. . .
“Златым тельцом” погоны блещут
Безумно пляшут сердюки.
Уничтожаются полки
И все военные трепещут.
Молчит российская земля
Никто уже не шевелится.
Среди московского кремля
Поёт, гуляет, веселится
Палач и алчно денег ждёт:
То в руки белые берёт,
Играючи, закон тяжёлый,
То шутит с дворнею весёлой.
В гремучий говор всё слилось:
И пьяный смех, и брань, и ропот.
Вдруг приказанье раздалось –
“Всё распродать!” Сердючий топот
Был слышен в мёртвой тишине.
И окружённый сердюками
Палач кремлёвскими коврами
Довольно ходит. А в стране
Забытой нищенкой убогой
Стояла Армия. С тревогой
Все взоры обращались к ней.
Но каждый воин стал смиренный,
Либерализмом опоенный.
Убитый долею своей.
Начать армейские реформы
Кремлю нужны иные нормы.
Но время – деньги, а пока
Палач назначил сердюка.
И каждый воин равнодушный
Как агнец, жребию послушный,
Парализован. Раздалось
Моленье жертвы обреченной
С кадил куренье поднялось.
За упокой души военной
Безмолвно молится народ,
Он так надеялся. Но вот
Покорно шествует на плаху
Былая Армия. И в ней
Как будто в гробе, тьмы людей
Молчат. Топор блеснул с размаху
И Армия рассечена,
Чтоб не была воскрешена.
Страшён сердюк во злобе власти.
Уничтоженье каждой части,
И превращенье их в товар
Даёт ему большой “навар”.
И напряжённою рукой
Вертя, как картою игральной
Или игрушкой сексуальной
Трясёт товаром над толпой.
Кто больше цену ему даст,
Тому купцу товар продаст.
. . .
Саркастически переосмыслил либеральные рыночные ценности

ИНОК