Чёрный Дмитрий 2007.07.09

Обитатели остатков СССР прижились к капитализму, присуседились: и в РФ жить можно, и при Путине, и ещё при чёрт знает ком, при преемнике, например... Билеты распроданы, классовое распределение осуществилось еще в 90-х, так что - как сели, так и едем. Долго переживали оппозиционеры первого поколения: как же это граждане великого могучего терпят гнёт проклятых либералов в куценькой эРэФии? (А почему бы не терпеть?) Но нет, - уповали оппозиционеры, становясь при этом всё системнее и системнее, - долго это продолжаться не может, и свободолюбивый народ восстанет, пойдёт на Кремль, будет биться за правду, за лучшее будущее, а тут-то мы его и поддержим с высокой трибуны Госдумы...

Почему так легко сменили не столько даже гражданство СССР на РФ, но социализм на капитализм обитатели Союза? Неужели так сильно на них подействовали страшилки про “сталинизм” и прочие раскашмарики вовсе не новые для конца 1980-х? Неужели надстроечная мишура могла оглушить настолько, что о социализме стало страшно даже заикаться? Да нет же...

Если помнит кто, полюса капитализма и социализма для общественного сознания не существовали в период контрреволюции 1991-го - потому-то ее таковой и стали называть сильно позже, “догнав” марксистскими категорями свершившееся в недрах марксистской (генетически) партии (КПСС). Но и здесь вовсе не в словах дело. А чем был для граждан СССР социализм? Что знали они о нём такого, чтобы пойти на баррикады не диссидентиков в 1991-м, а на другие баррикады, добровольцами в поддержку ГКЧПистов (тоже не марксистов)? Оппозиция до сих пор не может честно ответить на этот вопрос - возможно, и потому, что в тот период как раз занималась “идеологической работой” в трухлявой КПССине. А ответ-то прост, он умещается в “формуле счастья” бытийствующих при нынешнем режиме, при капитализме:

Именно так. Есть анекдот на эту тему про партократов, этакий монолог с трибуны времён “застоя”: “Крайне левые наши товарищи считают, что при коммунизме денег не будет, правые считают, что деньги будут всегда, но мы, как истинные коммунисты и ответственные работники, с диалектических позиций уверенно заявляем: у кого будут, а у кого и нет”. Смех-то смехом, а номенклатурные шапки кверху мехом. И дело тут не в самих привилегиях (которые не были столь баснословными), но в тех экономических общих кондициях, при которых и привилегии, и прочие прелести “внутрипартийного коммунизма” были возможны - дело в общественно-экономической среде, где обитали паразиты. А ФИО у среды этой старое - Товарно-Денежные Отношения.

Вновь зададим вопрос - что же было подлинной, базисной, несубъективной причиной контрреволюции в СССР? Я как-то даже в ранней поэме одной пытался ответить басом памятника Маяковскому на этот вопрос. Кратко это звучит так: капитализм настал потому, что не настал коммунизм, как отрицание отрицания, строго и неизбежно. Но коммунизм не настаёт как рассвет или Новый год - он рукотворен. И вот далее стоит анализировать и критиковать - что не ново - КПСС только с позиции “деньгоненавистничества” (что ново).

Смею утверждать, что нынешнее “процветание” РФ, распропагандированное во все кремлёвские глотки, во-первых чисто умозрительное достижение (все познается в сравнении), а во-вторых в основе его лежит относительная радость от частного собственничества и менее относительная пассивность и неосведомленность масс в вопросах общественного и социалистического “собственничества”, и это есть закономерный результат долгостроя коммунизма. “Коммуна - дело годов, не веков”, писал всё тот же Маяковский. И не надо делать скидку на поэтическую гиперболу. Сталин намечал штурм “пика коммунизма”, не учитывая грядущей войны в 1939-м, всего через десять лет, когда по Троцкому должна была грянуть как раз-таки контрреволюция и подлая партбюрократия совершила бы то, что смогла лишь в 1991-м. Но не совершила, и куда вернее были прогнозы Сталина, объективно подвинутые, правда, войной. Надо думать, это не было пустословием, если и самый ранний и ярый обличитель “сталинизма” Хрущёв намечал то же самое событие в далёком 1980-м.

Но вернемся домой, в “стабилизацию”. Дорогие россияне, не знавшие альтернативной системы снабжения потому так резво побежали в капитализм, что блага социлизма для них исчислялись тоже рубликами. Нет, конечно, была бесплатная медицина и прочие незабвенные блага - но отчего бы не попробовать “в одно рыло” назарабатывать себе на более элитную медицину, чтобы не лечиться вместе со всем стадом? Соблазн велик - в отличие от шансов. Купились на эту приманку? Именно купились - в условиях купле-продажного быта. Ествественно, теперь даже троцкисты хвалят в несоциалистическом для них СССР именно бесплатность образования, медицины и прочие вполне несоциалистические в своей частности - корпоративные и соцпакетные - элементы общественного прогресса.

Социализм с денежным обращением нужно было постоянно оправдывать (Сталин), “отмывать” (Горби) и подкрашивать патриотическими, военно-интернационалистскими (Брежнев) и прочими красками - потому что внутри советского общества не происходило главного, смены системы обеспечения. Потому борьба систем и была проиграна СССР, что на фоне все той же денежной измерительной системы капитализм всегда выглядел с более выгодной “покупательной способностью”. Именно здесь крылась причина великого соблазна контрреволюции - но здесь же кроется и кащеева игла капитализма.

Но если взглянуть на нынешнее товароозабоченное общество, на все прилавки, обменники, инкассаторы, банки – на всё, порожденное наличием деньжат на руках, то в определенный момент ужасаешься. Если за пресловутые 70 лет, имея всю государственную власть в руках, коммунисты даже не пытались перестроить этот сущностно буржуазный каркас экономики, то, может, это вообще невозможно?

Предлагаю продолжить этот разговор и в обсуждении, и в следующем моем материале на Форуме.мск.

“Можно, - ответили ему через много лет российские всевозможные Сечины-Путины. - Ещё как можно, спасибо что власть нам передали, нас вот подобные угрызения не мучают!” Только уже не СССР и вовсе другое, заметно сократившееся в численности общество сидит за компанию с олигархатом на всё той же проклятой ещё Горби “игле”. Теперь - только на нефтяные цены и молимся, ещё чтоб поднакопить резерва. И за то, конечно, всеобщее спасибо Путину, что в карманах наличность имеется! Всё познаётся в сравнении, безусловно.

Куда пропал “красный путинист” Дима Якушев? Очень бы хотелось прочитать его анализ ситуации - ну, насчет увеличившихся реальных доходов и прочих завоеваний чекизма, насчет соотношения этих доходов и расходов невосполнимых богатств всенародных недр... Станет ли Якушев “красным преемникистом”? И главное - когда грянет обоснованная по Якушеву революция, не преждевременная, не оранжевая, а уж стопудово зрелая?

Вернёмся к началу 20-го века. Из комментов к “Кащею Первому” я увидел, что разговор о безденежном народном хозяйстве у всех неизбежно ассоциируется прежде всего с громким военным коммунизмом, а не с тихим “безналом” второй половины Советского века, от исторического опыта никуда не денешься... Что ж, здесь как и в последующих революционных пробах быстрой и коренной перестройки общества ХХ века, отражены особенности изначального проекта - некое экономическое идеальное революции, которое потом вынуждено раз за разом переобразовываться в соответствии с реалиями хозяйства. Да, Советам деньги пришлось придумывать снова, как Артюр Рембо придумывал заново любовь...

Летающие над Пномпенем обожжённые и уже никому не нужные купюры не были дебютным шоу-ноу-хау Пол Пота - картина лишь повторяла российскую Гражданскую. Суета и многоличие купюр - соперничающие в отчаянно падающих курсах (только вследствие военных успехов борющихся классов) керенки и прочие банкноты как нельзя лучше проявили сущность денежного опосредствования народного (или антинародного до революции) хозяйства. Казалось бы - какова связь деникинских пушек и курса керенок? Ведь деньги обеспечиваются золотом, причём тут оружие? Но деньги сами по себе власть только до того момента, пока не вступает в силу другая формула, знаменитая формула Мао “винтовка рождает власть”.

Деньги - это фишки в очень строго органиченной правилами игре, которая легко ломается, заканчивается, как только эти правила кто-то нарушает (не обязательно винтовкой - просто фальшивками или экономическими диверсиями, подобными сталинским в 1930-х: продажа баснословно дорогих картин в США в период забастовок). Как только же в игру вступает винтовка, деньги вынуждены занять вторую, прицепную позицию. Вот и выходит, что деньги в период классовой войны, в период борьбы за государственную власть - лишь своеобразные растиражированные мандаты доверия той или иной группе борющихся. Но в том-то и сила пролетарской революции и наступающего на буржуазию с её деньгами класса, именно класса - что пролетарий не тащит за собой обозы денег, не везёт в телегах ещё не розданную на руки крестьянам рознь (это денежное количество, неизбежно переходящее в классовое качество-кулачество). Рознь, потому что деньги для него были именно мерой розни, мерой, отсчитывавшей его блага и отдалявшей пролетария от хозяев тех станков и той земли, на которых он работал. Деньги для пролетария - прежде всего улика изъятия из его труда прибавочной стоимости.

Но пролетарий взял винтовку и станки теперь принадлежат ему. Более того - он пересмотрел в корне вопросы жизненного обеспечения. Крестьянство, получившее по декрету советской власти землю, не прочь прикормить красноармейца, отгоняющего от его теперь земель бывших хозяев. Классовая солидарность в чистом виде. Вот первая формула безденежного хозяйства военного коммунизма. Винтовка рождает власть пролетария, прогрессивное крестьянство меняет хлеб на выпущенные по белякам патроны. Однако и война невечна, да и продукты небескончены. Воспроизводство в рамках такой формулы невозможно. На смену военным “орудиям труда” (точнее - орудиям освобождения труда) должны прийти мирные орудия.

Отступление в окоп НЭПа оначало изобретение заново “среднего класса”. Место крупного капитала было освобождено онозначно и его заменяло пролетарское государство. Смею утверждать, что только жизненная необходимость в этом проклятом суетилове среднего класса, артельщиков и прочих “рогов-копыт” была обоснованием денежного обращения - не получился с первого раза счастливый брак у пролетариата и крестьянства. Потребовалась сводница - всё та же, хоть и мелкая, но буржуазия. Если кто-то считает НЭП наивысшим достижением советской власти - всегда вспоминайте слова Ленина о том, что “временный окоп НЭПа” нужен только для того, чтобы затем беспощаднее пойти в атаку на остатки как внутренней, так и внешней (мировой) буржуазии, что в конце 1920-х и сделал в полном смысле этой фразы Сталин (касаемо внутренней, конечно).

Как вы думаете, о чем речь?

Чёрный Дмитрий 2007.08.23

- Какой красивый молодой человек в нашей очереди стоит. Школу закончил уже?

- И институт, и аспирантуру.

- Хорошо. Значит, и работаете, и уже зарабатываете?

- Да.

- Тыщ двадцать-то получаете?

- Около того...

- Ну, это нормально. Неплохо для молодого специалиста, для начала. Ну а вот, положим, вы женитесь - как тогда семью содержать будете? Ведь вашего заработка на всех не хватит. А ещё квартира нужна отдельная... На какие средства будете себе жилплощадь строить?

(Тут моё терпение и лояльность лопунли двумя тонкими струнами, и я решил маленько ошпарить деда, стоящего в очереди за курами позади и мечтательно бубнившего мне в затылок)

- Ну... пойду и замочу какого-нибудь пенсионера...

- Хе-хе... Да там много не наберёте в кубышках, а жилплощадь так не добыть. Это вы криминальный вариант имеете в виду. А вот в Белоруссии у Лукашенко специальная ипотека для молодых семей, и процент стабильный, не растущий, все могут воспользоваться и выплачивать помалу десять-двадцать лет. Это потому что там рабочий класс господствующий...

(Неожиданно разговор стал интересно категоризовываться, вот как иногда помогают провокации)

- Прямо-таки именно рабочий класс господствующий? Откуда такая уверенность?

- А на совместном предприятии там, где наши и их специалисты работают, Лукашенко своим больше платит. Всё для рабочих. Предприятия-то можно приватизировать, но только если после приватизации не упадет производство и не будет перепрофилировано. А если что не так, то предпринимателя с метёлкой на улицу ставят и чтоб подметал...

(Далее подошла моя очередь совать денежные знаки в окошко автопалатки, из которой сдержанно попахивало моргом, и я не успел ещё разок ошпарить деда - явно читателя “Советской России” - вопросом “скажи-ка, деда, а существует ли в благословенной пролетарской Белоруссии понятие прибыли?”)

Там, где не срабатывает рублёвая линейка, где сложно прикладывать заработки в иных валютах к своим карманам, включается более простой глазомер - а что имеет и что может себе позволить рабочий, имеющий такие же как я образование, навыки, опыт? Собственно, так в 1950-х, ещё при Сталине, и агитировал зарубежных рабочих крупноформатный цветной журнал “Советский Союз”: мол, смотрите, и у нас есть клубы автомобилистов, рыболовов, и у нас существуют личный автотранспорт, “хобби”, кино, но вот частной собственности на средства производства нет давно, все в руках советского государства...

И французские шахтеры, гостящие у советских коллег, оставляли восторженные записи - однако там вы не встретите ни слова о зарплате. Их впечатляет широкая доступность и богатство библиотек, отсутствие в кино фильмов с кровью и голытьбой, наличие дома у советского шахтёра граммофона... Кажется, что это писано не в пятидесятых - про кино. И тем не менее, именно так велась агитация, медленно приносившая плоды - но уже не Сталина, а Хрущёва встречали как триумфатора в Париже... Рабочий класс видел достижения СССР. Однако видел ли он принципиальную, а не количественную разницу? Даже по коротким записям ясно, что кое-где видел (забудем про граммофон) - ведь самые яркие впечатления оставляли наиболее коммунистические объекты, а именно - общественные фонды, где не встречаются деньги. И самое главное - свободное время рабочих, длительность рабочего дня. Бесплатные библиотеки, кино да и вся культурная инфраструктура - такой замышлялась марксистами-революционерами и соответственно виделась затем пролетариям за рубежом страна Советов. Но кому всё это нужно без свободного времени?

Вот тут мы и нащупали ещё один важный “шов”, оставленный в общественной ткани “кащеевой иглой капитализма”.

Ну да, почти как “товар-деньги-товар”. Рабочее время, конвертируясь в деньги, становится затем временем свободным - неизмеримо меньшим, конечно же. Год труда ради месяца отдыха - такова еще советская, сохраняющаяся ныне норма. Оплачиваемого отпуска, заметим.

В капиталистическом обществе деньги, как в двух предыдущих размышлениях мы замечали, являются универсальным мерилом - труда и удовлетворения потребностей, прежде всего. К потребностям относится и отдых. Вот хотя бы нынешним летом - кто-то едет в экзотические уголки планеты, долго наслаждается максимальным количеством услуг, а кто-то едет поближе и отдыхает поскромнее, поменьше. Покупательная способность? Она самая. В чистом виде - не только количество совободного времени, но и качественное его насыщение напрямую зависят от денежного довольствия. И вновь возникает вопрос - соответствует ли это денежное довольствие всем затраченным в трудовых буднях усилиям? Без словечка “буржуй” тут явно не разберешься.

Выходит, что вовсе не такие уж сопоставимые усилия тратят люди одного образования, опыта и близких способностей для того, чтобы зарабатывать, опять же, не сопоставимые меж собой суммы (здесь тысячи пролетарских рублей легко спутать с тысячами буржуйских долларов). И не только на отдых. Точнее - на постоянный отдых. Для буржуя не существует понятия “рабочего дня” - если это истинный буржуй. В этом и смысл капитализма.

А вот в чем для рабочего смысл коммунизма в данном случае? Марксизм обещает освобождать все большую часть дня от работы - при том, что трудится каждый работоспособный и отдает все, что может, своему делу. Идеал коммунистического труда всегда был слишком размыт, поэтому, когда и к нему подходили с денежной линейкой - выходило примерно то, о чем я упоминал выше, в журнале “Советский Союз”. Хотя, это (достижения в сфере досуга рабочих, но не способ измерять труд деньгами) безусловный позитив. И тут видна тенденция - общественные фонды вытесняют платные услуги там, где проживает и отдыхает единый рабочий коллектив. Но тут свободное время вступает в конфликт с пространством - получить те же удовольствия вне рабочего поселка, где тебя знают, где ты трудишься, сможешь уже только при помощи денег, обезличивающих труд. Ты вывозишь своё свободное время куда-то, чтобы там реализовать право на отдых и прочий досуг через деньги. Хорошо это, правильно, социализм? Нет, увы.

Впрочем, все эти придирки к полувековому прошлому советского социализма сегодня элементарно снимаются - появился Интернет, банковские сети. Вы можете не везти с собой денгьи, а всего лишь прихватить банковскую карту. И даже не снимать деньги, а вычитать их электронный аналог с карточки, покупая не только вещи, но и услуги.

Вот это уже революционно. Но вовсе не в пользу денег, как вы уже догадались.

Деньги являются документом неразрешенности в данном обществе не только противоречий труда и капитала, но и определенным катализатором “аусвайса” их хозяина. В дополнение к паспорту деньги являют собой образ “богатого отдыхающего”. Всё честно - отдыхает, к примеру, “молодой специалист” Дворкович где-то. Вот вам деньги, вот вам паспорт - и давайте мне ваши услуги. Гостиницы, к примеру... Ни у кого никаких вопросов. Мальчик работает там-то, зарабатывает столько-то... Имеет право.

Но вот появляется неизвестный брателло на том же курорте. Денег столько же, имя не известно. Не дадут ему удовольствий? Дадут, но как бы не вышло как в “Беспреданнице” с тем бежавшим кассиром. Поэтому братва отдыхает там, где ее либо любят, либо проверять не любят.

Я это вот к чему. Де факто проблема обезличенности денег легко решается и в нынешнем капиталистическом обществе. Так почему же ее нельзя решить в условиях коммуны?

Наличие не только электронного аналога денег, но самой системы этой - системы защиты и передачи информации легко позволяет деньгам (а точнее труду) вообще не обезличиваться. А ведь это архиважно для изживания товарно-денежных отношений!