Карпов В. В. Генералиссимус: Историко-док. изд. (в 2 кн.). - Калининград: ФГУИПП "Янтар. сказ", 2002, илл. Владимир КАРПОВ - известный русский писатель, лауреат Государственной и международных премий, академик, автор многих книг, в том числе популярных в нашей стране и за рубежом - "Полководец", "Маршал Жуков". Его произведения отличаются высокой художественностью и исследовательской глубиной на основе документов. Карпов участник войны, дважды Герой Советского Союза, окончил две военные академии и Литературный институт им. Горького, работал в Генеральном штабе (еще при Сталине). Вес это дало ему возможность создать фундаментальный, объективный труд (без прикрас и очернительства) о крупнейшей исторической личности XX века Генералиссимусе И. В. Сталине. Книга предназначена для широкого круга читателей. От автора: Выражаю глубокую благодарность моим самым близким друзьям: Маршалу Советского Союза, министру обороны СССР Дмитрию Тимофеевичу ЯЗОВУ; генерал-полковнику, начальнику Главного разведывательного управления Генерального штаба Федору Ивановичу ЛАДЫГИНУ; генерал-лейтенанту, председателю Комис-сии партийного контроля ЦК КПСС Евгению Николаевичу МАХОВУ; генерал-лейтенанту, заместителю начальника штаба Объединенных вооруженных сил стран Варшавского договора Евгению Ивановичу МАЛАШЕНКО, - которые первыми прочитали мою рукопись и, благодаря своему высокому профессиональному образованию, жизненному и служебному опыту, высказали мне много полезных советов и замечаний, которые я с благодарностью учел при доработке рукописи. Выражаю также благодарность и другим товарищам - всем, кто помогал мне в преодолении многих трудностей, возникавших при рождении этой книги.

Части _ ZIP_HTML 157 kB // 174 kB // 175 kB

К работе над этой книгой я приступил после долгих размышлений и сомнений. Грандиозны события и дела, которые вершил Сталин. Очень он сложен, противоречив и многогранен как личность.

Поэтому прежде всего предлагаю читателям обратить внимание на две особенности. Первая: несколько десятилетий при жизни Сталина — многое гипертрофировалось в сторону преувеличения, приукрашивания его заслуг. Вторая: после смерти Сталина — началось и продолжается по сей день “развенчание” и “ниспровержение” его как исторической личности, всего, что связано с ним, путем перекрашивания в один черный цвет, подачи в негативном виде.

Где же правда?

Придется разгребать горы противоположных по оценкам книг, исследований, статей, большей частью необъективных, несправедливых.

В одних Сталин — великий вождь, отец народов, мудрый государственный деятель, в других — кровожадный злодей, преступник с параноидальной психикой.

Первое, что хочется сказать об этих “жизнеописаниях”: все, кто восхвалял или очернял Сталина, делали это, движимые своими идеологическими партийными позициями или групповыми убеждениями. Кое-кто просто зарабатывал деньги на “горячей теме” — мог подавать в любом ракурсе, лишь бы платили. Вчера они писали диссертации о “преимуществах развитого социализма”, а сегодня взахлеб расхваливают прелести “свободного предпринимательства”. В свое время указания вождя были для них основополагающими во всем и навсегда, а теперь они утверждают, что у него не было никакой теории и философии, а практика сводилась только к репрессиям.

Надо, надо в этом разобраться.

Не берусь анализировать, оценивать и описывать всю жизнь и деятельность Иосифа Виссарионовича Сталина, попытаюсь осветить его политическую и военную деятельность.

Работая над книгой “Полководец”, и особенно над трилогией о маршале Жукове, я был как бы на подступах к книге о Сталине. Во всех стратегических вопросах, касающихся хода войны, принятия решений на проведение крупнейших операций — всюду роль Сталина как Верховного Главнокомандующего была первостепенной. Правильны или ошибочны были его решения — другой вопрос, но то, что его мнение и приказы являлись определяющими, — это однозначно.

Я включил в это издание некоторые главы из моего трехтомника о маршале Жукове, касающиеся действий противника, в большинстве случаев оставил это все неизменным, добавить пришлось только реакцию Сталина, по сути дела, на то же поведение противника. Я не счел необходимым радикально перерабатывать эти главы.

В ходе работы над теми книгами накапливались материалы и размышления о военной деятельности Сталина. Кроме того, в личных беседах со многими видными военачальниками и в сотнях писем читателей мне постоянно советовали подумать и взяться за создание книги о Сталине. Многие считали, что я подготовлен к ней своей предыдущей работой, военным образованием и осведомленностью в делах архивных. Придавало мне силы не только то, что я владел необходимым материалом, но и то, что имел опыт работы в Генеральном штабе с 1947 года по день смерти Сталина в 1953 году.

С ним я лично не встречался, но видел и слышал его много раз. Мне знакома обстановка, атмосфера деятельности Генерального штаба при непосредственном руководстве Сталина. И вообще, первая половина моей жизни прошла в те годы, когда все вершил “великий вождь и учитель”.

Некоторые читатели могут заподозрить меня в необъективности. Для тех, кто этой подробности из моей жизни не знает, сообщаю: в 1941 году я, курсант-выпускник Ташкентского военного училища, был арестован и осужден Военным трибуналом Среднеазиатского военного округа за якобы антисоветскую агитацию и пропаганду (статья 58-10 У К СССР).

Главный вопрос, который мне задал следователь, был:

— Кто вам давал задания компрометировать вождя народов Иосифа Виссарионовича Сталина?

Проявилась моя “преступность” в том, что я сказал:

— Ленина забывают, все Сталин да Сталин, а он не был вторым после Ленина в революции и в годы гражданской войны. Следователь утверждал:

— Такими разговорами в военной среде ты порождал сомнения, подрывал авторитет вождя народов.

В довоенные годы это был страшный криминал. Многих за подобные разговорчики расстреляли. Мне повезло, “смилостивился” трибунал, оставил в живых.

Потом были Тавдинлаг, лесоповал, далекий Север, где я едва не погиб. Затем (в октябре 1942 года) — штрафная рота, после моих писем Калинину с просьбой отправить на фронт. В штрафной, как известно, надо было искупить свою вину кровью. Я уцелел в нескольких рукопашных схватках, когда от “шурочки” (так называли штрафные роты) оставалось несколько человек. Последовало такое вот решение Военного совета Калининского фронта:

“...За проявленное красноармейцем Карповым Владимиром Васильевичем отличие в боях с немецкими захватчиками судимость по приговору Военного трибунала Среднеазиатского военного округа... с него снята... 20. 02. 1943 г.”

В общем, есть у меня все основания обижаться на Иосифа Виссарионовича. И тем не менее...

Мои предыдущие книги были честными и правдивыми, не изменяю себе и в этом повествовании — о Генералиссимусе. Не ставлю перед собой цели оправдывать или осуждать Сталина. Я намерен, как всегда, изложить все объективно.

Несколько слов о стиле и конструкции этой книги.

Все изложенное строго документально. Может быть, кому-то покажется, что документов и цитат многовато, но я исходил из того, что сами-то читатели не могут познакомиться с многими первоисточниками, которые существуют, но, как говорится, простому смертному недоступны. Что касается моих бесед с людьми, окружавшими Сталина (друзья и враги), то эти, в том числе магнитофонные, записи поистине уникальны, потому что собеседники мои оставили наш бренный мир.

Заранее соглашаюсь со всеми возможными замечаниями по части множества цитат и заимствований из различных публикаций и поясняю: я хотел написать более полную книгу о Сталине, поэтому и включил широко известные старшему поколению, но неизвестные новому эпизоды из его жизни и деятельности.

В чем заключается особенность этого жанра? Я не претендую на эпическое полотно: эта книга не роман и не повесть. Она представляет собой мозаику, собранную из найденных мною и другими авторами, известными и малоизвестными, деяний Сталина. Главная забота моя — создание как можно более полной картины жизни нашего именитого соотечественника.

Многие участники войны, зная, что я пишу книгу о Генералиссимусе, прислали пожелания, советы, эпизоды из жизни Сталина. Все это я с благодарностью использую.

Мозаика, как и другие жанры, имеет право на существование. В этом отношении опорой для меня служит мнение Белинского: “Кажется, что бы делать искусству (в смысле художества) там, где писатель связан источниками, фактами и должен только о том стараться, чтобы воспроизвести эти факты как можно вернее? Но в том-то и дело, что верное воспроизведение фактов невозможно при помощи одной эрудиции, а нужна еще и фантазия. Исторические факты, содержащиеся в источниках, не более как камни и кирпичи: только художник может воздвигнуть из этого материала изящное здание".

Я, современник Сталина, пережил те же исторические события, поэтому имею все основания на то, чтобы высказывать свои суждения по поводу поступков и событий, которые совершали их участники. Я веду прямой разговор с читателями потому, что это мой стиль. В таком сложном сооружении, каким является мозаика с огромным количеством документов, фактов, действующих лиц и их поступков на протяжении почти ста лет, я считаю, должен быть поясняющий “поводырь” — собеседник.

Порой подробно излагаются поиски документа, рассказ очевидца, подступы к событию или даются мои комментарии — это необходимая атмосфера мозаики, она как воздух объединяет все в единое целое и не оставляет неясностей, недоговоренности, разночтений.

Пять лет я работал над этой рукописью, можно, да и нужно бы, еще потрудиться, подшлифовать язык, кое-что сократить, кое-что добавить. Но... Я решаюсь на эту публикацию по совету и добрым отзывам друзей, которые прочитали рукопись. Уходят из жизни боевые друзья и писатели, младше меня по возрасту. А у меня за плечами восемьдесят очень трудных лет. Может и меня подстеречь печальная неожиданность. А книгу эту — самую значительную в моем творчестве — очень хочется (не скрываю этого) подержать в руках, полистать в тиши кабинета, еще раз пройти вместе с читателями по грозным, трудным и радостным годам XX века, в котором жил и работал не только Сталин, но и мы, старшее поколение. Это и наша жизнь.

И последнее.

На фронте мы ходили в атаки и рукопашные. В кровавые схватки нас поднимали навстречу пулям и возможной смерти не только призывы: “За Родину! За Сталина!” Каждого из нас поднимало извечное русское “Надо!”

Вот и я мысленно сказал себе это емкое слово “Надо!”, приступая к работе над “Генералиссимусом” с полным пониманием сложности, тяжести и ответственности, которые я взваливаю на свои плечи, не только перед читателями, но и перед историей.