В соответствии с введенной нами в закон "О соглашениях о разделе продукции" нормой, не позволяющей исполнительной власти переводить на режим СРП все что угодно, а также прямым поручением, содержавшимся в последней статье закона. Правительство должно было до 31 марта 1996 года внести в Государственную Думу законопроект о перечне месторождений, на которые распространяется действие закона о СРП. В установленные сроки это сделано не было - видимо, рассчитывали эту норму как-то обойти. Ведь не случайно одно из первых заявлений, сделанных после избрания в новую Думу ее бывшим председателем И.Рыбкиным, было посвящено необходимости внести изменения в закон "О соглашениях о разделе продукции". Какие изменения этот депутат считал необходимыми - можно себе представить из нескольких описанных выше эпизодов его предыдущей деятельности.

Но постепенно Президенту и Правительству стало ясно, что расклад сил и в новой Думе не позволяет запросто перечеркнуть результат нашей работы. Соответственно, в начале лета 1996 года Правительство все-таки вынуждено было внести в Думу законопроект "О перечне участков недр и месторождений, право пользования которыми может быть предоставлено на условиях раздела продукции".

Как мы и предсказывали, все уверения лоббистов исходного варианта закона о СРП в его "точечном" действии (не более чем на полтора десятка месторождений) - оказались заведомым обманом. Спустя всего полгода после вступления закона в силу Правительство предложило нашему Парламенту утвердить перечень предполагаемых к переводу на режим СРП месторождений и участков недр, состоящий сразу из двухсот пятидесяти (!) объектов.

Самым же замечательным при этом было то, что законопроект о перечне состоял исключительно из названий месторождений и участков недр, то есть из слов, абсолютно ничего не говорящих большинству депутатов. Ни каких-либо паспортов месторождений (с предполагаемыми объемами запасов сырья и т.п.), ни технико-экономических обоснований перевода месторождений на иной режим недропользования, включая данные, подтверждающие нерентабельность недропользования в действующем лицензионном режиме, ни даже материалов аудита частных компаний-недрополь-зователей, уже разрабатывающих месторождения по лицензионной схеме (но, естественно, желающих перейти на более выгодный для них режим СРП - разумеется, без конкурса)... Абсолютный кот в мешке- как такой закон принимать?

И, естественно, опять старая песня: "Закон надо принимать немедленно, каждый день задержки - ущерб стране!... Да в чем тут разбираться? Некогда разбираться: инвесторы окончательно теряют терпение... Депутаты ничего не понимают, но тормозят приток в страну иностранных инвестиций..."

И здесь надо отдать должное Государственной Думе созыва 1995-1999 гг.: как минимум, в начальный период своей деятельности, несмотря на все разнообразное давление, она не шла в подобных вопросах на поводу у исполнительной власти. И вместо того, чтобы, как это предлагали лоббисты интересов транснациональных компаний, немедленно принять закон в первом чтении, а разбираться уже на уровне поправок, Государственная Дума 18 июля 1996 года большинством голосов приняла решение направить законопроект "О перечне участков недр..." на экспертизу в Счетную палату России*.

Экспертиза была нами проведена, и по ее результатам в Думу был направлен "Отчет о результатах финансовой экспертизы проекта федерального закона "О перечне участков недр и месторождений, право пользования которыми может быть предоставлено на условиях раздела продукции".

Что же показала экспертиза? Согласия на что исполнительная власть добивалась от Парламента?

Прежде всего, Правительство не смогло представить Счетной палате абсолютное большинство из запрошенных нами материалов, в том числе:

- основания для включения в перечень конкретных участков недр и месторождений;

- технико-экономические обоснования необходимости разработки участков недр и месторождений на условиях раздела продукции;

- расчет максимально допустимого, дополнительного к уровню 1995 года, объема прокачки нефти по действующим трубопроводам и тем, строительство которых запланировано на период до 2005 года: в целом и с разбивкой по трубопроводам;

- финансово-экономическое обоснование законопроекта как роспись доходов и расходов федерального бюджета в условиях:

а) лицензионной схемы (при действующей налоговой системе);

б) соглашений о разделе продукции;

- материалы правительственных экспертиз.

В принципе, одного лишь непредставления Правительством необходимых материалов (неважно, будь то в силу нежелания их представить, или же в виду полного отсутствия таковых) вполне достаточно для того, чтобы дать отрицательное заключение на законопроект. Но мы сочли необходимым дать депутатам информацию, которую все-таки можно получить на основе данных Правительства и иных (кроме официальной правительственной информации) разнообразных источников.

Так, нами сразу был установлен ряд прямых нарушений закона со стороны Правительства. Например, в противоречие с требованием закона "О соглашениях о разделе продукции" из представленных в перечне 250 объектов лишь по 117 решение о переводе на режим СРП было согласовано с представительными органами власти субъектов Российской Федерации. Причем это касалось не каких-то сравнительно мелких месторождений. Напротив, Правительством РФ без согласования с Собранием депутатов Ненецкого автономного округа в перечень была включена крупнейшая нефтегазоносная Тимано-Печорская провинция...

Кроме того, оказалось, что оценить реальные объемы запасов сырья в месторождениях, переводимых на режим СРП, не представляется возможным, так как Государственной комиссией по запасам были утверждены запасы лишь по 42 месторождениям из 250 включенных в перечень. Но в качестве неофициальных оценок эксперты указали, что предлагаемые к переводу на режим СРП участки недр и месторождения содержат около сорока процентов (!) всех разведанных запасов нефти в России. Вот такой "точечный" закон...

Выяснилось также, что по большинству месторождений нет никаких доказательств, подтверждающих, что их разработка в условиях основной действующей в России (равно как и в большинстве стран мира) лицензионной системы является нерентабельной. При этом сравнительный прогноз экономических показателей освоения месторождений в условиях действующей лицензионной системы и на условиях СРП имелся в Правительстве лишь по 30 месторождениям...

Более подробно нашими сотрудниками были проанализированы ситуации с несколькими месторождениями. И во всех случаях основной вывод был один: делать щедрые подарки собственникам соответствующих нефтяных компаний у нас - у государства и общества - нет ни малейших оснований.

В частности, на режим СРП предполагалось перевести Красноленинское месторождение, которое уже разрабатывалось акционерным обществом "Кондпетролеум" по обычной лицензионной схеме. В соответствии с законом о СРП, в такой ситуации конкурс можно не проводить, а стороной соглашения автоматически становилось АО "Кондпетролеум".

Конечно, сама возможность без конкурса переводить на режим СРП месторождения, по которым недро-пользователь ранее уже принял на себя обязательство работать по лицензионной схеме, является для нормального государства абсурдом. Но это осталось одним из тех дефектов закона, которые нам, увы, не удалось устранить в согласительной комиссии. Не удалось по вполне понятной причине: недропользователи, претендовавшие на пересмотр отношений с государством в свою пользу, видимо, оказались сильными лоббистами, особенно эффективными в предвыборный период...

Из имевшейся у нас информации можно было сделать вывод, что эксплуатация данного месторождения в рамках действующей лицензионной схемы с сохранением неизменных налоговых ставок является нерентабельной и компания "Кондпетролеум" на протяжении уже ряда лет работает себе в убыток. Чтобы добыча стала рентабельной, нужно внедрение новых технологий и соответствующие инвестиции более чем в миллиард долларов, но источников средств для инвестирования у компании нет. Перевод же на СРП - как это следовало из "Технико-экономического обоснования разработки Красноленинского месторождения АО "Кондпетролеум" на условиях раздела продукции", подготовленного компанией "Сиданко",- позволял разработку сделать рентабельной. Предварительный проект соглашения, условия которого приводились в ТЭО, предусматривал плату за недра (роялти) - 3 процента, долю компенсационной нефти- 85 процентов, раздел прибыльной нефти между Россией и недропользователем - пополам, налог на прибыль - 35 процентов*. При этих условиях поступления в бюджеты всех уровней за период с 1997 по 2015 годы оценивались разработчиками ТЭО в 1 миллиард 937 миллионов долларе", что примерно в два раза больше, нежели планировав пиеся поступления при сохранении лицензионной схемы недро-пользования (при дальнейшем падении производств,!).

* Выше, когда мы говорили о наших ключевых интересах при организации недропользования, на первое место мною ie случайно был поставлен вопрос не о прямых доходах от полученной государством нефти, а о механизмах, гарантирующих направление компенсационной части сырья на развитие отечественной экономики. И в данном случае вы можете сравнить, что для нас важнее. С одной стороны: 7,5% от общего объема нефти (полагающаяся России доля от прибыльной части), плюс 35%-ый налог на прибыль (для простоты расчета - с такой же доли не-дропользоватедя от прибыльной части нефти (7,5% от вс;й нефти)), плюс 3% от общего объема- предполагаемая плата за недра (роялти); итого - 13,125% от общего объема нефти в стоимостном выражении. С другой стороны - 85% общего объема нефти, которые компенсируют расходы недропользователя на заказы (либо зарубежным подрядчикам, либо - российским машиностроителям, строителям, транспортникам...) Что важнее: 13% или 85%? А ведь при разумном и ответственном подходе - и выбирать не надо: Россия вправе и должна получать и то, и другое. Правомерен и другой вопрос: неужели недропользователь согласен всерьез работать за такое небольшое вознаграждение? Ведь после уплаты налога на прибыль ему останется менее двух процентов от стоимости общего объема нефти. И тут-то и выяснится, что если компенсационную долю сырья на заказы своему машиностроению мы не повернем, а расходование средств всерьез контролировать не будем, то недропользователь, так уж и быть, готов работать даже "себе в убыток"... - точно зная, что реальную прибыль он получит из завышения расходов, покрываемых компенсационной частью нефти. Если же компенсационная часть (составляющая в данном случае по проекту 85 процентов от общего объема сырья) будет взята под надлежащий государственный контроль, то не исключено, что такой проект- с реальной чистой прибылью недропользователя менее чем в два процента от общего объема сырья- станет невыгоден недро-пользователю и он от такого соглашения откажется. Что ж, тогда, может быть, стоит пойти и на увеличение доли недропользователя в прибыльной части нефти.

Но в общем случае (не применительно к Красноленинскому месторождению, являющемуся градообразующим) рационален другой подход. Сами посудите. Получается, что на ряде месторождений сегодня соотношение стоимости добываемого сырья и технологического оборудования (плюс трудозатрат) таковы, что государству для получения тонны нефти надо позволить извлечь из земли десять тонн этого невозобновляемого ресурса и из них почти девять тонн отдать "инвестору". Не абсурд ли? Так, может быть, в таком случае стоит эту нефть оставить внукам - до того момента, когда и самой нефти на Земле останется меньше (а значит, она будет относительно дороже), и технологии нефтедобычи станут существенно более совершенными и относительно дешевыми по сравнению со стоимостью добываемого сырья?

Конечно, для человека не слишком задумчивого выбор очевиден: если в варианте СРП государству обещают в два раза больше, чем без перевода на этот режим, то о чем тут думать - надо быстрее переводить месторождение на режим СРП. Если же мы осознаем, что считаем не чужие деньги, а свои, и готовы мозги хотя бы немного напрячь, то естественно должен возникнуть вопрос: а почему выбор только из этих двух вариантов?

Опять обратимся к простому примеру: вы наняли бригаду строить вам дом и оговорили с ней все условия. Спустя некоторое время выясняется, что бригада ошиблась, неправильно оценила объем работ и главное - ей нужны будьдозер, автокран и пара грузовиков, но у бригады нет денег на их покупку. Поэтому бригадир хочет, чтобы договор был перезаключен с существенным изменением условий в пользу бригады. Но как вы определите, какие новые условия действительно являются обоснованными и справедливыми, если в конкурсе на подряд на новых условиях бригада на равных с другими участвовать не желает?

Но и это не все. Предположим, вы согласны. Но все же возникает еще один вопрос: пусть даже вы и перезаключили договор на менее выгодных для себя (применительно к нашему случаю - для государства, то есть для всех нас) условиях. Тем не менее, денег на бульдозер, автокран и пару грузовиков, необходимых для эффективной работы, у бригады как не было, так и нет. То есть, воспользоваться этими новыми, более льготными для себя условиями бригада все равно не сможет?

А здесь нам отвечают: нет, сможет - под такой гарантированно рентабельный проект бригада получит долгосрочный кредит на закупку техники или привлечет финансово состоятельного партнера, у которого уже есть и бульдозеры, и краны, и грузовики.

Значит, все в порядке, проблема решена? Да, решена, но только с одним нюансом. Будь это строительство вашего личного дома за деньги из вашего личного кармана, разве вы стали бы оплачивать дополнительные издержки по гарантированию заведомой рентабельности проекта, проценты по кредитам на закупку техники или издержки, связанные с посреднической функцией нанятой вами бригады? Подозреваю, что вы скорее предпочли бы сразу нанять тех, у кого уже все необходимое для ведения работ есть - без всяких посредников. Иное возможно только в случае, если у вас много лишних денег или же вы чувствуете себя недостаточно расторопным и компетентным, чтобы самому организовать дело. В противном случае лишние издержки на посредничество - вам явно ни к чему.

Но вам настойчиво предлагают сделать выбор только из двух вариантов: либо эта бригада толком ничего не сделает или сделает плохо (из-за отсутствия средств, технологий и т.п.), либо вы именно с этой же бригадой перезаключите контракт, причем не просто на существенно более выгодных для нее финансовых условиях, но и более того - добровольно лишите себя ряда естественных прерогатив хозяина квартиры...

А теперь приложим эту схему рассуждений к рассматриваемому случаю недропользования.

Во-первых, проблема установления справедливых условий без конкурса превращается в практически неразрешимую. Торговаться ведь в этом случае будете уже не вы, экономя свои личные деньги, а государственные чиновники, для которых кроме наших с вами (государственных) есть еще интересы и свои личные - почему бы им после госслужбы (а их родственникам и друзьям - сразу же) не потрудиться в какой-нибудь благодарной нефтяной компании?

Во-вторых, позволительно ли Правительству быть недостаточно расторопным и компетентным, чтобы тратить наши ресурсы на излишних посредников?

И, наконец, в-третьих, даже если финансовые условия целесообразно пересмотреть в пользу недропользо-вателя и даже если мы по каким-то причинам хотим оставить в качестве партнера именно уже работающую на этом месторождении компанию, то почему это не сделать в рамках лицензионной схемы? Вполне логично проводить ежегодно полный государственный аудит и, если разработка нерентабельна действительно по объективным причинам - установить специальный льготный налоговый режим, регулирующий рентабельность на уровне порядка десяти-пятнадцати процентов. Но без всякого вывода из-под судебного иммунитета России и с сохранением права государства регулировать потоки сырья на внешние рынки.

Соответственно, в Отчете Счетной палаты мы указали на наличие обстоятельств, позволяющих ставить вопрос об изменении режима недропользования (значительные трудноизвлекаемые запасы нефти, отработка которых требует капитальных вложений и внедрения новых технологий, при ограниченной возможности прекращения добычи из-за градообразующей роли месторождения). Но до принятия решения, во-первых, требуется официальное подтверждение данных, полученных нами в компании АО "Кондпетролеум" и ряде смежных организаций, в том числе полным государственным аудитом - ведь не секрет, что и в большинстве других секторов экономики на бумаге (по "белой" бухгалтерии) все сплошь и рядом работают исключительно себе в убыток. Во-вторых, необходимо учесть, что АО "Кондпетролеум" являлось крупным должником, кредиторская задолженность которого на момент проведения экспертизы составляла сумму, эквивалентную более чем полумиллиарду долларов, из которой более двух третей - долг государству. И, в-третьих, с учетом того, что месторождение уже имело недропользователя, являющегося потенциальной стороной соглашения о разделе продукции, но ранее уже принявшего на себя обязательство работать на условиях лицензии, мы поставили вопрос о возможной целесообразности перевода месторождения не на режим СРП, а лишь на специальный, более льготный налоговый режим в рамках лицензионной системы.

Аналогично нами была проанализирована обоснованность включения в перечень Самотлорского месторождения. По нашим сведениям, ситуация с этим крупнейшим в России месторождением нефти оказалась близкой к ситуации с месторождением Красноленинским.

По имевшейся информации, на Самотлоре начиная с 1969 года уже было добыто более 2,2 млрд.тонн нефти, и остаточные извлекаемые запасы оценивались примерно в 1,2 млрд.тонн. Но оборудование изношено, и начались необратимые процессы, ведущие к безвозвратной потере части запасов. Если своевременно не вложить средства во внедрение новых технологий, то извлечь из недр удастся лишь около 70 млн.тонн, после чего добыча станет вообще невозможной из-за того, что расходы на нефтедобычу превысят стоимость добываемой нефти. При этом необходимо будет еще более миллиарда долларов потратить на ликвидацию промыслов. Но финансовое положение недропользователя - АО "Нижне-вартовскнефтегаз" - не позволяло рассчитывать ни на то, что оно изыщет ресурсы, необходимые для реконструкции месторождения, ни даже на то, что оно справится с прекращением нефтедобычи и ликвидацией промыслов, так как задолженность АО кредиторам равнялась примерно миллиарду долларов - это две трети стоимости годовой реализации всей продукции акционерного общества.

Что делать? Правительством была разработана федеральная целевая Программа "Технологическая реконструкция Самотлора". Согласно проекту, восстановление и дальнейшую разработку месторождения предполагалось осуществить на условиях СРП. По оценкам разработчиков Программы, необходимые для реконструкции месторождения капиталовложения составили бы сумму, эквивалентную примерно пяти миллиардам долларов. При этом весьма существенно: деньги на реконструкцию предполагалось получать не из внешних источников, а поэтапно за счет продажи нефти.

Наши (Счетной палаты) сотрудники провели сравнительный анализ доходов государства в варианте СРП и в случае реконструкции месторождения при сохранении лицензионной схемы и действующей системы налогообложения. И показали, что в варианте СРП доходы государства за период 1996-2010 гг. снизятся более чем на 4 миллиарда долларов. То есть, 80% средств, необходимых для реконструкции месторождения, в варианте СРП предусматривалось получить не за счет недро-пользователей - части их будущих дополнительных доходов в связи с реконструкцией месторождения, а за счет государства - его доли доходов от разработки месторождения. При этом какой-либо компенсации государству за вложенные в реконструкцию средства проектом не предусматривалось. И более того, проект предполагал погашение накопленной задолженности недропользователей (частных компаний!) за счет ... компенсационной нефти, т.е. еще около миллиарда долларов - опять за счет государства, его доли доходов от добываемой нефти.

Естественно, опять те же вопросы.

Если дела у российских нефтяников действительно так плохи, то откуда же сотни миллиардов долларов наших денег на зарубежных счетах? Действия ответственного перед обществом государства должны быть такими: прежде всего- полный государственный аудит, при котором особый акцент - на сбыте: кому и по каким ценам продавалось сырье, куда делись деньги за нефть, проданную за рубеж...

И далее: долги, конечно, надо оплачивать, но чего ради их за недропользователей должны оплачивать мы с вами - государство? В такой ситуации уместнее сменить недропользователей.

И, наконец, если по проекту предполагалось финансирование реконструкции поэтапно за счет продажи добываемой нефти и реинвестирования средств (в том числе из сумм, приходящихся в рамках лицензионной системы государству), то есть мы с вами, уважаемый читатель, должны были вложить четыре миллиарда долларов наших общих (государственных) средств в реконструкцию Самотлора, то при чем здесь СРП? Уместна схема специального налогового режима в рамках обычной лицензионной системы с направлением всех недоплачиваемых государству средств на инвестиции в реконструкцию месторождений. Разумеется, при полном и жестком госконтроле и регулировании рентабельности деятельности недропользователей и с естественным последующим (после реконструкции) изъятием у частных компаний вложенных государством средств и соответствующей доли прибыли на эти средства.

И третья экспертиза, которая была проведена в рамках этого Отчета - анализ технико-экономического обоснования на разработку Приобского месторождения.

Разработка месторождения также уже была начата, правда, сравнительно недавно- в 1988 году. В начале эксплуатации месторождения извлекаемые запасы нефти оценивались в 614 миллионов тонн. По ТЭО предполагаемая добыча нефти с 1995 до 2046 года оценивалась уже в 724 млн.тонн. Проект предполагал дальнейшую разработку на основе СРП, вся нефть должна была реализовываться на внешнем рынке за свободно конвертируемую валюту. Нефтяные компании "Амоко Обь Ривер Петролеум Лимитед" ("Амоко") и АО "Юганск-нефтегаз" ("ЮНГ") должны были иметь равные доли участия в проекте. То есть опять - либо никаких конкурсов, либо конкурсы, но лишь для привлечения дополнительного внешнего инвестора. И в любом случае на СРП переводился недропользователь, ранее принявший на себя обязательство работать по лицензионной схеме. Доля нефти, компенсирующей все затраты не-дропользователя, предполагалась на уровне 75 процентов от всего объема сырья. При этом невозмещенные государством затраты переносились бы на следующий год с процентной надбавкой 10 процентов*.

* Вот пример легкого запуска схемы, при которой государство вообще ничего не получит, а то еще и останется в долгах -достаточно Правительству по тем или иным причинам вовремя не возмещать инвестору затраты. И тогда с нашим государством случится так, как в известном анекдоте: один ел, скажем мягко, нечто неприятное для того, чтобы на спор выиграть сто рублей у другого, а затем этот другой сделал на спор то же самое для того, чтобы свои сто рублей вернуть; после этого оба задумались: денег у каждого осталось столько же, сколько и было - зачем же они это самое ели? С нами - еще хуже, чем в анекдоте. "Инвестор" свое - получит. А мы ради чего останемся с дыркой от бублика, да еще и с загаженной территорией?

Доля недропользователя в прибыльной части продукции - 88% (!), но выплачивается роялти - 10 процентов от добычи в течение первых двадцати лет действия соглашения и 14 процентов в дальнейшем. Плюс компания "Амоко" должна оплатить бонусы и отчисления на социальное развитие в размере 143 млн.долларов. Суммарные поступления средств государству за пятьдесят лет эксплуатации месторождения по проекту предполагались в сумме 13,4 миллиарда долларов, то есть порядка десяти процентов от стоимости всей нефти, которую планировалось добыть на этом месторождении.

Первое, что нам бросилось в глаза - отсутствие каких-либо оснований для перевода данного месторождения с лицензионной схемы на режим СРП. Никакая экономическая оценка реализации проекта в условиях действующей системы налогообложения к ТЭО не прилагалась.

У привлеченных к работе экспертов возникли также вопросы и по поводу пропускной способности системы трубопроводного транспорта (АО "Транснефть") по прокачке нефти. Ведь если всю без ограничений нефть именно Приобского месторождения направлять за рубеж, в том числе за счет возможного вынужденного ограничения других экспортеров - это, с учетом уже сегодня ограниченных пропускных возможностей системы, ущемит интересы других компаний и государства.

Кроме того, применительно к данному месторождению эксперты оценили запрашиваемые 75 процентов нефти в компенсационную часть как величину завышенную. Был проведен перерасчет экономической эффективности проекта при условиях для недропользователя более жестких, чем в ТЭО. Предложили следующие основные параметры соглашения:

- доля компенсационной нефти уменьшена с 75 до 65 процентов;

-доля недропользователя в прибыльной части продукции уменьшена с 88,2 до 64,4 процентов;

- ставка платы за недра (роялти) увеличена до 16 процентов.

Расчет, выполненный нашими экспертами, показал, что и при этих условиях (более жестких для недропользователя и, соответственно, более выгодных для России) проект сохранял высокую инвестиционную привлекательность: внутренняя норма рентабельности - 23 процента. При этом расчетные суммарные поступления в бюджеты России за время действия проекта были бы на 3,6 миллиарда долларов больше, нежели по проекту.

Конечно, можно предположить, что наши эксперты были не правы. Но кто здесь может быть судьей?

Кто может быть судьей, известно - открытый конкурс по одному переменному параметру. Но именно конкурс проводить никто не собирался. Оказалось, что некие "конкурсы" на разработку этого месторождения (для привлечения внешних инвесторов) на условиях СРП Правительство, в нарушение закона, уже провело - несмотря на то, что месторождение еще не было включено в перечень допущенных к переводу на режим СРП...

Естественно, возникал целый ряд вопросов в отношении условий этих конкурсов. В частности, имелась информация о том, что одним из победителей по итогам уже проведенных "конкурсов" была признана нефтяная компания "ЮКОС" (как раз одна из тех, что была в ходе знаменитых "залогово-кредитных аукционов", по существу, просто подарена друзьям нашего Правительства)- несмотря на то, что на тот момент компания была крупным должником государства. Не абсурд?

Естественно, на эти "странности" было обращено внимание в нашем Отчете, так же как и в целом на недостаточную проработанность Правительством вопроса о переводе Приобского месторождения на режим СРП.

Более того, даже в улучшенном для России (и ужесточенном для недропользователя) варианте, рассчитанном нашими экспертами, тем не менее остался актуальным и даже ключевым вопрос, который мы уже ставили выше. А именно: если для получения в бюджет средств, эквивалентных стоимости тонны нефти, надо добыть из наших недр десять тонн этого невозобновляемого ресурса и из них почти девять тонн отдать "инвестору" (на компенсацию его затрат и на его прибыль) и при этом никакой социальной необходимости срочной разработки именно этого месторождения (например, для поддержания градо-образующего производства - как в случае с Красноленин-ским месторождением) нет, то в таком случае уж точно вообще не надо эту нефть трогать! Оставьте ее детям и внукам до того момента, когда технологии нефтедобычи станут существенно более совершенными и дешевыми по сравнению со стоимостью добываемого сырья.

И естественный вывод в Отчете Счетной палаты: нецелесообразность включения Приобского месторождения в перечень объектов, разрешенных к переводу на режим СРП, без детальной проработки Правительством различных вариантов разработки этого месторождения и представления подробного обоснования. С учетом же стратегической важности месторождения и невыгодности для российской стороны (по оценке наших экспертов) варианта СРП, на который было подготовлено ТЭО, мы предложили и в будущем, даже если это месторождение будет включаться в законопроект "О перечне...", сразу же в законе, во-первых, оговаривать некоторые граничные условия соглашения, от которых в худшую для России сторону Правительство отступать уже не вправе, и, во-вторых, устанавливать обязательность окончательного утверждения со-I глашения по этому месторождению федеральным законом.

Как можно догадаться, наша работа (специально созданной в Счетной палате "рабочей группы") не велась в тайне. В различных организациях запрашивались и получались документы, привлекались эксперты я т.п. И что может появиться в нашем Отчете по результатам экспертизы законопроекта "О перечне...", в Правительстве, видимо, могли предполагать. Возможно, не желая публичного позора в Думе, а может быть, я по каким-то другим причинам, но первый законопроект "О перечне..." Правительством был отозван.

Мы же, со своей стороны, уже зная о намерении Правительства отозвать экспертируемый нами законопроект, тем не менее, направили Отчет с результатами экспертизы в Думу с рекомендацией депутатам законопроект не просто отклонить, но и предложить Правительству указать в новом (будущем) законопроекте критерии, по которым конкретные месторождения предлагается перевести на режим СРП, а также дать обоснование по каждому объекту.

С учетом всей выше уже описанной предыстории, надо ли говорить, какой шквал новых обвинений в некомпетентности, предвзятости и т.п. в адрес Счетной палаты, а также лично в мой адрес вызвал в самых разнообразных средствах массовой информации наш Отчет? Но еще любопытнее другое: депутаты - лоббисты исходного варианта закона о СРП из моего бывшего движения "Яблоко", будучи, видимо, весьма и весьма огорчены, решили освоить новый (он же - хорошо известный старый) метод воздействия на противников -жалобы по месту работы.

Здравомыслящему человеку, возможно, в это трудно поверить, но только в период с 23 октября по 18 ноября 1996 года в Счетную палату ими было направлено шесть писем в адрес председателя и Коллегии Счетной палаты РФ с разнообразными запросами о том, что есть такое "финансовая экспертиза законопроектов", по какому праву она нами проводится, а также с требованиями разобраться с действиями и публичными выступлениями заместителя председателя Счетной палаты (автора этих строк)*.

* В принципе жаловаться на заместителя председателя Счетной палаты, конечно, можно и иногда, может быть, даже нужно, но только- по соответствующему адресу. Ведь ни председатель Счетной палаты, ни ее Коллегия заместителя председателя на работу не принимают, наказать никоим образом не могут и от должности не освобождают. Пожаловаться же в Совет Федерации, по Конституции назначающий заместителя председателя Счетной палаты и освобождающий его от должности, почему-то не додумались...

Но самым, уже безусловно, просто анекдотичным было последнее письмо. Будучи, видимо, недовольны отсутствием соответствующей их расчетам реакции со стороны председателя и Коллегии Счетной палаты, эти деятели решили председателя и аудиторов (членов Коллегии) ... припугнуть. Как бы невзначай они приложили к последнему своему письму фрагмент переписки одного депутата из "Яблока" с другим депутатом из того же "Яблока" (они, видимо, в Думе редко встречаются), где первый предлагал второму поддержать некую его инициативу об облегчении процедуры смещения с занимаемых должностей членов Коллегии Счетной палаты. Надо полагать, чтобы были несговорчивее и не мешали "пролиться на страну золотому дождю иностранных инвестиций"...

Строго говоря, это было уже нечто новое, относящееся к жанру не только юмористическому: не просто жалобы по месту работы "обидчика", а фактически попытка шантажа недостаточно реагирующих на эти жалобы моих коллег по Счетной палате...

О науке принято говорить с уважением. И это правильно, если, конечно, речь идет о настоящей науке. Еще говорят, что в науке бессмысленно что-либо запрещать, например, клонирование - научный поиск невозможно остановить и исследования все равно будут продолжаться. Но это все - о настоящей науке. Но есть в науке, к сожалению, и иное направление, которое тоже бывает трудно остановить, но которое приближает науку как профессию к профессии другой, как иногда говорят - первой древнейшей. Но начнем по порядку.

Взглянем на ситуацию глазами лоббистов интересов транснациональных корпораций. Кроме подобных вышеописанным детских наскоков на Счетную палату, годящихся, наверное, для отчета перед заказчиком о проделанной работе, нужно было и попытаться как-то воздействовать на российское общественное мнение - заставить этих туземцев поверить, что массовый перевод месторождений полезных ископаемых на режим СРП - в их же интересах. Как это сделать? Идея -надо заручиться авторитетом российской же науки!

И вот в средствах массовой информации появляются сенсационные данные о новых результатах работы отечественной науки: Комиссия по изучению производительных сил и природных ресурсов Российской Академии Наук совместно с Нефтяным совещательным форумом публично представила свою работу "Оценка воздействия на социально-экономическое развитие России крупномасштабных инвестиций в нефтегазовые проекты в рамках шести соглашений о разделе продукции". И выяснилось, что даже если реализовать только шесть соглашений (из более чем двухсот пятидесяти предложенных Правительством к переводу на режим СРП), то это даст 590 миллиардов долларов, из которых львиная доля - 87 процентов - останется в России! И плюс гарантированные более чем полмиллиона новых рабочих мест!

Вот это уже действительно - активное промывание мозгов, а не просто умозрительные рассуждения про какие-то иностранные инвестиции, от которых еще точно неизвестно, что нам перепадет.

Признаюсь, я все-таки порадовался тогда, что мы живем в сравнительно цивилизованной стране и в девяностые годы двадцатого века, а не в тридцатые. И что живем в период, когда вера в печатное слово уже все-таки не абсолютна и не приводит к готовности сразу же растерзать врагов народа, мешающих нашему осчастливливанию оптом. Ведь приведенные сенсационные сведения подавались в СМИ не иначе как "очередное наступление". На кого? Разумеется, на таких, как я, - противников и даже на просто "сомневающихся", мешающих скорейшей реализации звездных проектов...

Но неужели мы действительно так ошибались, а отечественная академическая наука сумела строго и научно корректно доказать нашу неправоту и, в частности, то, что реализация этих шести проектов по действующему законодательству гарантированно принесет нам полтриллиона долларов и полмиллиона рабочих мест?

Одно сомнение возникло сразу. Ведь для таких точных расчетов и категоричных выводов нужен большой объем официальной и достоверно подтвержденной информации, которую Правительство, надо полагать, отечественной науке предоставило. Почему же науке предоставило, а конституционному органу - Счетной палате - нет? Да еще и под предлогом того, что этой информации у Правительства нет и не может быть в принципе...

Ознакомление с самим трудом, освященным авторитетом отечественной академической науки, сразу все расставило по своим местам. Чтобы понять, с чем мы столкнулись, приведу такой простой пример. Представьте себе, что вам кто-то предлагает некий бизнес-план, гарантирующий при его реализации прибыль, скажем, в сто тысяч долларов в год. Вы с определенным и вполне понятным интересом открываете этот оптимистичный документ, изучаете его. И все хорошо, но лишь до тех пор, пока вы не наталкиваетесь на раздел "Исходные допущения". А из него вы узнаете, что фигурирующие в бизнес-плане будущие замечательные прибыли - есть не что иное, как всего лишь прямо переписанные в выводы ... исходные допущения. Что вы сделаете с таким бизнес-планом? И как в дальнейшем будете реагировать на какие-либо обращения его авторов?

Конечно, я могу понять все, в том числе уровень бедственного положения отечественной науки. Но - чтобы настолько тупо и бессовестно? Тем более, что руководители уважаемой академической организации - явно не из самых бедствующих...

Подробности станут яснее из приводимой мною здесь полностью статьи, которую я назвал "Будущее России - в нашей способности считать, а не доверяться красивым сказкам" и которую удалось опубликовать в "Новой газете" в декабре 1996 года. Статья была опубликована редакцией под другим названием - "Сказка о черном золоте" и с предпосланным подзаголовком: "У нефтяного лобби появились фамилии. Кто будет контролировать 38 процентов российской нефти?"

"Комиссия по изучению производительных сил и природных ресурсов Российской Академии Наук" и "Нефтяной совещательный форум" (организация иностранных нефтяных корпораций) представили свою работу "Оценка воздействия на социально-экономическое развитие России крупномасштабных инвестиций в нефтегазовые проекты в рамках шести соглашений о разделе продукции" ("Деловой Мир", N24 (231-232), 1996).

СМИ откликнулись. Так, "Деловой Мир" (в том же номере) приводит данные, что разработка месторождений принесет 590 млрд-долл., из которых 87% останется в России, и только 13% получат иностранцы. И далее: в бюджеты "поступит 260 млрд.долл.", из которых "170 млрд. поступят от активизации экономической деятельности в сопряженных отраслях. Только по шести проектам СРП в РФ будут созданы 550 тыс. новых рабочих мест...". И это не "может быть" (при каких-то условиях), а категорически: "будет".

Правда, если не помешают враги- "некоторые политические деятели", "прикрывающиеся даже не цифрами, а просто яркими словами об экономической безопасности России..." - (цитирую по тому же источнику).

Невольно воскликнешь: "Да что же это за нехорошие такие "некоторые политические деятели", мешающие вытянуть Россию из кризиса! Тут не со словами, а с цифрами, причем не какие-то лоббисты западных нефтяных компаний, а наши академики - какие могут быть вопросы?"

Оказываюсь перед лицом ученых и всей страны пристыжен за свое прежнее недоверие к другим, хорошим политикам - авторам исходного варианта закона "О соглашениях о разделе продукции" (СРП), лоббирующим теперь принятие закона, выводящего из национального режима недропользования (а заодно и выводящего все спорные вопросы из российской юрисдикции) 250 объектов, составляющих по одной только нефти - 38% всех разведанных запасов страны...

В пристыженном состоянии открываю документ и совсем поникаю от графиков "Увеличения численности российских работников за счет реализации проектов", "Увеличения ВВП России...", "Изменений поступлений в российские бюджеты..." и т.п. И если бы только прямые увеличения, а то ведь плюс еще и косвенные!

Все подсчитали! И таблица такая убедительная:

Здесь у человека, половина друзей и знакомых которого из числа квалифицированных ИТР сейчас мается без серьезной работы, голова идет кругом: так "будет" или "допускается"? То есть: инвесторы обязаны или могут, если захотят? Ведь не шутки-полмиллиона рабочих мест!

Если пожелание "российские производители товаров и услуг должны стать более конкурентоспособными..." реализуется настолько, чтобы выигрывать заказы и при условии, что "их доступ к участию в проектах должен осуществляться на коммерческой основе", причем без протекционизма, "чтобы российские компании ... находились в равном конкурентоспособном положении с компаниями из других стран..." - так мы и без СРП найдем сбыт своей продукции, стань она только конкурентоспособной.

Можно было бы еще долго и тщательно анализировать работу наших ученых, если бы не употребление в тексте документа терминов типа "правительственная казна", оборотов типа "уплачивая налоги правительству" и т.п. Это симптоматично и свидетельствует о прямом, не слишком качественном ... переводе текста с английского языка. Можно ли в этом случае доверять документу, первым автором которого в заглавии выступает Комиссия по изучению производительных сил и природных ресурсов Российской Академии Наук, и лишь вторым - зарубежный Нефтяной совещательный форум? Или кто-то верит, что у зарубежных корпораций в вопросе о выводе из под российской юрисдикции 38% всех разведанных запасов нефти нет более важных задач, чем забота об интересах российской стороны?

В истории с "научной экспертизой" надо отдать должное "Новой газете". Требовалось определенное мужество для того, чтобы, несмотря на тесные связи газеты с Явлинским и "Яблоком" и явно просматривающиеся симпатии редакции, тем не менее в ключевом для "Яблока" вопросе дать мне возможность публично "препарировать" эту псевдонаучную работу - опубликовать приведенную выше статью. Естественно для газеты было предоставить слово и авторам "научного" труда - их ответный материал тоже был опубликован. Что могли ответить "ученые"? Для того, чтобы читатель сам мог оценить их ответ, приведу его здесь полностью. И выбор редакцией заголовка к нему ("На чужом языке наши законы смотрятся толково") кажется мне весьма симптоматичным - выпускающие материал (еще раз подчеркну: в целом, как минимум, симпатизирующие Явлинскому и "Яблоку", то есть тем, кто находился и находится в этой борьбе на противоположной от меня стороне), прочитав ответ, похоже, просто не смогли скрыть своей иронии по отношению к так опозорившим свое имя "ученым"*.

"При этом именно государственная политика будет определять конкурентоспособность конкретных отраслей промышленности (имеется в виду российской - прим.наше), а также то, насколько быстро следует развивать другие отрасли".

В сегодняшней ситуации падения промышленного производства и судорожных попыток избежать общеэкономического кризиса трудно себе представить, что продукция и услуги наших предприятий смогут конкурировать с Западом. Но не забывайте, что, во-первых, сроки реализации проектов 50 - 60 лет, во-вторых, российская сторона имеет ряд изначальных преимуществ, таких, как более низкая транспортная составляющая, более низкие на значительную часть периода затраты на оплату труда, предпочтение при прочих равных условиях для российских предприятий и - наконец, в-третьих, уже имеющиеся примеры успешного использования российских товаров и услуг на мировом рынке.

1) государственные органы - путем создания соответствующей законодательной, налоговой базы, разработки программ поддержки российских производителей;

2) предприятия - путем повышения конкурентоспособности своей продукции;

К симптомам последней можно отнести упрек Ю.Болдырева в "прямом не слишком качественном... переводе текста с английского языка". Исследование совместное, и ни от кого не скрывалось, что часть текста изначально была написана на английском, а часть - на русском языках. Хотя, конечно, претензии к качеству перевода в отдельных местах можно принять. Думаем, если найдутся желающие упрекнуть авторов исследования в чересчур сильном российском влиянии, они смогут найти аналогичные недостатки в английском варианте работы.

Н. М. РИМАШЕВСКАЯ, Институт социально - экономических проблем народонаселения РАН

и другие "подставленные ученые".

Удивительно, но после опубликования приведенного ответа газета вновь предоставила мне слово - это было очень важно в преддверии парламентских слушаний по проблеме реализации СРП. Текст своего "ответа на ответ" я здесь также приведу полностью.