Информационное агентство "Славянский мир"
31.05.01 (Е.Гильбо; Санкт-Петербург)

    Косовская война - поворотный пункт в истории войн. Все изменения в философии войны слились здесь воедино, и возник синтез в виде совершенно новой формы агрессии. Будучи неготовой к подобной войне, Югославия потерпела поражение.

    Уроки этой войны лягут в основу стратегии и тактики будущих войн, в которых оружием станут не только те средства и методы, которые рассматриваются в рамках классической стратегии.

Война - это мир

    Войны начинались без объявления и ранее. Именно так Япония начала войну с Китаем в 1895 году, а Германия с Россией - в 1941-м. Но впервые война велась без объявления и даже формального признания сторонами состояния войны. В подобной ситуации граница между войной и миром исчезает. В перспективе становится легальным осуществление военных действий в мирное время, что еще несколько лет назад единодушно признавалось преступлением.

    Отныне никто не может быть уверенным, что не подвергнется в мирное время военному насилию. Война становится легальной "институцией" международных отношений. Легальным становится и осуществление силового воздействия на территории суверенного государства в мирное время. В международное право вписана новая страница. Агрессия легализована прецедентом, но сам факт агрессии не признается агрессором.

Правда - это ложь

    Второй "важный вклад" в международное право - обоснование нарушения суверенитета другой страны гуманитарным предлогом. Собственно, и это не является абсолютной новацией. В 1938 году именно нарушением прав судетских немцев Гитлер обосновал свои территориальные претензии к Чехословакии. Но если Гитлер имел в виду интересы соплеменников, то здесь ситуация доведена до абсурда: предлогом для войны стал факт нарушения прав граждан чужой страны, этнически чуждых агрессору. При этом сами права определялись внутренним законодательством агрессора, а не страны, где происходили события.

Глобализация ответственности

    Третьим поворотным моментом следует признать осуществление оригинального давления на лидера государства-жертвы агрессии с целью принуждения к капитуляции. Восприятие войны через призму личности вождя противоборствующей стороны, ушедшее в Европе вместе со средними веками и становлением буржуазного национального государства в XVII-XIX веках, возвращается вновь.

    Однако если в средние века захват и казнь вождя декларировались на основании права войны, то есть все-таки на основании признания верховенства "международного права", то в данном случае приговор выносился на основании права стран-агрессоров. При этом если в средние века речь шла о вожде традиционном, то теперь - о демократически избранном лидере буржуазного государства, занимавшем середину политического спектра и репрезентативно представлявшем баланс национальных интересов и мнений.

    Эта новация отныне требует от лидеров незападного мира либо строго соблюдать в своей стране внутреннее законодательство более сильного субъекта международного права, либо занять позицию жесткой конфронтации. Любая самостоятельность отныне означает личную ответственность главы государства по иностранным законам перед внешними силами, а не перед своим народом, своим государством и своим законом. То же самое касается и любого политика, что является сущностным отрицанием базовых принципов современной буржуазной демократии.

    Осуждение на основании законов одного государства гражданина другого до сих пор впрямую имело место лишь один раз - когда аятолла Хомейни приговорил за нарушение неких священных принципов писателя Салмана Рушди, который жил в Англии, соблюдал английские законы, и никогда эти принципы не исповедовал, в чем Хомейни и усмотрел преступление. Приговор в отношении Милошевича за нарушение политических принципов, которых он не обязывался придерживаться, за действия, совершенные в своей стране на основании ее законов, в точности повторяет изобретенную Хомейни правовую конструкцию.

    Приговор этот был поставлен под сомнение и отменен официальными властями Ирана, что хотя и не избавило от личной опасности Рушди, но избавило приговор Хомейни от судьбы стать прецедентом нового правового порядка в мире. Приговор в отношении Милошевича и югославских политиков обречен на то, чтобы стать прецедентом.

    Происходит глобализация права. Национальные правовые системы распространяют свое действие на территорию всего земного шара, сохраняя при этом свою национально-культурную специфику. Каждый гражданин отныне, оставаясь жить в своей стране, за те или иные действия, не преступные с точки зрения национального законодательства, может быть осужден и репрессирован на основании шариата, англосаксонского или континентального права, северокорейского права "чучхэ", чеченского права, специфического права судов, утвержденных международными организациями и т.п.

    Неизвестно, насколько далеко зайдет глобализация правовых систем и какие субъекты права смогут в перспективе быть учредителями и судьями. Во всяком случае, по прецеденту Гаагского трибунала международные организации типа ООН, НАТО, СБСЕ, СНГ, ЕС, Лиги арабских стран, Организации американских государств и т.п. - могут. Попробуем пролонгировать тенденцию.

    Гаагский трибунал для Югославии, учрежденный международной организацией, приговаривает Милошевича к некоей мере наказания за неправильные с точки зрения выбранного законодательства действия в Косово. Барнаульский трибунал для Великобритании приговаривает английскую королеву к некоей мере наказание за неправильные действия в Ольстере (опять же, с точки зрения выбранного им, а не английского законодательства). Хуньбинский трибунал для Франции приговаривает французского президента за неверные действия против корсиканских борцов за независимость. Ниамейский трибунал для США приговаривает американского президента за нарушение прав техасских повстанцев. Рибати-Пашти-Бадамский трибунал для России, приговаривает российского президента за нарушение прав борцов за независимость Чечни.

    На практике приговоры этих трибуналов не могут быть исполнены, пока указанные деятели находятся на территории своих государств, которые могут обеспечить их безопасность. С другой стороны, английская королева, Милошевич, Ширак, Буш и Путин оказываются в положении Салмана Рушди - то есть вынуждены находиться только на той территории, куда не дотягиваются руки вышеназванных трибуналов. Да и то под охраной.

Новое понимание суверенитета

    Таким образом, в результате косовского прецедента коренным образом изменилось ключевое понятие международного права - понятие суверенитета. Отныне суверенитет любого государства является ограниченным. Ограничивается право контроля своей территории в мирное время, неприкосновенность главы государства, верховенство внутренних законов на собственной территории. Теперь более сильное государство (альянс) имеет право соучастия в силовом контроле территории, осуждения по собственным законам глав государств в качестве частных лиц, правового регулирования положения граждан более слабого государства на основании законов более сильного.

    Возникает фундаментальное проникновение одного государства в другое, насильственное расширение внутреннего правового пространства, то есть суверенитета, одних государств на территорию других. Все это означает невозможность в XXI веке суверенного существования небольших государств.

    Суверенитет могут сохранить только страны или блоки со значительными территориями, с населением в сотни миллионов человек, с миллионными армиями, эффективными средствами ПВО и ПРО, обладающие ядерными оружием и - главное - эффективными средствами его доставки.

    Отныне малое государство имеет лишь два выбора - либо добровольно ограничить свой суверенитет, передав его значительную часть более сильному субъекту международного права (гегемону), либо его суверенитет будет ограничен применением новых принципов международных отношений, ограничивающих суверенитет.

    В геополитическом плане это означает складывание империй вокруг региональных гегемонов - НАТО в Европе, Китая в Азии, Нигерии в Западной Африке и т.п. Россия в случае частичного восстановления своей мощи может стать региональном гегемоном Евразии либо, в случае сохранения тенденции к ослаблению, примкнуть к одной из империй.

    При этом исчезновение суверенных границ действия правового поля государств имеет обоюдный характер. Распространяя действие своих законов и политических принципов на территорию малых государств, государства-гегемоны фактически превращают иностранные государства в часть политической системы своих стран. Некоторые элементы подобного проявлялись и раньше. При конгрессе США допускаются лобби "дружественных" государств. Лоббировали свои интересы в Москве страны СЭВ-ОВД. В итоге, логика глобализации ограничивает суверенитет самих гегемонов.

Внутренние дела и международные отношения

    Размывание суверенитета переводит глобальную борьбу интересов из сферы международных отношений в сферу внутренней политики всех стран. То, что раньше касалось граждан опосредованно (ибо международная политика осуществляется специально сформированными госучреждениями), теперь начинает влиять на их жизнь непосредственно. Население втягивается в глобальную, в том числе межкультурную борьбу. Если раньше до рядовых граждан доносились слабые отзвуки этой борьбы (типа международных терактов в парижских кафе), то теперь им в полной мере предстоит ощутить прелести перманентной войны всех против всех на своей шкуре. Постепенное стирание жесткой грани между несуверенными частными корпорациями и частично суверенными государствами также будет иметь фундаментальные последствия.

    Несомненные преимущества получат те государства (но не их граждане), которые организованы наиболее жестко и авторитарно, наименее демократичны и плюралистичны, могут использовать ресурсы всей нации как единая корпорация. Их противостояние государству-гегемону будет напоминать противостояние средневековых феодалов сюзерену, а методы этого противостояния будут носить характер далеко не цивилизованный.

    Глобализация правового поля страны-гегемона, его распространение на малые государства, оказывается фундаментальной основой для прямого и глубинного вмешательства малых государств во внутренние дела страны-гегемона. Это вмешательство через посредство капиталов, диаспор, шпионажа, лоббирования, PR-акций в некоторой степени уже имеет место. Но степень вмешательства, с которой придется США, ЕС и России столкнуться в рамках нового понимания суверенитета, фундаментально изменит суть и рамки их демократий. Лоббирование интересов иностранных государств может оказаться куда более сильным, чем влияние национальных корпораций, а уж интересы граждан и их слабых ассоциаций окажутся вообще задвинутыми в дальний угол.

Контуры XXI века

    Новая конструкция международных отношений, с которой мир входит в XXI век, крайне нестабильна и является в силу этого переходной. Конструкция, основанная на праве ООН, при всех ее недостатках все же обеспечивала стабильность. О конце этой эпохи стоит пожалеть, но наступление новой стало закономерным итогом предыдущего десятилетия, теорий "нового мышления", "конца истории" и "нового мирового порядка".

    Несмотря на усилия идеократов разных культур, социальных слоев и государств осмыслить геополитическое будущее и контуры нового миропорядка, человечество столкнулось с ним неожиданно, и только приступает к осмыслению происшедшего как свершившегося факта. Этому осмыслению все еще мешает угар войны, жесткий идеологический прессинг со стороны СМИ, естественное нежелание признать отличие новой реальности от того, что виделось в прекраснодушных грезах переходного десятилетия. Но реальность остается реальностью, и она очень скоро вступит в свои права.

    Ни капитуляция Милошевича, ни упрямство НАТО, ни посредничество России, ни загробная активность агонизирующей ООН, ни антигегемонизм Китая, ни миротворчество и "особые позиции" европейцев, ни протесты приверженцев разрядки и конвергенции уже ничего не могут изменить. Новое вино не вольется в старые мехи. Принципы мирного сосуществования, примата суверенитета, верховенства ООН остались в XX веке.

    Сегодня всем нам - и в России, и в Европе, и в Америке и в Азии - стоит задуматься над этим будущим, попытаться осмыслить его, отринув все сиюминутные идеологемы и события, обсудить саму суть нового этапа в развитии международного права и международных отношений. Осмыслить, как будет строиться политика в первой половине XXI века. Без такого осмысления мы будем безоружны перед каждым очередным неожиданно возникающим кровавым кризисом, закономерно порождаемым неосознанной нами логикой нового миропорядка.

__________________________________________________
[Евгений Витальевич Гильбо, руководитель Центра по разработке комплексных экономических программ "Модернизация" (в 1992-93 годах - руководитель группы экспертов Высшего экономического совета)]
__________________________________________________
Назад