Аналитическая группа
ЧРО
"Союз офицеров"
Информационное Агенство "Славянский Мир"
22.02.01 (С.Анчуков; Москва)
Непраздничные размышления
ЗНАТЬ МЕРУ
Очевидцев, способных полно изложить события, дать объективную оценку фактам и последствиям войны остается все меньше. Между тем все больше находится тех, кто плодит мифы, верит им и готов добровольно заблуждаться.
Характерным в этом смысле является "свидетельство" полковника и ветерана 38 дивизии А.Лебединцева, опубликованное в НВО (N 4, 2001) под заголовком "Все круги военного ада".
"Исторические водевили"
В средствах массовой информации периодически инициируются дискуссии о приказе N 227 от 28 июля 1942 года, более известном под названием "Ни шагу назад". Он действительно носил шоковый, чрезвычайный характер и полностью соответствовал обстановке на фронте.
Суровые и беспощадные строки приказа, доведенные до каждого солдата, служили одной цели - остановить отход войск, так как дальнейшее беспорядочное отступление могло привести к катастрофе на всем трехтысячекилометровом фронте от Балтики до Кавказа.
Но говорят: он унижал человека и воина (по-существу, об этом пишет Лебединцев в своей статье), утверждают, что никакие приказы не могут сделать труса героем, предателя патриотом. Отмечают, что под действие приказа попало множество мужественных людей, они были незаслуженно объявлены предателями, паникерами и осуждены на службу в штрафных батальонах. Судят И.Сталина и приказ за то, что, якобы, в его основе был заложен порочный принцип - "лес рубят, - щепки летят".
И все же нельзя не признать, что приказ переломил не только настроения в войсках, но и оказался важнейшим условием перелома ситуации на фронте. Отходившие ранее с темпом 15-20 километров в сутки, по-сути бежавшие с поля боя войска, начали планомерный отход, удерживая насколько это было возможно и оставляя каждый назначенный для обороны рубеж уже преимущественно по приказу. Уроки выполнения этого приказа имеют непреходящее значение для понимания того, как человек выдерживает страх смерти и ужас войны, не теряя мужества и присутствия духа. В конечном счете именно мужество каждого бойца непременное условие выполнения задачи подразделением, частью, соединением и, наконец, фронтом. Без этого не может быть победы, а критика приказа и попытки его оспорить в боевой обстановке или по прошествии времени (речь идет не только о приказе N 227) не могут расцениваться иначе как предательство и подрыв духа народа.
Этот вывод можно подкрепить исследованиями, проведенными американскими военными психологами. В течение 1942-1945 гг. они вели систематические наблюдение за поведением личного состава 400 рот из состава американских войск. Оказалось, что из бойцов, которые в момент боевых действий должны были применять оружие и выполнять задачи в интересах взвода и роты, всего лишь 15% вели огонь по неприятелю. В этом одна из причин бегства американцев в Арденах под ударами немецких "желудочников" при наличии численного превосходства англо-американских войск. От разгрома в Арденах их спасло только проведенное по просьбе союзного командования без достаточной подготовки наступление РККА на советско-германском фронте.
Спрашивается, что могло помочь бегущим советским войскам в июле 1942 года?
Уж конечно не наступление союзников, которые только еще "собирались на войну".
И по сей день американцы считают, что из четырех профессионально подготовленных бойцов только один является "реальным участником боя", а трое явным или косвенным образом будут уклоняться от участия в боевых действиях. По разным причинам и под разными предлогами, включая страх, который можно подавить воспитанием психологической устойчивости или страхом неотвратимого наказания за предательство.
Но и без психологических наблюдений Ставка ВГК и ГШ пришли к выводу о необходимости "шоковых мер" в чрезвычайных обстоятельствах.
Морально-психологическое состояние войск - один из факторов, определяющих потери наряду с другими условиями. Отчасти морально-психологическим состоянием личного состава, наряду с приобретением опыта ведения операций, РККА объясняется положительная динамика изменения безвозвратных потерь по отношению к общим. В ходе войны наблюдалось устойчивое снижении доли безвозвратных потерь войск по отношению к общим в операциях 1941-1945 года с 27,8% до 7,1%.
Как сегодня психологически готовят наших будущих защитников к военной службе и к выполнению воинского долга с риском для жизни, думаю, пояснять не нужно. В основе сегодняшнего процесса предпризывной подготовки только страх и неуверенность, а главная целевая установка семейного воспитания - уклонение от службы любой ценой.
Не придется ли в определенных, не самых трудных обстоятельствах, издавать нечто похожее по содержанию на приказ N 227?
Нельзя не согласиться с Лебединцевым, всего лишь повторившим известное: "войну выигрывает не солдат, а народный учитель в сельской школе". Именно он воспитывал вместе с семьей защитников Отечества в прошлом.
Но, похоже, сегодня положение радикальным образом изменилось. Уже не семья и школа готовят мужчин, а улица и ТВ - субтильных мальчиков более похожих на девочек и хулиганов, копирующих бандитов с большой дороги.
Кого мы воспитываем и ради чего?
...
Уважаемый ветеран среди прочих соображений и оценок заявил, что во время советско-финской войны РККА потеряла в десять раз больше личного состава, чем финские вооруженные силы, а в Курской битве, обороняясь, Красная Армия потеряла в четыре раза больше личного состава, чем наступавшие немцы.
К сведению "очевидца", в Курской стратегической оборонительной операции за период с 5 по 23 июля 1943 г. три советских фронта потеряли убитыми и пропавшими без вести около 70 тысяч человек (порядка 6% первоначальной численности войск). В то же время немецкие войска потеряли безвозвратно более 186 тысяч (порядка 18% численности наступательной группировки). В двух стратегических наступательных операциях (Орловской и Белгородской) с 12 июля по 23 августа безвозвратные потери пяти фронтов РККА составили 190 тысяч человек (порядка 7,5-8% от первоначальной численности войск). Примерно за тот же период гитлеровские войска в оборонительных сражениях на этом направлении безвозвратно потеряли около 200 тысяч человек (20% от первоначальной численности наступательной группировки).
Только безвозвратные потери немецких войск на курском направлении летом 1943 г. составили около полумиллиона человек. В течение лета немецкое командование поставило на фронт в виде резервов соединения и части общей численностью 450 тысяч человек, и еще не менее 300-350 тысяч человек ОКВ наскребло на восполнение потерь в розницу. Потери в операциях лета 1943 г. немецкое командование уже не смогло компенсировать до конца войны. Это стало одним из условий перелома в войне с Германией.
Что же касается преимущества советских войск, то и здесь Лебединцев несколько преувеличил. Соотношение сил и средств на первом этапе было 1:1,3, а на втором - 1:2, в пользу советских войск. В такого рода операциях это было обычным и почти закономерным на протяжении всей войны. Если на фронте в три тысячи километров совсем не обязательно иметь подавляющее или хотя бы 2-3-кратное превосходство, то на оперативно-тактическом уровне, в наступлении, создание такого превосходства практически обязательно. Неприемлемо начинать наступление или атаку не имея 3-6 и даже 10 кратного огневого и численного превосходства - это почти закономерность. Безусловно, были исключения, но в массе своей статистика операций и боев подтверждает именно изложенное.
Однако, по неведомым причинам А.Лебединцев привел "не вполне корректные цифры" соотношения численности войск и потерь в ходе операции, заявляя, что при четырехкратном превосходстве наши войска имели в четыре раза большие потери.
Некоторые подозрения в предвзятости возникают и по отношению к самой редакции НВО, печатающей на своих страницах подобные суждения "очевидцев".
Приведенные выше "факты" - не исключение в статье Лебединцева, аналогичные оценки даны им характеру и потерям в советско-финской войне.
Действительно "демографические потери" СССР в советско-финской войне составили около 120 тысяч человек. При этом безвозвратные потери были порядка 95 тысяч (примерно 12-20% средней численности войск группировки РККА, развернутой на Северо-западе в конце и в начале операции).
Потери финских ВС за 105 дней войны составили по разным оценкам 48-60 тысяч (примерно 15-20% от средней численности войск на пяти операционных направлениях).
Таковы факты, которые не будут отрицать ни финны, ни немцы при их скромности в оценках подвигов своих головорезов, на фоне вполне объяснимой скрытности в оценке потерь в войне с СССР.
Под стать написанному Лебединцевым прозвучавшее 4 февраля по РТР заявление "о 2,5 миллионах павших под Ржевом в 1942 году и по сию пору не найденных воинах" (речь, по-видимому, идет о Ржевско-Вяземской стратегической операции, в которой принимали участие войска Калининского и Западного фронтов, развернутые на фронте в 650 километров в период с 8 января по 20 апреля 1942 года). И это в то время как средняя численность войск на всем советско-германском фронте от Заполярья до Ростова не превышала в то время 4,5 миллионов человек. Таких "ржевов" было не менее тысячи на всем советско-германском фронте, а в полосе действий указанных фронтов, по крайней мере, полсотни. И если потери армии, полегшей под одним единственным городом, при ее численности 60-80 тысяч человек составили 2,5 миллиона за два-три месяца активных боевых действий, то какие потери понесла РККА в боях за тысячи городов и деревень на территории России и Европы за четыре года войны?
В конце концов, нужно и меру знать.
Два фронта при освобождении Московской и Тульской областей продвинулись на 80-250 километров. На начало операции фронты имели общую численность около миллиона человек, среднюю суммарно - не более 800 тысяч, безвозвратные потери фронтов составили 272 тысячи убитыми, раненых оказалось 504 тысячи.
Спрашивается, представляют ли репортеры и "очевидцы" сражений о чем идет речь? И чем объясняется столь разительное отличие потерь группировок КА в 1942 и в 1943 году? Наверное не только тем, что летом немцы возили в обозе валенки для зимней кампании, а наши лейтенанты приобрели невероятную военную опытность на "курсах младших лейтенантов".
Современные проблемы
Вынесенные Лебединцевым в подзаголовки статьи проблемы без сомнения имеют место и существенное значение для современной российской армии.
Здесь и "превращение референтов в полководцы", и материальная нищета одухотворенных офицеров, и отсутствие денег, без которых все же нет жизни войскам, и военная доктрина, которая не знает к чему готовить армию. Здесь потерянное поколение больных призывников, скороспелые лейтенанты без кругозора, которые за годы реформ стали подполковниками, депутатами Думы, здесь "кадровая чехарда" в ГШ, где в последнее десятилетие сменилось шесть начальников.
В таком ракурсе трудно что-либо возразить ветерану.
Однако, не стоит валить все в кучу.
Именно о такого рода писаниях предупреждал Г.Жуков, называя мемуары некоторых очевидцев "историческими водевилями", в которых нет и намека на понимание службы солдата, величия подвига и тяжести потерь народа.
Но не все так плохо на Руси.
Близится годовщина подвига личного состава 6-й роты псковских десантников, которые проявили удивительное мужество и присутствие духа. Погибли, но не отступили: в живых осталось полдесятка солдат в возрасте от 19 до 23 лет.
В соответствии с полученным приказом 29 февраля 6-я рота 104 полка 76 дивизии в составе трех взводов, группы авианаводчика и артбатареи усиления была десантирована в район Улус-Керт с задачей не допустить прорыва банды Хаттаба в тыл главных сил "Восточной группировки" российских войск. Численность десанта была порядка 90 человек.
Днем 29 февраля 1999 года 6-я рота 104 пдп 76 вдд сходу оседлала господствующую над ущельем высоту. Через три-четыре часа разведдозор вступил в боевое соприкосновение с бандой Хаттаба численностью до 1,5 тысяч человек, которая выдвигалась вдоль русла реки. В результате этого первого боя более 20 десантников не вышло в расположение роты, - разведдозор под командованием старшего лейтенанта Алексея Воробьева полностью погиб в неравном бою.
В распоряжении командира роты осталось не более 65-70 человек.
С наступлением сумерек начался ночной бой роты за высоту, который продолжался в окружении двадцатикратно превосходящего противника практически непрерывно до вечера 2 марта. С прорывом незначительной по численности группы резерва 104 полка 1 марта под командованием майора Доставалова ситуация не изменилась.
По словам командующего восточной группировкой Г.Трошева поддержка роты осуществлялась только артиллерией с дальности 7-10 километров, авиация и боевые вертолеты по погодным условиям бездействовали. Когда боевики ворвались на позиции и огневой бой перешел в рукопашную схватку, было принято мужественное и, как оказалось, самое верное последнее решение - "вызвать огонь на себя".
Ценой своей гибели десантники выполнили задачу. Прорыв боевиков в тыл "Восточной группировке" не состоялся.
3 марта из района боя в расположение полка было эвакуировано только шестеро живых десантников.
Погибшим героям никто не читал приказ N 227 или что-то похожее на него, но, по всей видимости, у них были хорошие учителя в школе, еще те, что учили "краткий курс...".
Не знаю поименно павших героев, вечная им память.
На ум приходит имя Героя России, лейтенанта Евгения Осокина, командира взвода печально известной 131 мсбр, павшего смерью храбрых 2 января 1995 года в бою за Грозный. В 1994 году он с отличием закончил Московское ВОКУ и мог бы выбрать для службы любой округ. Лейтенант поехал туда, где шла незримая, готовая превратиться в настоящую война.
С Евгением Осокиным в СКВО прибыло около 30 выпускников училища.
Если на то пошло, то нашему народу давно приспело написать приказ "Ни шагу назад", поскольку ситуация более, чем чрезвычайная и терапия нужна шоковая.
Но кто его напишет? Путин, Зюганов, Сергеев, или может быть Квашнин?
* * *
На этот, неуместный с точки зрения прагматиков пафос, кое-кто криво улыбнется. До них, как и до немцев и финнов с их "объективным мнением" мне, собственно, нет дела. Но если наши "очевидцы" и реформаторы при поддержке независимого и популярного в военных кругах издания пытаются навести "тень на плетень" и уже десяток лет разлагают армию, то здесь не до улыбок. Это не может не вызвать ответной негативной реакции, хотя бы в память павших за идею и Отечество героев.
И, похоже, впору воспользоваться опытом 1918 года, когда деморализованную пораженцами армию и население пришлось заново собирать и приводить в чувство весьма непопулярными мерами.
Назад