В нашей модели эмиссии не было учтено одно условие, поставленное академиками - "разумная". Действительно, существенное.
Тут некстати вспоминается исторический анекдот - как Багратион послал Давыдова к Кутузову с донесением, что "неприятель на носу". Кутузову пришлось выяснять, чей нос имелся в виду - Давыдова или Багратиона, поскольку принимаемые меры должны были быть в обоих случаях различны.
Так и проведение "разумной" эмиссии может выглядеть по-разному, в зависимости от личности авторов. От их разума зависит, куда пойдут деньги - только ли на долги по зарплате, или ещё куда-то, непосредственно на борьбу с кризисом. А куда они должны пойти?
Чтобы развернуть что-то серьёзное, нужны целевые инвестиции в производство товаров, обычно это делается путём кредитования.
Смогут ли частные банки инвестировать масштабные проекты? Нет. Читал как-то интервью с банкиром, который честно объяснил: "Ну какие там долгосрочные инвестиции? Сотовый телефон надо оплачивать сейчас, секретаршу тоже.: Вот если бы государство заранее проценты выплатило да застраховало вложения, тогда может быть".
За семь лет реформ коммерческие банки этим и не занимались: по откровенным признаниям многих банкиров, спекуляции ценными бумагами и прокрутка бюджетных денег были выгоднее. Поэтому нынешние банкиры ничуть не лучше любых других граждан знают специфику кредитования реального производства.
Значит, мелкие и средние банки могут только кредитовать мелкого частника да торговые операции и не более того, да и то вряд ли.
Итак, кроме долгов по зарплате эмиссия может идти и на инвестиционные кредиты (расширение производства товаров в России), но кто и как будет их распределять, непонятно. Понятно лишь, что существующая банковская система для этого непригодна. Так стоит ли её спасать?
КТО ПРОИЗВОДИТЕЛЬ?
А смогут ли частные производители начать производство импортозамещающих потребительских товаров? В принципе в начале реформ некоторые производители начали разворачиваться, но были тогда же просто подкошены импортом. Заниматься торговлей импортом и сбором цветных металлов на экспорт оказалось выгоднее, чем производством. Если частные экспорт и импорт исчезнут, частник-производитель может восстановиться.
Но на некоторые масштабные вещи у мелкого частника кишка тонка. Штамповать пластмассовые чайники научатся, а производить термостойкий пищевой ПВХ вряд ли.
Практика показывает, что серьёзные проекты у нас могут делать в ВПК, если они идут в ранге госзаказа. Но тут нужен "разумный" (см. выше) портфель госзаказов. Сможет его кто-нибудь составить? Тут нужны не только грамотные госплановцы, но и знатоки потребностей нашего внутреннего рынка. За последние семь лет такие у нас, правда, появились. Но ведь как-то надо собрать уцелевших конструкторов, рабочих, и людей, знающих возможности предприятий. Но другого резерва для развёртывания производства потребительских товаров просто нет. Нет, и всё.
Хотя и тут есть основания для пессимизма. Когда таким способом во времена горбачёвщины пытались наладить производство одноразовых шприцев, то это не удалось даже академику Кошкину, всемирно известному разработчику автоматических линий по производству боеприпасов. Что-то и в ВПК было неладно уже десять лет назад. Тем не менее повторюсь - другого резерва нет.
Памятливый читатель может уличить меня в том, что вышеприведённые рассуждения смутно напоминают что-то слышанное в горбачёвские времена. "Сочетание частного и госсектора, частичная конверсия ВПК:".
Верно, так оно и есть. Больше скажу. И "шоковая терапия" могла бы увенчаться успехом, если бы не сопровождалась открытием экономической границы. Не все вещи, которые тогда говорились, были так же глупы и вредны, как те, что делались. Или так: подлость и глупость к нам вносились под прикрытием далеко не глупых идей.
Продолжим дальше. Как же можно переводить ВПК на гражданскую продукцию? А как же обороноспособность?
Хоть это и воспринимается сейчас странно, но наш ВПК был в советские времена действительно чрезмерен. Точнее, для захвата всего мира или хотя бы Европы наша военная машина была мала, но для обороны и возмездия - слишком велика. Слишком много оружия, слишком много амбициозных систем. Конечно, "Буран" - гордость советской техники, но зачем он создавался? Выводить спутники дешевле обычными ракетами, работать на орбите удобнее на станции, а в космосе нет такого груза, который было бы целесообразно возвращать. А вот нормальной связи или удобного полевого обмундирования как не было, так и нет.
Так вот для того, чтобы выбрать, какие из производств можно переориентировать на потребительские товары, а какие ни при каких условиях нельзя, нужно знать, какое оружие нужно армии и какая армия нам минимально необходима. А для этого надо решить, что нам грозит, и как мы собираемся с этими угрозами бороться, то есть нужна военная доктрина.
* * *
Вот так. Для того, чтобы в условиях денежной эмиссии избежать гиперинфляции, нужно-то всего ничего - вдвое-втрое нарастить товарное производство, восстановив разрушенные заводы, подвергнуть частичной конверсии ВПК, предварительно разработав военную доктрину. И быстро, в течение полугода, не больше.
Да не забыть, если удастся пережить зиму, что-то сделать и для сельского хозяйства.
Но это лишь первый, тактический этап. А потом надо будет восстанавливать инфраструктуру, промышленность группы А.
Выросло целое поколение, не знающее, что такое производительный труд, надо научить и заставить брокера делать что-то такое, что люди захотели бы купить.
Пусть читатель сам судит, способно ли на это нынешнее правительство, имеет ли оно общественную поддержку да и, в конце концов, объяснило ли оно народу, что произошло и почему.
