Аналитическая группа
Чувашского регионального отделения
Общероссийской политической организации
Союз офицеров


Часть 5.

РОССИЯ НЕ МЕЛОЧИТСЯ

Глава 1.

ВСЕ ОПТОМ И СРАЗУ

("точечный" закон)

КОТ В МЕШКЕ

В соответствии с введенной нами в закон "О соглашениях о разделе продукции" нормой, не позволяющей исполнительной власти переводить на режим СРП все что угодно, а также прямым поручением, содержавшимся в последней статье закона. Правительство должно было до 31 марта 1996 года внести в Государственную Думу законопроект о перечне месторождений, на которые распространяется действие закона о СРП. В установленные сроки это сделано не было - видимо, рассчитывали эту норму как-то обойти. Ведь не случайно одно из первых заявлений, сделанных после избрания в новую Думу ее бывшим председателем И.Рыбкиным, было посвящено необходимости внести изменения в закон "О соглашениях о разделе продукции". Какие изменения этот депутат считал необходимыми - можно себе представить из нескольких описанных выше эпизодов его предыдущей деятельности.

Но постепенно Президенту и Правительству стало ясно, что расклад сил и в новой Думе не позволяет запросто перечеркнуть результат нашей работы. Соответственно, в начале лета 1996 года Правительство все-таки вынуждено было внести в Думу законопроект "О перечне участков недр и месторождений, право пользования которыми может быть предоставлено на условиях раздела продукции".

Как мы и предсказывали, все уверения лоббистов исходного варианта закона о СРП в его "точечном" действии (не более чем на полтора десятка месторождений) - оказались заведомым обманом. Спустя всего полгода после вступления закона в силу Правительство предложило нашему Парламенту утвердить перечень предполагаемых к переводу на режим СРП месторождений и участков недр, состоящий сразу из двухсот пятидесяти (!) объектов.

Самым же замечательным при этом было то, что законопроект о перечне состоял исключительно из названий месторождений и участков недр, то есть из слов, абсолютно ничего не говорящих большинству депутатов. Ни каких-либо паспортов месторождений (с предполагаемыми объемами запасов сырья и т.п.), ни технико-экономических обоснований перевода месторождений на иной режим недропользования, включая данные, подтверждающие нерентабельность недропользования в действующем лицензионном режиме, ни даже материалов аудита частных компаний-недрополь-зователей, уже разрабатывающих месторождения по лицензионной схеме (но, естественно, желающих перейти на более выгодный для них режим СРП - разумеется, без конкурса)... Абсолютный кот в мешке- как такой закон принимать?

И, естественно, опять старая песня: "Закон надо принимать немедленно, каждый день задержки - ущерб стране!... Да в чем тут разбираться? Некогда разбираться: инвесторы окончательно теряют терпение... Депутаты ничего не понимают, но тормозят приток в страну иностранных инвестиций..."

И здесь надо отдать должное Государственной Думе созыва 1995-1999 гг.: как минимум, в начальный период своей деятельности, несмотря на все разнообразное давление, она не шла в подобных вопросах на поводу у исполнительной власти. И вместо того, чтобы, как это предлагали лоббисты интересов транснациональных компаний, немедленно принять закон в первом чтении, а разбираться уже на уровне поправок, Государственная Дума 18 июля 1996 года большинством голосов приняла решение направить законопроект "О перечне участков недр..." на экспертизу в Счетную палату России*.

* По закону Счетная палата РФ выполняет функции не только контрольные, но и экспертные.

Экспертиза была нами проведена, и по ее результатам в Думу был направлен "Отчет о результатах финансовой экспертизы проекта федерального закона "О перечне участков недр и месторождений, право пользования которыми может быть предоставлено на условиях раздела продукции".

СКРУПУЛЕЗНАЯ РАБОТА

ОТВЕТСТВЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА

Что же показала экспертиза? Согласия на что исполнительная власть добивалась от Парламента?

Прежде всего, Правительство не смогло представить Счетной палате абсолютное большинство из запрошенных нами материалов, в том числе:

- основания для включения в перечень конкретных участков недр и месторождений;

- технико-экономические обоснования необходимости разработки участков недр и месторождений на условиях раздела продукции;

- расчет максимально допустимого, дополнительного к уровню 1995 года, объема прокачки нефти по действующим трубопроводам и тем, строительство которых запланировано на период до 2005 года: в целом и с разбивкой по трубопроводам;

- финансово-экономическое обоснование законопроекта как роспись доходов и расходов федерального бюджета в условиях:

а) лицензионной схемы (при действующей налоговой системе);

б) соглашений о разделе продукции;

- материалы правительственных экспертиз.

В принципе, одного лишь непредставления Правительством необходимых материалов (неважно, будь то в силу нежелания их представить, или же в виду полного отсутствия таковых) вполне достаточно для того, чтобы дать отрицательное заключение на законопроект. Но мы сочли необходимым дать депутатам информацию, которую все-таки можно получить на основе данных Правительства и иных (кроме официальной правительственной информации) разнообразных источников.

Так, нами сразу был установлен ряд прямых нарушений закона со стороны Правительства. Например, в противоречие с требованием закона "О соглашениях о разделе продукции" из представленных в перечне 250 объектов лишь по 117 решение о переводе на режим СРП было согласовано с представительными органами власти субъектов Российской Федерации. Причем это касалось не каких-то сравнительно мелких месторождений. Напротив, Правительством РФ без согласования с Собранием депутатов Ненецкого автономного округа в перечень была включена крупнейшая нефтегазоносная Тимано-Печорская провинция...

Кроме того, оказалось, что оценить реальные объемы запасов сырья в месторождениях, переводимых на режим СРП, не представляется возможным, так как Государственной комиссией по запасам были утверждены запасы лишь по 42 месторождениям из 250 включенных в перечень. Но в качестве неофициальных оценок эксперты указали, что предлагаемые к переводу на режим СРП участки недр и месторождения содержат около сорока процентов (!) всех разведанных запасов нефти в России. Вот такой "точечный" закон...

Выяснилось также, что по большинству месторождений нет никаких доказательств, подтверждающих, что их разработка в условиях основной действующей в России (равно как и в большинстве стран мира) лицензионной системы является нерентабельной. При этом сравнительный прогноз экономических показателей освоения месторождений в условиях действующей лицензионной системы и на условиях СРП имелся в Правительстве лишь по 30 месторождениям...

ЩЕДРЫЕ ПОДАРКИ НЕФТЯНЫМ КОМПАНИЯМ

Более подробно нашими сотрудниками были проанализированы ситуации с несколькими месторождениями. И во всех случаях основной вывод был один: делать щедрые подарки собственникам соответствующих нефтяных компаний у нас - у государства и общества - нет ни малейших оснований.

ПОДАРОК БЕЗНАДЕЖНОМУ ДОЛЖНИКУ

В частности, на режим СРП предполагалось перевести Красноленинское месторождение, которое уже разрабатывалось акционерным обществом "Кондпетролеум" по обычной лицензионной схеме. В соответствии с законом о СРП, в такой ситуации конкурс можно не проводить, а стороной соглашения автоматически становилось АО "Кондпетролеум".

Конечно, сама возможность без конкурса переводить на режим СРП месторождения, по которым недро-пользователь ранее уже принял на себя обязательство работать по лицензионной схеме, является для нормального государства абсурдом. Но это осталось одним из тех дефектов закона, которые нам, увы, не удалось устранить в согласительной комиссии. Не удалось по вполне понятной причине: недропользователи, претендовавшие на пересмотр отношений с государством в свою пользу, видимо, оказались сильными лоббистами, особенно эффективными в предвыборный период...

Из имевшейся у нас информации можно было сделать вывод, что эксплуатация данного месторождения в рамках действующей лицензионной схемы с сохранением неизменных налоговых ставок является нерентабельной и компания "Кондпетролеум" на протяжении уже ряда лет работает себе в убыток. Чтобы добыча стала рентабельной, нужно внедрение новых технологий и соответствующие инвестиции более чем в миллиард долларов, но источников средств для инвестирования у компании нет. Перевод же на СРП - как это следовало из "Технико-экономического обоснования разработки Красноленинского месторождения АО "Кондпетролеум" на условиях раздела продукции", подготовленного компанией "Сиданко",- позволял разработку сделать рентабельной. Предварительный проект соглашения, условия которого приводились в ТЭО, предусматривал плату за недра (роялти) - 3 процента, долю компенсационной нефти- 85 процентов, раздел прибыльной нефти между Россией и недропользователем - пополам, налог на прибыль - 35 процентов*. При этих условиях поступления в бюджеты всех уровней за период с 1997 по 2015 годы оценивались разработчиками ТЭО в 1 миллиард 937 миллионов долларе", что примерно в два раза больше, нежели планировав пиеся поступления при сохранении лицензионной схемы недро-пользования (при дальнейшем падении производств,!).

* Выше, когда мы говорили о наших ключевых интересах при организации недропользования, на первое место мною ie случайно был поставлен вопрос не о прямых доходах от полученной государством нефти, а о механизмах, гарантирующих направление компенсационной части сырья на развитие отечественной экономики. И в данном случае вы можете сравнить, что для нас важнее. С одной стороны: 7,5% от общего объема нефти (полагающаяся России доля от прибыльной части), плюс 35%-ый налог на прибыль (для простоты расчета - с такой же доли не-дропользоватедя от прибыльной части нефти (7,5% от вс;й нефти)), плюс 3% от общего объема- предполагаемая плата за недра (роялти); итого - 13,125% от общего объема нефти в стоимостном выражении. С другой стороны - 85% общего объема нефти, которые компенсируют расходы недропользователя на заказы (либо зарубежным подрядчикам, либо - российским машиностроителям, строителям, транспортникам...) Что важнее: 13% или 85%? А ведь при разумном и ответственном подходе - и выбирать не надо: Россия вправе и должна получать и то, и другое. Правомерен и другой вопрос: неужели недропользователь согласен всерьез работать за такое небольшое вознаграждение? Ведь после уплаты налога на прибыль ему останется менее двух процентов от стоимости общего объема нефти. И тут-то и выяснится, что если компенсационную долю сырья на заказы своему машиностроению мы не повернем, а расходование средств всерьез контролировать не будем, то недропользователь, так уж и быть, готов работать даже "себе в убыток"... - точно зная, что реальную прибыль он получит из завышения расходов, покрываемых компенсационной частью нефти. Если же компенсационная часть (составляющая в данном случае по проекту 85 процентов от общего объема сырья) будет взята под надлежащий государственный контроль, то не исключено, что такой проект- с реальной чистой прибылью недропользователя менее чем в два процента от общего объема сырья- станет невыгоден недро-пользователю и он от такого соглашения откажется. Что ж, тогда, может быть, стоит пойти и на увеличение доли недропользователя в прибыльной части нефти.

Но в общем случае (не применительно к Красноленинскому месторождению, являющемуся градообразующим) рационален другой подход. Сами посудите. Получается, что на ряде месторождений сегодня соотношение стоимости добываемого сырья и технологического оборудования (плюс трудозатрат) таковы, что государству для получения тонны нефти надо позволить извлечь из земли десять тонн этого невозобновляемого ресурса и из них почти девять тонн отдать "инвестору". Не абсурд ли? Так, может быть, в таком случае стоит эту нефть оставить внукам - до того момента, когда и самой нефти на Земле останется меньше (а значит, она будет относительно дороже), и технологии нефтедобычи станут существенно более совершенными и относительно дешевыми по сравнению со стоимостью добываемого сырья?

Конечно, для человека не слишком задумчивого выбор очевиден: если в варианте СРП государству обещают в два раза больше, чем без перевода на этот режим, то о чем тут думать - надо быстрее переводить месторождение на режим СРП. Если же мы осознаем, что считаем не чужие деньги, а свои, и готовы мозги хотя бы немного напрячь, то естественно должен возникнуть вопрос: а почему выбор только из этих двух вариантов?

Опять обратимся к простому примеру: вы наняли бригаду строить вам дом и оговорили с ней все условия. Спустя некоторое время выясняется, что бригада ошиблась, неправильно оценила объем работ и главное - ей нужны будьдозер, автокран и пара грузовиков, но у бригады нет денег на их покупку. Поэтому бригадир хочет, чтобы договор был перезаключен с существенным изменением условий в пользу бригады. Но как вы определите, какие новые условия действительно являются обоснованными и справедливыми, если в конкурсе на подряд на новых условиях бригада на равных с другими участвовать не желает?

Но и это не все. Предположим, вы согласны. Но все же возникает еще один вопрос: пусть даже вы и перезаключили договор на менее выгодных для себя (применительно к нашему случаю - для государства, то есть для всех нас) условиях. Тем не менее, денег на бульдозер, автокран и пару грузовиков, необходимых для эффективной работы, у бригады как не было, так и нет. То есть, воспользоваться этими новыми, более льготными для себя условиями бригада все равно не сможет?

А здесь нам отвечают: нет, сможет - под такой гарантированно рентабельный проект бригада получит долгосрочный кредит на закупку техники или привлечет финансово состоятельного партнера, у которого уже есть и бульдозеры, и краны, и грузовики.

Значит, все в порядке, проблема решена? Да, решена, но только с одним нюансом. Будь это строительство вашего личного дома за деньги из вашего личного кармана, разве вы стали бы оплачивать дополнительные издержки по гарантированию заведомой рентабельности проекта, проценты по кредитам на закупку техники или издержки, связанные с посреднической функцией нанятой вами бригады? Подозреваю, что вы скорее предпочли бы сразу нанять тех, у кого уже все необходимое для ведения работ есть - без всяких посредников. Иное возможно только в случае, если у вас много лишних денег или же вы чувствуете себя недостаточно расторопным и компетентным, чтобы самому организовать дело. В противном случае лишние издержки на посредничество - вам явно ни к чему.

Но вам настойчиво предлагают сделать выбор только из двух вариантов: либо эта бригада толком ничего не сделает или сделает плохо (из-за отсутствия средств, технологий и т.п.), либо вы именно с этой же бригадой перезаключите контракт, причем не просто на существенно более выгодных для нее финансовых условиях, но и более того - добровольно лишите себя ряда естественных прерогатив хозяина квартиры...

А теперь приложим эту схему рассуждений к рассматриваемому случаю недропользования.

Во-первых, проблема установления справедливых условий без конкурса превращается в практически неразрешимую. Торговаться ведь в этом случае будете уже не вы, экономя свои личные деньги, а государственные чиновники, для которых кроме наших с вами (государственных) есть еще интересы и свои личные - почему бы им после госслужбы (а их родственникам и друзьям - сразу же) не потрудиться в какой-нибудь благодарной нефтяной компании?

Во-вторых, позволительно ли Правительству быть недостаточно расторопным и компетентным, чтобы тратить наши ресурсы на излишних посредников?

И, наконец, в-третьих, даже если финансовые условия целесообразно пересмотреть в пользу недропользо-вателя и даже если мы по каким-то причинам хотим оставить в качестве партнера именно уже работающую на этом месторождении компанию, то почему это не сделать в рамках лицензионной схемы? Вполне логично проводить ежегодно полный государственный аудит и, если разработка нерентабельна действительно по объективным причинам - установить специальный льготный налоговый режим, регулирующий рентабельность на уровне порядка десяти-пятнадцати процентов. Но без всякого вывода из-под судебного иммунитета России и с сохранением права государства регулировать потоки сырья на внешние рынки.

Соответственно, в Отчете Счетной палаты мы указали на наличие обстоятельств, позволяющих ставить вопрос об изменении режима недропользования (значительные трудноизвлекаемые запасы нефти, отработка которых требует капитальных вложений и внедрения новых технологий, при ограниченной возможности прекращения добычи из-за градообразующей роли месторождения). Но до принятия решения, во-первых, требуется официальное подтверждение данных, полученных нами в компании АО "Кондпетролеум" и ряде смежных организаций, в том числе полным государственным аудитом - ведь не секрет, что и в большинстве других секторов экономики на бумаге (по "белой" бухгалтерии) все сплошь и рядом работают исключительно себе в убыток. Во-вторых, необходимо учесть, что АО "Кондпетролеум" являлось крупным должником, кредиторская задолженность которого на момент проведения экспертизы составляла сумму, эквивалентную более чем полумиллиарду долларов, из которой более двух третей - долг государству. И, в-третьих, с учетом того, что месторождение уже имело недропользователя, являющегося потенциальной стороной соглашения о разделе продукции, но ранее уже принявшего на себя обязательство работать на условиях лицензии, мы поставили вопрос о возможной целесообразности перевода месторождения не на режим СРП, а лишь на специальный, более льготный налоговый режим в рамках лицензионной системы.

"ЧАСТНЫЕ" ИНВЕСТИЦИИ ЗА ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СЧЕТ

Аналогично нами была проанализирована обоснованность включения в перечень Самотлорского месторождения. По нашим сведениям, ситуация с этим крупнейшим в России месторождением нефти оказалась близкой к ситуации с месторождением Красноленинским.

По имевшейся информации, на Самотлоре начиная с 1969 года уже было добыто более 2,2 млрд.тонн нефти, и остаточные извлекаемые запасы оценивались примерно в 1,2 млрд.тонн. Но оборудование изношено, и начались необратимые процессы, ведущие к безвозвратной потере части запасов. Если своевременно не вложить средства во внедрение новых технологий, то извлечь из недр удастся лишь около 70 млн.тонн, после чего добыча станет вообще невозможной из-за того, что расходы на нефтедобычу превысят стоимость добываемой нефти. При этом необходимо будет еще более миллиарда долларов потратить на ликвидацию промыслов. Но финансовое положение недропользователя - АО "Нижне-вартовскнефтегаз" - не позволяло рассчитывать ни на то, что оно изыщет ресурсы, необходимые для реконструкции месторождения, ни даже на то, что оно справится с прекращением нефтедобычи и ликвидацией промыслов, так как задолженность АО кредиторам равнялась примерно миллиарду долларов - это две трети стоимости годовой реализации всей продукции акционерного общества.

Что делать? Правительством была разработана федеральная целевая Программа "Технологическая реконструкция Самотлора". Согласно проекту, восстановление и дальнейшую разработку месторождения предполагалось осуществить на условиях СРП. По оценкам разработчиков Программы, необходимые для реконструкции месторождения капиталовложения составили бы сумму, эквивалентную примерно пяти миллиардам долларов. При этом весьма существенно: деньги на реконструкцию предполагалось получать не из внешних источников, а поэтапно за счет продажи нефти.

Наши (Счетной палаты) сотрудники провели сравнительный анализ доходов государства в варианте СРП и в случае реконструкции месторождения при сохранении лицензионной схемы и действующей системы налогообложения. И показали, что в варианте СРП доходы государства за период 1996-2010 гг. снизятся более чем на 4 миллиарда долларов. То есть, 80% средств, необходимых для реконструкции месторождения, в варианте СРП предусматривалось получить не за счет недро-пользователей - части их будущих дополнительных доходов в связи с реконструкцией месторождения, а за счет государства - его доли доходов от разработки месторождения. При этом какой-либо компенсации государству за вложенные в реконструкцию средства проектом не предусматривалось. И более того, проект предполагал погашение накопленной задолженности недропользователей (частных компаний!) за счет ... компенсационной нефти, т.е. еще около миллиарда долларов - опять за счет государства, его доли доходов от добываемой нефти.

Естественно, опять те же вопросы.

Если дела у российских нефтяников действительно так плохи, то откуда же сотни миллиардов долларов наших денег на зарубежных счетах? Действия ответственного перед обществом государства должны быть такими: прежде всего- полный государственный аудит, при котором особый акцент - на сбыте: кому и по каким ценам продавалось сырье, куда делись деньги за нефть, проданную за рубеж...

И далее: долги, конечно, надо оплачивать, но чего ради их за недропользователей должны оплачивать мы с вами - государство? В такой ситуации уместнее сменить недропользователей.

И, наконец, если по проекту предполагалось финансирование реконструкции поэтапно за счет продажи добываемой нефти и реинвестирования средств (в том числе из сумм, приходящихся в рамках лицензионной системы государству), то есть мы с вами, уважаемый читатель, должны были вложить четыре миллиарда долларов наших общих (государственных) средств в реконструкцию Самотлора, то при чем здесь СРП? Уместна схема специального налогового режима в рамках обычной лицензионной системы с направлением всех недоплачиваемых государству средств на инвестиции в реконструкцию месторождений. Разумеется, при полном и жестком госконтроле и регулировании рентабельности деятельности недропользователей и с естественным последующим (после реконструкции) изъятием у частных компаний вложенных государством средств и соответствующей доли прибыли на эти средства.

 

КАК ОСТАВИТЬ СТРАНУ С ДЫРКОЙ ОТ БУБЛИКА

И третья экспертиза, которая была проведена в рамках этого Отчета - анализ технико-экономического обоснования на разработку Приобского месторождения.

Разработка месторождения также уже была начата, правда, сравнительно недавно- в 1988 году. В начале эксплуатации месторождения извлекаемые запасы нефти оценивались в 614 миллионов тонн. По ТЭО предполагаемая добыча нефти с 1995 до 2046 года оценивалась уже в 724 млн.тонн. Проект предполагал дальнейшую разработку на основе СРП, вся нефть должна была реализовываться на внешнем рынке за свободно конвертируемую валюту. Нефтяные компании "Амоко Обь Ривер Петролеум Лимитед" ("Амоко") и АО "Юганск-нефтегаз" ("ЮНГ") должны были иметь равные доли участия в проекте. То есть опять - либо никаких конкурсов, либо конкурсы, но лишь для привлечения дополнительного внешнего инвестора. И в любом случае на СРП переводился недропользователь, ранее принявший на себя обязательство работать по лицензионной схеме. Доля нефти, компенсирующей все затраты не-дропользователя, предполагалась на уровне 75 процентов от всего объема сырья. При этом невозмещенные государством затраты переносились бы на следующий год с процентной надбавкой 10 процентов*.

* Вот пример легкого запуска схемы, при которой государство вообще ничего не получит, а то еще и останется в долгах -достаточно Правительству по тем или иным причинам вовремя не возмещать инвестору затраты. И тогда с нашим государством случится так, как в известном анекдоте: один ел, скажем мягко, нечто неприятное для того, чтобы на спор выиграть сто рублей у другого, а затем этот другой сделал на спор то же самое для того, чтобы свои сто рублей вернуть; после этого оба задумались: денег у каждого осталось столько же, сколько и было - зачем же они это самое ели? С нами - еще хуже, чем в анекдоте. "Инвестор" свое - получит. А мы ради чего останемся с дыркой от бублика, да еще и с загаженной территорией?

Доля недропользователя в прибыльной части продукции - 88% (!), но выплачивается роялти - 10 процентов от добычи в течение первых двадцати лет действия соглашения и 14 процентов в дальнейшем. Плюс компания "Амоко" должна оплатить бонусы и отчисления на социальное развитие в размере 143 млн.долларов. Суммарные поступления средств государству за пятьдесят лет эксплуатации месторождения по проекту предполагались в сумме 13,4 миллиарда долларов, то есть порядка десяти процентов от стоимости всей нефти, которую планировалось добыть на этом месторождении.

Первое, что нам бросилось в глаза - отсутствие каких-либо оснований для перевода данного месторождения с лицензионной схемы на режим СРП. Никакая экономическая оценка реализации проекта в условиях действующей системы налогообложения к ТЭО не прилагалась.

У привлеченных к работе экспертов возникли также вопросы и по поводу пропускной способности системы трубопроводного транспорта (АО "Транснефть") по прокачке нефти. Ведь если всю без ограничений нефть именно Приобского месторождения направлять за рубеж, в том числе за счет возможного вынужденного ограничения других экспортеров - это, с учетом уже сегодня ограниченных пропускных возможностей системы, ущемит интересы других компаний и государства.

Кроме того, применительно к данному месторождению эксперты оценили запрашиваемые 75 процентов нефти в компенсационную часть как величину завышенную. Был проведен перерасчет экономической эффективности проекта при условиях для недропользователя более жестких, чем в ТЭО. Предложили следующие основные параметры соглашения:

- доля компенсационной нефти уменьшена с 75 до 65 процентов;

-доля недропользователя в прибыльной части продукции уменьшена с 88,2 до 64,4 процентов;

- ставка платы за недра (роялти) увеличена до 16 процентов.

Расчет, выполненный нашими экспертами, показал, что и при этих условиях (более жестких для недропользователя и, соответственно, более выгодных для России) проект сохранял высокую инвестиционную привлекательность: внутренняя норма рентабельности - 23 процента. При этом расчетные суммарные поступления в бюджеты России за время действия проекта были бы на 3,6 миллиарда долларов больше, нежели по проекту.

Конечно, можно предположить, что наши эксперты были не правы. Но кто здесь может быть судьей?

Кто может быть судьей, известно - открытый конкурс по одному переменному параметру. Но именно конкурс проводить никто не собирался. Оказалось, что некие "конкурсы" на разработку этого месторождения (для привлечения внешних инвесторов) на условиях СРП Правительство, в нарушение закона, уже провело - несмотря на то, что месторождение еще не было включено в перечень допущенных к переводу на режим СРП...

Естественно, возникал целый ряд вопросов в отношении условий этих конкурсов. В частности, имелась информация о том, что одним из победителей по итогам уже проведенных "конкурсов" была признана нефтяная компания "ЮКОС" (как раз одна из тех, что была в ходе знаменитых "залогово-кредитных аукционов", по существу, просто подарена друзьям нашего Правительства)- несмотря на то, что на тот момент компания была крупным должником государства. Не абсурд?

Естественно, на эти "странности" было обращено внимание в нашем Отчете, так же как и в целом на недостаточную проработанность Правительством вопроса о переводе Приобского месторождения на режим СРП.

Более того, даже в улучшенном для России (и ужесточенном для недропользователя) варианте, рассчитанном нашими экспертами, тем не менее остался актуальным и даже ключевым вопрос, который мы уже ставили выше. А именно: если для получения в бюджет средств, эквивалентных стоимости тонны нефти, надо добыть из наших недр десять тонн этого невозобновляемого ресурса и из них почти девять тонн отдать "инвестору" (на компенсацию его затрат и на его прибыль) и при этом никакой социальной необходимости срочной разработки именно этого месторождения (например, для поддержания градо-образующего производства - как в случае с Красноленин-ским месторождением) нет, то в таком случае уж точно вообще не надо эту нефть трогать! Оставьте ее детям и внукам до того момента, когда технологии нефтедобычи станут существенно более совершенными и дешевыми по сравнению со стоимостью добываемого сырья.

И естественный вывод в Отчете Счетной палаты: нецелесообразность включения Приобского месторождения в перечень объектов, разрешенных к переводу на режим СРП, без детальной проработки Правительством различных вариантов разработки этого месторождения и представления подробного обоснования. С учетом же стратегической важности месторождения и невыгодности для российской стороны (по оценке наших экспертов) варианта СРП, на который было подготовлено ТЭО, мы предложили и в будущем, даже если это месторождение будет включаться в законопроект "О перечне...", сразу же в законе, во-первых, оговаривать некоторые граничные условия соглашения, от которых в худшую для России сторону Правительство отступать уже не вправе, и, во-вторых, устанавливать обязательность окончательного утверждения со-I глашения по этому месторождению федеральным законом.

ОТ ЖАЛОБ ПО МЕСТУ РАБОТЫ ДО ШАНТАЖА

Как можно догадаться, наша работа (специально созданной в Счетной палате "рабочей группы") не велась в тайне. В различных организациях запрашивались и получались документы, привлекались эксперты я т.п. И что может появиться в нашем Отчете по результатам экспертизы законопроекта "О перечне...", в Правительстве, видимо, могли предполагать. Возможно, не желая публичного позора в Думе, а может быть, я по каким-то другим причинам, но первый законопроект "О перечне..." Правительством был отозван.

Мы же, со своей стороны, уже зная о намерении Правительства отозвать экспертируемый нами законопроект, тем не менее, направили Отчет с результатами экспертизы в Думу с рекомендацией депутатам законопроект не просто отклонить, но и предложить Правительству указать в новом (будущем) законопроекте критерии, по которым конкретные месторождения предлагается перевести на режим СРП, а также дать обоснование по каждому объекту.

С учетом всей выше уже описанной предыстории, надо ли говорить, какой шквал новых обвинений в некомпетентности, предвзятости и т.п. в адрес Счетной палаты, а также лично в мой адрес вызвал в самых разнообразных средствах массовой информации наш Отчет? Но еще любопытнее другое: депутаты - лоббисты исходного варианта закона о СРП из моего бывшего движения "Яблоко", будучи, видимо, весьма и весьма огорчены, решили освоить новый (он же - хорошо известный старый) метод воздействия на противников -жалобы по месту работы.

Здравомыслящему человеку, возможно, в это трудно поверить, но только в период с 23 октября по 18 ноября 1996 года в Счетную палату ими было направлено шесть писем в адрес председателя и Коллегии Счетной палаты РФ с разнообразными запросами о том, что есть такое "финансовая экспертиза законопроектов", по какому праву она нами проводится, а также с требованиями разобраться с действиями и публичными выступлениями заместителя председателя Счетной палаты (автора этих строк)*.

* В принципе жаловаться на заместителя председателя Счетной палаты, конечно, можно и иногда, может быть, даже нужно, но только- по соответствующему адресу. Ведь ни председатель Счетной палаты, ни ее Коллегия заместителя председателя на работу не принимают, наказать никоим образом не могут и от должности не освобождают. Пожаловаться же в Совет Федерации, по Конституции назначающий заместителя председателя Счетной палаты и освобождающий его от должности, почему-то не додумались...

Но самым, уже безусловно, просто анекдотичным было последнее письмо. Будучи, видимо, недовольны отсутствием соответствующей их расчетам реакции со стороны председателя и Коллегии Счетной палаты, эти деятели решили председателя и аудиторов (членов Коллегии) ... припугнуть. Как бы невзначай они приложили к последнему своему письму фрагмент переписки одного депутата из "Яблока" с другим депутатом из того же "Яблока" (они, видимо, в Думе редко встречаются), где первый предлагал второму поддержать некую его инициативу об облегчении процедуры смещения с занимаемых должностей членов Коллегии Счетной палаты. Надо полагать, чтобы были несговорчивее и не мешали "пролиться на страну золотому дождю иностранных инвестиций"...

Строго говоря, это было уже нечто новое, относящееся к жанру не только юмористическому: не просто жалобы по месту работы "обидчика", а фактически попытка шантажа недостаточно реагирующих на эти жалобы моих коллег по Счетной палате...

Глава 2.

О ЦЕНЕ "НАУЧНОЙ"

ЭКСПЕРТИЗЫ

О науке принято говорить с уважением. И это правильно, если, конечно, речь идет о настоящей науке. Еще говорят, что в науке бессмысленно что-либо запрещать, например, клонирование - научный поиск невозможно остановить и исследования все равно будут продолжаться. Но это все - о настоящей науке. Но есть в науке, к сожалению, и иное направление, которое тоже бывает трудно остановить, но которое приближает науку как профессию к профессии другой, как иногда говорят - первой древнейшей. Но начнем по порядку.

НАСТУПЛЕНИЕ НА ПРОТИВНИКОВ И СОМНЕВАЮЩИХСЯ

Взглянем на ситуацию глазами лоббистов интересов транснациональных корпораций. Кроме подобных вышеописанным детских наскоков на Счетную палату, годящихся, наверное, для отчета перед заказчиком о проделанной работе, нужно было и попытаться как-то воздействовать на российское общественное мнение - заставить этих туземцев поверить, что массовый перевод месторождений полезных ископаемых на режим СРП - в их же интересах. Как это сделать? Идея -надо заручиться авторитетом российской же науки!

И вот в средствах массовой информации появляются сенсационные данные о новых результатах работы отечественной науки: Комиссия по изучению производительных сил и природных ресурсов Российской Академии Наук совместно с Нефтяным совещательным форумом публично представила свою работу "Оценка воздействия на социально-экономическое развитие России крупномасштабных инвестиций в нефтегазовые проекты в рамках шести соглашений о разделе продукции". И выяснилось, что даже если реализовать только шесть соглашений (из более чем двухсот пятидесяти предложенных Правительством к переводу на режим СРП), то это даст 590 миллиардов долларов, из которых львиная доля - 87 процентов - останется в России! И плюс гарантированные более чем полмиллиона новых рабочих мест!

Вот это уже действительно - активное промывание мозгов, а не просто умозрительные рассуждения про какие-то иностранные инвестиции, от которых еще точно неизвестно, что нам перепадет.

Признаюсь, я все-таки порадовался тогда, что мы живем в сравнительно цивилизованной стране и в девяностые годы двадцатого века, а не в тридцатые. И что живем в период, когда вера в печатное слово уже все-таки не абсолютна и не приводит к готовности сразу же растерзать врагов народа, мешающих нашему осчастливливанию оптом. Ведь приведенные сенсационные сведения подавались в СМИ не иначе как "очередное наступление". На кого? Разумеется, на таких, как я, - противников и даже на просто "сомневающихся", мешающих скорейшей реализации звездных проектов...

Но неужели мы действительно так ошибались, а отечественная академическая наука сумела строго и научно корректно доказать нашу неправоту и, в частности, то, что реализация этих шести проектов по действующему законодательству гарантированно принесет нам полтриллиона долларов и полмиллиона рабочих мест?

Одно сомнение возникло сразу. Ведь для таких точных расчетов и категоричных выводов нужен большой объем официальной и достоверно подтвержденной информации, которую Правительство, надо полагать, отечественной науке предоставило. Почему же науке предоставило, а конституционному органу - Счетной палате - нет? Да еще и под предлогом того, что этой информации у Правительства нет и не может быть в принципе...

ЛОВКОСТЬ РУК БЕЗ НАПРЯЖЕНИЯ МОЗГОВ

Ознакомление с самим трудом, освященным авторитетом отечественной академической науки, сразу все расставило по своим местам. Чтобы понять, с чем мы столкнулись, приведу такой простой пример. Представьте себе, что вам кто-то предлагает некий бизнес-план, гарантирующий при его реализации прибыль, скажем, в сто тысяч долларов в год. Вы с определенным и вполне понятным интересом открываете этот оптимистичный документ, изучаете его. И все хорошо, но лишь до тех пор, пока вы не наталкиваетесь на раздел "Исходные допущения". А из него вы узнаете, что фигурирующие в бизнес-плане будущие замечательные прибыли - есть не что иное, как всего лишь прямо переписанные в выводы ... исходные допущения. Что вы сделаете с таким бизнес-планом? И как в дальнейшем будете реагировать на какие-либо обращения его авторов?

Конечно, я могу понять все, в том числе уровень бедственного положения отечественной науки. Но - чтобы настолько тупо и бессовестно? Тем более, что руководители уважаемой академической организации - явно не из самых бедствующих...

Подробности станут яснее из приводимой мною здесь полностью статьи, которую я назвал "Будущее России - в нашей способности считать, а не доверяться красивым сказкам" и которую удалось опубликовать в "Новой газете" в декабре 1996 года. Статья была опубликована редакцией под другим названием - "Сказка о черном золоте" и с предпосланным подзаголовком: "У нефтяного лобби появились фамилии. Кто будет контролировать 38 процентов российской нефти?"

ДОКУМЕНТ: Статья в "Новой газете" 23-29 декабря 1996 года.

СКАЗКА О ЧЕРНОМ ЗОЛОТЕ

У нефтяного лобби появились фамилии. Кто будет контролировать 38 процентов российской нефти?

СКАЗКА

"Комиссия по изучению производительных сил и природных ресурсов Российской Академии Наук" и "Нефтяной совещательный форум" (организация иностранных нефтяных корпораций) представили свою работу "Оценка воздействия на социально-экономическое развитие России крупномасштабных инвестиций в нефтегазовые проекты в рамках шести соглашений о разделе продукции" ("Деловой Мир", N24 (231-232), 1996).

СМИ откликнулись. Так, "Деловой Мир" (в том же номере) приводит данные, что разработка месторождений принесет 590 млрд-долл., из которых 87% останется в России, и только 13% получат иностранцы. И далее: в бюджеты "поступит 260 млрд.долл.", из которых "170 млрд. поступят от активизации экономической деятельности в сопряженных отраслях. Только по шести проектам СРП в РФ будут созданы 550 тыс. новых рабочих мест...". И это не "может быть" (при каких-то условиях), а категорически: "будет".

Правда, если не помешают враги- "некоторые политические деятели", "прикрывающиеся даже не цифрами, а просто яркими словами об экономической безопасности России..." - (цитирую по тому же источнику).

Невольно воскликнешь: "Да что же это за нехорошие такие "некоторые политические деятели", мешающие вытянуть Россию из кризиса! Тут не со словами, а с цифрами, причем не какие-то лоббисты западных нефтяных компаний, а наши академики - какие могут быть вопросы?"

Оказываюсь перед лицом ученых и всей страны пристыжен за свое прежнее недоверие к другим, хорошим политикам - авторам исходного варианта закона "О соглашениях о разделе продукции" (СРП), лоббирующим теперь принятие закона, выводящего из национального режима недропользования (а заодно и выводящего все спорные вопросы из российской юрисдикции) 250 объектов, составляющих по одной только нефти - 38% всех разведанных запасов страны...

В пристыженном состоянии открываю документ и совсем поникаю от графиков "Увеличения численности российских работников за счет реализации проектов", "Увеличения ВВП России...", "Изменений поступлений в российские бюджеты..." и т.п. И если бы только прямые увеличения, а то ведь плюс еще и косвенные!

Все подсчитали! И таблица такая убедительная:

Виды деятельности

Российский рынок

Импорт

Всего

Капитальное строительство

56%

44%

100%

Эксплуатация объектов

80%

20%

100%

Транспортные услуги

100%

-

100%

В среднем

72%

28%

100%

 

Интересно, а как считали? И тут подходим к разделу "Допущения по доле российского рынка и импорта товаров и услуг в затратах по проектам", в составе которого, кстати, и находится указанная таблица. Читаем:

"Допускается, что со временем российские рабочие будут выполнять большинство работ, а российские производители товаров и услуг должны стать более конкурентоспособными... Что касается рабочей силы, привлекаемой для реализации проектов, то ожидается, что около 80% ее будут составлять российские граждане..."

Здесь у человека, половина друзей и знакомых которого из числа квалифицированных ИТР сейчас мается без серьезной работы, голова идет кругом: так "будет" или "допускается"? То есть: инвесторы обязаны или могут, если захотят? Ведь не шутки-полмиллиона рабочих мест!

Мое недопонимание предусмотрели и разъясняют: "Ключом к пониманию косвенных эффектов, прогнозируемых в данном исследовании, является тот дополнительный спрос на ресурсы, необходимые для осуществления инвестиционной и текущей деятельности, который будет покрыт российскими компаниями с привлечением российского персонала. При этом их доступ к участию в проектах должен осуществляться на коммерческой основе, т.е. проводимая российским правительством политика должна способствовать тому, чтобы российские компании, ищущие контрактов на предоставление товаров и услуг, находились в равном конкурентоспособном положении с компаниями из других стран, которые предоставляют аналогичные товары и услуги."

Читаю и не верю глазам: и на этой основе отечественная наука сделала утверждение о том, что 87% средств останется в России? Изучаю текст дальше и убеждаюсь: иных обоснований нет, ключевые положения о доле российского оборудования, о привлече

нии российских работников- лишь допущения, не основанные ни на чем. Дальше можно строить сколь угодно красивые графики "увеличения" и "косвенных эффектов" - все это лишь допущения...

СТАНЕТ ЛИ СКАЗКА БЫЛЬЮ?

При конкуренции на равных с зарубежными поставщиками российские производители оборудования всерьез привлечены не будут, разве что- для производства опор для буровых или станин для станков. Причины просты.

Если пожелание "российские производители товаров и услуг должны стать более конкурентоспособными..." реализуется настолько, чтобы выигрывать заказы и при условии, что "их доступ к участию в проектах должен осуществляться на коммерческой основе", причем без протекционизма, "чтобы российские компании ... находились в равном конкурентоспособном положении с компаниями из других стран..." - так мы и без СРП найдем сбыт своей продукции, стань она только конкурентоспособной.

Но для вывода предприятий на необходимый уровень нужны деньги, которые появятся, только если у заказчиков будут стимулы развивать производство именно на нашей территории, а не использовать ввозимое из-за рубежа.

По закону и по уже подписанным соглашениям все затраты инвестора компенсируются нашей нефтью, что мотивирует его на отказ от привлечения более дешевого (российского) оборудования.

Развитые страны жестко продвигают на рынки других стран свою продукцию, в том числе путем предоставления государством кредитов на закупки у своих фирм. А мы - счастливы в неведении, и в одном из подписанных соглашений Россия уже допустила списание в затраты (оплачиваемые нашей нефтью) обслуживания взятых инвестором кредитов, причем даже без ограничения процентной ставки!

Одна из базисных функций любого, даже самого либерального из реально существующих государств- согласование и продвижение за рубежом интересов разных кругов своего бизнеса. И если вице-президент какой-то страны в рамках комиссии "Смит-Иванов" успешно лоббирует интересы своих, то это интересы не только недропользователей, но и производителей оборудования. Это (естественно для демократического государства) - интерес обеспечения рабочих мест в своей стране. И потому всерьез предположить, что иностранные недропользователи и их партнеры - машиностроители - будут действовать несогласованно, может только очень наивный, каковых у нас при власти нет...

Остается лишь напомнить, что исходный законопроект о СРП, разработанный "хорошими политиками", принятый Думой и с большим трудом остановленный тогда, в 1995-ом, нами в Совете Федерации, не только не предусматривал хотя бы равных условий для российских производителей оборудования, но и напротив - устанавливал право инвестора ввозить оборудование из-за рубежа ... без уплаты таможенных пошлин, НДС и акцизов. Интересно, если бы вопреки нам "хорошие политики" тогда сумели бы и это "продавить", графики-прогнозы были бы еще более заманчивы?

Как, например, заманчиво утверждение, что все 100 процентов транспортных услуг будут оказываться "российским рынком" (см.таблицу). Конечно, теоретически даже такое допущение возможно... было бы, если бы не уже подписанные соглашения, предусматривающие право экспорта всего получаемого инвестором в собственность сырья, но никак не оговаривающие, что хотя бы половина танкерных перевозок обслуживается российской стороной. Неужто зарубежные перевозчики добровольно уступят нам рынок, тем более что решение о выборе перевозчика принимается иностранной компанией?

Можно было бы еще долго и тщательно анализировать работу наших ученых, если бы не употребление в тексте документа терминов типа "правительственная казна", оборотов типа "уплачивая налоги правительству" и т.п. Это симптоматично и свидетельствует о прямом, не слишком качественном ... переводе текста с английского языка. Можно ли в этом случае доверять документу, первым автором которого в заглавии выступает Комиссия по изучению производительных сил и природных ресурсов Российской Академии Наук, и лишь вторым - зарубежный Нефтяной совещательный форум? Или кто-то верит, что у зарубежных корпораций в вопросе о выводе из под российской юрисдикции 38% всех разведанных запасов нефти нет более важных задач, чем забота об интересах российской стороны?

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО К УЧАСТНИКАМ "НАСТУПЛЕНИЯ"

 

Статья в "Деловом Мире" начиналась с информации о том, что Комиссия по изучению производительных сил и природных ресурсов (КЕПС) РАН, Нефтяной совещательный форум (PAF), представляющий иностранных инвесторов, и Минтопэнерго РФ предприняли "очередное наступление на оппонентов СРП и. колеблющихся".

Уважаемые ученые - члены КЕПС! Очень хочется верить, что вас, как у нас водится, подставили и что вы не ставили подписей под этим произведением и не намерены допускать использование ваших имен в спекулятивных целях.

Но тогда, будьте так добры, разъясните обществу, депутатам Думы и членам Совета Федерации: какое отношение вы имеете к данному документу. И если ваша функция ограничивалась лишь организацией экспертизы документа, то есть авторство не ваше - снимите имя уважаемой организации с заглавия "труда", где, вынужден повторить, на титульном листе официально направленного мне экземпляра оно фигурирует в качестве имени первого автора.

А заодно, пожалуйста, поясните публике: что именно содержалось в экспертном заключении на этот "труд", кроме "подтверждения наличия весьма существенных прямых и косвенных эффектов..." (это ведь еще не полмиллиона обещанных рабочих мест?): подтвердили ли вы истинность приводимых сказочных по красоте графиков, зовущих и манящих цифр, или же оговорили, что это не более чем допущения, которые могут быть реализованы при определенных условиях, которые в будущих соглашениях (в отличие от уже подписанных) должны быть зафиксированы, за что российской стороне еще придется бороться...

И наконец, скажите: благословили ли вы использование данного "труда" в качестве орудия совместного с "Petroleum Advisory Forum" "наступления" на кого бы то ни было? И, в частности, на тех, кто как раз и выступает за фиксацию в законе в качестве требований к соглашениям тех самых условий, без которых сказочные графики и манящие цифры останутся лишь фактом введения граждан в заблуждение испытанным путем- выдавая желаемое за действительное... В стране, и так уже ставшей бесспорным мировым лидером- по сдаче всех своих прежних позиций."

Юрий Болдырев.

 

МОЗГИ НАПРЯГЛИ, НО ПОЗДНОВАТО...

В истории с "научной экспертизой" надо отдать должное "Новой газете". Требовалось определенное мужество для того, чтобы, несмотря на тесные связи газеты с Явлинским и "Яблоком" и явно просматривающиеся симпатии редакции, тем не менее в ключевом для "Яблока" вопросе дать мне возможность публично "препарировать" эту псевдонаучную работу - опубликовать приведенную выше статью. Естественно для газеты было предоставить слово и авторам "научного" труда - их ответный материал тоже был опубликован. Что могли ответить "ученые"? Для того, чтобы читатель сам мог оценить их ответ, приведу его здесь полностью. И выбор редакцией заголовка к нему ("На чужом языке наши законы смотрятся толково") кажется мне весьма симптоматичным - выпускающие материал (еще раз подчеркну: в целом, как минимум, симпатизирующие Явлинскому и "Яблоку", то есть тем, кто находился и находится в этой борьбе на противоположной от меня стороне), прочитав ответ, похоже, просто не смогли скрыть своей иронии по отношению к так опозорившим свое имя "ученым"*.

* Несмотря на имеющиеся у этих людей значительные и, не исключено, что и честно заработанные ранее научные звания, тем не менее, после участия в подобном, с моей точки зрения, цена любой научной экспертизы с их участием - понятна...

 

ДОКУМЕНТ: Статья в "Новой газете"

от 24 февраля - 2 марта 1997 года.

НА ЧУЖОМ ЯЗЫКЕ НАШИ ЗАКОНЫ СМОТРЯТСЯ ТОЛКОВО

Противнику исходного варианта Закона "О соглашениях о разделе продукции" Ю.Болдыреву отвечают авторы проекта.

Статья Ю.Болдырева в "Новой газете" (№ 48) настолько эмоциональна, что сразу же хочется ответить. Возникает вопрос: насколько серьезны выдвинутые обвинения?

Участники проведенного исследования стремились к научной корректности оценок, о чем должны свидетельствовать приводимые ниже выдержки из его текста:

"Авторы настоящего доклада исходят из допущения о важности для российской экономики как иностранных, так и российских негосударственных инвестиций...

... Принимая инвесторов, государство отдает предпочтение тем, кто обеспечивает для него максимум прямых и косвенных экономических эффектов вне зависимости от национального происхождения капитала".

"При этом именно государственная политика будет определять конкурентоспособность конкретных отраслей промышленности (имеется в виду российской - прим.наше), а также то, насколько быстро следует развивать другие отрасли".

При определении возможности российских компаний по предоставлению конкурентоспособных товаров и услуг был составлен список из нескольких десятков наименований, не считая уже имеющихся конкретных заказов. Что касается транспортных услуг, то они всюду относились к территории Российской Федерации, и их стопроцентное российское осуществление никем не оспаривалось.

Но не обратить внимания на эти и подобные им разъяснения можно, только когда глаза и другие органы восприятия информации заменены "пламенным мотором революционного правосознания".

Однако, думая не об авторе статьи, а о читателях газеты, у которых может создаться превратное представление об исследовании и его участниках, хотелось бы сделать несколько замечаний.

В сегодняшней ситуации падения промышленного производства и судорожных попыток избежать общеэкономического кризиса трудно себе представить, что продукция и услуги наших предприятий смогут конкурировать с Западом. Но не забывайте, что, во-первых, сроки реализации проектов 50 - 60 лет, во-вторых, российская сторона имеет ряд изначальных преимуществ, таких, как более низкая транспортная составляющая, более низкие на значительную часть периода затраты на оплату труда, предпочтение при прочих равных условиях для российских предприятий и - наконец, в-третьих, уже имеющиеся примеры успешного использования российских товаров и услуг на мировом рынке.

Ю.Болдырев требует доказательств и гарантий того, что российские предприятия победят в конкурентной борьбе на 72%. Никто таких гарантий дать не может и не собирается, поскольку исход конкурентной борьбы зависит только от поведения самих конкурентов, от того, как себя поведет российская сторона. Будет ли она должным образом бороться за свои интересы:

1) государственные органы - путем создания соответствующей законодательной, налоговой базы, разработки программ поддержки российских производителей;

2) предприятия - путем повышения конкурентоспособности своей продукции;

3) участники переговорного процесса и российские представители в наблюдательных советах проектов- путем отстаивания государственных и общественных интересов.

Именно сделанные в работе допущения, поскольку их можно рассматривать как взаимоприемлемую позицию государства и инвесторов (хотя бы на уровне экспертов), могут стать ориентирами в таких переговорах и в текущей практике реализации проектов.

Пока же результаты исследования следует понимать не как блага, которые неминуемо посыплются на головы россиян, а только как масштабы упущенных по разным причинам выгод. В том числе и по причине болезненной подозрительности.

К симптомам последней можно отнести упрек Ю.Болдырева в "прямом не слишком качественном... переводе текста с английского языка". Исследование совместное, и ни от кого не скрывалось, что часть текста изначально была написана на английском, а часть - на русском языках. Хотя, конечно, претензии к качеству перевода в отдельных местах можно принять. Думаем, если найдутся желающие упрекнуть авторов исследования в чересчур сильном российском влиянии, они смогут найти аналогичные недостатки в английском варианте работы.

Другим симптомом той же болезни является содержащееся в статье утверждение о выводе из-под российской юрисдикции 38% всех разведанных запасов. Не вдаваясь в юридические тонкости и не обсуждая конкретной цифры, зададимся вопросом, что лучше: лежать нефти в недрах под российской юрисдикцией или работать ей на российскую экономику? Второе - предпочтительнее. Но, чтобы это произошло, необходимо привлечь инвесторов на взаимоприемлемой основе. А какие можно ожидать результаты, мы постарались показать в исследовании.

А. А. АРБАТОВ, председатель КЕПС РАН,

А. В. МУХИН, заведующий лабораторией КЕПС РАН,

Н. М. РИМАШЕВСКАЯ, Институт социально - экономических проблем народонаселения РАН

и другие "подставленные ученые".

Удивительно, но после опубликования приведенного ответа газета вновь предоставила мне слово - это было очень важно в преддверии парламентских слушаний по проблеме реализации СРП. Текст своего "ответа на ответ" я здесь также приведу полностью.

ДОКУМЕНТ: Статья в "Новой газете" 17-23 марта 1997 года.

ПРИНИМАЯ ПРЕТЕНЗИИ К КАЧЕСТВУ ПЕРЕВОДА В ОТДЕЛЬНЫХ МЕСТАХ...

ЮРИЙ БОЛДЫРЕВ считает, что российской академической организации КЕПС РАН (соавтору доклада "Оценка воздействия на социально-экономическое развитие России крупномасштабных ин-1 вестиций в нефтегазовые проекты в рамках шести соглашений о разделе продукции") стоит внимательно отнестись и к претензиям более серьезным.

В "НГ" N 8 (428) 24 февраля - 02 марта 1997 г. опубликован ответ группы соавторов доклада "Оценка воздействия на социально-экономическое развитие России крупномасштабных инвестиций в нефтегазовые проекты в рамках шести соглашений о разделе продукции" А.А.Арбатова, А.В.Мухина и Н.М.Римашевской на мою ранее опубликованную статью "Сказка о черном золоте" ("НГ" N48, 23-29 дек, 1996 г.).

Не стоило бы вновь привлекать внимание читателей к этой полемике, если бы речь не шла о судьбе основного (кроме человеческого потенциала) оставшегося ресурса нашего развития. И если бы выводы доклада не использовались для давления на общество и депутатов Думы, пропаганды необходимости именно в ближайшие дни, срочно, оптом, без каких-либо условий разрешить Правительству перевести на соглашения о разделе продукции (СРП) сразу сорок процентов всех наших разведанных запасов нефти.

Читатели сами сопоставят аргументы и сделают выводы. Но хотел бы обратить внимание на следующее.

1. Статья "Сказка о черном золоте" содержала анализ разрекламированного доклада, а также обращение с просьбой ответить на ряд вопросов к его соавтору-российской академической организации. К другому соавтору- заинтересованной организации зарубежных нефтяных корпораций - у меня вопросов нет.

Моя оценка обоснованности выводов доклада и поставленные вопросы вызвали резко негативную реакцию его авторов. Если в моей статье речь шла о документе, то ученые прибегли к личностным оскорблениям: обвинениям в "болезненной подозрительности" с приплетенном зачем-то "революционного правосознания" (надо понимать- моего?) и прочего, не имеющего отношения к существу вопроса.

2. Авторы "ответа" утверждают, что я требую доказательств и гарантий будущей победы российских предприятий в конкурентной борьбе на 72%", а затем поясняют, что таких гарантий никто дать не может. Но именно в их докладе в разделе "Результаты исследования" (конкретно на страницах 5 и б) эти и иные цифровые данные представлены не как вероятные или возможные, а именно как однозначно обещаемые, без каких-либо оговорок. Желающим я готов предъявить текст доклада. Допускаю, что теперь уже и здесь уважаемые ученые опять будут готовы "принять претензии к качеству перевода в отдельных местах". Но в этом ли "научная корректность"?

3. Сравните допущение доклада "доля России в поставках оборудования и выполнении работ и услуг составляет в среднем за период более 70%" (стр.13) с "результатом исследования" на стр.6:

"реализация проектов позволит обеспечить, чтобы 72% (100 млрд. долл.) доходов, полученных от реализации проектов, осталось в России". Нужны ли комментарии? Аналогичное сопоставление и иных положений доклада приводит к выводу: разрекламированные результаты исследования являются не более чем перефразированными допущениями... И, разумеется, в докладе нет никаких указаний на то, что, например, допущение по транспортным услугам (100% - российский рынок) "всюду относится к территории Российской Федерации", как это теперь утверждают авторы "ответа".

4. Не считаю для себя возможным подобно уважаемым ученым ответно ставить диагноз их заболеванию. Но обращаю внимание читателей на то, что учеными вынужденно признано: выводы доклада носят характер лишь варианта прогноза. Причем не безусловного, а достижимого лишь при принятии государством определенных мер... Что и требовалось доказать.

19 марта Думе предстоит принять решение по законопроекту о перечне месторождений, допускаемых к переводу на СРП. Сумеют депутаты на этом этапе оговорить в законе условия по каждому участку, в том числе и по использованию оборудования, произведенного на российской территории - недра будут работать на развитие нашей экономики.

Если же под давлением зарубежных лоббистов, использующих авторитет российской академической организации, депутаты согласятся переводить участки на СРП оптом, без требования расчетных обоснований по каждому, без определения достаточных условий - получим очередную российскую приватизацию, очередной вариант "Норильского никеля" или "ЮКОСа", только в несопоставимо больших масштабах, а главное - уже с непоправимыми последствиями.

Юрий Болдырев

Глава 3.

СТАВКА - НА ШУЛЕРСТВО

НАШИ УСИЛИЯ НЕ ПРОПАЛИ ДАРОМ

После направления в Думу нашего Отчета по результатам экспертизы законопроекта "О перечне..." и плюс после опубликования вышеприведенных статей, сыгравших свою роль (многие даже незнакомые мне депутаты Думы подходили тогда ко мне и благодарили за популярные разъяснения существа вопроса), думаю, вполне понятно, что вызвало столь яростное негодование лоббистов, в том числе моих бывших коллег по "Яблоку". И, в частности, заставило последних срочно сочинять упомянутый выше пакет жалоб на меня по месту работы и даже прибегнуть к попытке шантажа...

Но важно другое: так или иначе, но эта первая кавалерийская атака с безразмерным перечнем объектов, предназначенных к переводу на режим СРП, даже и подкрепленная "очередным наступлением на противников и сомневающихся", успехом не увенчалась. Первой попытке Правительства вывести наши ценнейшие месторождения полезных ископаемых оптом из национального режима недропользования нам удалось воспрепятствовать. Но иллюзий не было. Никто не сомневался, что за этим провалом последуют новые "ходы" - слишком велика цена вопроса.

ЗА ЧТО В ПРИЛИЧНОЙ КОМПАНИИ БЬЮТ КАНДЕЛЯБРОМ

После неудачи с первым перечнем Правительство предприняло вторую попытку - внесло новый законопроект "О перечне...", правда, с уже почти вдвое меньшим количеством объектов. Однако наши (Счетной палаты) специалисты сразу же обнаружили, что количество объектов уменьшилось лишь на бумаге - они были просто сгруппированы под общими названиями. На деле же количество месторождений и участков недр в перечне было напротив - увеличено.

То есть мы столкнулись с прямой попыткой введения депутатов и общества в заблуждение. Первый правительственный перечень содержал 250 месторождений и участков недр, новый, "сокращенный" вариант- 127 объектов. Но в первом перечне были месторождения и участки недр, во втором - только "участки недр", в которые, как выяснилось, объединили группы участков и месторождений. Реально же исключено из проекта было 30 объектов, но добавлено - 37. Соответственно, по исходно использованной Правительством системе обозначения в новом перечне было уже 257 объектов!

И еще одна хитрость. Новый перечень Правительство разделило на две части - в первую часть было выделено 49 объектов, по которым соглашения могли бы заключаться уже в текущем 1997 году. Но при экспертизе этого нового проекта мы показали суть уловки: из предложенной Правительством в законопроекте нормы никоим образом не следовало, что в том же 1997 году нельзя заключать соглашения и по любым объектам из второй части перечня или даже по всем объектам вместе...

Кроме того, и по "первоочередным" 49 объектам никаких расчетов Правительством также представлено не было. И мы указали, что если в пояснительной записке к законопроекту Правительство привело некие цифры поступлений в бюджет при действовавшей налоговой системе и в режиме СРП, то оно должно обосновать эти данные соответствующими расчетами и представить их по запросу в Счетную палату. Но нам - Счетной палате- Правительство заявило, что расчетов ... не имеет. Тогда откуда же эти данные?...

Министр природных ресурсов утверждал, что для проведения требуемых расчетов нужны миллионы долларов. Но понятно, что не проведя вовремя расчетов стоимостью в миллионы долларов, можно затем потерять миллиарды. Если цель - протащить сразу 257 объектов, то на подготовку обоснований, конечно, не хватит никаких денег...

И в любом случае, если Правительство приводит какие-то данные, но не может представить расчета этих данных, значит все либо взято "с потолка", либо представлено заинтересованной стороной - потенциальным "инвестором". Разве мы так богаты,- чтобы полагаться на расчеты лишь заинтересованной стороны или вообще обходиться без них?

Счетная палата в Заключении на новый законопроект вновь предложила действовать поэтапно, детально рассматривая обоснованность перевода на режим СРП каждого месторождения. Ибо цена любой ошибки здесь столь велика, что никакая массовая кампания в этом, разумеется, недопустима.

И, надо отдать должное той Государственной Думе - новый перечень тоже не прошел. После чего Правительству все же пришлось перевести этот процесс в тот режим, который подразумевался нами в конце 1995 года в согласительной комиссии между палатами Парламента и на котором теперь мы настаивали уже от имени Счетной палаты - в режим внесения в Думу отдельных законопроектов по каждому месторождению или хотя бы по небольшим группам месторождений.

Таким образом, попытку перевести на режим СРП все сразу и оптом удалось пресечь.

Глава 4.

НЕМНОЖКО О ЛИЦЕМЕРИИ СМИ

О ЧЕМ ГРАЖДАНЕ УЗНАТЬ НЕ МОГЛИ

Как мне уже приходилось отмечать выше, одна из главных трудностей нашего (противников безоглядного и массового перевода российских недр на режим СРП) положения заключалась в том, что основные средства массовой информации постепенно, похоже, оказались ангажированы непосредственными заказчиками этого супер "гараж-сейла" или их представителями-лоббистами. Большинство центральных СМИ регулярно печатали материалы о том, что Парламент "саботирует усилия Президента и Правительства" по привлечению в страну подлинно масштабных инвестиций. Особенно усердствовали газеты "Сегодня", "Известия" (вкладка "Финансовые известия"), "Коммерсант", "Московские новости" (в том числе сначала вкладка "МН-бизнес", а затем и отдельно "Бизнес-МН"). Последнее издание договорилось до того, что, оказывается, это мы - своими включенными в закон поправками - ведем к "росту коррупции и хаосу" ("Московские новости", №1,1996)...

Стоит отметить, что представители так называемых "инвесторов" зачастую тоже не стеснялись выступать в СМИ в откровенно ультимативной форме по отношению к Парламенту России. В качестве примера можно привести совершенно недопустимое по тону выступление по нашему радиоканалу "Маяк" представителя Торгово-промышленной палаты США в период между одобрением скорректированного варианта закона Советом Федерации и его подписанием Президентом...

В то же время опубликовать какой-либо развернутый материал, представляющий точку зрения, альтернативную этому "великому походу инвесторов" на Россию- было чрезвычайно сложно. И потому каждую, даже единичную подобную публикацию мы рассматривали как определенный прорыв в информационной блокаде и предпринимали усилия по пропаганде и распространению соответствующих изданий, прежде всего там, где принимались решения - в Государственной Думе.

В качестве примера таких "прорывных" публикаций можно привести мою статью "Новое поле для коррупции" в газете "Труд" от 2 сентября 1995 года. За весь трехмесячный период противостояния между Думой и Советом Федерации по закону о СРП это была единственная (!) подобная публикация в центральных СМИ, представлявшая альтернативную точку зрения.

И после принятия скорректированного нами в согласительной комиссии варианта закона ситуация не улучшилась. Из центральных изданий единственным, в котором хотя бы в порядке дискуссии можно было изложить нашу точку зрения, была "Независимая газета" В.Третьякова (мои статьи "Не надо пугать иностранцев и запутывать своих" (28.12.95) и "Кандидатом от такого "Яблока" я не буду" (16.01.96), а также публикации других авторов).

Из более поздних публикаций стоит отметить мою статью в журнале "Металлы Евразии" - издании узко специализированном и потому, конечно, не влияющем на общественное мнение. Но, повторю, каждая такая публикация, пусть даже в сугубо профессиональном издании, тем не менее, расширяла круг людей, увидевших и осознавших масштабы нависшей над страной опасности.

Статья в журнале "Металлы Евразии" приводится ниже мелким шрифтом только для особо интересующихся, так как в ней вы встретите в том числе и то, о чем уже узнали из этой книги. Но, тем не менее, статья все же приводится полностью - именно как образец того, что категорически не допускалось к опубликованию в более широко распространяемых и популярных изданиях. И, соответственно, как пример того, о чем граждане должны были бы составить свое представление еще тогда - в 1996-1997 гг., но не могли.

ДОКУМЕНТ: Статья в журнале "Металлы Евразии" №2(8) за 1997 год.

"О СОГЛАШЕНИЯХ О РАЗДЕЛЕ ПРОДУКЦИИ - БЕЗ ЛИШНИХ ЭМОЦИЙ"

"Последнее предупреждение"

Средства массовой информации сообщают, что в Государственную Думу направлено последнее предупреждение:

если в ближайшее время Думой не будет принят закон о не-ком перечне месторождений, допускаемых к переводу на режим соглашений о разделе продукции, - разработка месторождения такого-то откладывается на неопределенное время... В чем же суть проблемы?

Летом 1995 года Государственной Думой был принят Закон "О соглашениях о разделе продукции". Этот закон предусматривал, что кроме предоставления участков недр в разработку на основе лицензии (в соответствии с законом "О недрах"), Правительству давалось право передавать месторождения и участки недр на основе соглашений о разделе продукции (СРП).

В отличие от лицензионного механизма, СРП предполагает заключение между государством и инвестором- как равными сторонами- гражданско-правового соглашения. При этом большинство налогов и платежей отменяется, все затраты инвестора компенсируются нашим сырьем, оставшееся прибыльное сырье делится между государством и инвестором. Соглашения могут заключаться на 25- 50 лет, и при этом допускается отказ от юридического иммунитета Российской Федерации - спорные вопросы могут решаться в судах других стран в соответствии с нероссийским законодательством. Таким образом, принципиальное отличие СРП от лицензионного порядка в том, что, если допущена ошибка или невыгодные для страны условия заложены из-за корысти чиновников, исправить ошибку будет невозможно.

Поэтому интерес и пристальное внимание верхней палаты Парламента к этому закону были понятны и обоснованы: достаточно ли защищены при переходе на такую систему долгосрочные интересы России? Только на пленарных заседаниях Совет Федерации рассматривал закон четыре раза. И, несмотря на давление Правительства и средств массовой информации ("нехорошие" депутаты Совета Федерации препятствуют золотому дождю инвестиций), закон отклонил. Думе было предложено создать согласительную комиссию.

Я был тогда сопредседателем согласительной комиссии от Совета Федерации и помню, как тяжело шла работа. Начать хотя бы с того, что И.Рыбкин, бывший в то время Председателем Думы, в течении одного дня три раза ставил на голосование преодоление вето Совета Федерации, не дав представителям верхней палаты Парламента даже одной минуты для объяснения причин отклонения закона. К счастью, преодоление вето не прошло, и Дума согласилась на создание согласительной комиссии. Кстати, уже после этого Дума еще несколько раз возвращалась к вопросу о преодолении вето Совета Федерации, но столь же безрезультатно.

В процессе работы согласительной комиссии довольно быстро стало ясно, что большинство депутатов Думы просто не обратили на этот закон изначально достаточного внимания: раздел продукции - что-то узкоспециальное, технологическое. При обсуждении замечаний Совета Федерации с большинством из них члены согласительной комиссии и от Думы вынуждены были в той или иной степени согласиться.

В частности, нам удалось на пути массового перевода недр на режим СРП поставить эффективные фильтры парламентских процедур. Одна из них - утверждение федеральными законами ключевых соглашений: по шельфу, в особой экономической зоне и всех заключаемых без конкурса. Но этому предшествует еще и другая процедура - режим СРП вообще может распространяться не на любые объекты, а лишь на те, что включены в специальный перечень, принимаемый федеральным законом.

И здесь мы возвращаемся к "последним предупреждениям" Думе, озвучиваемым через средства массовой информации. И становится ясно, что ничто не откладывается. До тех пор, пока конкретное месторождение не включено в перечень федеральным законом, пока последовательно Государственная Дума, Совет Федерации и Президент не дали на это своего согласия - вообще не о чем говорить. Ибо неизвестно: будет ли когда-нибудь это месторождение включено в перечень, или же Парламент не даст на это своего согласия и сочтет, что для перевода этого месторождения на режим СРП нет достаточных оснований, что оно вполне может и должно разрабатываться на основе лицензионного механизма.

Крупным оптом...

Но пока Парламент обвиняют в том, что он до сих пор не дал своего согласия ни по одному месторождению. Оправданы ли такие обвинения?

Для того и фильтр парламентской процедуры, чтобы пропускать не все. Перевод каждого объекта на СРП - не от хорошей жизни. Такой отказ от использования национальной лицензионной системы может быть оправдан только в одном случае: если есть месторождение с особо сложными условиями, с особо высокими рисками, требующее финансовых ресурсов и технологий, которые мы иначе не получим. И если есть иностранные инвесторы (солидные фирмы-инвесторы, а не посредники из оффшорных зон!), не доверяющие России в силу нашей неразберихи, согласные участвовать в конкурсе и, в случае победы, взяться за разработку участка, но - только на условиях СРП.

Таким образом, предложение о переводе каждого участка недр на СРП должно быть тщательно обосновано. Должно быть доказано, что этот участок не может быть разработан иначе, причем не только в условиях нынешней налоговой системы, но и в условиях более льготного налогообложения без перехода на СРП.

Что же делает Правительство? Вносит законопроект "О перечне...", состоящий из наименований ... сразу 250 место рождений и участков недр - без каких-либо обоснований. Может ли в этих условиях ответственный член Парламента проголосовать "за"? Очевидно, что нет. И не потому, что он "Противник СРП" или еще что-нибудь в этом роде. Просто он не имеет возможности оценить даже ближайших последствий таких действий для бюджета, и тем более долгосрочных последствий для экономической безопасности.

В этих условиях логичным было поручение Думы Счетной палате (являющейся по закону не только контрольным, но и официальным экспертным органом, работающим по поручениям и обращениям нашего Парламента): провести финансовую экспертизу законопроекта "О перчне...". Правительству же поручалось представить Счетной палате все необходимые материалы.

Экспертиза

Счетная палата запросила у Правительства финансовые и технико-экономические обоснования, но таковых не получила. Министерство природных ресурсов в одном из своих ответов признало, что таких расчетов у Правительства нет. Какой вывод может быть сделан Счетной палатой? Что вопрос Правительством не подготовлен и оно не представляет информацию, необходимую депутатам для принятия положительного решения. Это и зафиксировано в официальном Отчете Счетной палаты, направленном в Государственную Думу в конце октября прошлого года. Кроме такой констатации Отчет содержал информацию по результатам изучения ряда объектов, проведенного специалистами Счетной палаты.

В частности, я бы выделил выводы, касающиеся месторождений, имеющих недропользователя. В качестве основания для их перевода на режим СРП делалась ссылка на нерентабельность их разработки. Но при нынешней налоговой (и шире - правовой) системе вся экономика нерентабельна и абсурдна. Прекратить разработку вообще во многих случаях нерационально или даже невозможно в силу градообра-зующего характера месторождения. Значит, речь может и должна идти о переводе такого участка на более льготное налогообложение. Но окончательное решение- только по результатам полного аудита с анализом причин нерентабельности: это объективные причины или же дело в неэффектнвном управлении, излишних издержках, легкомысленной или преступной сбытовой политике. Что же касается перевода на СРП (как гражданско-правового соглашения), то Счетная палата исходит из того, что нынешние недрополь-зователи уже приняли на себя обязательство работать на условиях лицензии. Это обязательство они должны безусловно выполнять, пусть (если будет доказана обоснованность) и при льготном налогообложении. Если же они с этим не согласны - вернуть лицензию. И если участок переводится на СРП - на равный для всех конкурс.

Счетная палата предложила Думе отклонить законопроект "О перечне..." и предложить Правительству действовать поэтапно. Сначала внести проект перечня из ограниченного количества объектов, не более 10 - 15, но с расчетным обоснованием по каждому. В дальнейшем же дополнять перечень уже на основе анализа процесса проведения конкурсов, подготовки и заключения соглашений, а также по результатам контроля за реализацией трех раннее (до принятия закона о СРП) подписанных соглашений.

Кроме того, мы понимаем, что Думу и Совет Федерации, когда им представят уже подписанные соглашения на утверждение законом, могут и не устроить те условия, на которые согласится Правительство. И тогда российская сторона может оказаться в не слишком приличном положении перед партнером - победителем конкурса. Мы предложили очевидный выход: оговорить принципиальные требования Парламента по каждому месторождению еще на этапе принятия решения о согласии на перевод этого месторождения на режим СРП, то есть, в законе "О перечне..." В этом случае будущая процедура утверждения конкретного соглашения может быть в значительной степени формализована и сведена к проверке того, насколько неукоснительно выполнены правительством требования парламента к соглашению по данному месторождению, сформулированные на предыдущем этапе в законе "О перечне...".

Какого же рода условия следует оговорить в законе "О перечне..."? Предложения в этой части также были сформулированы в нашем Отчете.

Прежде всего, это минимально достаточные условия раздела продукции, ежегодного платежа (роялти) и т.п. Необходимость определения таковых в законе проистекает не только из общетеоретических построений об опасности некомпетентности и коррупции, но и из конкретных печально известных примеров продажи Правительством за бесценок контрольных пакетов акций таких стратегических гигантов, как "Норильский никель" и "ЮКОС". Если это было вчера, | почему это невозможно завтра?

По ряду месторождений необходимо оговорить механизмы сохранения государственного влияния, причем просто включения российских компаний в долю с инвестором явно недостаточно - ведь многие "наши" АО завтра с легкостью могут оказаться под реальным контролем наших стратегических соперников (если это не произошло уже, в том числе через подставных лиц). Здесь существенным является и условие о пределах возможного отказа от юридического иммунитета России, а также некоторые другие.

Особо я бы выделил необходимость оговорить по каждому месторождению долю технологического оборудования, которое должно быть произведено на российской территории, о чем ниже скажу подробнее.

"Сокращенный" перечень

Правительство не стало дожидаться отклонения Думой первого варианта законопректа "О перечне" и отозвало его. Взамен был внесен новый законопроект, на который Счетной палатой также было подготовлено заключение.

Здесь мы столкнулись с прямой попыткой введения депутатов в заблуждение. Если первый внесенный Правительством перечень содержал 250 месторождений и участков недр, то новый, "сокращенный" вариант содержал лишь 127 объектов. Но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что в первом перечне были месторождения и участки недр, во втором - лишь "участки", в которые объединили группы месторождений. Исключено из проекта 30 объектов, но добавлено - 37. Просто изменена система подсчета: по исходно использованной Правительством системе в новом перечне уже 257 объектов!

Новый перечень был разделен на две части: выделено 49 объектов, по которым соглашения могут заключаться уже в нынешнем 1997 году. Но Счетной палате пришлось констатировать, что такая формула не носит юридически строгого характера, то есть из нее не вытекает,

что по любому объекту из другой части перечня нельзя заключать соглашение в том же 1997 году. Кроме того, и по этим 49 объектам расчетов также не представлено. И если в приложении к пояснительной записке к законопроекту Правительство приводит некие цифры поступлений в бюджет при нынешней налоговой системе и в режиме СРП, то оно должно иметь соответствующий расчет. Правительство же утверждает, что расчета не имеет.

Я далек от мысли, что Правительство скрывает от нас имеющуюся у него информацию, ведь за это по новому Уголовному Кодексу предусмотрена серьезная ответственность. Министр природных ресурсов утверждает, что для проведения требуемых расчетов нужны миллионы долларов. Но, во-первых, не потратив сейчас миллионов, мы в результате потеряем миллиарды. Во-вторых, если вы приводите какие-то цифры, но не можете представить расчета этих цифр - значит цифры либо взяты "с потолка", либо представлены заинтересованной стороной - потенциальным "инвестором"?

Разве мы так богаты, чтобы полагаться на расчеты заинтересованной стороны или вообще обходиться без них? Если цель- протащить сразу 257 объектов, то на подготовку обоснований, конечно, не хватит никаких денег. Но не хватит ресурсов и на качественную подготовку документации, определение начальных условий конкурсов и т.п.

Счетная палата в заключении на новый законопроект вновь предлагает действовать поэтапно. Ибо цена каждой возможной ошибки столь велика, что никакая массовая кампания здесь недопустима.

Мы ли одни не хотим такого "прогресса"?

В демократических странах невиданно, чтобы Правительство могло экспериментировать с ресурсами таких масштабов. Как эти вопросы решаются, например, в США?

На федеральных землях США вообще СРП не допускаются. Если же добыча на условиях лицензии становится нерентабельной (как и у нас на ряде месторождений) - могут уменьшить ежегодный платеж (роялти). И даже при отсутствии СРП, в рамках чисто лицензионной системы, тем не менее, Конгресс в несколько раз сократил правительственную программу лицензирования добычи нефти. Но никто почему-то не обвиняет Конгресс США в антирыночности, про-коммунистичности, препятствовании процветанию американской экономики...

Никакие прямые переговоры с инвестором в США невозможны - конкурсная система. Но и победив в конкурсе, вы не обязательно получите лицензию. Во-первых, вы не должны иметь в предыстории случаев нарушения природоохранных законов. Во-вторых, придется положить на депозит крупную сумму денег или заплатить средства за покупку страховых бонов - для гарантирования способности ответить по обязательствам и за возможный ущерб природе. В-третьих, если предложение победителя ниже рассчитанного достаточного предложения- откажут и проведут конкурс вновь. Они своевременно тратят деньги на необходимые расчеты и, соответственно, не несут потом несопоставимо больших потерь из-за поспешно и необдуманно заключенных лицензионных соглашений (не говоря уже об СРП, повторю - в принципе у них недопустимых). При этом американцы тоже экспериментируют, но лишь на одном - двух участках, а не на сотнях од-1 повременно.

А потому, подводя итог сказанному, можно утверждать, что задержка запуска СРП происходит отнюдь не по вине Парламента. Внеси Правительство сразу перечень из 10 -15 объектов с обоснованием по каждому - вопрос мог уже быть давно решен, и на тех участках, по которым перевод на режим СРП действительно обоснован, уже вполне могли бы вестись работы.

Кому распоряжаться недрами

На недавних парламентских слушаниях по проблемам СРП звучал тезис о том, что судьбой недр должны распоряжаться, прежде всего, те, кто живет на соответствующей территории. Но насколько это справедливо? В обоснование противоположной позиции приведу лишь один аргумент: если бы не московская, петербургская, нижегородская, кировская, воронежская и другие части нашего военно-промышленного комплекса, то все эти ресурсы уже вообще давно не принадлежали бы нам -ни как целому, ни по частям...

Но в чем может быть интерес иных регионов и страны в целом, кроме того, чтобы получать средства от российской части прибыльного сырья?

В том, чтобы вероятный (а по ряду месторождений и гарантированный) спрос на технологическое оборудование был использован для подъема нашего машиностроения.

Ведь на многих месторождениях доля компенсационного сырья будет больше, чем доля сырья прибыльного, и тем более, чем его российская часть. На что будет списано это сырье, где будут размещены заказы? Появятся ли рабочие места, новые мощности, отчисления в бюджет и социальные фонды у нас? Или же наше сырье пойдет на развитие чужой экономики, а нам останется лишь малая доля - часть прибыльного сырья?

В ходе работы согласительной комиссии полтора года назад нам удалось заложить в закон общую норму об обязанности Правительства предусматривать в каждом соглашении долю оборудования, в обязательном порядке производимого на нашей территории. Но, по большому счету, подход должен быть обратным. Нужно исходить из того, что нормой является использование при добыче полезных ископаемых на российской территории на условиях СРП (то есть при наличии гарантированного заказа на оборудование на 25 -50 лет) ста процентов российского оборудования. В тех же случаях, когда это невозможно, необходимо, чтобы Правительство обосновывало целесообразность разрешения использовать десять, двадцать или даже тридцать процентов оборудования, ввозимого из других стран.

В обоснование отсутствия опасности массового ввоза оборудования, произведенного в других странах, зачастую приводится не вполне добросовестная аргументация. Так, на уже упоминавшихся парламентских слушаниях утверждалось, что проблемы нет и что на Сахалине в соглашениях уже есть требование о размещении 70 процентов заказов в России. Но это неверно: там речь идет лишь о том, что стороны соглашения "будут стремиться", то есть никаких обязательств.

Что же касается практики, то, во-первых, важны не намерения, а гарантированные оплатой заказы; во-вторых, необходима уверенность, что заказы - это не разовый рекламный трюк и что их размещение на нашей территории не противоречит интересам наших партнеров, то есть что именно такая практика будет и в дальнейшем.

На деле же, несмотря на рекламируемые намерения, без специального оговаривания соответствующих условий в соглашениях - российские производители оборудования всерьез привлечены не будут, разве что для производства опор для буровых, да и то - из японской стали. Причины?

Первая. Для вывода предприятий на необходимый уровень нужны деньги, которые появятся только если у заказчиков будут стимулы развивать производство именно на нашей территории, а не использовать ввозимое из-за рубежа.

Вторая. Часть нашего оборудования уже конкурентоспособна. Но по закону и по подписанным соглашениям затраты инвестора (без оговоренных законом ограничений) компенсируются нашим сырьем. Зачем же ему более дешевое (российское) оборудование?

Третья. Заманчиво утверждение в докладе, что все транспортные услуги будут оказываться "российским рынком". Но подписанные соглашения дают право экспорта принадлежащего инвестору сьфья и не оговаривают, что хотя бы часть перевозок обслуживается российской стороной. Перевозчик выбирается иностранной компанией. Неужто нам добровольно уступят рынок?

Четвертая. Одна из базисных функций даже самого либерального государства - продвижение за рубежом интересов разных кругов своего бизнеса. И если вице-президент какой-то известной нам заокеанской страны в рамках совместной комиссии успешно лоббирует интересы своих, то это интересы и недропользователей, и перевозчиков, и производителей оборудования.

Пятая. Один из методов продвижения на внешние рынки товаров и услуг - предоставление связанных кредитов, обусловленных обязанностью закупить на эти деньги технологическое оборудование, произведенное в стране-кредиторе. В то же время, наше Правительство в одном из подписанных соглашений уже допустило списание в затраты (оплачиваемые нашей нефтью) обслуживания взятых инвестором кредитов, причем без ограничения процентной ставки.

Конечно, никто не спорит с тем, что "катерпиллеры" сегодня лучше наших тракторов. Но мы и не предлагаем гарантировать заказы какому-то предприятию на продукцию, не соответствующую потребностям недропользователей. Но производиться оборудование должно на нашей территории, в том числе на новых предприятиях, пусть даже и принадлежащих зарубежным компаниям.

Связывание соглашений требованиями по поставкам товаров, производимых в своей стране - мировая практика. И нам, несмотря на давление лоббистов иностранных компаний, нет оснований от этой практики отказываться.

Почему же не поверить Правительству?

Нужно ли все это оговаривать в законах, или же достаточно того, что это способно предусмотреть Правительство в конкретных соглашениях?

Практика показывает, что недостаточно. И не только применительно к нашей нынешней власти. Если бы правительства во всем мире заботились только об интересах своей страны, вопрос о регламентации их действий законами был бы не столь актуален. У нас же тем более - нужны ли особые комментарии? Во всяком случае, в уже подписанных трех соглашениях необходимые условия не оговорены.

Так что здравый смысл и ответственность диктуют депутатам необходимость весьма осторожного подхода к включению конкретных объектов в Закон "О перечне..." Ведь утверди они этот перечень оптом, без условий по каждому месторождению - их больше никто ни о чем не спросит до самого момента утверждения уже подписанных соглашений. Если же потом Дума откажется утверждать неприемлемые соглашения, будет трудно возражать на упреки Правительства: все сделано по закону - утверждайте.

Если так сильно хочется - не обойдутся ли вообще без депутатов?

Чем же объяснить столь высокую степень настойчивости в пробивании механизма СРП, причем именно обязательно сразу в таких масштабах?

Секрета нет. Ведь вопрос все тот же: дележ государственной собственности. А природных ресурсов- на триллионы долларов только разведанных запасов.

Как была проведена приватизация - известно, в том числе на свежих примерах подарков "своим" таких стратегических гигантов, как "Норильский никель" или "ЮКОС". С природными ресурсами вопрос остался открыт. Почему?

Фактор первый. Приватизация компаний-недропользователей прошла, но пакеты акций многих из них, таких как упомянутый "Норильский никель", проданы за бесценок, с грубыми нарушениями закона, с явными признаками притворного характера сделок. Значит, при другой власти для счастливых собственников возможны неприятности.

Фактор второй. Стоимость компаний существенно зависит от объема природных ресурсов, правом на разработку которых они обладают. Но в случае незаконного получения лицензии, неэффективного недропользования, несоблюдения требований законов в области внешней торговли, защиты окружающей среды и т.п. лицензия может быть изъята. Какова тогда цена захваченной собственности?

Фактор третий. Наши полезные ископаемые имеют мировое значение. Если часть наших предприятий не была никому интересна, например, из-за устаревших технологий, то притягательность наших недр - не подлежит сомнению. И не только с точки зрения возможности получить их дешево и иметь прибыли, но и с целью поставить эти ресурсы под свой контроль, в том числе для повышения и так существенной возможности влияния на мировые цены. Не забудем и об обеспечении рынка сбыта оборудованию, производимому в развитых странах. Лицензионный порядок допускает иностранцев к добыче нашего сырья, хотя и есть налоговая путаница, проблема гарантий от политических катаклизмов. Но риски страхуются. Главное другое: лицензионный порядок ограничивает использование полученных прав для решения корпорациями и правительствами указанных стратегических задач, позволяет иной, возможной будущей российской власти сохранить эффективные рычаги защиты наших национальных интересов.

Тем не менее, может остаться не вполне ясным вопрос: если приватизацию Президент провел по-своему, в обход Парламента, своими указами, то почему же аналогично не решен до сих пор вопрос с природными ресурсами? В чем причина нерешительности? Не легче ли было вообще не обращаться к Парламенту?

Безусловно, легче. И еще четыре года назад Президент издал соответствующий указ. Но иностранцы понимают, что это незаконно, и при другой власти сделки могут быть опротестованы. Им нужны гарантии более весомые - гарантии федерального закона.

Тупиковый путь

В одном из номеров "Металлов Евразии" даже один из проводников СРП как массовой кампании вынужден был признать, что основная проблема нашей золотодобывающей промышленности - нынешняя система налогообложения. Но затем сразу же вслед был сделан вывод, что единственное спасение - перевод золотодобычи на СРП. При такой логике, конечно, иного выхода нет. И заинтересованных в таком решении достаточно - есть кому апплодировать такой логике.

Механизм СРП опасен. Этот механизм чрезвычайно опасен, если допустить его в больших масштабах, без надлежащей проработки всех аспектов, в том числе с точки зрения долгосрочных интересов России. Например, закон о СРП позволяет инвестору вывозить с нашей территории все находящееся в его собственности добытое сырье. И по трем подписанным соглашениям инвестор вправе вывезти всю нефть, ничего не перерабатывая на нашей территории. Если речь идет об одном-двух небольших месторождениях - ладно. Но ведь первый вариант перечня предполагал перевод на СРП 38% всех наших запасов нефти, а во втором перечне речь идет о еще большей доле! Применительно к рудам цветных металлов уместно поставить вопрос, что будет сырьем: металл или же концентрат, который инвестор вывезет с нашей территории для дальнейшей переработки у себя? Если вчера и сегодня Россия и без СРП по ряду позиций в силу торжествующей сиюминутности частных интересов "провалила" мировые цены, в том числе спешно распродавая стратегические запасы ценных металлов, то завтра мы можем получить обратную картину: у себя порядок навели, но рычагов влияния на мировые цены сами же себя лишили!

Совершенно не проработан на законодательном уровне остался вопрос учета затрат недропользователя и его отчетности. А ведь инвестор получает возможность покрывать свои затраты нашим сырьем. В результате мы вполне реально можем получить ситуацию, когда прибыльного сырья не останется вообще...

Страхование ответственности инвестора в достаточной степени в наших законах до сих пор не прописано. В то же время, на примере трех подписанных соглашений видно, что не только спорные вопросы выведены из российской юрисдикции, но и предусмотрено их рассмотрение в рамках правовых систем трех разных стран!

Перечень реальных опасностей для нашей страны, связанных с массовым переводом недр на режим СРП, этим не исчерпывается, и далеко не все возможные опасности столь очевидны. А потому ограничение доли ресурсов, допустимых к переводу на СРП, становится вопросом и экономической безопасности страны, и сохранения потенциальных рычагов влияния на мировую ситуацию.

Стоит ли пытаться искуственно отрывать проблемы нашего сырьевого комплекса от проблем всей экономики? Стоит ли пытаться решать проблемы целых отраслей на пути вывода большей их части из национальной лицензионной системы, вместо решения более системных проблем регулирования экономики, включая вопросы налогообложения? С моей точки зрения - это путь тупиковый.

Юрий Болдырев,

заместитель председателя

Счетной палаты РФ

"ЧЕРЕЗ ПЯТЬ-СЕМЬ ЛЕТ ВЫ ОПЯТЬ СПРОСИТЕ "ПОЧЕМУ?"

Выше я уже отдал должное "Новой газете", сыгравшей в тот период определенную роль Повторю: многие депутаты подходили ко мне в коридорах Думы с экземплярами "Новой газеты" и делились своими выводами - публикации в ответ на "наступление на противников и сомневающихся" тогда достигли своей цели.

Но прошло совсем немного времени и, к сожалению, изменилась даже не позиция газеты, а, что значительно важнее, - ее методы. Судите сами.

В ноябре-декабре 1998 года "Новая газета" берет у меня интервью, в котором, среди прочего, затрагивается и история с принятием закона "О соглашениях о разделе продукции". Перед опубликованием журналист со ссылкой на главного редактора просит меня исключить из интервью эту тему или хотя бы упоминание Г.Явлинского. В отношении фамилии я соглашаюсь - не в ней дело, но категорически отказываюсь исключить весь вопрос о СРП - принципиально важный для страны. И понятно: для чего же тогда давать интервью - чтобы твоими устами было озвучено лишь что-то второстепенное, что совпадает с позицией газеты? Интервью публикуется ("Власть не должна быть притоном", "Новая газета", 14-20 декабря 1998 года), но с одним весьма нестандартным, если не сказать беспрецедентным, ходом. А именно: там, где я говорил об СРП, редакция вставила свой комментарий прямо в текст интервью! И смысл комментария один: мы с Болдыревым не согласны, СРП - вещь замечательная...

В подобное, наверное, трудно поверить? Что ж, в библиотеках эта газета должна быть - уважаемый читатель может сам проверить. Понятно, что подобная редакционная врезка прямо в текст интервью - дело абсолютно невиданное. Но чего не сделаешь, если надо во что бы то ни стало присягнуть...

Проходит несколько месяцев, и редакция "Новой газеты" вновь обращается ко мне за интервью. Со свободным временем у меня тогда было напряженно, и потому ответы на вопросы корреспондентов я, как правило, набирал на компьютере в машине по пути на работу или с работы. И здесь я также попросил корреспондента дать мне перечень вопросов и определить объем публикации, в который я уложу свои ответы - таким образом мы с этой газетой работали уже неоднократно.

Среди прочих переданных мне вопросов был и такой: "Юрий Юрьевич, Счетная палата, пожалуй, самый яркий свидетель тотального воровства в России. В чем причина этого порока? Во многих странах ситуация схожа с российской, но по размаху коррупции никто с нами не сравнится. Почему?"

Что ответить на этот вопрос? Что на него ответить газете, редакция которой всего несколько месяцев назад просила меня исключить из публикации ключевой для России (в том числе и с точки зрения "коррупционной емкости") вопрос - о попытках массированной сдачи наших природных ресурсов под зарубежный контроль? А после моего отказа - беспрецедентным образом (как минимум, по форме) зафиксировала свою лояльность одновременно: во-первых, нашей власти, во-вторых, "демократической оппозиции" этой власти, в-третьих, их общему заказчику в данном вопросе-транснациональным корпорациям9

Пришлось напомнить газете об этой демонстрации ее лояльности и провести параллель между историей с Центробанком, которую тогда - сразу после дефолта -все прочувствовали буквально на своей шкуре, и ситуацией с нашими природными ресурсами, размах аферы с которыми станет ясен лишь тогда, когда будет уже поздно что-то изменить. И название этому интервью я предложил соответствующее: "Через пять-семь лет вы опять спросите меня "Почему?"...

Далее все развивалось по уже стандартной схеме. Сначала редакция просит меня исключить неудобную им часть из интервью. После же моего отказа предупреждает, что тогда они интервью прокомментируют "соответствующим образом" Как можно прокомментировать интервью "соответствующим образом" - это заслуживает внимания, и потому я привожу этот шедевр (комментарий) здесь полностью - как опубликовано в газете. А заодно - и само интервью, кстати, с весьма неслучайно измененным редакцией названием, принципиально смещающим акценты.

ДОКУМЕНТ: Интервью "Новой газете",

опубликованное в номере от 22 апреля 1999 года.

Юрий Болдырев: "Я ГОТОВ ПРЕДЪЯВИТЬ ОБВИНЕНИЕ ПРЕЗИДЕНТУ"

У заместителя председателя Счетной палаты РФ Юрия Болдырева отношения с журналистами непростые- вплоть до взаимного неприятия. Для тех, кто видел 1 февраля эфир "Пресс-клуба", это аксиома, не требующая доказательств.

Нам Болдырев всегда был интересен. В первую очередь как источник важной для общества информации. И мы справедливо считали, что интервью с Юрием Болдыревым - полезно.

Поэтому мы вопреки существующей практике по первому требованию предоставили вопросы в письменном виде. Но ответ все равно запоздал почти на два месяца. (Хотя интервью о выборах в Законодательное собрание Санкт-Петербурга лидер "Блока Юрия Болдырева" дал нашему корреспонденту в течение одного дня.)

... Уже давно стали известны результаты "калмыцкой" проверки, которые, если их проанализировать, больше свидетельствуют в пользу Кирсана Илюмжинова, но не в пользу самой Счетной палаты и, что самое неприятное, не в пользу непосредственных адресатов бюджетных средств - матерей, не получающих пособия, бюджетников без зарплаты, 156 семей в прикаспийском поселке Лагань, три с лишним года ожидающих переселения из полуразрушенных наводнением домов, - ненулевого использования средств на переселение жертв наводнения Счетная палата не обнаружила (тем более обидно видеть, как понимающие цену проверки люди защищаются между собой мелочным выяснением отношений).

... И скандал вокруг Центробанка за это время оброс новыми подробностями. И всесильный управделами Президента России за истекший срок стал более уязвим. И швейцарская фирма "Мабетекс" - участник строительства здания Счетной палаты - стала персонажем журналистских расследований...

Увы, интервью с Юрием Болдыревым не получилось. Получился заочный ответ государственного чиновника на заранее предоставленные вопросы, что, согласитесь, полностью дискредитирует интервью как жанр журналистики.

Мы публикуем этот монолог (как договаривались, без купюр), не имея возможности возразить на критику в адрес нашего издания, в адрес наших деловых партнеров. Не имея возможности уточнить наши вопросы по ходу беседы. (Мы могли бы снова подискутировать по проблемам, связанным с Законом "О соглашении о разделе продукции": у нас другой, отличный от Юрия Юрьевича, взгляд на эту проблему. Хотя мы не знаем, насколько корректно в который раз обсуждать этот вопрос без тех, кого этот закон касается непосредственно, - жителей нефтяных регионов, работников нефтяных предприятий...)

Потому что сведения от весьма информированного чиновника важны в любом случае - и как сенсационная информация, и как новости "второй свежести". Потому что эффективность работы Счетной палаты - это и наше дело. Потому что мы хотим когда-нибудь для себя понять: кто же все-таки Юрий Болдырев? Рыцарь Печального Образа в латах заместителя председателя Счетной палаты, как считают одни? Или популист-политикан, сидящий на мешках компромата, как считают другие?

- Юрий Юрьевич, еще месяц назад казалось, что материалы Счетной палаты, направленные в прокуратуру, так и останутся пылиться "под сукном". Но не так давно одновременно с заявлением об отставке генпрокурора наши следственные органы активизировались, а в основу уголовного дела в отношении академика А.Г.Аганбегяна легли материалы Счетной палаты. По вашему мнению, не станет ли роль Счетной палаты ведущей в расследовании экономических преступлений в высших эшелонах власти? И насколько часто Генпрокуратура принимала меры по результатам работы Счетной палаты?

- Совет Федерации обоснованно отказал Президенту: предлагаешь отправить прокурора в отставку, - внятно объясни истинные (кроме написанного под давлением заявления) основания. Оказывают на Генпрокурора давление - нужно возбуждать уголовное дело, расследовать, кто и почему Генпрокурора шантажирует*.

* Соответствующий вопрос корреспондента, на который я отвечаю, редакция исключила

Но я приветствовал бы появление на посту Генпрокурора иного человека, который не отписками отвечал бы на материалы Счетной палаты, а выступал бы в судах с исками в защиту государственных интересов о расторжении незаконных сделок, заключенных правительством (таких как продажа "Норильского никеля", "Сибнефти", "ЮКОСа" и т.п.), возбуждал бы уголовные дела в отношении высших должностных лиц, включая членов Правительства и ближайшее окружение Президента. Ведь за три года нашей работы из полутора сотен материалов, направленных в Генпрокуратуру, в суды прокуратурой передано лишь три дела, да и то относительно - по мелочам.

Счетная палата, безусловно, является ведущей в выявлении данных о том, о чем исполнительная власть хотела бы умолчать. Не потому, что мы "хорошие", а в силу независимости от Президента и Правительства. Но мы не изучаем мотивы действий, у нас нет права на проведение дознания, расследования преступлений. На прокуратуру надежда невелика, - слишком она зависима. И "герою" на посту Генпрокурора взяться неоткуда - назначение происходит только по предложению Президента...

Выход один, к чему я призываю уже не один год, - создание параллельно прокуратуре органа независимого расследования правонарушений высших должностных лиц, аналогично независимому прокурору в США и Франции. Кстати, когда Президент буквально продавливал Кириенко на пост премьера, в ряде публикаций и в телепередаче "Герой дня" НТВ я называл учреждение института независимого расследования правонарушений высших должностных лиц государства в качестве одной из основных задач, ради решения которых депутатам стоило не поддаваться на провокацию и не допустить роспуска Думы. Депутаты Кириенко в конце концов согласовали, роспуска Думы не допустили, но ни одно из ключевых предложений, в том числе содержавшихся в заключениях Счетной палаты, не реализовали...

- В новое здание Счетной палаты вложены большие деньги. Стройку курировало Управление делами Президента. Создается впечатление, что такой независимый орган как Счетная палата РФ попытались "повязать", как и других госслужащих высшего звена роскошью в нищей и обворованной стране. Здравый смысл подсказывает, что Счетной палате оказали "медвежью услугу". Не скажется ли этот факт на результатах проверок, к примеру, того же Управления делами Президента РФ?

- Управление делами Президента не "курировало", а непосредственно выступало заказчиком строительства этого здания. Причем строилось здание на средства, заимствованные за рубежом. Абсурд: сначала за бесценок розданы новые здания в центре Москвы, например, на проспекте Сахарова, затем для конституционного органа на протяжении трех лет у Президента здания не находилось... Для очередного Федерального фонда проектного финансирования- пожалуйста, пять с половиной тысяч квадратных метров на Смоленской площади. Для массы других центриков и фондиков - тоже нет проблем. В самой администрации Президента на каждого из почти двух тысяч работников - в среднем по семьдесят пять квадратных метров офисной площади!

Кстати, я говорю об этом далеко не впервые, и примеры со зданиями, например, Минпрома и Минобо-ронпрома, которые можно было бы передать для Счетной палаты, в печати приводил и более года назад...И еще важный аспект вопроса: при нашей безработице к строительству здания для Счетной палаты наших строителей гарант Конституции и его Управление делами привлечь не захотели, строители-иностранцы...Что же касается контроля за этим ведомством, в своих дополнениях к Отчету Счетной палаты за 1997 год, направленных в апреле прошлого года в Думу и в Совет Федерации, я специально обращал внимание и депутатов, и общества на недостаточный контроль в этой сфере. И нет никакого обоснования тому, что даже на то, что вскрыто, например, нарушения в дачном хозяйстве "Жуковка", был противозаконно наложен гриф "ДСП"...

- Не слишком ли дипломатичен язык в отчетах Счетной палаты? Незаконное изъятие средств из бюджета именуется нецелевыми расходами или искажением отчетных данных по исполнению федерального бюджета. Очень мало в отчетах Счетной палаты персоналий, особенно когда дело касается высших должностных лиц.

- Незаконное изъятие из бюджета средств (Правительством), нецелевое расходование средств (бюджето-получателями) и искажение отчетных данных - это все разные вещи. Если где-то допущена ошибка в квалификации действия- нужно смотреть конкретно.

Проблема "дипломатичности" есть, и на нее я обращал внимание в уже упомянутых дополнениях к Отчету Счетной палаты за 1997 год, так же, как и на невнятность с указанием должностных лиц, принявших то или иное незаконное решение. В последний год в стенограммах заседаний Коллегии Счетной палаты часто можно встретить такие замечания и со стороны членов Коллегии в отношении конкретных отчетов.

Но важно и другое. Есть процедурное требование: все отмеченные в актах факты нарушений закона должны указываться в отчете о проверке. И тогда если выводы в отчете "дипломатичны", не вполне адекватны фактам - это характеризует соответствие аудитора занимаемой должности. Кстати, это и одно из оснований моим возражениям против практики, позволяющей предоставлять СМИ не отчет о проверке, а лишь выборочную информацию.

-Известно, что Счетная палата неоднократно проверяла банки, работающие с бюджетными средствами. Но причины таких "теплых" взаимоотношений банков с правительственными чиновниками не находят отражений в отчетах проверки. Приведите, пожалуйста, примеры незаконного обогащения бюджетными и пенсионными средствами. Кто конкретно понес за это наказание (пример с "Кредобанком" уже приводился в "Новой газете") ?

-Контролю подлежат не банки, а прежде всего Правительство, действующее, как выясняется, не в наших (граждан), а в их интересах. О причинах гадать не приходится - дурачков нет. Как гражданин я предъявляю соответствующее обвинение Президенту и Правительству, но как государственный орган и должностное лицо - ни Счетная палата, ни я не имеем на это права.

Примеров, к сожалению, множество. Начать хотя бы с того, что Правительство Черномырдина неоднократно кредитовало крупнейшие комбанки так называемыми временно свободными бюджетными средствами. В 1995 году Правительство получило в кредит у комбанков в результате залоговых аукционов ту же сумму, которой ранее... прокредитовало банки.

Не говоря уже о пропаже средств при банкротстве банков. В прошлом году таким образом пропали средства, перечисленные Правительством на деятельность Академии наук. Ответственности не несет никто.

- Генеральная прокуратура приоткрыла "тайну" Центробанка- за пять лет практически весь валютный резерв страны оказался на счетах компании, зарегистрированной в оффшорной зоне на Нормандских островах. Какие еще нарушения выявлены Счетной палатой в работе Центробанка? Станут ли эти материалы достоянием гласности?

-Начнем с гласности. По ряду вопросов ЦБ скрывает информацию. Это касается и кредитов банкам, особенно в период около 17 августа прошлого года. Проверки продолжаются, и мы добиваемся изменения закона с тем, чтобы не могло быть не малейших оснований для подобного.

Акты, составленные нашими инспекторами на основе несекретных документов. Председателем ЦБ незаконно засекречены. Рассекречивать акты Председатель ЦБ отказался. Мы вынуждены обратиться в Верховный суд.

Случаев рассекречивают документов судебным решением нам не известно. И нет гарантий того, что суд встанет на сторону закона. Но даже если суд и не рассекретит акты - это тоже будет результат. У общества будут аргументы для требования изменений в закон о гостайне и в Уголовный кодекс. Ведь иначе по этому прецеденту завтра любое высшее должностное лицо станет безнаказанно засекречивать любые данные о своих преступлениях...

Нарушения закона в деятельности ЦБ серьезны. Так, по закону от налогообложения освобождается ЦБ и его подразделения. Но выявлено сокрытие от налогообложения и средств дополнительных страховых и медицинских фондов, предприятий, не имеющих отношения к функциям ЦБ.

Неоднократно фиксировалось нарушение принципов бухгалтерского учета. Да, собственную систему учета и отчетности ЦБ для себя определяет сам, но общие, установленные законом принципы - обязательны для всех.

Вскрыты незаконные операции с цветными металлами, нарушение правил переоценки стоимости драгметаллов, а значит - занижение прибыли, перечисляемой в федеральный бюджет. Значит, мы с вами недополучили средств из бюджета: на образование, здравоохранение, армию и т.п.

Центробанк не обеспечивает контроля за банковской системой, в том числе контроля за банками, через которые переводятся бюджетные средства. Есть факты перевода Правительством бюджетных средств в банки, давно "лежащие". Главная ответственность - Правительства, не требовавшего от банков залога. Но и ЦБ мер не принимал, лицензий не отзывал и даже официально не предупреждал Правительство. И средства пропадали- выше уже приводился пример со средствами для Академии наук. А гражданам потом рассказывают, что мы-"бедная" страна и поэтому нет денег, например, на плановые операции для детей...

И еще одно. Наша задача выявлять не только нарушения закона, но и нерациональное использование госсредств. Мелочь ли - расходование ЦБ на свои астрономические зарплаты (которые они себе сами назначают втайне от общества) в 1997 году около 7,5 трлн.руб. - суммы, сопоставимой с расходами федерального бюджета на все госуправление вместе взятое, суммы, в три раза большей, чем прибыль, перечисленная в бюджет?

Добавьте кредитные карточки Сбербанка на "представительские" расходы: пятнадцать тысяч долларов в месяц для Дубинина, десять тысяч долларов в месяц для Алексашенко и других замов, по 7,5 тысяч- начальникам департаментов и т.п. И плюс право кредитовать себя по произвольным ставкам...

И в этом нет ничего неожиданного. Всех поразили десятки миллиардов долларов, прокачивавшиеся через "оффшорку" с уставным капиталом в тысячу долларов. А что удивляться, если сам ЦБ, по существу, превратился в ТОО с уставным капиталом всего в три миллиарда рублей? Да хоть на каждой странице закона напишите, что прибыль не является целью ЦБ: при возможности бесконтрольно расходовать на себя госресурсы - никакой иной цели у ЦБ все равно не будет! Такие вот "стратегические" секреты...

Ответственность должна возлагаться не только на руководителей ЦБ. А где политики, которые четыре года назад пролоббировали этот закон о ЦБ вопреки аргументам Совета Федерации и предупреждениям, к чему это приведет?

Наймет ли кто-то из этих политиков работника на условиях, что работник будет распоряжаться его деньгами и брать лично себе столько, сколько захочет, да еще и без права хозяина узнать, сколько же его денег взял себе работник? Абсурд. Но этот абсурд установлен законом - такое право дано руководителям ЦБ! Ошиблись, недопонимали? В "дурачков" во власти я не верю.

-Бытует мнение, что вскрыта лишь "верхушка айсберга" и что всю правду мы, в лучшем случае, узнаем из пенсионных мемуаров Чубайса или Кириенко?

- Правду знают и иные персонажи. Почему за четыре года так и не приняты изменения в закон о ЦБ? Отклонены Думой поправки Совета Федерации. И понятно: у МВФ хватает "профессионализма" требовать от нас их не принимать. В письме МВФ указывается на якобы слишком пристальный интерес Парламента к собственным расходам Центробанка и формированию его прибыли... Попробовали бы они сказать подобное конгрессменам США - там ни у кого нет и малейшего сомнения в праве Парламента в любой момент исчерпывающе проверить банки Федеральной резервной системы по любому вопросу. А нам говорят прямо: не допустим, чтобы у вас было так же цивилизованно, как у нас!

Да, эти поправки решали бы не все проблемы. Сохранялось бы абсурдное право ЦБ самому определять структуру годового баланса, то есть решать, что он покажет Думе, а что выведет из-под контроля. Есть в поправках и ошибочное, опасное положение: вряд ли стоит одному человеку -председателю Счетной палаты - давать исключительное право вносить предложения по фирме-аудитору ЦБ. Не затронуто поправками и нынешнее право ЦБ произвольно выделять кредиты: не на равных всем банкам, удовлетворяющим единым критериям, а кому и сколько захочется - не удивительно, что эти сведения ЦБ столь упорно скрывает...

Но не здесь ли разгадка? В распоряжении ЦБ -огромный неконтролируемый ресурс. Не задумывались, откуда берутся в СМИ сказки про супер-профессионалов, работающих в ЦБ? И почему в Думе никак не проходят нормы, пресекающие бесконтрольность Центробанка?

Кстати, люди, ответственные за нынешнюю ситуацию в банковской сфере, в своих выступлениях (в том числе в Петербурге) приписывают мне стремление подчинить ЦБ Правительству. Это обман, я никогда так вопрос не ставил. Но по Конституции лишь две функции - поддержание устойчивости рубля и проведение денежной эмиссии - ЦБ вправе осуществлять самостоятельно. Но - не бесконтрольно. По остальным же вопросам его действия должны регулироваться и контролироваться- как и действия любого иного госучреждения. И особенно - в части хозяйственной деятельности, формирования и перечисления прибыли в бюджет, регулирования банковской деятельности.

Отчего же такая приверженность идее абсолютной бесконтрольности ЦБ - неужто кто-то верит, что там есть какие-то секреты от МВФ (или ЦРУ)?

- Складывается тенденция: доступ к информации о результатах многих общественно значимых проверок (за примерами далеко ходить не надо - использование иностранных кредитов, или состояние госзагрансобственности, или порядок предоставления таможенных или налоговых льгот - список можно продолжать) ограничен. То, что представители исполнительной власти секретят эти материалы - понять можно. Но по каким критериям ограничивается доступ к несекретной информации самой Счетной палатой?

-Я считаю это противозаконным, о чем неоднократно заявлял, в том числе со страниц вашей газеты. Приходилось мне говорить об этом и на думской Комиссии по борьбе с коррупцией. Мои предложения об уточнении закона и введении механизма автоматической передачи отчетов по итогам контроля в СМИ и в библиотеки, в том числе в электронной форме, уже давно лежат в палатах Парламента.

Уместно ли в этих условиях лишь повторять известные факты незаконного засекречивания информации (как это сделал недавно депутат - сотрудник вашей газеты), вместо внесения необходимых изменений в закон, в том числе о реальной ответственности за незаконное засекречивание информации или иное ограничение доступа к ней?

- От вас как от зампредседателя Счетной палаты приходилось слышать упреки в том, что зачастую СМИ интересуются "раздутыми" делами, в то время как куда более серьезные нарушения не доводятся журналистами до общественности. В качестве примера привожу по памяти одно ваше высказывание: "В день, когда коллегия Счетной палаты рассматривала результаты проверки по Республике Калмыкия, где были установлены серьезные нарушения и факты уничтожения документов, слушались другие отчеты - в частности, о проверке законности распределения среди военнослужащих жилищных сертификатов, где были вскрыты более масштабные нарушения..." К сожалению, информация о "калмыцкой" проверке и через две недели для общественности оказалась "закрытой", а в обнародовании данных о "жилищных сертификатах" было отказано - они оказались секретными. Как вы откомментируете эту ситуацию? И чем же остается тогда интересоваться?

-В "Пресс-клубе" я говорил о действиях НТВ. В интервью телекомпании мною было сказано, что в Калмыкии вскрыты серьезные нарушения закона, уничтожение документов, материалы переданы в прокуратуру; масштаб- ничего из ряда вон выходящего ПО СРАВНЕНИЮ С ТЕМ, ЧТО МЫ ВСКРЫВАЕМ В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ФЕДЕРАЛЬНОЙ ВЛАСТИ. НТВ выделенные слова исключило, что исказило смысл сказанного и позволило противопоставить:

"А "Яблоко" считает иначе..." Затем, в совокупности с ложным и просто абсурдным утверждением одного из членов "Яблока" о том, что я, якобы, "отказал" в организации проверки в Калмыкии (хотя сама наша процедура такова, что "отказать" невозможно), это позволило достичь пропагандистской цели- представить меня как препятствие усилиям "Яблока" по расследованию ситуации в Калмыкии- авось люди не разберутся, а в памяти что-то застрянет... Такая вот незатейливая технология. Кстати, несмотря на то, что в явно недостойных действиях и дезннформировании людей НТВ было уличено публично в телепередаче, которую смотрели сотни тысяч человек, руководство НТВ до сих пор не сочло нужным извиниться... Не передо мной - перед зрителями.

Удивляет и ваш вопрос - настолько же, насколько симптоматична обезличенность вашего "оказалась закрытой" и "было отказано". Кем? Ко мне представители вашего издания не обращались, хотя и главный редактор, и его заместители мой телефон хорошо знают. Даже если бы меня не оказалось на месте - в моем секретариате все обращения и телефонные звонки фиксируются. Что в целом есть проблема незаконного и необоснованного ограничения доступа к информации - известно. Ваша же газета два года назад опубликовала первое из моих особых мнений по этому вопросу. И именно мною этот вопрос вынесен в Парламент.

Получить отчет по Калмыкии или иной несекретный отчет, пока я работаю в Счетной палате, -нет проблем. С секретными, конечно, сложнее.

На необоснованность секретности в отчете по "жилищным сертификатам" мне пришлось обратить внимание членов коллегии. Мое предложение поручить аудитору сделать открытый отчет с секретным приложением, содержащим лишь то, что на самом деле является тайной, было поддержано, и сейчас этот отчет является открытым.

Главное в отношении программы "Жилищные сертификаты" - недофинансирование, невыделение Правительством средств, положенных по закону. Из предусмотренных программой 17635 жилищных сертификатов реально выдано было лишь 10203 сертификата, квартиры же получили лишь 3 073 военнослужащих. Сравните эти данные: 17635 и 3073. Тысячи семей увольняемых военнослужащих не получили жилья. Значит - разрушенные семьи, судьбы, жизни...

- А чем объяснить такую вялую реакцию руководства Счетной палаты на фактическую депортацию комиссии из Калмыкии? Дело не столько в личности руководителей Республики Калмыкия, сколько в дурном примере для других объектов проверок -препятствовать такими методами работе Счетной палаты. Две недели после скандала Счетная палата безмолвствовала, и только после того, как Илюмжинов заявил о своем "ассоциированном членстве", информация о выдворении комиссии Счетной палаты из Калмыкии стала общеизвестной в ряду других прегрешений калмыцкого лидера.

-Обо всех нюансах я говорить не могу, так как в этот период находился в отпуске и затем на больничном в связи с травмой. Но у нас есть требование об актировании всех отказов в представлении информации и иного препятствования в работе. Акты рассматриваются Коллегией и направляются в Ген-прокуратуру для возбуждения уголовного дела в отношении виновных. Факты препятствования в работе инспекторов в Калмыкии тоже были рассмотрены Коллегией, и материалы направлены в Ген-прокуратуру. Кроме того, насколько мне известно, руководителю группы инспекторов были предъявлены серьезные претензии, после чего в Калмыкию была направлена дополнительная группа специалистов для изучения всего, что связано с фондом президентских программ и т.п. Так что реакция не была "вялой", и я не исключаю, что заявления об "ассоциированном членстве" стали как раз следствием действий Счетной палаты.

Что же касается "безмолвия", вы знаете, что я -сторонник максимальной открытости Счетной палаты. Но мою позицию в палате разделяют далеко не все.

- У Вас появляется возможность внести три изменения в закон о Счетной палате. Что это будут за изменения?

- Трех мало, но если условия столь жесткие, то перечень следующий. Во-первых - право выступать в суде с исками в защиту государственных интересов о расторжении незаконных сделок, заключаемых Правительством. Во-вторых - полномочия по контролю за Центробанком. В-третьих - автоматический механизм передачи отчетов по результатам контроля в СМИ и в общедоступные библиотеки, а также ответственность за попытки ограничения доступа к отчетам - для обеспечения внешнего общественного контроля за деятельностью самой Счетной палаты.

И после этого занялся бы еще введением ротации аудиторов по направлениям работы внутри Счетной палаты (раз в два года), а также четким определением в законе полномочий председателя, заместителя председателя и аудиторов. И параллельно - изменениями в Конституционный закон о Правительстве и в Уголовный кодекс... Все эти предложения давно лежат в Думе и в Совете Федерации.

- Юрий Юрьевич, Счетная палата, пожалуй, самый яркий свидетель тотального воровства в России. В чем причина этого порока? Во многих странах ситуация схожа с российской, но по размаху коррупции никто с нами не сравнится. Почему?

-Думаю, размах коррупции- следствие "разрухи в головах" - отказа применительно к политике и власти от элементарного бытового здравого смысла и человеческого достоинства. Ярчайший пример-Центробанк, о котором мы подробно говорили. И еще одно - поясню на примере.

Шла кампания по выборам депутатов Законодательного собрания Петербурга, где противостояли движения, возглавляемые Явлинским и мною. Вы взяли у меня интервью, где среди прочего я сказал о разделяющих нас нормах законов (о механизме доступа к нашим недрам на основе соглашений о разделе продукции (СРП) и о Центробанке), продвигавшихся ранее "Яблоком", а также о принятых только что чрезвычайно опасных поправках в закон о СРП. Вы, со ссылкой на редакцию газеты, попросили у меня разрешения исключить упоминание Явлинского. Я согласился - не в нем дело, но отказался исключать тезисы о СРП по существу. Газета же этим не ограничилась, а дала редакционный (!) комментарий, причем прямо внутри (!) текста интервью - разумеется, о том, что она со мной не согласна, а СРП- замечательная вещь, позволяющая привлечь инвестиции...

Через пять-семь лет, когда результаты глобальной авантюры с СРП станут очевидны для всех, теми же словами, что и в этом интервью про Центробанк, вы меня спросите уже про СРП. И опять повторите вопрос: "Почему"?..."

После прочтения этого интервью, думаю, понятно, почему редакция пошла на замену названия публикации, существенно этим сместив акценты, а также на то, чтобы предпослать ей столь специфический "нейтрализующий публикацию" редакционный комментарий. Что читатель должен был вынести из этого комментария? Что интервью взяли у человека явно не очень приличного - содействующего сокрытию результатов контроля ("сидит на мешках с компроматом") чиновника-бюрократа, отказавшегося (можно предположить, по барской номенклатурной привычке) даже общаться вживую с корреспондентом и вместо этого приславшего свои ответы на редакционные вопросы...

Но кроме не вполне ясных даже и мне намеков на каких-то людей, "понимающих цену проверки", но "занимающихся между собой мелочным выяснением отношений", на невозможность почему-то для издания "возразить на критику" и т.п., обращает на себя внимание и другой интересный момент.

В вопросах газеты - сетование на то, что "очень мало в отчетах Счетной палаты персоналий, особенно когда дело касается высших должностных лиц". И дело даже не в том, что это - просто неправда (в отчетах Счетной палаты периода 1996-2000 гг. фамилии высших должностных лиц, включая Ельцина, Черномырдина, Чубайса и др., встречались регулярно). Важнее иное: что толку мне или кому-то другому в статьях и интервью все эти фамилии называть, если редакции СМИ затем сами просят эти фамилии убрать (как это было с фамилией Явлинского в предыдущем интервью этой газете)? Ларчик же открывается просто: фамилии нужны, но другие. И в вопросах интервью даже содержалась подсказка - наводящие вопросы о Чубайсе и Кириенко...

Что ж, о фактах, существенных, с моей точки зрения, для формирования обоснованного отношения к последним двоим "героям", можно получить представление из предыдущей книги этой серии - "О бочках меда и ложках дегтя". Но уместно ли соглашаться на милое предложение газеты сыграть в лицемерную игру: будем вместе высвечивать грехи одних и скрывать - других?

И в связи с этим примечателен такой редакционный пассаж: оказывается, я затронул неких "деловых партнеров" издания, на критику в адрес которых редакция "не имеет возможности возразить". Красиво звучит, кажется, даже с каким-то оттенком благородства... Но только ни женщин, ни детей, ни убогих (в физическом смысле) я, вроде бы, не обижал. Что же это за такие "деловые партнеры", что за них надо заступаться? Сами они что - немые, как тогдашнее НТВ, так и не ответившее на публичное обвинение в сознательном (жульническим методом) введении аудитории в заблуждение? Или уж не являются ли "деловыми партнерами" те, кого широкая общественность считает публичными политиками и чьи фамилии издание так тщательно оберегает от упоминаний, проливающих свет на истинный характер их деятельности?..

Зачем я так подробно остановился на этой истории? Да только для того, чтобы показать на этом примере, насколько тенденциозным является практически все, что можно почерпнуть из наших СМИ. Те, чья деятельность освещается, являются для СМИ либо "деловыми партнерами", либо противниками "партнеров". И освещение - соответствующее.

А ведь, что очень важно отметить, я привел здесь в пример далеко не худшее наше издание. Иные -такие как "Известия", "Общая газета", журнал "Эксперт" и многие другие - не утруждали себя даже подобными "хитростями". Просто публиковали явную ложь по самым разным вопросам. А их редакторы, по понятным причинам чувствуя себя достаточно защищенными, вообще не реагировали на опровержения...

Назад // Обложка // Вперед
Сайт создан в системе uCoz