить из них золото очень трудно, и все равно обнищавшие люди пытались это делать, платили дань бандитам и милиционерам, и в итоге шли в тюрьму, а он, губернатор, ДВА ГОДА дисциплинированно ждал разрешения Кремля использовать находящееся на его территории богатство. Кстати, не дождался.
    Страна разболталась? Это точно.
    Надо не только укреплять вертикали власти, но и расширять свободы в горизонтали жизни, развивать местное самоуправление. Да так, чтобы без согласия населения ничего не позволяла себе на этой земле ни региональная, ни федеральная власть. Возражает местный Совет против строительства чего-то важного, значит, надо или жителей заинтересовать, или отказаться от идеи. Это их земля: деревня, город, микрорайон. Они тут самые главные.
    Зачем же тогда нужна власть, спросите вы? А затем, чтобы согласовывать интересы граждан, регионов и центра, и обеспечивать законность. Если при таком согласовании первыми учитываются интересы народа, это называется демократией. Если первыми идут не интересы народа, это тирания.
    Среди предложенных президентом “вертикальных” указов нет ни одного об ответственности власти перед народом и о возможности отзыва начальников из власти, ни одного о согласовании интересов. Зато есть два указа об ответственности избранных народом местных властей перед федеральным начальством за издание указов, противоречащих федеральным законам. Снова начинают стричь бороды всем подряд, достигая единообразия. Не понимают, что в России нет одинаковых регионов. Нету!
    Конституцию, за соблюдение которой ратует президент, приняли всего несколько лет назад, а уже сколько из-за нее крови! Объявляя реформу “вертикали власти”, президенту следовало бы объявить и о намерении сделать нормальную Конституцию. Но мы продолжаем жить в тумане: что ждет страну? Что будет с нами?..
   

Приложения (таблицы).
   

Таблица 1. Динамика ВВП России
   

(по данным Российского статистического агентства)
   

   

Год	1992	1993	1994	1995	1996	1997	1998	1999
ВВП трлн.руб.	19,0	171,5	611,0	1659	2256	2361	2,483	3,094
ВВП, млрд. долл.	85,1	183,0	278,6	364,4	419,2	408,0	129,0	123,8
Рост ВВП в $, %	100	215	327,7	428,2	482	480	152	145,5
Индекс физического объема, %	100,0	85,8	59,3	47,9	40,0	38,5	36,0	34,9

Таблица 2. Некоторые показатели физических объемов выпуска основных отраслей экономики России
   

(по данным Российского статистического агентства)
   

(Здесь легко увидеть, что если согласно табл. 1, ВВП и в рублевом, и в долларовом выражении вырос, по сравнению с началом реформ, то реальный выпуск продукции упал.)
   

2.1 Добыча сырья и обрабатывающая промышленность
   

   

Год		1992	1993	1994		1995	1996	1997		1998		1999
Нефть	Млн.т.	399,3	353,9	317,5	307		300	297	294		293
.	% к 1992	100	88,6	79,5	76,9		75,1	74,3	73,6		73,2
Топливо	млн.т.	189,7	168,9	142,1	139,8		140	133	124		117
	% к 1992	100	89	74,9	73,7		73,8	70,3	63,4		60,2
Газ	млрд.м3	641	618,4	606,7	595		618	542	564		567
	% к 1992	100	96,5	94,6	92,8		96,4	84,5	88		88,5
Уголь	Млн.т.	337,3	305,9	272	263		266	245	232		241
	% к 1992	100	90,7	80,6	78		78,9	72,6	68,8		71,6
Электроэнергия	млра.кВт/ч	1426	1354	1226	1198		1169	1153	1141		1140
	% к 1992	100	95	86	84		82	81	80		80
Черный прокат	млн.т.	46,8	42,7	35,9	39		38,8	37,8	34,1		36,1
	% к 1992	100	91,2	76,7	83,3		82,9	80,8	72,9		77,3
Медь	тыс.т.	440	350	350	380		350	325	320		383
	% к 1992	100	80	80	86		80	74	75		89,7
Алюминий первичный	млн.т.	2,8	2,25	2,2	2,25		2,2	2,1	2,2		2,3
	% к 1992	100	81	78	81		78	76	78		81,5
Мин. Удобрения	млн.т.	12,3	9,9	8,3	9,6		9,6	9,6	9,0		10,8
	% к 1992	100	80,5	67,5	78		78	78	73,5		88,2
Трубы стальные	млн.т.	8,1	5,8	3,6	3,7		3,4	3,46	2,8		2,2
	% к 1992	100	71,6	44,4	45,7		42	42,7	34,5		26,5
Деловая древесина	млн.м3	192,1	138,2	91,2	89		90	81,9	75,2		77,5
	% к 1992	100	71,9	47,5	46,3		46,9	42,6	39,1		40,3
Пиломатериалы	млрд.м	53,4	40,9	30,7	26,5		21,2	18,3	16,6		15,4
	% к 1992	100	76,6	57,5	49,6		39,7	34,3	31,1		28,9

2.2 Машиностроение.
   

Годы		1992	1993	1994	1995	1996	1997	1998	1999
Вагоны грузовые	тыс.шт.	16,9	12,3	7,8	5,4	5,2	4,96	3,86	4,31
	% к 1992	100	72	46,2	32	30,8	29,3	22,8	25,5
Вагоны пассажирские	шт.	961	997	709	489	390	517	499	618
	% к 1992	100	103,7	73,8	50,9	40,6	53,7	51,9	64,3
Эл/двиг. перем. тока	тыс.шт.	1148	913	404	450	358	330	285	314
	% к 1992	100	79,5	35,2	39,2	31,2	28,7	24,8	27,3
Электровозы магистральные	шт.	112	32	30	15	8	0	4	20
	% к 1992	100	28,6	26,8	13,4	7,1		3,6	17,9
	тыс. шт.	53,4	41,9	20,1	17,6	14,2	9,37	6,97	6,2
	% к 1992	100	78,5	37,6	33	26,6	17,5	13	11,6
	шт.	16532	7451	3114	2184	1124	1223	1215	778
	% к 1992	100	45,1	18,8	13,2	6,8	7,4	7,3	4,7
Автомобили легковые	тыс. шт.	963,1	956	797,9	835	816	983	836	868
	% к 1992	100	99,3	82,8	86,7	84,7	102	86,8	90,1
Автомобили грузовые	тыс.шт.	583	558,9	214,8	113	102	146	142	159
	% к 1992	100	95,9	36,8	19,4	17,5	25	24,3	27,2
Тракторы	тыс.шт.	136,6	89,1	28,7	21,2	15,4	12,3	9,8	12,6
	% к 1992	100	65,2	21	15,5	11,2	9	7,2	9,2

2.3 Потребительские товары.
   

   

Год		1992	1993	1994	1995	1996	1997	1998	1999
Телевизоры	тыс.шт.	3672	3988	2240	982	384	327	324	181
	% к 1992	100	108,6	61	26,7	10,5	9	8,8	4,9
Холодильники морозильники	тыс.шт.	3184	3481	2662	1744	1006	1186	1043	939
	% к 1992	100	109,3	83,6	54,8	31,6	37,2	32,7	29,8
Стиральные машины и центрифуги	тыс.шт.	4289	3901	2122	1293	830	799	852	864
	% к 1992	100	90,9	49,5	30,1	19,4	18,6	19,8	20,1
Ткани	млн.м2	3292	2327	1529	1235	962	1183	1088	894
	% к 1992	100	70,7	46,4	37,5	29,2	35,9	33	27
Обувь	млн.пар	220	146	76,5	51,6	37,6	32	24	24
	% к 1992	100	66,4	34,8	23,5	17,1	14,5	10,9	10,9

2.4 Пищевая промышленность и АПК.
   

   

Год		1992	1993	1994	1995	1996	1997	1998	1999
Мясо	тыс.т.	4784	4099	3282	2416	1884	1528	1307	1157
	% к 1992	100	85,7	68,8	50,5	39,4	31,9	27,3	24,2
Масло животное	тыс.т.	761,7	732,3	487,8	421	296	289	271	247
	% к 1992	100	96,2	64,0	55,2	38,9	37,9	35,6	32,4
Масло растительное	тыс.т.	993,7	1127	908,9	802	942	685	768	787
	% к 1992	100	113,4	91,5	80,7	94,8	68,9	77	79
Мука	млн.т.	20,5	18,2	16	14	10,8	11,7	11,2	11,7
	% к 1992	100	88,8	78	68,3	52,7	57	54,6	57,3
Крупа	тыс.т.	2011	1877	1597	1419	1130	762	954	785
	% к 1992	100	93,4	79,4	70,6	56,2	37,9	47,5	39,0
Сахар	тыс.т.	2248	2497	1655	2064	Н/Д	Н/Д	4073	5430
	% к 1992	100	111,1	73,6	91,8			181	242
Рыба, вкл. консервы	тыс.т.	3280	2791	2433	2403	2738	2655	2520	2172
	% к 1992	100	85,1	74,2	73,3	83,5	80,9	76,8	66,2
Зерно	млн.т.	106,9	99,1	81,3	63,4	69,3	86,6	47,8	44,8
	% к 1992	100	93	76	60	64,7	81	44,6	41,9
Сахарная свекла	млн.т.	25,5	25,5	13,9	19,1	16,2	13,9	10,8	11,0
	% к 1992	100	100	54,5	75	63,3	54,5	42,3	43,0
Картофель	млн.т.	38,3	37,7	33,8	39,9	38,7	37	31,3	31,0
	% к 1992	100	98	88	86	101	96	81	80

Таблица З. Динамика роста цен в промышленности в сравнении с ростом курса доллара
   

   

Год	1993	1994	1995	1996	1997	1998	1999
Рост цен в % к предыдущему периоду	235,6	198	117	43	12	84	96
Рост курса доллара в % к предыдущему периоду	197,6	145,4	20,8	17	7,3	250	24
Отношение роста цен к росту курса доллара	1,19	1,36	5,63	2,53	1.67	0,34	4

Таблица 4. Отток капитала из России
   

   

Год	1992	1993	1994	1995	1996	1997	1998	1999
Суммарный отток капитала, млрд. долл.	20	20	от 40 до 50	18	от 20 до 30	20	от 20 до 30	от 20 до 25

Таблица 5. Коэффициент монетизации в России (отношение М2 к ВВП, в %) и доля бартера в реальном секторе российской экономики (на примере машиностроения).
   

 
   

Год	1991	1992	1993	1994	1995	1996	1997	1998	1999
(М2/ВВП)х100%	71,9	17,0	11,3	10,6	9,8	10,8	12,8	16,0	17,5
% бартера в машиностроении	15,0	43,0	38,0	42,0	60,0	80,0	90,0	85,0	70,0-80,0

Данные различных источников.
   

Таблица 6. Денежная масса 1995-1999 г.г., на начало года (до 1998 г. трлн. руб.; после 1998 г. млрд.руб.) - данные российского статистического агентства.
   

	трлн.руб.		млрд.руб.
Год	1995	1996	1997	1998	1999
М2 - сумма наличных и безналичных денег в обращении, руб.	107	239	295	374	397
Отношение М2/ВВП	9,8	10,8	12,8	15	16
МО — наличные деньги в обращении, руб.	35	87	103,8	130	167
Эмиссия денег, руб.	132	56	79	22	94**

**Эмиссия в 1-ом полугодии 1999 г.
   

Таблица 7. Курс доллара с 1992 по 1999 гг.( по данным ЦБ РФ.)
   

   

Год	1992	1993	1994	1995	1996	1997	1998	1999
Январь	187	495	1395	3815	4688	5594	5,561	21,66
Февраль	183	611	1560	4279	4778	5654	6,051	22,73
Март	150	671	1711	4704	4840	5703	6,09	23,52
Апрель	144	776	1861	5019	4904	5746	6121	24,2
Май	121	927	1909	5044	4993	5769	6,149	24,34
Июнь	124	1055	1951	4749	5078	5778	6,182	24,33
Июль	148	1023	2021	4472	5165	5790	6,22	24,2
Август	186	990	2053	4426	5288	5815	7,073	24,47
Сентябрь	260	1080	2400	4471	5386	5846	12,69	24,94
Октябрь	353	1176	2826	4502	5424	5872	15,96	25,57
Ноябрь	407	1206	3180	4544	5484	5903	16,95	26,24
Декабрь	417	1241	3423	4609	5537	5941	19,25	26,77
Среднегодовой	223,3	937,2	2191	4553	5130	5784	9,525	24,41
Рост по отношению к 1992 году	1	4,2	9,8	20,4	23	25,9	41,4	109,3
Рост курса $ за год в %	123	150,7	145,4	20,8	18,1	6,2	246,2	23,6

---

Дальше