Письма, зачастую, дают более глубокое представление о человеке и его поведении, чем многие другие источники. Благодаря письмам Евгения Францева и посланиям, которые он получал от Веры Плехановой и Екатерины Мартазовой, можно еще лучше представить характер нашего героя и глубже, яснее обрисовать его отношение к этим девушкам, которые почти поровну занимали его воображение.

Обе они были ему очень дороги, хотя в разное время далеко не в одинаковой мере властвовали в его сердце. Это зависело от многих обстоятельств, и, конечно же, в значительной степени от того, как девушки отвечали на внимание Евгения к ним, как улавливали его чувства, мысли, взгляды, настроение.

Судя по всему, о чем рассказывалось в книге выше, Евгений в 10 классе дружил с одноклассницей Катей Мартазовой в прямом смысле этого слова. На более глубокие и близкие отношения еще не было и намека, хотя, конечно же, молодые люди нравились друг другу.

Но вот перед юношей появилась Вера Плеханова, и его сознание наполнилось новым светом: Евгения охватило ощущение, которого жаждет каждое молодое сердце, это было предчувствие любви.

Однако оно по-прежнему, как и его друга Михаила Глухова, а также обеих девушек не заходило дальше чисто дружеских отношений. И только когда, резко повзрослевшие, после окончания школы, все они разъехались в разные стороны, их чувства обозначились четче и острее.

Впрочем, все равно понадобилось время, чтобы Евгений уяснил свою определенную увлеченность, а девушки поняли, что посвящать себя одному и тому же юноше и вместе с тем быть подругами почти невозможно.

Воображение Евгения все больше захватывал образ Веры, но Катя все равно оставалась в сознании хорошим другом и приятной девушкой и, как Вере, он ей тоже постоянно отправляет искренние, душевные послания. Но девушки, хотя и стремились воспринимать эту двойную дружбу без предвзятости, быть как бы выше струнок ревности, невольно попадали в сети соперничества и, разумеется, какая-то из них уходила в тень. В первое время учебы Евгения в училище отошла в тень Катя Мартазова. Верой Евгений был увлечен сильнее.

Это заметно по письмам всех троих. Публикуем мы их в хронологическом порядке. Однако, если послания Евгения к девушкам, в большинстве сохранились, как и Веры к нему, то вот весточек от Кати Евгению до 1943 года почти не осталось.

* * *

Чернушка. 3 сентября 1940 г.

Вера, здравствуй!

Горячий привет и обилие самых лучших пожеланий. Город Молотов тебе не нравится? Просто смешно: областной центр окрестила "городишком". Еще смешнее, что мне (и Михаилу тоже) не понравился город Москва. Мила нас за это окрестила именем "убежденных провинциалов". На самом деле - все не так. И Молотов, и Чернушка , и всякая другая Грязнушка не понравятся с первого взгляда. Но русский человек тем и славится, что он умеет жить в любых условиях и привыкнуть (и даже полюбить) какую-нибудь Чернушку и ее жителей.

Поверь, Вера, что твое первое впечатление сгладится и г. Молотов тебе будет близким и родным. Вспомни свои первые впечатления о первом посещении "достопримечательностей" Чернушки. Она тебе казалась глухим болотом, диким лесом, непроходимой глушью. Но теперь ты ее вспоминаешь, как близкую тебе и дорогую.

А теперь последние новости. Катя Мартазова живет в Чернушке. Видел ее дня три тому назад. Почти не говорил. Она не сдала, вернулась. Вот сглупила! Ведь есть в Москве не один текстильный институт, а еще много других. Вот и все.

* * *

Чернушка. 14 сентября 1940г.

Здравствуй, Вера!

Получил твое письмо и был очень рад. Давай-ка не будем унывать. Жизнь свою надо устраивать хорошо, хоть в Молотове, хоть в Чернушке. А тут я тебя не узнаю, вечно веселую, жизнерадостную.

Ну, а я живу только одним - скорее в училище, к ребятам, с которыми успел познакомиться и близко сойтись.

Катя живет здесь, но я ее видел всего два раза. Никуда она не уезжает, будет работать в Броду учительницей. Вот и все.

Зачем бес сводит людей не так, как надо бы? Что она мне не нравится - не могу ответить, потому что не знаю, но что-то есть. Может быть, и наоборот, что ничего нет. Может, поэтому мы и не встречаемся. А ходить в клуб и не быть с ней - еще обидится. Вот так на сердечном фронте.

А ты почему упорно отказываешься от М. Г. (Миша Глухов), я плохого ничего не вижу, если любить хорошего человека. Чего греха таить, сам однажды попал в переплет. ..

* * *

Чернушка. 5 октября 1940 г.

Здравствуй, Вера!

Твое долгожданное письмо получил и был очень рад, что ты все же не забываешь "своих".

Получил твое письмо, но не мог сразу ответить на твой вопрос: "Как долго будет наша переписка?" Я вспоминал, чем мог тебя обидеть, чтобы ты так спрашивала. Вообще, этим вопросом ты меня ошарашила.

* * *

Ейск. 8 декабря 1940 г.

Здравствуй, Вера!

В тебя я действительно верю. В том, что ты хороший товарищ - это не стоит доказывать; что ты хороший друг - тоже бесспорно, и только. Что ты можешь сказать по этому поводу? Ставлю на голосование, как понимать: "Верь". Ответь, хоть в шутку.

Почему молчишь так упорно? Всякое терпение может лопнуть. Пиши, уважаемая. С горячим приветом. Твой Евгений.

* * *

Ейск. 10 января 1941 г.

Вера, как встречала Новый год? В вихре вальса или в вихре снега?

А мы Новый год справляли.. .

О, что было! .. .

Отбой в 11.30. И мы все почти спали, когда радио оповестило о торжественных церемониях: подняты бокалы, пробило 12 и .. . пошло веселье. Вальс, фокстрот и туман хмеля все больше и больше охватывает голову и тело. Крутишься во все стороны, чувствуешь близко девушку, любимую, стройную и послушную в танцах. Чувствуешь так близко, так крепко держишь ее. И эта девушка - ты. И проснувшись, я долго не мог поверить, что все это лишь сон.. .

* * *

Ейск. 15 января 1941 г. Добрый день, Веруська!

Признаться, я не могу ничего толком написать сейчас - так ты ошарашила меня своим письмом. И мне все время лезут в голову нехорошие мысли о здешних девушках и дамочках, которые сами льнут к курсантам. Мне казалось чудовищным, когда рассказывали об этом старшие. А когда сам увидел это "порочное" знакомство на один вечер, стало на душе совсем тяжело.

И все же я живу хорошо, замечательно. Все вошло в свою колею: учеба каждый день, физ. подготовка, изредка строевая.

* * *

Ейск. 23 февраля 1941 г.

Здравствуй, Вера!

Письмо твое получил. Я так долго ждал! Благодарю за внимание, но не благодарю за заключение, которым ты кончила письмо.

Чем ты так обижена? Я тебя уважал. Потом тобой увлекался, но не мог ничего предпринимать, так как был в хороших отношениях с М.Г. и знал многие его "тайны", то есть ваши отношения. Мы с ним часто говорили об этом. Я знал, что он тебя любит.

Одному всегда надоедает шататься. И стал я трепаться, грубо говоря. Что было делать? Потом с Катюшей. Знаешь, по секрету говоря, она в письме с месяц назад объяснялась в любви. Я стал в тупик. Но решил сказать ей всю правду. А что отвечать? Отписаться? Она еще и ревнует.

Ну, а чем тебя обидел? Почему пишешь: "если хочешь, это будет последнее письмо"?

Что я от тебя хочу? Главное, чтобы ты по-дружески поддерживала в трудные минуты мой дух.

Ты представляешь, какая у нас обстановка? Она требует душевного равновесия. Надо чтобы ничто не тревожило, когда поднимаешься в воздух. Это наш закон. Ну, да ладно.

* * *

Ейск. 28 февраля 1941 г.

Здравствуй, Катерина!

Прости, что долго не писал, не мог. Сдал 3 зачета. В марте -еще 4 или 5. В общем, придется опять заниматься. Скорей бы в лагерь!

Все письма твои получил. И карточку, за которую - большое спасибо.

А о первом письме хочу сказать, чтобы больше так не писала. Я как будто не заслужил, чтобы крыть меня на чем свет стоит.

Не знаю, что тебе обидело в моем письме? То, что я "буду моряком"?

Ничего нехорошего в этом не вижу.

Евгений.

* * *

Чернушка, 15 марта 1941 г.

Евгений, здравствуй ! ! !

Катю М. не видела уже давненько, но она на меня сердится (хотя сама не сознается в этом). Думаешь из-за чего?

Из-за тебя! Она, вероятно, ревнует тебя ко мне, раз мы с тобой переписываемся. Ну и чудачка! Она тебе, наверное, пишет что-нибудь о нашей переписке? Но на меня ничего не подействует, все равно буду писать. (Это - личное желание).

Пока сами не рассоримся.

Вера.

* * *

Ейск. 28 июля 1941 г. Здравствуй, Катя !

Получил твою открытку. Очень рад за тебя, что твоя мечта осуществилась - ты уехала в Свердловск. Немного о себе. Учусь, летаю, работаю.

Готовлюсь вступить в ряды Действующей. А ты чем помогаешь фронту? Ну, всего хорошего.

Больше писать не могу - не имею времени.

* * *

Чернушка. 1 сентября 1941 г.

Дорогой Евгений! ! !

Только что получила от тебя письмо и спешу ответить. Большое, большое спасибо за него.

Женечка! Ты ждешь от меня обширного письма. Ну что я могу написать? Перед этим я послала письмо, которое затеряться не должно. В нем я кое-чего написала. Не знаю, понравится оно тебе или нет. Только ты должен написать откровенно. Хорошо?

Крепко, крепко целую тебя. Вера.

* * *

Чернушка. 30 октября 1941 г.

. . . Евгений! Сегодня 30 октября. Ты помнишь в этот день утро. Мы простились с тобой у вагона. Прошел год! Я как сейчас тебя вижу, словно вчера простились. Передо мной твоя фотокарточка. Смотрю на нее, рассуждаю вслух и пишу тебе письмо. Настроение - замечательное, будто с тобой разговариваю. От Кати Мартазовой не получила ни одного письма, как уехала она в Свердловск. Ты с ней не переписываешься случайно? Если да, привет ей от меня. Недавно получила от Михаила Г. письмо. Спрашивает, где ты находишься. Вот его адрес: Орджоникид-зевский кр. Г. Моздок, п/я 20. Целую крепко. Вера.

* * *

Ейск. 25 ноября 1941 г.

Здравствуй, Вера!

Давно получил твою открыточку и все ждал письма, но, увы, -не дождался.

А какой красивый восход солнца был 7 ноября. Исключительный, праздничный, торжественный и величавый. Я нес "почетную вахту" - стоял ночь в карауле.

Откуда-то нарастал гул моторов. Вот вылетела туча самолетов различных типов-истребители, штурмовики, бомбардировщики - это летчики торопились в столицу на парад. Не в Москву, а в новую столицу - Куйбышев. Вечером был митинг. Потом потянулись будни: занятия, полеты, различные работы и зачеты по теоретическим предметам. Я все сдал на 5. Но для нас заводы еще не сделали самолетов. И кто знает, сколько времени еще придется здесь коптить небо. С М. Глуховым мы разъехались окончательно. И где только нет сейчас наших! М.Г. где-то на Кавказе. Если у тебя есть его адрес, пришли.

* * *

27 декабря 1941г.

Ура! Сегодня получил сразу 2 письма, а вчера - телеграмму. Вот радость! Оказывается, еще есть друзья. Сразу настроение улучшилось.

Эх, Верочка, если бы ты знала, как здесь надоело. Я так часто вспоминаю былое, во сне вижу, будто я приехал домой, встретил тебя. Между прочим, часто тебя я вижу в двух вариантах: сначала веселую, простую, добрую; потом - веселую и хитрую, с какой-то тайной мыслью. Потом начинаю припоминать все наши встречи. Хоть мы с тобой были только товарищи, но именно ты мне была самой близкой из всех чернушан.

* * *

Чернушка, 28 июня 1942 г.

Здравствуй, Евгений !

Шлю горячий сердечный привет. Напрасно ты пишешь, что я скрытная. Возможно, писать не следовало бы. Ну что же, выслушай. Я вначале первого полюбила тебя, Евгений, не обращая внимания на М. Г. У нас с ним были товарищеские отношения, разговаривали даже с ним редко. Он за мной ухаживал, но стеснялся. Потом незаметным образом мы сдружились, он мне стал больше нравиться. Дружила с ним, но ты мне нравился. Поэтому я написала тебе, что в душе к Вам относилась почти одинаково.

Сейчас понятно или нет? Я не умею описывать такого рода вещи, но написала как было на самом деле. С Михаилом мы дружим и сейчас. Но я с удовольствием читаю твои письма и пишу тебе.

Вот, Женичка, таковы дела.

Может быть ты больше переписываться со мной не будешь. прочитав это. Дело твое. Но мне не хочется терять переписку с тобой.

Целую крепко - Вера.

* * *

Село Преполовенка, 12 августа 1942 г.

Дорогая Катюша ! Добрый вечер !

Получил сразу два твоих письма. Сердечно благодарю, милая подруга! Я всегда рад твоим письмам. Ты упорно вспоминаешь прошлое. Ну, что ж выслушай. В последнюю встречу и вообще после приезда из Москвы - ты была слишком холодная и сдержанная. Я подумал, что я тебе надоел. Начал с ребятами в шахматы резаться, отвлечь себя игрой от мыслей о тебе. Если в первых двух случаях был целиком виноват я, то здесь - половина -твоя вина. Правда? Катя, какая ты скромная, застенчивая девушка! Не могла уж сказать тогда! И я - тоже шалопай порядочный был! Такой медведь.

Твой Женя.

* * *

Чернушка, 1 октября 1942 г.

Здравствуй, дорогой Евгений ! ! !

Да, все было так, Женечка, как ты пишешь. Интересно получилось: Миша твой товарищ и Катя моя подруга, и вдруг такая "чепуха". Только благодаря этому мы скрывали друг от друга свои чувства. А сейчас как-то невольно все это вылилось. Я очень жалею те дни, когда мы могли встретиться и поговорить откровенно. И что нам мешало, я сама не знаю. Когда вернулась из Молотова, дала себе слово, что расскажу все откровенно и тебе, и Михаилу. Когда ты с Катей пришел к нам (на второй день после моего приезда, помнишь?), я передумала. А Михаилу все же сказала, что ты мне нравишься и пр. Он многое пережил, мы с ним рассорились. И только перед самым его отъездом помирились. Если все тебе написать, что было из-за тебя между нами, так смех и горе. Хотя бы такой случай. Когда мы проводили тебя. то мне очень было тяжело. Домой с ним шли вместе. По дороге я не смогла сдержать слезы и заплакала. Он рассердился и ушел на 3 дня. А потом сам же пришел мириться.

Женя! Я думала, что можно делиться с Мишей, но нет абсолютно никакого желания. Он, оказывается, не такой, каким я его представляла. Делиться с тобой я готова всегда, но почему-то мне думается, что мои письма только обременяют тебя.

Женечка! Я согласна с тобой, что мы останемся лучшими друзьями. С Катей дружбу бросать не думай, она хорошая девушка. Только напрасно ты думаешь, что я передам ей то, что ты мне пишешь. Мы с ней почти не переписываемся. Как она уехала в Свердловск, я получила только одно письмо. Я не знаю, почему она не желает мне писать. Надеюсь, и ты ничего ей не сообщил. Если только она узнает, какие я тебе письма пишу, конечно, рассердится. Женя! Давай договоримся, о чем пишем друг другу, пусть между нами и остается.

Крепко, крепко целую тебя - Вера.

* * *

Ст. Мыльная, 10 октября 1942 г.

Милая Вера ! ! !

"В одну минуту ты мне стала всех дороже,

Чужой недавно - самой близкой и родной..."

Как хорошо любить и быть любимым! Дорогая! Чего ж теперь жалеть прошедшие дни, их уже нет. А впереди! Как много впереди хорошего, светлого. И - обязательно встретимся! Как я соскучился по тебе! Я почему-то всегда думал, что ты не можешь забыть Михаила, что только его любишь (двоих трудно любить!). Никакие намеки я не хотел понимать и чтобы не обманывать себя дальше - написал все тебе. И, хорошо, оказывается, сделал. Ты бы не решилась, правда?

* * *

Ст. Безенчук, 10 декабря 1942 г.

Здравствуй, дорогая Катя ! ! !

Благодарю за письмо. Был очень и очень рад. Не получал от тебя писем больше месяца. Ты все обещала прислать фотокарточку, потом и обещать перестала, а я так соскучился.

Крепко жму руку и горячо целую. Женя.

* * *

г. Молотов, 17 июня 1943 г. Дорогой, любимый Женечка ! ! !

Неужели ты будешь в Чернушке, а я здесь! Просто ужас, плакать хочется, даю тебе честное слово... Знаю только одно, что хочу видеть тебя хотя бы на один час, поцеловать первый раз в нашей жизни. Женя, милый, неужели ты этому не веришь? Это так и больше никак. Я считаю тебя самым близким другом, к которому летят все мои мечты и стремления. Пора это понять обоим...

Крепко, крепко целую тебя - твоя Вера.

* * *

г. Свердловск, 19 июня 1943 г.

Дорогой мой, все скучаю о тебе.

После разгрома немцев мы с тобой встретимся по-настоящему, для тебя заготовлю "ликера" - (ты, наверно, научился выпивать) выпьем, как на выпускном вечере выпивали и у меня на прощальном.

А уж прощальный вечер не забуду никогда, когда Вера Плеханова основательно влюбилась в тебя и не обращала внимания на Михаила.

Я ее не осуждаю, она не виновата, что у нее такой характер, но нужно иметь постоянство. Я все поняла сразу, но еще глупа была, плохо разбиралась в этих вопросах. Вот только сейчас отвечу: я хотела дать полную возможность дружить вам с Верой. С ней же я переписывалась.

Прошу тебя не счесть за глупую ревность, я презираю "бабью привычку", но сердце подсказывает не делать того, что делала раньше.

Безусловно, Вера тебе могла понравиться, она была неплохая девушка; поэтому я дала вам полную волю и вот сейчас получаю от тебя объяснительные письма, где ты пишешь о моей пассивности, ты думал, что надоел мне и т.д. причиной этому - вышеизложенное...

Целую крепко, твоя Катя.

* * *

Чернушка, 9 августа 1943 г.

Женечка, родной мой, как я соскучилась о тебе. Побыть бы с тобой хоть один час вместе. Два года мы не встречались, но переписывались аккуратно. Бумага и перо закрепили нашу дружбу. А что будет дальше - не знаю. Но я бы желала, чтобы наша дружба закрепилась. Ты можешь меня спросить, а Миша Г.? Прежних отношений у нас не осталось, хоть изредка переписываемся.

Крепко и горячо целую тебя, твоя Вера.

* * *

г. Свердловск, 30 сентября 1943 г.

Здравствуй, дорогой Женя!

Ты представь: я ездила домой в Чернушку!

Здесь я вспомнила всю свою жизнь. Все те места, где мы с тобой были, что говорили. Вот наши ворота, около которых простаивали часами в лунную ночь. Сходила на Танып. Была там, где мы с тобой сидели, ворожили на ромашку, цветы собирали, где стояли под кустами, спасались от дождя, помнишь тот выходной день?

Приходила Вера Плеханова , но общего языка мы не нашли. Говорю откровенно тебе, если переписываетесь, крепко скованы письменными отношениями, продолжайте, но я больше не могу восстановить с ней дружбу, хотя ты на себя берешь вину в наших отношениях с ней. И, если, Женя, друг, родной, ты ей пишешь, разрыв с ней будет большой тяжестью для тебя, то прошу тебя, напиши мне от чистого сердца, я не буду занимать твоего времени своими письмами, хотя и очень тяжела для меня эта просьба, я думаю, лучше закончить переписку тогда нам с тобой.Вот такой вывод я сделала из встречи двух, когда-то неразрывных подруг.

Катя.

* * *

8 октября 1943 г.

Здравствуй, дорогая Катюша!

Горячо целую тебя, очень рад твоему письму. Благодарю, милая, за письмо и платочек. Ты всегда вспоминаешь прошлое, про наши отношения. Хорошо, напишу коротко, но понятно. Мы с ней (Верой) переписывались и переписка была довольно дружеской, даже интимной, в конце 42 г она особенно усердствует, после чего сообщает, что поругалась с Михаилом, что он не пишет ей, потом будто стал писать, но она не отвечала. Мне это очень не понравилось. Я стал ей писать суше, вызывая на правильные отношения, чтобы она не заблуждалась. Она допытывается, в чем дело, на что я обижаюсь. Я решил еще резче написать, что я испортился, что стал много пить, курить и ругаться, что здорово изменился в худшую сторону. И тогда она начинает меня утешать, что это ничего, что я знаю меру и пр. Как же это слышать от нее, проповедника нравственности и этики, культуры и скромности - она же уговаривала меня не курить и не пить - монахом, мол, будь! - другую песенку. Тебя я не посвятил в эти дела, не нужно, по-моему, было. Но раз ты хочешь - изволь, читай эти строки.

Твой Женя.

* * *

15 октября 1943 г.

Привет, дорогая Катюша!

Вчера разговорились мы с Колей о своих девушках.

Я ему рассказал про тебя, Катя, про нашу дружбу, про то, что только в разлуке я по-настоящему крепко полюбил тебя.

* * *

20 октября 1943 г.

Привет, дорогая Катюша!

Катя, милая, ты для меня дороже всех, тебя. одну тебя я часто, очень часто вспоминаю с любовью и теплотой. Что было-то было, вспоминать не будем, хорошо? Вере я больше писать не буду.

Недавно видел постановку "Давным - давно", вспоминается один куплетик:

...''В бою - ведь это не в постели, Погибнуть нам здесь суждено. Попы, наверное, нас отпели

Давным - давно, давным - давно."

* * *

I декабря 1943 г. Свердловск.

Здравствуй, Евгений !

Вот пришла Татьяна, видит, что я доканчиваю писать тебе, и решила сама что-то тебе черкнуть..

Пишет Вам правда не знакомая для Вас девушка, но хорошо знающая Катю. Катя - мой лучший друг. Она, хотя малость и капризная, но славная девушка. Если Вы ее любите, то есть за что. Это исключительно самостоятельная и нравственная девушка, выглядит просто замечательно, стала полненькая.

* * *

II декабря 1943 г.

Здравствуй, дорогой Евгений!

Сегодняшнее известие ошеломило меня. Получаю уже второе анонимное письмо, в котором написано: "Что ты напрасно ждешь и веришь Евгению, ведь Вера его ждет".

Целую крепко, твоя Катеринка.

* * *

18 декабря 1943 г.

Дорогой и родной мой, Женечка!

Вот опять долго нет от тебя весточки. Уже 16 дней! Был бы здесь, за уши надрала. А пишешь: "Скучаю ... верю и т.д." Так бы поругала тебя. да рука не поднимается, немножко жалковато становится, ведь ты такой вредный парасенок (по-уральски), ругать-то нельзя тебя, а стоит, забываешь?

Целую, твоя Катеринка.

* * *

31 декабря 1943 г.

Милая Катеринка!!!

Получил твое письмо с фотографиями. Я едва узнал по этим карточкам, худенькую Катю - мне безразлично улыбается светская дама, как всякому незнакомцу в ответ на приветствие. И это выражение лица очень шло к тону письма, в котором ты "веришь и не веришь" и твои "сомненья", и "я живу только мыслью о тебе". Что это за комедия, милая моя? Я тебе писал, что Вере я совсем не пишу, ты это место не прочитала или не поняла?

Ты себе. Катя, когда-нибудь веришь? Почему другу один раз не поверишь?

* * *

21 апреля 1944 г., Чернушка.

Здравствуй, Евгений !

Шлю горячий сердечный привет.

Прошел довольно большой промежуток времени с тех пор, как мы не стали переписываться. Из-за чего? Этот вопрос я часто задаю себе, но ответы остаются загадочными. Неужели мы переписывались 3 года ради того, чтобы сразу ее кончить? Почему нельзя было продолжить товарищескую переписку? Сегодня меня охватило какое-то нетерпение и я решила написать тебе.

Женя, напиши откровенно, почему все получилось между нами так, а не иначе.

Крепко жму твою руку. Вера.

*'* *

19 сентября 1944 г.

Здравствуй, дорогой Женя!

Вот уж 55 дней от тебя нет ни звука. Получила газету. В указе Президиума твоя фамилия и в газете "Красный Флот''. Сегодня получила письмо от твоего папы, а потом от мамы. Они пишут о твоем выступлении по радио, очень жалела, что не слышала. Мы очень рады твоим успехам. Герой наш! Старики, чувствуется из письма, очень рады, еще бы! Только очень беспокоились твоим молчанием.

Целую, твоя Катя.

* * *

12 сентября 1944 г.

Дорогая Катя!

Приехал на Север к себе, встретил своих боевых друзей, вошел в "свою семью", в обычную колею жизни.

Здесь получил все твои письма сразу, был очень рад.

Катеринка! Не волнуйся, все будет хорошо. Про последний вечер ты начала и не окончила.

А я был неопределенным потому, может, что сейчас положение пока неопределенное. Ведь война-то еще не кончилась, а я солдат Родины.

Крепко, крепко целую. Женя.

* * *

31 октября 1944 г. Катя - Павлу Галкину

Живу в Чернушке уже неделю, приехала отдохнуть, рассеять горе. А разве рассеешь его? На душе скорбь, но она совместными разговорами немного легче переносится...

Я уже не знаю, правду ли подсказывает мне мой рассудок, но я до сих пор убеждена в себе, что Женя жив.

Родители получили все его вещи, документы, извещение. Они были у меня, выпили за Женю, тоже ждут его, тоже не верят своему горю.

Очень Вас прошу, если имеется возможность (а основное -желание), пишите мне хоть редко. Ваше письмо такое же дорогое, как и Женино. Не верю я, что не получу больше от него весточки.

* * *

На станции Чернушка у школы, на постаменте - памятник Герою Советского Союза Францеву. Сильный, красивый, устремивший взгляд в небо - навстречу солнцу и ветру, он будто снова собрался в полет. И застыл навеки. Приходят сюда и молодые, и старые. Отдать дань памяти Герою, подвигу, совершенному им.

Рождению славной традиции, связанной с поисковой работой, мы обязаны энтузиастам. Ими собран огромный материал. А корни поисковой работы уходят в военные годы. Первые школьные сочинения о Францеве написаны учениками 10 класса, когда учителем литературы был Федор Ульянович Деревянных. Эти сочинения хранятся в школьном музее.

В военные годы стал выпускаться и рукописный историко-литературный журнал с громким названием "Заря Урала". Было очень трудно, но журнал выходил, правда, в единственном экземпляре. И каждый номер становился событием не только для школы, но и для всей станции.

Журнал задумали с размахом! Как литературно-публицистическое, историко-краеведческое и научно-популярное издание. И "штаты" были: главный редактор, технический редактор, три редактора по направлениям и, конечно же, - ответственный секретарь. Да еще помогали несколько корреспондентов-организаторов - активистов ученического научного кружка, который создал энтузиаст-учитель В.Х. Харитонов. Он был и общим руководителем журнала.

Главная тема - война. Ученик Эрнест Чернышев являлся ответственным секретарем, писал стихи. В журнале рассказывалось о шефстве тимуровцев над семьями фронтовиков, больницей и детдомовцами - ведь в Чернушку были эвакуированы дети из Ленинграда. Самые первые очерки о подвигах бывших учеников школы, летчиках Евгении Францеве и Сергее Краснопе-рове, удостоенных звания Герой Советского Союза, появились именно в этом журнале. Авторами их были недавние соученики, братья и сестры. Так, ученик 9 класса Слава Францев написал о своем брате и Сергее Красноперове.

Молва о школьном журнале разошлась по всей области. Издание затребовали сначала в Казань, а потом в министерство, на выставки, просмотры...

.. .Из поколения в поколение передавали свою эстафету поиска пионеры и комсомольцы школы. Разысканы родственники Героя (они уехали из Чернушки в 1946 году). Служивший на Северном флоте ученик железнодорожной школы В. Акулов прислал флотскую газету "На страже Заполярья" со статьей бывшего техника самолета подполковника запаса И.В. Овсянникова. Потом был найден адрес штурмана экипажа Францева - П.А. Галкина. Началась переписка с авиаторами-североморцами. Со временем зародилась мысль - поставить у школы памятник ее выпускнику - Герою.

Сначала обратились к скульптору Ю.П. Клещевникову из Нижнего Тагила, автору памятников воину-освободителю в Чернушке. В июне 1981 года после разговора со вторым секретарем райкома партии В.В. Перевозчиковым я отправился на встречу со скульптором. Если бы не поддержка Владимира Владимировича, то такого памятника Францеву у нас не было бы, да и других тоже. Дело в том. что Перевозчиков большой знаток истории нашего края, энтузиаст многих патриотических начинаний в Чернушке. Приехал он в Чернушку из города Трубчевска Брянской области. В войну был связным в партизанском отряде. Работая в Чернушке, мысленно сопоставлял наш район и Трубчевский. Примерно одинаковые по населению, там и здесь двенадцать Героев Советского Союза. Но в Трубчевске было хорошо организовано патриотическое воспитание, на деле осуществлялся принцип "никто не забыт, ничто не забыто". Всем двенадцати Героям поставили бюсты на аллее Боевой Славы. Инициатором был секретарь Трубчевского райкома партии Федор Федорович Бородулин, бывший летчик-штурмовик. Встречаясь с ним, Владимир Владимирович проникся любовью к патриотической работе.

Скульптор Клещевников принял предложение и будучи в Чернушке приходил в школу, смотрел документы, фотографии и место, где предполагался памятник. Взялся за работу. Был подготовлен эскиз. Но художественный совет не утвердил вариант бюста, на котором мы настаивали. Дело заглохло...

Однако осенью того же года мы с Перевозчиковым вышли на пермского скульптора А.А. Уральского. Он согласился на вариант бюста из листовой меди. Пришлось все начинать сначала.

Вот как вспоминает свою работу над созданием образа Францева Анатолий Александрович.

- Первым этапом был сбор фотоматериала. Он поступил от школы, от брата героя Вячеслава Ивановича, от сестры, живущей в Риге, Людмилы Ивановны. Фотографии были разных периодов. Особо ценны - военного времени. В них отчетливо проявлялось напряженное состояние душевного величия людей. ввергнутых в страшный водоворот войны. Жизнь летчиков на войне, как правило, была коротка. Не случайно так мало их дожило до конца войны. Каждый боевой вылет мог быть последним. Успех воздушного боя решали доли секунды. Жизнь авиаторов пролетала яркой кометой. Смотришь на любую фотографию: от лиц этих людей веет отвагой, орлиной хваткой. Красивое племя! Все это и воодушевляло на создание образа, достойного таких людей, как Францев.

Десятки субботников провели учащиеся, отчисляя средства на создание памятника. Три раза ездили к скульптору в Пермь, уточняли детали, согласовывали. Бюст был готов к концу октября 1982 года. а постамент установлен в сентябре. За памятником ездили в конце ноября. Планировали открытие приурочить к дню рождения Францева, 8 марта 1983 года. Но это день праздничный, и назначили новую дату - 11 марта.

На открытие памятника приехали родственники и боевые друзья Евгения Францева - те, кого ребята так долго искали и от кого получали письма, фотографии, книги, некоторые личные вещи героя, составившие часть школьного музея. Прибыли сестры Евгения А.И. Померанцевская, Л.И. Шподарюк, Т.И, Францева, Н.И. Сырых и брат - Вячеслав Иванович. Из Ейска - полковник запаса, бывший штурман экипажа Францева, П.А. Галкин, из Орла - подполковник запаса, кавалер четырех орденов Красной Звезды, бывший техник самолета Францева И.В. Овсянников. Из Свердловска Герой Советского Союза летчик-штурмовик полковник запаса Павел Степанович Шаров. Приехал выпускник военных лет, майор запаса Михаил Никитович Виш-ницкий. Был гость из Москвы - полковник Вадим Иванович Ми-гулин - преподаватель Военно-политической академии им. Ленина, бывший летчик и замполит полка героя послевоенных лет. Из родственников Францева не смогли приехать по болезни его братья - Николай и Владимир и сестра Мария Бадеева. В то время уже не было в живых сестры Евгения Юлии. А родители ушли из жизни уже давно: Иван Дмитриевич в 1955 году, а Варвара Васильевна - в 65-ом.

Многие чернушане, присутствующие на открытии памятника, хорошо помнят большую и дружную семью Францевых. Иван Дмитриевич был удостоен звания "Почетный железнодорожник", а Варвара Васильевна - звания "Мать-героиня". Трое их сыновей - Николай, Евгений, Владимир и дочь Людмила сражались на фронтах Отечественной. Младший Вячеслав стал руководителем клиники сердечно-сосудистой хирургии Московского областного научно-исследовательского института имени Владимирского. Он доктор медицинских наук, лауреат Государственной премии. Заслуженный деятель науки. Чернушане присвоили ему звание Почетного гражданина своего города. Хорошие специалисты - сестры героя: зоотехник - Тамара, преподаватели - Александра, Людмила, Наталья. Из разных городов страны поспешили они в Чернушку на открытие памятника брату.

Гости выступали перед учащимися, их слушали жадно, аплодисментам не было конца. А на митинге первое слово взял В.В. Перевозчиков. За ним брат героя В.И. Францев, потом П.А. Галкин, И.В. Овсянников, секретарь райкома комсомола А.И. Филимонов, секретарь комсомольской организации школы М. Во-стрецова.

Право открыть памятник было предоставлено брату героя В.И. Францеву, П.А. Галкину, выпускнику школы военных лет М.Н. Вишницкому и райвоенкому С.С. Шемякину. Под трехкратный оружейный салют с бюста спало покрывало...

Закончив в 1940 году эту школу, Евгений Францев шагнул в большую жизнь, к подвигу. А спустя сорок три года, он вновь вернулся к стенам родной школы, вернулся в бронзе, встав на высокий постамент. И как лучшая оценка творения скульптора прозвучали слова Галкина, обращенные к автору памятника.

- Таким я его и запомнил перед тем роковым полетом, в который я не попал по случайности.

Среди чернушинцев, пришедших на открытие памятника, ребята из 80-й школы (теперь, как и раньше, №9) чувствовали себя, пожалуй, самыми счастливыми. Еще бы! В их школе учился такой герой! И они первыми начали поиск материалов о нем. Их пионерская дружина уже 25 лет носила имя славного летчика, настойчиво боролись учащиеся и за присвоение имени Е. Францева школе. Долгое время учащиеся собирали макулатуру, металлолом, выходили на субботники, чтобы на месте маленького обелиска встал настоящий памятник герою. После его открытия, наконец, и школе присвоили имя героя.

Среди гостей были и школьники 40-х годов - В.В. Артюшина - заведующая отделом прозы журнала "Урал", журналист из Омска Э.Г. Чернышев, первая золотая медалистка района, кандидат наук из Москвы М.С. Егорова и другие.

С большим интересом и нетерпением в эти дни ждал П.А. Галкина директор краеведческого музея В.Г. Хлопин. В музее была экспозиция, посвященная герою, и картина художника Леонида Птицына "Подвиг Е.И. Францева". Птицын известен не только в нашей стране, но и за ее пределами. К тому же он славится своим мужественным, необычайно стойким характером.

Осенью 1944 года ему и другим допризывникам, после краткосрочного обучения саперному делу, в военкомате вручили двухметровые щупы-миноискатели. Парни должны были участвовать в извлечении мин и фугасов из земли (это было на Псковщине). начиненной коварной смертью фашистскими захватчиками при их бегстве на Запад. Леонид обезвредил и вытащил из земли семьдесят мин. семьдесят первая оказалась ловушкой. В пятнадцать лет остался он без обеих кистей рук, а мечтал стать художником. Превозмогая физическую и душевную боль, приспособив карандаш и кисти к изувеченным рукам, Леонид Васильевич переборол все трудности и совершил почти невозможное, стал замечательным художником.

И первым обращением Хлопина к Галкину была просьба осмотреть картину.

- Напоминает ли картина один из эпизодов вашей боевой жизни?

Павел Андреевич рассматривал картину с особым интересом. Ведь в ней был и он.

- Художник точно воспроизвел все, что пережили мы, - произнес он с особым чувством.

И подробно рассказал историю той атаки. Рядом стоял бывший техник самолета Иван Васильевич Овсянников.

На вопрос о том, что боевая судьба любого человека на фронте может быть трагична, Павел Андреевич ответил:

- Когда мы летели на боевое задание, то почти что не думали об этом, хотя отлично знали, что риск очень велик, что нас могут сбить. Как-то сказал об этом Евгению. А он вот как ответил:

- Если машину подобьют, я ее направлю на врага, чтоб умереть с большей пользой. Вот какой обладал отвагой!

* * *

В весенние каникулы 1984 года ребята поисковой группы совершили поездку в Североморск. Они побывали в гарнизоне, где служил Францев, в музее ВВС Северного флота и привезли оттуда интересный материал. Вместе со школьниками ездила сестра Евгения Тамара Ивановна Францева. Всего же за 10 лет состоялось четыре поездки юных исследователей.

Авиаторы-североморцы и поныне изучают опыт и мастерство Францева. За высокую морскую и воздушную выучку летчикам и морякам вручается памятная листовка "Возьми себе в пример героя" с портретом Евгения Францева.

В войсковой части 87268 в конце 80-х годов было организовано соревнование за право внести свой полет в летную книжку Героя Советского Союза Е.И. Францева. В этом ярко выразилось стремление молодых авиаторов-противолодочников во всем следовать примеру героических защитников Заполярья, глубокая дань уважения к их беспримерному подвигу.

Цель соревнования - воспитание авиаторов-североморцев на примерах и опыте ведения боевых действий североморской авиации в годы Великой Отечественной войны. Наиболее эффективно оно проводится и организуется при проведении летно-техни-ческих учений, выполнении задач боевой службы на кораблях одиночного и группового базирования флота, когда личный состав находится в непосредственном соприкосновении с кораблями и авиацией вероятного противника, действует в усложненной обстановке. В таких условиях опыт старших поколений необходим. Он способствует поиску новых тактических приемов, повышению профессиональной подготовки молодых летчиков и штурманов

Право внести свой полет в летную книжку Францева предоставляется экипажу, который:

- обнаружил подводную лодку вероятного противника;

- с отличным качеством выполнил задание в сложных метеоусловиях, проявив при этом мужество и героизм, боевые качества, летное мастерство.

Результаты соревнования отражаются на специально созданном стенде "Верность принципам храня". В левой его части -фотография Францева, биографические данные и описание боевого подвига. В центральной части - фамилии командиров экипажей, которые удостоены почетного права занести свой полет в летную книжку Героя.

Так, к примеру, в ходе выполнения задач боевой службы в 1987 году на ТАКр "Киев" экипажами капитанов А.А. Салекова и В.В. Долгополова были обнаружены подводные лодки вероятного противника. Экипажи удостоены почетного права и награждены памятными листовками.

В период празднования 50-летия ВВС Северного флота с авиаторами-североморцами встречались прибывшие на юбилей участники войны, ветераны ВВС флота. Среди них был П.А. Галкин. Он сделал памятную запись в летной книжке своего боевого командира и наказал нынешнему молодому поколению авиаторов-североморцев быть достойными славы героев.

Вот его запись:

“Снова и снова гляжу я на полученный из Североморска конверт. И вижу взмывающие к небу от разрывов снарядов водяные столбы - зловещие спутники торпедных атак. И как хорошо, что нет сейчас этих столбов. Знаю, тому, что их нет, наша Отчизна обязана и вам, молодые североморцы. Вам Родина доверила замечательную, боевую технику. Учитесь владеть ей в совершенстве, так, как владели оружием ваши отцы. Будьте достойными продолжателями славных боевых традиций старшего поколения североморцев”.эжхз-0.

В 1994 году я дважды побывал в Североморске. В первый раз посетил музей ВВС для сбора материалов о Е.И. Францеве, познакомился с его письмами Вере Плехановой. В свое время Вера Васильевна передала их в дар музею. Внимательно работал я с уникальными документами. Взял их в Чернушку, ксерокопировал и отослал обратно.

Вторая моя поездка состоялась во время осенних каникул в составе делегации активистов поисковой работы, учителей Ф.Ф. Галлямовой, Р.К. Ширяевой, Н.А. Ощепковой и тринадцати учащихся. Три дня гостили мы в частях ВВС. Внимание к нам было особое. Ибо наша школа единственная в России, создавшая музей одного из героев-североморцев и постоянно поддерживающая тесную связь с ВВС Северного флота. В четвертый раз юные посланцы уральского городка приехали к авиаторам флота.

На этот раз встреча была особенно радужной. Была предложена интересная программа пребывания делегации, в составлении которой участвовал командующий ВВС Северного флота генерал-майор авиации Н.А. Мордовалов. Где только мы не побывали, чего только не увидели. Ребятам показали как новую технику, так и времен Отечественной войны. Осмотрели подводную лодку К-21, которая в годы войны вывела из строя вражеский линкор "Тирпиц". Побывали в тренировочном центре одного из корабельных противолодочных полков. Вертолетчики полка принимали участие в спасении атомной подводной лодки "Комсомолец", затонувшей близ Североморска. Ребята с удовольствием залезали в кресла боевых машин. Им подробно рассказали о том, как вертолеты ведут поиск подводных лодок и уничтожают их.

В тот же день после обеда пошли на аэродром противолодочной авиации. Хотя дул сильный ветер со снегом, летчики ждали нас. Показали боевую технику, разрешили посидеть в кабинах машин.

Но следует отметить, что наши школьники приезжают на Северный флот не только как туристы, а также для поисковой работы. И на этот раз мы привезли в дар музею различные документы: копии газетных статей "Североморский летчик", "Краснофлотец" за 1944 год, номера районной газеты "Маяк Приуралья" с материалами о поисковой работе и жизни школы, пленки с радиопередачами о Е. Францеве. А 1 ноября в музее состоялась встреча с командующим ВВС Северного флота генерал-майором Н.А. Мордоваловым. Он ответил на вопросы ребят, поблагодарил их за поисковую работу, заверил, что флотские авиаторы дорожат дружбой с земляками героя-североморца. В заключение командующий подарил музею школы свою фотографию с дарственной надписью, обращение к учителям и учащимся школы им. Е.И. Францева, пригласил делегацию школы на празднование 300-летия Российского флота и 60-летия ВВС Северного флота в 1996 году.

...Долго чернушинские ребята будут вспоминать Заполярье, доброе отношение офицеров-авиаторов и работников музея. Особенно понравился им майор Александр Викторович Собакарь, офицер отделения воспитательной работы ВВС (с 1996 г. он - подполковник). Все три дня он был гидом, заботился о нашем пребывании, держался весело и приветливо. У школьников завязалась с ним дружеская переписка. Восьмиклассницы Наташа Карманова и Гуля Тюмисова посылали ему поздравления с праздниками, писали о школьных делах.

А перед отъездом мы пришли на галерею Героев, постояли у бюста Е. Францева, еще раз поклонились его подвигу.

По пути, в Москве, наша делегация была принята Президентом Международного фонда поддержки авиаторов В.И. Мигулиным, у которого мы были и по дороге на Север. На встречах он рассказал много интересного из жизни Францева, так как в послевоенные годы служил летчиком, а затем замполитом полка, в котором был Францев. Вадим Иванович - ученый-историк, преподавал в военной академии, а теперь президент Международного фонда поддержки авиаторов.

А вот оценка поисковой работы школьников и учителей нашей школы. Благодарственный лист.

Уважаемые учителя и ученики средней школы № 80 им. Героя Советского Союза Е.И. Францева!

Командование военно-воздушных сил Краснознаменного Северного флота, авиаторы-североморцы выражают вам глубокую благодарность и сердечную признательность за большую и нужную работу по военно-патриотическому воспитанию подрастающего поколения, по увековечению памяти нашего прославленного летчика-торпедоносца Героя Советского Союза Евгения Ивановича ФРАНЦЕВА.

Проводимая вами работа заслуживает уважения и внимания, помогает на примере жизни и боевого пути вашего выпускника Евгения ФРАНЦЕВА воспитывать нынешних защитников Отечества. Авиация Северного флота внесла значительный вклад в разгром немецко-фашистских войск в Заполярье. Не счесть подвигов верных сынов Родины, до последней капли крови сражавшихся в суровом небе Заполярья и прославивших на века морскую авиацию.

Никогда не будут забыты те, кто не дожил до великой Победы, кто навсегда остался в скалистых сопках Заполярья и в студеных водах Баренцева моря.

Они всегда будут жить в нашей памяти.

Мы горды тем, что нам выпала большая честь продолжать героические боевые традиции авиаторов - фронтовиков, учиться у ветеранов мужеству, искусству побеждать. И мы верны этим традициям.

От всей души желаем вашему коллективу дальнейших успехов в работе по патриотическому воспитанию молодежи, крепкого здоровья, оптимизма, удач и свершений.

С уважением
КОМАНДУЮЩИЙ ВВС СЕВЕРНОГО ФЛОТА
ГЕНЕРАЛ-МАЙОР АВИАЦИИ Н. МОРДОВАЛОВ

1 ноября 1994 года.

Ценный материал для книги я получил в феврале 1995 г. от бывшего летчика и начальника разведки дивизии, ныне журналиста и поэта Василия Ивановича Выхристенко. При посещении музея ВВС Северного флота я прочитал статью "Вижу корабль. Атакую", автором которой и был Василий Иванович. Директор музея И.М. Глубокова дала мне его адрес. Я написал ему. И вот долгожданный ответ и ценный материал. Обрадовали уже первые строки его послания: "...Получил Ваше письмо и сразу отвечаю. Рад, что все то лучшее, что было в прошлые времена -сохраняется, и что есть люди, делающие это по велению сердца, - значит не все так плохо еще в наших державах..."

Вот они бесценные реликвии - газета "Североморский летчик" и "Краснофлотец" за март и апрель 1944 года с материалами о Францеве. Меня поразило еще то, что сохранилась фотолистовка, выпущенная в полку сразу после потопления танкера водоизмещением 10000 тонн, да еще с подлинной фотографией результатов торпедирования. Снимок-то сделан экипажем Францева!

Была и фотокопия с листовки, где рассказывается о Францеве и Галкине. Прислал Выхристенко сборник своих стихов "Крылья над полем" с дарственной надписью, с благодарностью за светлую и добрую память о нашем прошлом. "Да и какое оно прошлое, если оно в ваших сердцах..." - написал он.

Крылья над полем - это метафора и реальность одновременно. Есть на земле поле хлебное и летное, паковое поле полярных льдов и, к сожалению, поле боя. А для автора все это вместе взятое - поле жизни.

Василий Иванович после окончания в Николаеве военно-морского авиационного училища служил в той дивизии, где и Евгений Францев. Летал с того же аэродрома, над теми же полярными морями. Тогда и начал писать стихи, очерки.

Очень полезной оказалась моя поездка в апреле 1995 года в Ейское авиационное училище, к боевому товарищу Евгения Францева Павлу Андреевичу Галкину. Не поехать я не мог: без встречи с ним книга много бы потеряла.

Директор нашего районного музея В.Г. Хлопин поручил навести справки о преподавателях школы летчиков, которая располагалась в годы войны в Чернушке и Куеде. Действительно, как я узнал в Ейске, например, в доме над квартирой Галкина живет один из этих бывших преподавателей - В.П. Тонкошкур.

Перед поездкой я позвонил в Ейск Галкину, разговаривал с его супругой Надеждой Ивановной, оказавшейся очень приветливой. При встрече она произвела на меня еще лучшее впечатление - своим гостеприимством, приятной внешностью, доброжелательностью. Обращаю на это внимание потому, что без ее участия моя поездка, возможно, и не состоялась бы.

С Павлом Андреевичем я встретился в училище. Прежде это было высшее авиационное ордена Ленина училище летчиков дважды Героя Советского Союза летчика-космонавта СССР В.М. Комарова. После распада СССР оно потеряло статус самостоятельного учебного заведения и стало филиалом Качинского высшего авиационного училища. А буквально в дни моего пребывания стало филиалом Краснодарского высшего авиационного училища. Павел Андреевич работал заведующим учебно-методическим кабинетом.

Высокий, статный, сохранивший выправку, хотя и в гражданской форме - таким я увидел его 20 апреля 1995 года. Потом он предстал в полковничьей форме, с наградами. Предстояло фотографироваться с ветеранами училища, так как был канун юбилея Победы. А я в это время с его внуком Володей побывал в музее училища, ходил по учебным лабораториям и кабинетам.

Вечером началась "работа", ради которой я приехал. У меня был диктофон, удалось записать весь разговор. Достаточно большой материал из беседы включен в эту книгу.

После войны Павел Андреевич окончил Военно-воздушную академию. В конце шестидесятых годов ему предложили преподавательскую работу в Ейском училище. Согласился. В Ейске живут также его младший сын и дочь с семьями. А старший сын - в Чебоксарах, преподает в университете. Оба сына и дочь - с высшим образованием.

Здесь, в училище, Павел Андреевич стал полковником. Но высокое звание не сказалось на его скромной, приветливой, простой натуре. Он пользуется особым уважением коллег и курсантов. Из недр боевой обстановки грозных лет выковалась искренняя, честная душа, преданность своим товарищам. Многое из этого проявляется в Павле Андреевиче до сих пор.

Сослуживцы подчеркивают отсутствие в нем и тени кичливости, завышенных запросов, особого положения. Живет довольно скромно, в трехкомнатной квартире... без горячей воды. Зато у него есть бесценное богатство - знания и эрудиция, умение и желание трудиться. Знает труды разных философов, много стихов, легко цитирует знаменитостей. У него - обилие книг.

Я не раз заводил с Павлом Андреевичем разговор о Евгении Францеве. И услышал много нового. Все это есть в книге. Сейчас же хочется лишь добавить следующее:

- Евгений пользовался уважением большинства летного состава, - уходя мыслями в прошлое, неторопливо, словно рассуждая, отметил Павел Андреевич. - Он очень ярко своей натурой выражал главную суть боевого товарищества - если надо, прикрыть своим телом друга. И это проявлялось во всем. И было естественным, пожалуй, даже подсознательным. Ведь у моряков, у летчиков, которые связаны вместе (одни - кораблем, другие - самолетом), святой принцип - один за всех, все за одного. Основное их правило: спасай соседа - о себе не думай. За тебя другой постоит. Вот это-то создает и обеспечивает безопасность. Причем, чем больше владеешь знаниями, опытом, техникой, тем лучше получается.

- А был ли страх?

- Вопрос надо поставить иначе, - поправил меня Павел Андреевич, - Как вы преодолевали страх на войне? Отвечу: когда занят очень важным делом и на нем сосредоточены все твои усилия, все твое внимание, тогда страх преодолим. Страх есть всегда, но он уходит на второй план. Не обращаешь на него внимания. Даже во время атаки, когда по тебе стреляют. Надо маневрировать, делать расчеты, смотреть - на этом все сосредоточено.

- Уважали мы хладнокровие, храбрость, мастерство и у немцев, - продолжал Павел Андреевич. - Был там у них ас, Мюллер.

У него на счету было более 300 сбитых самолетов! А его самого сбил наш летчик Н.А. Бокий. Мюллера взяли в плен. Когда был у нас, его не оскорбляли, никто не приходил плевать на него. Почему? Потому что и в противнике уважали достоинства, которые украшают человека на войне. Уважая сильного, умелого противника, сам стараешься быть сильным, умелым, искусным. Победить грозного врага почетнее. А какую-нибудь мразь и прочее, это, я считаю, не большая заслуга.

- Павел Андреевич, 51 год вы носите звание Героя. Сложно это? Чувствуете вы испытание славой? Галкин усмехается.

- Отвечу вопросом: а трудно быть человеком?

- Настоящим человеком - да, сложно. Павел Андреевич чуть задумывается.

- А трудно быть нищим или богатым? - задает он новый вопрос.

- Все зависит от многих условий, обстоятельств, - отвечаю я.

- А я бы подчеркнул - с живостью говорит Галкин. - что все зависит от самого человека, его характера, взглядов, привычек. То есть у каждого, по существу, разные подходы. Так и в положении того, кто награжден Золотой Звездой. Мне не трудно. Испытание славой на меня не действует. Я не тщеславен и к карьере не стремился.

Затем мы меняем тему разговора.

- Павел Андреевич, ваши статьи в газете “Североморский летчик” –“Слово о моем командире” и “Как Францев дружил с книгой” напечатаны в 44 и 45 годах, уже после гибели Евгения. Вас из редакции просили их написать?

- Нет, это я сам решил. Мой друг погиб, и я понял, что должен отдать дань его памяти - написать о нем.

- Все его вещи, письма, фотографии вы отправили родным и друзьям? Знаю, что в 83 году передали в музей письма Мартазовой и Плехановой. Ведь, кроме вас, никто не мог распоряжаться всем этим и без вашего участия они могли бы потеряться.

- Возможно. Хотя у нас летчиков, выработалось правило: вещи, письма и все прочее погибшего отсылают родным офицеры штаба или друзья, соседи, с которыми он жил. Однако несколько записных книжек Евгения и письма его подруг я не стал отправлять, так как подумал, что пока не стоит. Решил оставить их для истории. И, кажется, не ошибся, - добавил Павел Андреевич с улыбкой. Помолчав, он продолжал:

- Посчитал, еще не время личное, душевное Евгения выставлять на всеобщее обозрение. Сейчас, когда прошло полвека, когда все кануло в вечность, мы можем заглянуть в самое сокровенное нашего Евгения, познать его глубокие, искренние, чистые чувства и переживания, вдохнуть атмосферу того сложного и тяжелого, но прекрасного своим героизмом времени.

Произнеся это, Павел Андреевич ушел в себя, его охватили воспоминания, он опустил глаза и задумался. Наконец, тихо произнес.

- Потеря друга - всегда трагедия. Ведь самое большое богатство для человека - другой человек, который рядом. И ничего хуже нет, чем лишиться его. Все связанное с ним очень дорого. Так и для меня блокноты, письма Евгения были очень ценны. И меня коробила мысль, что существуют служаки разных органов, которые любят покопаться в чужой душе. Я даже готов был некоторые записные книжки и письма Евгения сжечь, чтобы их не осквернили чужие, равнодушные, чиновничьи глаза...

Однако сам Павел Андреевич охотно рассказывал о своем боевом друге и корреспондентам, и курсантам училища. В газете Северо-Кавказского военного округа "Красное Знамя" за 9 февраля 1971 года опубликована его статья "Твой командир".

Будучи в Ейске, я обошел город, посидел на берегу Азовского моря. Встретился с бывшими преподавателями школы первоначального обучения летчиков, базировавшейся в годы войны в Чернушке и Куеде, полковником и подполковником в отставке Василием Петровичем Тонкошкуром и Григорием Поликарповичем Остапенко. А прощаясь с Галкиным, попросил его высказать мнение об учителях и ребятах поисковой группы нашей школы.

- Свою общественную работу вы ведете непрерывно, напряженно. Это неизбежно дает определенные результаты. Коллектив школы в целом, особенно музей и поисковая группа вершат большое дело - крепят фундамент патриотического воспитания молодежи. Ныне - это одна из важнейших проблем, более важная, чем просто образование. Потому что духовное воспитание -фундамент общества, основа и залог материального развития. И в этой области ваша работа поистине неоценима. Хотелось бы, чтобы она была достойно оценена, как нынешним, так и последующим поколениями наших соотечественников. Понимаю, у вас немало сложностей и трудностей, это требует особых усилий, терпения. И, если вы их преодолеваете, значит ваши достижения достойны еще более высокой оценки и вознаграждения, прежде всего, морального. Кстати сказать, это характерно для нашей интеллигенции в прошлом и, я уверен, так будет в будущем. Но о роли интеллигенции в настоящем - молчу. - Павел Андреевич смеется. Затем с воодушевлением добавляет: - Большое спасибо вашему коллективу от меня лично и от всех летчиков-фронтовиков-североморцев.

Он проводил меня до вокзала. Мне никогда не забыть эту поездку к замечательным людям Надежде Ивановне и Павлу Андреевичу Галкиным. Эту славную семью, наполненную добром и любовью, беспредельной заботой друг о друге двух немолодых людей.

В дальнейшем важным этапом в сборе материалов явилась для меня поездка в январе 96 года в Центральный военно-морской архив. Там хранился аттестат Евгения об окончании школы с отличием. Руководство архива подарило этот уникальный документ для музея нашей школы. Привез я ксерокопии и многих других документов - наградных листов, характеристик, аттестационных листов, выписок о боевых делах Францева.

В 1994 году сестра Евгения Тамара Ивановна прислала последние реликвии - удостоверение Героя Советского Союза, орденскую книжку, подлинный дневник, который Евгений вел на фронте.

Теперь все это, как и добытое прежде, и некоторые личные вещи героя, хранится в школьном музее.

На пути из Ейска мне хотелось заехать в Краснодар, навестить поэта Кронида Александровича Обойщикова, с которым Евгений Францев служил в перегоночном полку в 1943 году. Но не пришлось. А с поэтом я переписываюсь, иногда мы разговариваем по телефону. Накануне моей поездки в Ейск поэту-фронтовику исполнилось 75 лет.

Закончив в 1940 году военное училище. Обойщиков вместе с кубиками лейтенанта получил звание штурмана самолета. Служить начал в городе Котовске, у самой южной границы, в полку новейших, засекреченных тогда, бомбардировщиков-штурмовиков СУ-2. Сейчас пишут, что наша авиация у западных границ 22 июня 1941 года была разгромлена врагом. А вот полк СУ-2, в котором служил Обойщиков, на рассвете того дня в полном составе поднялся в воздух и бомбил колонны танков и мотопехоты врага, вторгнувшихся на нашу землю.

Самолеты СУ-2 явились неожиданностью не только для неприятеля, но даже для наших летчиков из других соединений. Они их принимали за вражеские. Однажды даже случилась трагедия - прославленный ас Покрышкин, не распознав, сбил самолет СУ-2, который вел командир эскадрильи. Так что опасность оказывалась двойной.

Кронид Обойщиков, как штурман, умело определял координаты, хорошо владел тактикой полета и атаки, давал точные команды. Самолет, на котором он летал, поразил немало немецкой техники и живой силы. В один из полетов, недалеко от Киева, у переправы через Днепр, он заметил скопление вражеских воинских частей без противовоздушной охраны (многие солдаты даже купались) и с напарником, на бреющем полете пронесся над ними. Ударили из пяти пулеметов по команде штурмана.

Однако боевые вылеты вырывали из полка самолет за самолетом. После боев под Киевом в полку осталось только три машины. И Обойщикова послали в Иркутск за штурмовиками Пе-2. Вернулся в Москву, другой приказ - пересесть на штурмовик

Пе-2 и лететь в Архангельск для охраны конвоев союзников. Сопровождая их, приходилось быть очень внимательным, следить за морем, чтоб вражеские подводные лодки не торпедировали корабли союзников. Это целая повесть боевой жизни отважного летчика.

В 43 году Обойщиков получил новое задание: перегонять с Дальнего Востока американские самолеты "Бостон". Вот тогда с ним и встретился Евгений Францев.

Обойщиков уже сочинял стихи. Одно из первых было напечатано еще в 1936 году в газете "Армавирская коммуна". Потом Кронид долго не брался за перо и лишь в пожаре войны заносил в тетрадь экспромтом рожденные строки. Некоторые из них Францев переписал в свой блокнот. А я узнал об Обойщикове после того, как Николай Иванович Францев прислал мне вырезку из газеты "Кубанские новости" за 9 мая 1992 года со статьей Кронида Александровича "Мы сто лет проживем".

Предлагаю выдержку из нее...

“Однажды смотрел с внуком кинокартину "Торпедоносцы". Хотелось показать Косте, как жили летчики в годы войны за Полярным кругом. Этот художественный фильм заканчивался фотографиями североморцев - Героев Советского Союза. И вот неожиданно для меня во весь экран возник портрет Францева.

- Женька! - забывшись, где нахожусь, крикнул я. Впереди сидящие оглянулись, а внук дернул меня за рукав:

- Дедушка, ты что?

- Друг, мой друг, понимаешь!

Так, почти через полвека, красивый, спокойный и застенчивый Женя Францев, как живой, встал перед моим взором. Вспомнился недавний разговор с комиссаром нашего полка Михайловым:

- Вот ты, Кронид, стал писателем. И хорошо, что пишешь о своих кубанских хлеборобах и доярках. Они достойны похвалы. Но кто же должен рассказать о наших замечательных летчиках и техниках, наших однополчанах?

Глядя в кинотеатре на портрет полкового товарища, я решил написать о нем стихи или очерк...”

Еще во фронтовой газете таким, как Евгений, поэт Н. Дубинин посвятил стихи:

Чуть восток рассветом озарится, Наш охотник “лазит” по портам. Бьет он не оленя и не птицу – “Дичь” гвардейца - вражьи транспорта.

А другой поэт, погибший на фронте, Николай Майоров сказал:

И пусть не думают, что мертвые

Не слышат,

Когда о них живые говорят.

Да, им, идущим на подвиг, нужно, чтобы живые услышали последний стук их сердца, помнили о них. О Евгении Францеве мы помним свято. Он навечно зачислен в списки воинской части, его имя носят школа, улица, поселок. И через много лет малыш, который будет жить на этой улице, спросит:

- А кто этот Францев? И в ответ услышит.

- Герой. Он погиб, чтобы жили мы...

В истории Евгения Францева еще не поставлена последняя точка. До сих пор неизвестно, как погибли он и его экипаж. Этот факт даже задержал издание приказа министра обороны о зачислении Францева навечно в списки 2-ой эскадрильи войсковой части 26886. Ибо нашлись большие "чины-перестраховщики", выдвинувшие чудовищную версию: а вдруг Францев с экипажем сел на норвежский аэродром и остался там?

Однако здравый смысл взял верх: сомнений в гибели экипажа не осталось. Приказ министра обороны был подписан. Фамилия героя высечена на мраморной доске в Центральном музее Вооруженных сил Российской Федерации. Установлены мемориальные доски на здании школы и доме, где он жил.

Родственники Евгения Ивановича не раз пытались узнать, как он погиб и где покоится его прах. Ответ всегда был один - нет сведений. Особенно много усилий в поисках прилагал старший брат Евгения - Николай Иванович. Сейчас его уже нет среди нас, он ушел из жизни в 1997 году.

Это был удивительно инициативный, деятельный человек, с прекрасной памятью и работоспособностью. Простой, добрый, отзывчивый, как все из семьи Францевых. Николай Иванович много сделал по увековечению памяти брата-героя, постоянно переписывался с нашей школой, с членами поисковой группы, присылал материалы.

Жил он в Москве. С ним дочь, Екатерина Николаевна, его активная помощница, под стать отцу во всем. Она представляет уже третье поколение семьи Францевых. После окончания Ленинградской консерватории поступила в аспирантуру и защитила диссертацию на соискание ученой степени кандидата философских наук. В настоящее время - доцент, преподает на военно-дирижерском факультете Московской консерватории. Пишет методические пособия. Изданные в Москве в 1993 году "Миниатюры Ф. Шопена, Р. Шумана, А. Скрябина, С. Прокофьева в классе общего фортепьяно" Екатерина Ивановна подарила Чернушинской музыкальной школе. Этот свой труд она посвятила отцу: "Милому моему батюшке, Николаю Ивановичу Франце-ву"

Когда я бывал у них в гостях, всегда завязывался интересный разговор, возникали дискуссии, споры о настоящей жизни и прошлой, о нынешнем молодом поколении и нашем (ведь мы с Екатериной Николаевной ровесники), о войне и героях. Вспоминали и о ее герое-дяде, которого она видела только на фотографиях.

В неугомонном стремлении постигнуть тайну гибели брата последний раз Николай Иванович обращался к начальнику ис-торико-архивного и военно-мемориального Центра Генерального штаба вооруженных сил Российской Федерации полковнику И.Н. Венкову. Это было в июне 1993 года.

Ответ пришел от военно-морского атташе Российского посольства в Норвегии, в котором говорилось, что 16 сентября 1944 года на военном кладбище Хавойсюнд были захоронены два советских летчика: Дмитрий Васильев, имя второго неизвестно. В этот же день погиб еще один экипаж.

В его составе летчики Литвак, Дмитриев, Игнатьев.

Но об экипаже Францева неизвестно ничего до сих пор. А экипаж Литвака, оказывается, погиб над норвежской землей и там же похоронен.

Что же произошло с самолетом Францева и летчиками, теперь можно узнать только в немецких архивах. Если его сбили немецкие летчики, то наверняка доложили об этом и, возможно, были отмечены. Значит это событие зафиксировано, тем более, если учитывать немецкую аккуратность. К тому же известно время последнего сообщения от экипажа Францева - 17.20 и район. Как раз там базировался немецкий аэродром. Располагая этими данными, специалистам архивов нетрудно добраться до истины.

Наш долг - найти ее.

Ведь невозможно без волнения и скорби и вместе с тем без благодарности за мужество и отвагу стоять у памятника 848 погибшим авиаторам-североморцам, чьи тела приняли ледяные волны и опустили в глубокую, общую могилу - безбрежные воды Баренцева моря.

И поиск продолжается.

Вот и поставлена точка в книге директора моей родной школы P.M. Габделхакова о ее выпускнике. Герое Советского Союза, летчике Евгении Францеве. Поставлена последняя точка... Но в памяти моей остались неизгладимыми дни. связанные с открытием памятника герою, встречах с его однополчанами и одноклассниками, братом и сестрами, авиаторами-североморцами, сегодняшними преподавателями и учениками школы.

Пятнадцать лет назад, в марте 1983 года, в мой адрес пришло письмо из далекой Чернушки - молодого городка нефтяников в Пермской области. Средняя железнодорожная школа jn° 80 (теперь № 9), где я учился в далекое военное время, приглашала меня приехать на открытие памятника бывшему выпускнику, Герою Советского Союза, летчику Евгению Ивановичу Францеву, погибшему смертью храбрых в 1944 году на подступах к Мурманску. Отложив все дела, я выехал из Омска в Чернушку...

Никогда не забыть мне торжественной линейки в Чернушинской школе в 1944 году. Шел третий год Великой Отечественной... Вихрастые мальчишки и девчонки в перелатанных, перешитых пиджаках и жакетах, в разбитых, не по размерам, ботинках и туфлях спешно выстраивались в ровную и длинную шеренгу. Директор школы Василий Харитонович Харитонов, вернувшийся в Чернушку после ранения, прихрамывая, вышел вперед.

- Ребята! - громко объявил он, - сегодня у всех нас большая радость. Выпускнику нашей школы, летчику морской авиации, гвардии старшему лейтенанту Евгению Ивановичу Францеву

Указом Президиума Верховного Совета СССР присвоено высокое звание Героя Советского Союза!

Разноголосое "Ура!'' загремело по школьному коридору. Герой был родным братом моего одноклассника и товарища, нашего отличника Славы Францева. Восьмиклассники дружно подхватили его на руки и, как героя, трижды подбросили в воздух. Слава, как и все мы в тот день, был счастлив...

Но не долгой была наша радость. Вскоре пришло печальное известие: Герой Советского Союза Евгений Францев погиб смертью храбрых, атакуя вражеский корабль в далеком море Баренцева. Траур охватил школу. Как могли, мы утешали в те тяжелые дни Славу, его сестер, престарелых родителей...

* * *

С тех пор прошло почти сорок лет. 11 марта 1983 года я вновь возле родной школы. Звучит гимн Советского Союза, грохочет троекратный ружейный салют. Спадает наземь покрывало, и взорам собравшихся на митинг открывается бронзовый бюст погибшего героя - летчика Евгения Францева. Простое, мужественное лицо, гордый, устремленный в далекий горизонт взгляд... Таким увидел Евгения и изваял его на века пермский скульптор Анатолий Александрович Уральский.

Надпись на белом мраморе пьедестала гласила:

"...Морской летчик Герой Советского Союза старший лейтенант Францев Евгений Иванович первым в истории нашей авиации торпедой уничтожил фашистскую подводную лодку."

Первым... На митинге выступил член экипажа Евгения Францева, бывший штурман, - тоже Герой Советского Союза Павел Андреевич Галкин. Он приехал в Чернушку на открытие памятника своему боевому командиру из города Ейска, что в Краснодарском крае.

- Мы с Евгением обучались в одном летном училище, вместе прибыли в Заполярье, на защиту северных рубежей нашей Родины, в 9-й гвардейский минно-торпедный полк морской авиации, - вспоминал ветеран. - Перед летчиками стояла задача - уничтожать вражеские корабли, с помощью которых фашисты доставляли никелевую руду на заводы Германии для производства броневой стали, снабжали оружием, боеприпасами, горючим и продовольствием северный участок фронта. Выполнять эту задачу было непросто...

Фашисты окружали свои транспорты двойным-тройным кольцом корабельного конвоя, а с воздуха прикрывали их истребителями. Эсминцы, тральщики и другие боевые корабли встречали торпедоносцев ураганным шквалом огня. Десятки тысяч снарядов выпускалось по атакующему самолету, летящему над водой. Море буквально бурлило, горело и кипело впереди. И надо было, не дрогнув, прорваться сквозь эту стену огня, чтобы с высоты 20-40 метров над водой хладнокровно направить одну-единственную торпеду - этакую стальную сигару до 8 метров длиной - в борт идущего корабля. Обладая огромной взрывной силой, она нередко раскалывала его надвое...

Францев был прирожденным, великолепным летчиком. Сильный и выносливый, он обладал молниеносной реакцией, не терялся в самой сложной обстановке.

В совершенстве овладев тактикой морского боя в условиях Заполярья, экипаж торпедоносца (а он состоял из трех человек -Францева, Галкина и стрелка-радиста Семена Антипичева) стал выходить в крейсерские рейсы - "на свободную охоту". Быстро рос боевой счет экипажа Менее чем за год торпедоносец уничтожил две подводные лодки, танкер водоизмещением 10 тысяч тонн, транспорт, мотобот, участвовал в потоплении двух крупных транспортов. Гвардии старший лейтенант Евгений Иванович Францев и его штурман лейтенант Павел Андреевич Галкин удостоились двух орденов Красного Знамени, а в августе 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР им присвоили звание Героя Советского Союза...

Бывший замполит 9-го авиаполка, старший преподаватель Военно-политической Академии полковник В.И. Мигулин поведал землякам героя о последнем, ставшем роковым для экипажа бое над Баренцевым морем. 15 сентября 1944 года Евгений ушел в крейсерский рейс с другим штурманом - тогда врачи освободили Павла от полета. В ходе атаки на вражеский транспорт (плавучую базу ремонта самолетов), несмотря на сильный заградительный огонь, торпедоносец не свернул с курса. "Атакую", - радировал Францев. Донеслись и последние его слова: ''Транспорт потопил"... Но самолет не вернулся на базу.

"Мы, боевые друзья, тяжело переживаем эту утрату, - написал в письме родным героя боевой товарищ П.П. Гусев. - Светлая память о нем будет вечно жить в наших сердцах".

И как бы в подтверждение этих слов на открытие памятника герою в 1983 году съехались в Чернушку его боевые друзья, родные и близкие, прославленные летчики, бывшие выпускники и преподаватели средней школы. Среди них - однополчане героя:

штурман экипажа Е.И. Францева, Герой Советского Союза Па-202

Павел Андреевич Галкин, техник его самолета, подполковник запаса, кавалер четырех орденов Красной Звезды Иван Васильевич Овсянников. Из разных городов страны приехали в Чернушку на открытие памятника брату доктор медицинских наук, заслуженный деятель науки РСФСР Вячеслав Францев, сестры Тамара Францева, Александра Померанцевская, Людмила Шподарюк, Наталья Сырых.

* * *

...В школьном музее есть давняя, довоенная фотография. Выпускники далекого 40-го года (среди них и Евгений Францев) вместе со своим любимым учителем В.Х. Харитоновым собрались на зеленом лугу возле школы. В руках у ребят и девчат - новенькие свидетельства об окончании десятилетки... Уже через год эти парни и девушки один за другим уйдут добровольцами на защиту Родины. Пусть не все из них стали героями, как Евгений Францев, но никто не дрогнул перед жестоким врагом. Многие пали в сражениях. И, думается, памятник Евгению Францеву, поставленный учениками у школы, памятник и им, погибшим в боях его одноклассникам.

Несколько десятилетий вели эстафету поиска чернушинские школьники, пионерской дружине которых еще в 1958 году было присвоено имя Е.И. Францева. Шла переписка с однополчанами, с воинской частью, в списки которой герой был зачислен навечно. Под руководством преподавателей и директора школы ученики создают музей, проводят пионерские сборы, устные журналы, пишут конкурсные сочинения о подвигах летчика.

После открытия памятника поисковая и военно-патриотическая работа развернулась с новой энергией. Трудно рассказать о всех поездках, всех встречах с однополчанами и одноклассниками героя, всех конференциях, проведенных учениками и преподавателями. Пять раз чернушинские школьники по приглашению авиаторов приезжали в заполярный Североморск, где были гостями ВВС Северного флота, летного подразделения, в составе которого числится погибший герой. Завязав тесную дружбу с музеем североморцев, они передали в дар ему новые, собранные ими документы о жизни героя, копии газетных и журнальных статей, пленки с радиопередачами о нем. Да и сами гости получили от североморцев немало интересных материалов, пополнивших школьный музей. Уже в 1987 году за плодотворную поисковую военно-патриотическую работу по решению Совета Министров России школе было присвоено имя героя Евгения Францева.

- Учиться в школе имени героя, - писала в то время в своем сочинении Дина Лукманова, - значит стремиться быть в чем-то похожим на героя, не жалеть своих сил и жизни для счастья общества, в котором ты живешь.

И с такими мыслями - делать жизнь с облика героя, быть во всем достойными его - заканчивали в последующем чернушинскую школу ее многие ученики.

Особо запомнилась мне научно-практическая конференция в школе "Время и Францев" в феврале 1998 года, посвященная 75-летию со дня рождения героя. Чтобы участвовать в ней, в Чернушку приехали посланцы Военно-Воздушных Сил Северного флота, подполковники К.Н. Костенко и А.В. Собакарь, председатель Совета Международного фонда поддержки авиаторов, бывший замполит 9-го авиационного полка Северного флота, в котором служил в годы войны герой, В.И. Мигулин, сестры Евгения Францева - Тамара и Наталья Ивановны, бывшие ученики и выпускники школы - Б.Д. Аликин - научный работник института имени Курчатова, В.В. Артюшина - заслуженный деятель культуры России, М.Н. Вишницкий - ветеран вооруженных Сил, С.В. Журавлева - дочь подруги Евгения Веры Плехановой и другие. Программа была очень насыщенной: шли беседы со школьниками города и классные уроки мужества, состоялись осмотр экспонатов городского музея, встречи с руководителями Чернушинской администрации, с художественной самодеятельностью города. К участникам конференции с приветствиями по видеозаписи обратились штурман экипажа Францева, Герой Советского Союза П. Галкин и командующий ВВС Северного флота генерал-лейтенант Н. Мордовалов.

Во второй день конференции состоялось торжественное подписание договора о совместной деятельности Администрации Чернушинского района Пермской области и Чернушинской школы № 9 с ВВС Северного флота по героико-патриотическому воспитанию молодежи. Чернушинцы обязались организовать в школах района кружки по изучению истории ВВС Северного флота, регулярно сообщать музею североморцев о своей поисковой работе, проводить конкурсы сочинений, поделок и рисунков учащихся о жизни и подвигах Евгения Францева и других героев-североморцев, оформить в школе № 9 стенд "Вести с Севера", установить переписку с одной из школ Североморска. Была сделана и запись о выпуске этой книги с рассказом о жизни героя.

Командование ВВС Северного флота, в свою очередь, обязалось ежегодно в канун Дня рождения Евгения Францева и начала очередного призыва в феврале высылать видеозапись с обращением командующего Военно-Воздушными Силами Северного флота к учащимся и призывникам Чернушинского района, снять для школы № 9 видеофильм "История Военно-Воздушных Сил Северного флота", видеоматериалы о проводимых военно-спортивных праздниках североморцев. Решено учредить приз командующего ВВС Северного флота для поощрения активных членов поисковой группы школьников, ежегодно принимать для прохождения службы в подразделениях флота призывников из Чернушинского района, в том числе из школы № 9.

Теперь эта обширная программа претворяется в жизнь. Как и прежде, возглавляют героико-патриотическую работу директор школы P.M. Габделхаков, учителя Р.Г. Ширяева, А.М. Шутова, Л.В. Вахрушева, ТА. Ничкова; отличились старшеклассники Оля Лоскутова, Света Логинова, И. Нурбакова, десятки других учеников.

“Ваша творческая, плодотворная работа по увековечению памяти героя-североморца Евгения Ивановича Францева поистине вызывает восхищение, - заметил в своем письме в адрес директора P.M. Габделхакова, педагогов и учащихся школы № 9 командующий ВВС Краснознаменного Северного флота Н. Мордовалов. - Низкий Вам поклон за Ваше святое дело”.

И не случайно, конечно, коллектив чернушинской школы № 9 за педагогическое мастерство, творческий поиск, успешность обучения и воспитания молодежи в 1997 и 1998 годах стал лауреатом Всероссийских конкурсов "Школа года", а директор ее P.M. Габделхаков дважды удостоился почетного звания "Директор года". Указом Президента РФ он награжден в 1999 году медалью ордена “За заслуги перед Отечеством” II степени. Поздравим директора и его коллег с их большими победами. И пусть первая книга не будет единственной. Директор, учителя школы имени героя Е.И. Францева, наверняка, еще поделятся с педагогами, учениками других школ России своим богатым опытом героико-патриотического воспитания. Так что ставить последнюю точку сегодня не будем.

Свою поисковую работу о герое Советского Союза, выпускнике нашей школы Евгении Францеве я вел два десятилетия. Основной материал был собран в 90-е годы. Думаю, что эта поисковая работа будет продолжена и дальше. Ведь никому пока не известны подробности гибели героя 15 сентября 1944 года после переданной им радиограммы в 17 час. 20 минут: "Атакую. Потопил''... Это нужно будет еще разузнать, расследовать...

А сейчас хочу искренне поблагодарить всех, кто помогал мне в поисковой работе, активно содействовал сбору материалов. документов, воспоминаний... Особенно большую помощь оказали Герой Советского Союза, штурман экипажа Евгения Фран-цева П А. Галкин, сестра героя Т.И. Францева, его подруга В В. Корлякова (бывшая Плеханова), сын Екатерины Мартазовой В.Я. Толкачев, брат героя Н И. Францев, работники Центрального Военно-Морского архива и музея ВВС Северного флота, Герой Советского Союза, однополчанин Евгения Францева. полковник В В. Пирогов, заведующая отделом прозы журнала "Урал" В. В. Артюшина, выпускник школы, член Союза журналистов России Э.Г. Чернышев, председатель правления Международного фонда поддержки авиаторов В И Мигулин, преподаватели школы №9 г Чернушка ТА. Ничкова, Л. В. Вахрушева, О. А. Цели-кова и многие, многие другие. В книге также использованы фотоснимки А Лыжина, Г. Колотова, бывших учеников школы. Спасибо всем им за их большую, бескорыстную помощь.

1999г.

Ставя последнюю точку в книге, я думал, что полностью завершил свой рассказ о выпускнике нашей школы, герое Великой Отечественной войны Евгении Ивановиче Францеве Но оказалось, ошибся. Я сделал запрос в Министерство Обороны Российской Федерации о более детальном выяснении обстоятельств гибели Героя Советского Союза Е. И Францева. Просьба была направлена в соответствующее ведомство в Германию. Но ответ был неутешительным: дополнительных сведений в архивах не обнаружено.

И вдруг. . как гром среди ясного неба, пришло письмо из Мурманска, от местного краеведа-исследователя Юрия Валентиновича Рыбина. Оказывается, побывав в музее пос. Сафонове, он заинтересовался нашей книгой “Атакую Потопил ” и вспомнил, что видел фотографию обломков самолета-торпедоносца типа “Дуглас”, обнаруженного на севере Скандинавии, в одном из финских изданий (см. снимок).

Это была книга директора финского музея авиации Ханну Валтонена из г. Тиккакоски. Ксерокопию фотоснимка с подписью на финском Рыбин выслал в Чернушку. Торпедоносец “Дуглас А-20 Ж-45” разбился на берегу озера Давгелуоббал 15 сентября 1944 года. Указаны здесь же и фамилия летчика, его имя:

Евгений ФРАНЦЕВ. Все совпадает. Впереди - новые поиски, новые исследования. Ведь надо выяснить, как попали эти сведения автору книги, где сейчас обломки самолета, обнаруженные в заполярной тундре, погибли ли члены экипажа во время катастрофы, вероятно, поврежденного самолета, где их могилы... Об этом, очевидно, уже будет рассказано в новой повести.

2000 г.

Я очень признателен и благодарен за присланную мне книгу "Атакую. Потопил" В книге хорошо и разносторонне показан Евгений Францев - его боевые дела, взаимоотношения с товарищами, друзьями, близкими, родными и школьными товарищами

Я также благодарю Вас за показ некоторых эпизодов из моих боевых вылетов.

Торпедоносцы несли самые большие потери и в то же время наносили ощутимый урон фашистам на море. Чтобы не дать самолету прицельно сбросить торпеду, по нему стреляли все и из всего, что у немцев было Артиллерия крупнее 80 мм била по воде, ставя водяные столбы, которые сбивали с курса торпеды и самолеты. Если самолет попадал в столб воды, надо было прицеливание практически начинать сначала. Артиллерия 80-40 мм била осколочными снарядами и шрапнелью, 40-20 мм и пулеметы стреляли по самолету прицельно, трассирующими

Картина - феерическая. Она до сих пор стоит у меня перед глазами. Горизонт в шапках разрывов, цветных лентах трассирующих снарядов и пуль, вода кипит от падающих осколков, шрапнели и водяных столбов. А торпедоносец идет вперед, боевым курсом на цель, без права маневра, изменения скоростного режима. Любое маневрирование вызывало ускорение и немедленно сказывалось на гироскопе сбрасываемой торпеды (он управлял ей после сброса). А если учесть, что выход из атаки был на дистанции 500-800 м от цели на уровне кораблей охранения, то понятно, что сумма всех этих факторов определяла большие потери торпедоносцев Зачастую уже на боевом курсе самолет шел горящим...

За 1,5 года я пережил трех командиров нашего полка. Я знаю только две групповые атаки без потерь. И знаю, когда вернулся только один самолет из всей группы (группа, как правило, была из 6 экипажей).

Вот что такое торпедоносцы!

Рассматривая боевой путь Е. Францева, я выше всего оцениваю его победу 2 апреля 1944 г. Это был глубоко, заранее подготовленный и рассчитанный крейсерский полет торпедоносца за "пределы" возможного. Честно говоря, я завидовал этому полету.

Еще раз благодарю за книгу, где ярко описан наш боевой товарищ Евгений Францев.

Герой Советского Союза, летчик-торпедоносец, однополчанин Евгения Францева.

Любая документальная повесть требует большой поисковой работы, достоверных документов, первоисточников, сопутствующих теме материалов, их анализа, проверки, сопоставления, что сильно ограничивает использование художественных средств и приемов, способных заинтересовать читателя, увлечь его в мир, создаваемый воображением автора. С помощью коллектива школы и энтузиастов-патриотов, заботящихся о высокой духовности своего народа как фундамента его будущего благополучия, Вам. Равиль Муллаханович, это вполне удалось.

По-моему, даже рядовой читатель, не соприкасавшийся с войной, авиацией и флотом, прочитав эту повесть, на примере Евгения Ивановича получит представление о становлении, жизни и судьбах простых людей России, защищавших ее в лихие годины вражеского нашествия.

Повести характерны высокая достоверность документально подтвержденного материала, искренность чувств автора к ее персонажам, деликатность в оценке их поведения.

На мой взгляд, в книге удачно разрешаются несколько целеполагающих проблем, соответствующих предпосылке обложки:

"Ученику и учителю". Она открывает не только мозаику фактов прошедшего времени, ставших уже достоянием истории, но и раскрывает и содержание текущего процесса поиска и открытий, приобщает читателя к радости познания истории своего народа и методологии ее утверждения, т.е. сочетания прошлого с настоящим, обучения и воспитания.

Выход книги в свет решает задачу для молодежи, стремящейся стать полноценными гражданами России (с кого брать пример), а также сверхзадачу для учителей и воспитателей в качестве образцового опыта работы Вашей школы в этой области.

Герой Советского Союза, штурман экипажа Евгения Францева.

Мы, издатели книги о жизни и подвигах летчика, Героя Советского Союза Евгения Францева, приносим свои глубокие извинения за отдельные неточности и опечатки, допущенные в первом издании. В новом, втором издании книги ошибки исправлены. Кроме того, даны отзывы о книге Героев Советского Союза члена экипажа Евгения Францева П.А. Галкина и летчика-однополчанина В.В. Пирогова, ксерокопия фотоснимка с места падения самолета Евгения Францева, сделанного в заполярной тундре в 1981 году, текст Почетной грамоты Военно-морского флота России автору книги Р. Габделхакову, подписанной командующим Морской Авиацией Северного флота.

Редакция благодарит всех тех, кто помог устранить допущенные в первом издании погрешности. Спасибо вам, читатели!