Вышла в свет и поступила в школьные библиотеки книга авторов Д.Гудинга, Дж.Леннокса "Мировоззрение: Для чего мы живем и каково наше место в мире". Пер. с англ. ( -Ярославль: ТФ"Норд"2001 - 384 с.) Издано при содействии ООО "Издательский дом "Учитель" тиражом 1 млн. экз. (!), распространяется бесплатно (!!), допущено Департаментом общего среднего образования Минобразования России в качестве пособия для дополнительных занятий в старших классах (!!!).

В предисловии авторы адресуют свой труд юношам с целью оказания помощи в понимании главных вопросов бытия, принятия мудрых и продуманных решений.

Благие намерения! Но...

Исторический опыт человечества свидетельствует, что намерения и выбор цели, средства и дела имеют сложную связь, определяющую характер последствий.

Авторы книги придерживаются теистического мировоззрения и в качестве неопровержимых аргументов используют тексты Библии (книги Ветхого и Нового Завета, Соборные послания), а в дискуссионном плане прибегают к цитированию многочисленных авторитетов от "науки" с соответствующими комментариями, очевидно следуя указаниям Папы Иоанна-Павла II, который в 1992 г., через 350 лет после осуждения Галилея инквизицией, признал ошибку и заявил при этом, что церковь не должна выступать против науки, а поддерживать научный прогресс.

Поскольку текст пособия и методология схоластичны, постараемся, не вдаваясь в глубину проблем, с помощью формальной логики и логики науки проверить верность суждений авторов.

Пишущий эти строки считает, что доступная нам Вселенная представляет двуединство Материи и Духа (или Информации в широком смысле слова), производное бесконечного Физического Вакуума, поэтому отпадает вопрос о первичности материи или духа. Функционирование Вселенной как системы наиболее убедительно и достоверно объясняется постоянно развивающимися науками (в их числе перспективная наука - синергетика), если они, в отличие от религии, не отягощены догмами и идеологическими целями.

Авторы пособия охватили множество вопросов о Вселенной, происхождении жизни, человеке и его бытии, высказывая от собственного лица суждения, объяснения, рекомендации, пояснения, которые по их методике нередко используются в произвольном виде, что заставляет комментатора выступать с позиции оппонента.

Выделенные в тексте крупным шрифтом слова необходимо воспринимать как ПОНЯТИЯ. В интересах читателя в комментариях приводится определение понятий для устранения многозначности или неопределенности исследуемых вопросов, проблем.

Части текста пособия, анализируемые комментатором, обозначены числами в скобках (первое число - страница, второе - абзац сверху).

Пособие для учащегося, прежде всего, должно быть понятным для читающего.

Авторы начали его с определения мировоззрения и суждений о целях образования, используя свойственную им методологию, сущность которой проявится в последующих главах.

В их рассуждениях о главной цели ОБРАЗОВАНИЯ и МИРОВОЗЗРЕНИИ, нет научного определения понятий объекта суждений. Постараемся вкратце восполнить недостающее.

МИРОВОЗЗРЕНИЕ - система взглядов (мнений, суждений) на окружающий мир, представляющая совокупность научных, нравственных, эстетических, политических, религиозных и прочих ПОНЯТИЙ, на место человека в природе и обществе, на характер его отношений к самому себе и окружающей среде. В пособии приводится определение этого понятия (14,4) через осознанные и НЕОСОЗНАННЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ о мире, что открывает дорогу суевериям, мистике, уходу от истин.

Рассуждая об образовании, следует исходить из того, что ОБРАЗОВАНИЕ - совокупность знаний, умений, навыков необходимых для жизни и деятельности человека, имея в виду, что ЗНАНИЕ - это постижение действительности СОЗНАНИЕМ, т.е. совокупность накопленных человечеством научных понятий о закономерностях природы, общества, мышления.

Отводя науке в системе образования второстепенное место (10,2), авторы, сославшись на принцип единства мира, пытаются вывести читателя на главную цель образования, рассмотрев "простой пример" - "что значит ЗНАТЬ, что такое роза?" (10,3), путем ответа на вопрос: "Какова истинная природа розы?"

Для получения правильного (истинного) ответа на вопрос, необходимо точно его формулировать, строго придерживаясь правил определения понятий, входящих в вопрос, а рассуждения должны соответствовать законам логики.

Каждый осмысленный вопрос имеет сложную структуру из двух элементов: 1) то, что известно; 2) то, что требует выяснения. Вопросительное предложение (вопрос) не является суждением, не может быть истинным или ложным, а выражает лишь запрос, поиск неизвестного; кроме проблематичной стороны, вопрос имеет и т.н. ассерторическую сторону, - поэтому вопросы могут характеризоваться как риторические, подсказывающие, провокационные и пр.

Поскольку в пособии авторы часто прибегают к аргументациям, связанным с серией чередующихся разного вида вопросов (понятных и непонятных, содержательных и бессодержательных, осмысленных и неосмысленных), при ответах на которые легко допускаются логические ошибки и маскируется ложь под видом истины, рассмотрим достаточно подробно заданный вопрос и рассуждения авторов в поисках ответа.

В приведенном вопросе (о Розе) имеется словосочетание - истинная природа, - которое при отсутствии логического ударения не позволяет получение однозначного заключения (ответа), может привести к логическим ошибкам (например, подмену тезисов), т.е. оказаться ложным.

Слово ИСТИННАЯ в данном тексте может иметь два смысла: 1) точная, проверенная опытом; 2) соответствующая ИСТИНЕ. Но слово ИСТИНА многозначно: являясь отражением в сознании человека предметов, явлений и закономерностей объективной действительности, истина всегда относительна, ее понимание связано с характером мировоззрения.

Понятие ПРИРОДА также имеет несколько значений: 1) все существующее во вселенной; 2) основное свойство, внутренняя закономерность, СУЩНОСТЬ предметов, явлений; при этом выражение СУЩНОСТЬ означает совокупность всех сторон и связей, свойственных вещи, в отличие от ЯВЛЕНИЯ, которое есть выражение сущности через свойства и отношения, доступные чувствам.

Поставленный вопрос не отвечает законам логики, поэтому допускает для ответа любое толкование, вплоть до бессмыслицы, ложных суждений, чем и пользуются авторы, которые приводят ответы якобы с позиции науки, интуиции, библейского откровения.

В ответах "с позиции науки" приводится перечень многочисленных суждений далеких от смысла вопроса (10,5-7,11,2) и уничижительная оценка ученых (11,3).

Ответ с позиции интуитивизма ( понятие о котором авторы дают в последующем разделе - с.21) не отвечает объему основания вопроса, поэтому является неполным (11,4). Чувствуя это, авторы, поставив интуицию выше рассудочной деятельности логического сознания (науки), решили дополнить доказательства аргументами аксиологии (учении о природе ценностей), перейдя от нее (пока в неявной форме умолчания источников) к откровению (12,4).

В последующих рассуждениях, состоящих в основном из риторических и провокационных вопросов, авторы, вынося суждения о розе на второй план ("за скобки"), приступили к рассмотрению трех ситуаций с женщиной, у которой каким-то образом оказался букет роз (12,5). Это позволило авторам прописать три заповеди: "возлюби ближнего как самого себя", "не укради", "не прелюбодействуй"(13,12,3).

Выразив вскользь неодобрительное отношение к эволюции (13,2), авторы подвели читателя к необходимости знания Нагорной проповеди как основы мировоззрения.

Так и не ответив на простой вопрос: "Какова истинная природа розы?", авторы формируют свое понятие мировоззрения (14,4), основой которого считают ПРЕДСТАВЛЕНИЕ, т.е. форму чувственного познания.

Что же касается главной цели образования, то пусть читатель сам решает, сумели ли они объяснить суть этой проблемы, имея в виду, что понятие ЦЕЛЬ - это то, что представляется в сознании и ожидается в результате определенным образом направленных действий.

В целом этот раздел главы написан неплохо, может служить предметом последующих размышлений. Разделив ответы на некоторые мировоззренческие вопросы на два типа, - ответы материалистов и ответы идеалистов, - авторы придали первым нарочитую упрощенность, пессимизм, далекие от современной науки, а вторым - догматы священного писания, хотя сами не согласны с такой оценкой (19,6).

Особо четко позиция авторов проявляется в ответах о цели жизни человека. Это один из сложных вопросов для философов, поэтому уделим ему отдельное внимание.

Первый тип ответа: "Цель жизни. Человек сам ставит себе цели в жизни". Коротко и ... неясно. Ответ является тавтологией и не имеет смысла.

Второй тип ответа: "Цель жизни. Главная цель человека - наслаждаться общением с Богом и служить Богу, а также служить своим собратьям во имя Бога". Тоже коротко и пока неясно.

Попытаемся пояснить. Если понятие ЦЕЛЬ было дано ранее и у большинства читателей вряд ли вызвало затруднение, то противоречивость многочисленных толкований разными учеными понятия ЖИЗНЬ, снижает достоверность умозаключений, суждений и высказываний при ответах на этот вопрос. Но ученые постоянно разрабатывают гипотезы, которые совершенствуют теорию, науку о человеке и жизни в направлении к истине, о чем будем рассуждать в следующих главах.

Однозначный ответ на этот вопрос (19,2) на основе Библии не может являться научным по определению, т.к. совершенно лишен действительности, не может быть проверен опытом и относится к области религии. Те же самые положения распространяются и на остальные типы ответов, приводимых на стр. 18, 19.

Принципиальное различие между двумя типами ответов заключаются в том, что целью науки является познание истины в интересах людей, а религии - использование веры для господства над человеком. Деление самих ученых на теистов и атеистов относится к частным проблемам личности (19,6;20,1-4).

Предлагается читателю, используя методы авторов, самостоятельно поразмыслить над вопросами типа: какова истинная природа волка? какова истинная природа автомобиля? часов?

Сославшись на концепцию прав человека, свободу выбора и распространения мировоззрения, авторы советуют в качестве средств для достижения своих целей прислушиваться к голосам интуиции, науки, философии, истории и Божественного самооткровения (21,2,3).

1.Голос интуиции.

Авторы, не раскрывая сущности интуиции в предельно простой форме (21,4,5), уделили больше внимания понятию "свобода выбора" (22,1), непоследовательно оценивая роль и место интуиции в процессе познания, противопоставляя её науке (22,2), хотя в целом их вывод (22,4) верен.

Отметим, что интуиция, как способность "внезапно", не прибегая к развернутому логическому умозаключению, находить, открывать истину, постигать суть интересующего явления, предмета, используется учеными в зависимости от их мировоззрения, как средство и метод познания, что выражается существованием таких теорий, учений, дисциплин, как интуиционистская логика, интуиционизм, интуитивизм и пр.

2. Голос науки.

Авторы, субъективно определив науку, как форму "поклонения Богу, путем благоговейного изучения Его творения" (23,3), ограничиваются ради приличия кивком головы в её сторону, с оговорками допуская её участие в мировоззрении (22,2,4).

3. Голос философии.

Отделив философию от науки (26,2), намеренно пренебрегая ее сущностью, коснувшись только некоторых ее исторических форм, - древнегреческой и эпохи Возрождения, философии жизни, - избегая упоминания философских систем материалистов, авторы отводят философии вспомогательную роль в качестве проводника к основному, (по их мнению - биоллогии) источнику формирования мировоззрения, к которому должен стремиться каждый человек (26,3).

4. Голос истории.

Слово "история" (греч. historia - рассказ о прошедшем, об узнанном) имеет два смысла: 1) комплекс общественных наук (история науки); 2) процесс развития природы и общества.

Очевидно авторы советуют прислушаться к голосу истории в значении первого смысла, умалчивая о методе ИСТОРИЗМА, т.е. с точки зрения того, как возникли вещи и явления, как они развивались и пришли к современному состоянию.

Авторы также умалчивают о единстве исторического и логического, хотя используют эти философские категории в рассуждениях о логическом позицивизме (26,4) в труднодоступной для неподготовленного читателя форме, что недопустимо для пособия.

Похоронив одной фразой К. Маркса вместе с диалектическим материализмом, авторы бездоказательно и вопреки ранее высказанному суждению (26,4;27,1), выносят приговор тем или иным законам (28,1).

Совершенно непонятно, что авторы подразумевают под выражением "системы мышления" (28,3). Было бы справедливо рядом с именем Христа поставить Конфуция, Будду, Мухаммеда (28,4).

5. Голос Божественного Самооткровения.

Первая фраза этого раздела представляет интерес, т.к. в ней утверждается, что: 1) существование Создателя человек может ПОЧУВСТВОВАТЬ ИНТУИТИВНО (т.е. посредством голоса интуиции), и, 2) в течение многих веков Он говорил с людьми через пророков и Христа (28,6;29,1).

Само первое утверждение нуждается в доказательствах, нарушает закон достаточного основания, что приводит к логической ошибке в доказательстве (предвосхищенное основание).

Далее авторы доказывают эти тезисы многочисленными рассуждениями, которые содержат логические ошибки, делающие их ложными, хотя последние не определяют соответствие их содержания (сути) истине или лжи. Так, например, в (29,2) допускается аргументация к тому, кто выдвинул тезис, т.е. аргументация к человеку (argumentum ad hominum), приводящая к нелепости (reducio ad absurdum) и последующий пример с известным "этого не может быть, потому, что не может быть никогда" (29,3,4), представляют ошибки по аналогии и т.д.

Приведенный дополнительный аргумент (30,2) ничего не прибавляет к предыдущим, нарушает правила доказательства и приводит к логической ошибке: "Кто чрезмерно доказывает, тот ничего не доказывает".

Последующий вопрос (30,3) составлен с нарушением логики, является и риторическим, и подсказывающим, и провокационным, поэтому при попытке найти на него ответ, ограничивается РЕДУКЦИЕЙ (30,4,5), сущность которой будет раскрыта в следующей главе.

Доказательства божественного происхождения разума человека приводятся с нарушениями законов и форм логического мышления. Так при ссылке на текст Евангелия от Иоанна (30,6), допускаются аргументация к публике ("миллионы людей считают..."), ошибки произвольного вывода и поспешного обобщения, а приводимая цитата - тавтологична и бессмысленна.

Объяснение понятия "Слово" (logos) запутано, неопределенно ("должно как-то доходить до нас..."), не соответствует основному правилу доказательства - тезис и аргумент должны быть суждениями ясными и точно определенными, - нарушает закон тождества (одновременно доказывается смысл термина и Бога), что приводит к подмене тезиса, и тезис оказывается недоказанным (31,2).

Ссылка на рассуждения Ф.Бэкона о "двух книгах" не может служить подтверждением соображений историка Н.Уайтхеда о рождении современной науки благодаря вере людей в Бога (31,4;32,1), а ссылка на основоположников классической науки, верующих в Бога (32,3), по крайней мере не корректна, т.к. вера - дело личной совести, тем более, что аргументация "к человеку" не является доказательством истины.

Рассуждения вокруг поиска доказательств существования Бога (32,5;33,1,2) средствами науки на примере работ К.Сагана, осуществлявшего поиск внеземных цивилизаций, не соответствуют действительности: современная наука не занимается проблемами, выходящими за пределы реального мира. При этом следует помнить, что кроме истинных наук (цель которых истина), существует много и лженаук, цель которых - выгода, извлекаемая при помощи обмана, лжи, в условиях недостаточной информированности и психического несовершенства людей.

Следует отметить: наука не имеет доказательств, что бога нет.

Отношение к науке авторы обещают более обстоятельно высказать в следующем разделе книги (33,3).

Начало главы вполне приемлемо для определения места науки в нашей жизни, хотя смысл термина "наука" можно было бы дать в более развернутой форме.

Составляющие научного метода по Бэкону и Миллю не являются исчерпывающими. Наука развивается постоянно, упрекать ее в ограниченных знаниях крайне нечестно, она сама об этом открыто заявляет, особенно в изучении явлений, связанных с деятельностью человека.

Оценивая научный метод познания, авторы сосредоточили основное внимание на его ограниченности (38,5), одновременно, используя мнение представителей различных философских школ (от средневековых до современных), они внушают читателю сомнения в объективности науки (39,2).

В истории познания известно два всеобщих (философских) метода: диалектический и метафизический. Из них можно выделить общенаучные методы эмпирического познания (наблюдение, измерение, эксперимент), общенаучные методы теоретического познания (абстрагирование, идеализация, индукция и дедукция) и общенаучные методы, применяемые на эмпирическом и теоретическом уровнях познания (анализ и синтез, аналогия и моделирование).

Поскольку любые схемы, классификации являются условными, и авторы пособия приняли свою последовательность изложения материала, последуем за ними, помятуя об информации, которая остается за пределами авторского текста. Так, например, необъяснимые прозрения и даже сны, сыгравшие по мнению авторов значительную роль в науке (37,1) не являются научными методом.

Можно только одобрить их намерения обратиться к логике, как основе научной аргументации и доказательства, при условии, если будет соблюдаться научный подход к излагаемому материалу.

Приводимое в пособии определение индукции (39,3) включает термины традиционной и математической логик - обобщение, общее высказывание, универсальное. Без раскрытия смысла этих понятий, определение становится труднодоступным для понимания читателя даже с учетом примечания 2 (67,3), а поясняющие примеры используются в основном для показа ограниченности, ненадежности и умаления роли индукции в научном познании (42,2).

Приведем более строгое определение индукции. ИНДУКЦИЯ (от лат. inductio - наведение, побуждение) есть метод познания, при котором мысль наводится на какое-либо общее правило, общее положение, присущее всем единичным предметам данного класса; другими словами, это есть движение нашего мышления от частного, единичного к общему.

В узком смысле различают разные виды индукции: математическая индукция, научная, бесконечная, полная, неполная, биологическая индукция, химическая и пр.

Индукция всегда выступает в единстве с дедукцией, расширяя тем самым свою роль в научном познании.

Пространные рассуждения о дедукции, направлены на доказательство ее малой эффективности в поисках истинных знаний.

Объяснение дедукции начинается с примеров, в которых излагается суть применения гипотетико-дедуктивного метода для обоснования предсказаний. Этот метод, используемый "Венским кружком" логических позитивистов, в современной науке не утвердился, а слово "дедукция" в приводимых примерах появляется без какого-либо смыслового значения, случайно, не к месту (42,3;43;1-3). Приведенное определение дедукции (43,5) несколько размыто.

ДЕДУКЦИЮ (от лат. deductio - выведение) в широком смысле можно понимать как движение нашего мышления от общего к частному, единичному, или в узком смысле слова, принятом в традиционной логике, как ДЕДУКТИВНОЕ УМОЗАКЛЮЧЕНИЕ, выведенное на основании имеющихся знаний об исследуемых предметах, с применением к ним некоторых правил логики, дающее новое знание о предмете или группе предметов.

Последующие примеры силлогизмов с терминологией математической и традиционной логик (без объяснения смысла) могут вызвать у читателя некоторое недоумение или неясность. Так, правило подтверждения истинности или ложности заключения верной дедукции (44,2), распространяется на ВЫСКАЗЫВАНИЕ (термин математической логики, определяющий истинность или ложность ПРЕДЛОЖЕНИЯ, составляющее высказывание), что позволяет на основе подмены понятий сделать ложные выводы, внушающие читателю ограниченность или даже несостоятельность использования дедукции в научном познании, отдавая при этом приоритет интуиции (44,3-6,45,1-3).

В целом вопрос изложен удовлетворительно. Необходимость проверки гипотез ни у кого не вызывает сомнения.

Этот принцип опровержимости (фальсифицируемости) разработан противником историзма К.Поппером, и при научных исследованиях его следует учитывать.

Жаль что в пособии не раскрыто понятие верификации как принципа логического позитивизма.

Рассуждения о повторимых (воспроизводимых) и неповторимых (невоспроизводимых) событиях и явлениях нацелены на привлечение внимания читателя к вопросам происхождения Вселенной и жизни, чему будет посвящена большая часть пособия (49,5), т.к. по мнению авторов основным методом изучения этих феноменов является абдукция (50,4).

Американский математик, философ и логик Ч.Пирс, основатель семиотики (науки о функционировании знаковых систем в человеческом обществе - естественных и искусственных языках), и прагматизма (учения, толкующего истину как практическую полезность, удовлетворяющую субъективные интересы индивида), развивая идеи верификации гипотез, допускает постановку вывода в умозаключении в зависимости от желания субъекта, который якобы свободен умозаключать в любых направлениях.

Приводимый пример (51,1) и рассуждения относительно вывода, ведущего к наилучшему объяснению (52,2), свидетельствуют о намерениях авторов использовать абдукцию в качестве решающего средства в случаях, когда применение научных методов не обеспечивает желаемого для них результата (52,4).

Обозначив способ (метод), ведущий к наилучшему объяснению, авторы, вероятно, решили использовать его на понятии об уровнях объяснения.

Подменив понятие, не определив, что такое объяснение, нарушая законы логики, на примере тетушкиного пирога (53,2) они пространно рассуждают о науке и ученых, теологических вопросах, намекая на божественное происхождение пирога, автомобиля, Генри Форда (54,1-4). Наконец, оставив в стороне пирог и тетушку, авторы неизвестно зачем привели цитату "авторитетов" об отношениях между наукой и религией (55,2).

Заканчивая свое объяснение, авторы перевели его на высший уровень доказательства, подключив к нему Наполеона и Лапласа. Случайно или намеренно они исказили ответ Лапласа на вопрос Наполеона почему в "Небесной механике нет имени творца мира. Ответ Лапласа: "Ie n'avois pas besion de gette hypotesе" (франц.) - "У меня не было надобности в этой гипотезе", авторы перевели как "Я не нуждаюсь в этой гипотезе". Но ведь эти выражения переводов разные по смыслу! (55,3).

Авторы так и не определили что такое ОБЪЯСНЕНИЕ, хотя в пособии можно было бы определить его, без ссылок на Форда и Бога, как совокупность приемов, помогающих установить достоверность суждений относительно чего-либо на понятном уровне.

В пособии после краткого сообщения о существовании редукции как методологического приема (55,5), большое место уделено непопулярным в современной науке эпистемологическому и онтологическому редукционизму, чем неподготовленного читателя можно ввести в заблуждение.

Попробуем по мере возможности объяснить смысл некоторых понятий. В современной науке редукция (от лат. reductio-возвращение, приведение обратно) - сведение, упрощение, приведение сложного к более простому, доступному пониманию, анализу, решению - встречается в учении о доказательстве в качестве методологического приема, например, как прием приведения к нелепости.

Приведение к нелепости (reductio ab absurdum)- прием опровержения: временно допускается истинность опровергаемого тезиса, затем из него выводится следствия, противоречащие действительности по правилам логики, делается заключение, что и сам тезис ложен.

Попутно объясним смысл некоторых терминов, используемых в пособии и философской литературе.

Гносеология - (гр. gnosys-знание, познание; logos-учение)- теория познания, часть философии, изучающая источники, формы и методы познания, выясняющая сущность истины и путей ее нахождения. Американские и английские метафизики вместо слова гносеология используют термин эпистемология (гр. epistemologia-теория познания), причем философию они делят на эпистемологию и онтологию.

Онтология - (гр. ontos-сущее, logos-учение)- учение о бытии вообще в отрыве от гносеологии, а порой от логики, что привело к большому количеству теорий как идеалистического, так и материалистического направлений (субъективный идеализм, позитивизм, объективный идеализм, материализм и др.).

Приводимые в пособии примеры, интерпретированы в направлении формирования у читателя сомнения в возможностях науки, т.е. в ограниченности нашего сознания, тщетности познания явлений мира (56,2;57,1,2).

Использованные средства модальной логики (модальные слова, операторы) рассчитаны на приведение читателя к абсурду или выводам, не признаваемым наукой (58,2-4;59,2-4). Модальные слова-слова, отображающие степень достоверности существования явления, например - возможно, бесспорно, по-видимому и др. Высказывания с такими словами исследует модальная логика.

Серия вопросов без ответов, со ссылкой на авторитетов (59,3,4), как и в предыдущих разделах направлена на формирование у читателя убеждения в наличии универсального источника истинной мудрости вне науки.

В пособии не раскрывается смысл выражения "операциональные предпосылки", что позволяет сузить круг рассматриваемых вопросов и односторонний подход в рассуждениях. Очевидно, речь пойдет об общенаучных методах эмпирического уровня.

Научное наблюдение, в отличие от обыденного, является методом эмпирического познания, позволяющим получать первичную информацию о предметах и явлениях, и отличается от эксперимента, который представляет научно поставленный опыт, направленный на изучение явления в точно учитываемых условиях, с приборной фиксацией хода процесса и, по необходимости, повторного воссоздания этого явления. Эксперимент связан с наблюдением, но не тождествен ему.

В пособии нет определения наблюдения и эксперимента, поэтому рассуждения о них односторонни: на примере Герца (61,3) делается общее заключение (62,1) о ненадежности данных научных методов и науки в целом.

В этом и последующих разделах ведутся рассуждения не столько о знании, как о познании, при этом последний термин не используется.

Подобная подмена понятий, свойственная всей главе о науке, снижает объективность излагаемого материала, нацеливает читателя на поиск альтернативы науке. А как же тогда понимать заявления папы Иоанна-Павла II?

В сущности методов научного исследования, например, эксперимента, заложены предпосылки (выражение "предварительные предпосылки" является тавтологией), вытекающие из определения науки, знания и познания. Поскольку в пособии определение науки дано в произвольной форме (с.36), а понятия знание и познание отсутствуют, то в соответствии с требованиями научного подхода (метода) дадим их краткое определение, что позволит избежать в дальнейших рассуждениях подмены понятий.

Наука - сфера человеческой деятельности, направленной на выработку знаний о действительности, включающая ученых, научные учреждения, научные методы и сумму знаний в качестве предпосылок, понятийный аппарат, систему научной информации.

Знание - систематизированная совокупность научных понятий о закономерностях мира, накопления наукой и проверенная на практике. Противоположность знанию - незнание.

Познание - процесс приобретения истинных знаний о мире в результате взаимодействия субъекта и объекта, отражения и воспроизведения действительности в мышлении.

Вера - 1) В научном словоупотреблении вера - это уверенность в научных выводах, гипотезах, которые еще нельзя доказать, но проверенные на практике.

2) Убеждение в существовании Бога - религия.

3) Вера в сверхъестественное - суеверие.

Большая часть раздела посвящена рассуждениям о необходимости наличия у ученых веры во втором значении, т.е. бездоказательном признании истинности чего-либо, угрожая ученым в противном случае призраком дурной беспечности (62,4).

Доказательства о необходимости веры в аксиомы ограничены объемом понятий, поэтому не могут быть приняты логикой как доказательство по аналогии, тем более что учеными постоянно контролируется соответствие аксиом действительности. Другие же важные предпосылки научного знания в пособии не упоминаются.

Продолжаются рассуждения о вере и доверии на личностно - бытовом уровне, хотя в науке ученые в этих вопросах достаточно определились, иначе не было бы у них сегодняшних достижений, невозможных при отсутствии взаимного доверия, честности и добросовестности при научных исследованиях.

Рассуждения о постижимости мира, его единообразии содержат утверждения, что только вера в Бога дает возможность человеку постигать мир со всеми его закономерностями (64,5), а наука не в состоянии познать (постигнуть) его (64,3;65,2).

Современная наука полностью опровергает подобные утверждения, о чем будет речь впереди. Пара цитат, приведенные в пособии, не могут признаваться аргументами, и комментарии к ним излишни.

Глава о науке заканчивается кратким изложением положений о периодизации истории науки по взглядам американского философа Р. Куна, который, критикуя неопозитивистские взгляды на науку, выдвинул концепцию научных революций как смену парадигм.

Авторы дают собственную оценку взглядов Куна с позиции метафизики, допуская при этом нарушения и логических правил, и этических норм, существующих между подлинными учеными.

В первых двух главах изложена с позиции теологии характеристика средств, формирующих мировоззрение.

Понимая, что в основе мировоззрения лежит или наука, или религия, авторы доказывают приоритет догматических методов над научными, часто используют приемы софистов, ошибочно или намеренно нарушают логику.

Признавая достижения науки в познании Вселенной, авторы по обыкновению перечислили ряд вопросов с полунамеками на предопределение человека в мире (73,1;74,2).

Вводится неопределенное понятие: Вселенная - дом человека.

Возврат к этому вопросу (см. стр.64,65) сопровождается цитированием многих авторитетов с последующим объяснениями смысла цитируемого. Цитаты, во множестве используемые в пособии, не всегда соответствуют смыслу контекста, произвольно толкуются в интересах цитирующего, поэтому принятие их в качестве веского аргумента при доказательстве чего-либо не соответствует принципам науки, которая в таком случае превратилась бы в собрание догм.

Подтверждением этого служат рассуждения авторов на стр. 76,77.

Объявив религию в качестве колыбели науки, авторы, ссылаясь на высказывания известных философов, ученых, гуманистов, пытаются доказать, что вера в Бога (а веру и познаваемость они считают тождественными понятиями) способствует развитию современной науки.

Сопоставив два противоположных по смыслу высказывания Д. Бернала, авторы делают неожиданный вывод, из которого следует, что за Вселенной стоит Высший Разум, с которым связано сознание человека (79,3,4).

С подобным выводом могут согласиться многие и современные ученые, приняв его в качестве рабочей гипотезы.

Утверждение о познаваемости мира (79,5) относится не к свойствам мира, а к особенностям нашего сознания, мышления.

Последующие суждения о согласованности и соразмерности мира вытекают из результатов научных исследований современных ученых и способны вызвать удивление или растерянность не только читателя, но и самих ученых, особенно в случаях рассуждений о явлениях и событиях, обусловленных законами больших чисел или теорией вероятностей.

Ученые могут иметь различные мировоззрения, и результатом их деятельности в конечном итоге является или научное знание, или фантазия. Выводы о гармонии мира (84,2), как доказательстве наличия Разумного Создателя, подтверждают вышесказанное: Одни ученые доказали гармоничность мира, вторые - высказывают суждения о Разумном Создателе. Читатель может сам подумать об этом, какими методами пользуются те и другие ученые.

Антропный принцип, сформулированный физиком Д.Дикке, как и гипотеза о "множественности миров" своими корнями уходят в древнюю историю человеческой культуры, приобретая подчас драматический характер (напомним о сожженном заживо Джордано Бруно).

Споры вокруг этих понятий продолжаются и сегодня, о чем упоминается и в пособии, но вывод по этому вопросу (86,2) никоим образом "не вытекает" из предшествующих текстов, бездоказателен, не имеет четкого смысла.

В пособии часто встречаются бездоказательные утверждения типа "мы убедились", с включением читателя в рассуждения сомнительной истинности (86,3) вне связи с конкретным вопросом (86,4).

Примеры с розой и тетушкиным пирогом (с.10,53) повторяются и в рассуждениях о цели нашего существования (86,4,5). Отметив бессилие науки (87,1,2), авторы приводят многочисленные цитаты из Библии (Ветхий и Новый Завет), толкование которых превращается в схоластику, сдобренную словоблудием (89,1,2).

Не ответив на поставленный вопрос, авторы неожиданно заявляют: "наука показывает нам, что вечный Бог-Слово задумал и сотворил мир" (89,2). Однако после этого заявления не последовало призыва заняться наукой...

Рассуждения о происхождении чего-либо, в том числе и Вселенной, чаще всего возникают тогда, когда в обществе решается вопрос о приоритетах науки и религии. Для сознания индивида этот вопрос не является первостепенным, но приоритет науки или религии в общественном сознании может быть решающим фактором, определяющим историю развития общества, характер цивилизации.

Для научного объяснения происхождения, зарождения чего-либо необходимо полное знание сущности пространства и времени (наука от этого пока далека), а также возможность взаимодействовать с ними, что может быть задачей отдаленного будущего, т.е. эти проблемы науки находятся в стадии решения.

Ученые-космологи ищут объяснения сущности наблюдаемых явлений и не занимаются поиском творца.

Совершенно иное положение в религии: все проблемы решены Богом-Творцом ("так сделал Бог"), а человеку остается только славить и исполнять Его заповеди. Позиция, основанная на вере, не требует никаких доказательств, позволяет ограничивать сферу действия разума.

Тенденциозность толкования взглядов ученых очевидны на примере осуждения теории физика С. Хокинга о множественности миров подобных нашему (90,5; 92,3; 94,2,3).

В последнем абзаце главы, несмотря на его абдукцию, приводится заслуживающее внимание мнение астронома Сейндейджа (96,4).

В основном обратим внимание на места текстов, противоречащих научным данным.

Определение биологии по Доккинзу (99,1) явно ненаучно и приводится с целью направить внимание читателя на поиск творца чудес живой природы.

Рассуждения об уровнях сложности живой и неживой природы носят условный, субъективный характер. Сложность атома нисколько не меньше сложности бактерии с "мотором" М.Бехе (100,2): если изъять у атома любую частицу (например, протон), - он будет по другому функционировать или перестанет существовать как атом, как система.

Рассуждения о нередуцируемости систем (101,1,2) несостоятельны, как и о будущем теории эволюции (102,1), а выводы получены приемами "приведения к абсурду" и "не вытекает" (102,3).

Раздел полезен для читателя как источник информации о белках. Рассуждения о происхождении жизни на Земле однобоки. В науке еще не вечер!

Экскурс в теорию информации и природу генетического кода полезен с познавательной точки зрения. Брать в основу суждений степень сложности систем следует с осторожностью: например, понятие об атоме Лукреция Кара и Нильса Бора - разные уровни сложности. Отсюда суждения о заданной сложности - не аргумент (107,5).

При использовании теории вероятностей для исследования явлений природы, связанных с пространственно-временными факторами, необходимо учитывать бесконечность (?) времени - тогда пугающие величины вероятностей могут иметь другую масштабность и привести к иным выводам (112,2).

Жаль, что мимолетное упоминание о И.Пригожине не позволяет ознакомить читателя с его теорией возникновения порядка из хаоса - это помогло бы оценить суждение о замыслах сложных систем (113,4).

Выводное знание как понятие достаточно известно и используется в логике. Новое знание может быть выведено в результате мыслительного действия логически (т.е. без опыта, из предшествующих знаний), используя правила традиционной и математической логик.

Вывод на основании замысла, о котором идет речь в пособии, касается рукотворных систем (114.2;115,1).

Многократное цитирование Библии используется, как правило, в спекулятивных целях.

Таким же приемом в пособии пытаются объяснить сущность информации: библейский термин Слово употребляется как синоним информации, источника энергии, любого начала и т.д., и т.п. (116,2;117,2).

Подменив понятия, используя неполноту определения, ссылаясь на всесилие абдукции, авторы приходят к заключению о разумном начале Вселенной (118,1). Мысль, конечно, интересная!

Утверждение о том, что имеется достаточно научных данных, доказывающих истинность вывода от замысла (118,3) с ссылкой на знание природы информации, не убедительно: наука пока только накапливает знания об информации, впереди, вероятно, откроется самое важное в этой области, имеющиеся гипотезы по мере приближения к истине будут изменяться, поэтому делать на них выводы можно только с определенной степенью приближения.

Это касается и биологической информации, к которой современные теисты (теологи) проявляют повышенный интерес (119,1,2).

Если оставить в стороне рассуждения об уровнях сложности (кто их определяет?) как аргументе разумного начала (121,1), то утверждение некоего замысла природы теряет основу и непонятно, почему это запрещается ставить под сомнение (121,2).

От себя добавим, что запрет на сомнение означает конец науке.

Дальнейшие рассуждения с критикой Ч. Дарвина, на примере со слепым часовщиком (112,3), с позиций историзма (полезных для читателя) приводят к необходимости последующих размышлений (126,3).

Раздел начинается с провокационных вопросов (126,4), о которых Дарвин и не подозревал.

Появление теории эволюции, авторы считают одной из основных опасностей для христианской веры (129,4;130,1).

Хорошее начало ответа на этот вопрос (130,3) из которого следует, что атеизм существовал и до Дарвина, неожиданно переходит в утверждения, что теория эволюции есть творение Бога (!), для чего используются цитаты, тетушкин пирог, Форд и слепой часовщик - весь арсенал "доказательств" из предыдущих глав.

В пособии нет определения метафизики, поэтому трудно понять, что обсуждается в этом разделе, т.к. смысл термина "метафизика" исторически неоднократно менялся как среди материалистов, так и идеалистов. Вероятно, здесь он используется как синоним философии.

Кстати, сравнение цитат из Докинза на с.67 и с.135, наглядно определяют "ценность" приводимых цитат, которые сами по себе порой поучительны, но с поясняющим текстом теряют смысл и ценность.

Материалистическая наука не доказала, что Бога нет, для объяснения мира этого просто не требовалось, а вера в Него - это дело религии, а не науки (136,4).

Мелькнула в пособии и здравая мысль о мировоззрении (137,2), но осталась необоснованной.

Удивительно, но в коротком тексте имеются четкие и полезные мысли о материи и энергии (137,4), открытости знания (138,1) и умении задавать вопросы (138,3). Может, сказалось влияние материализма?

Начало раздела обнадеживающее. Суть биологической эволюции изложена удовлетворительно.

Некоторые суждения тенденциозны (141,2), ограничены (143,3), неясны (144,2), мрачны(145,2).

Все написанное в этом разделе направленно на поиск фактов в пользу сотворения всего сущего, отрицания эволюционного (не говоря уже о скачкообразном) пути развития природы.

В то же время приводимые факты, суждения и вопросы заслуживают внимания науки, для дальнейших поисков механизмов (путей) развития органической и неорганической природы.

Так, например, отсутствие переходных форм среди ископаемых (146,2) можно объяснить тем, что период перехода (точка бифуркации) ничтожно мал по сравнению со временем жизни вида, и поэтому немногочисленные пра-прародители исчезают из истории для потомков навсегда (к чести авторов пособия - они высказывают некоторые соображения по затронутой проблеме на с.148, 149, упоминая о теории "прерывистого равновесия").

Вывод по разделу (150,2) неубедителен. Точность экстраполяции настоящего на прошлое и будущее зависит от знания параметров закономерностей процесса развития. Односторонний подход к сути развития не способствует полноте доступной методу информации.

Рассуждения на основе предположений, неполных аналогий (150,4;151,1) понадобились для доказательства равноценности религиозных и научных взглядов на происхождение жизни, т.е. попытки примирения науки и религии (151,2).

Отметив, что отношение к эволюции и биологической информации является пробным камнем для определения сторонников и противников вывода от Замысла (Бога), в пособии приводятся многочисленные "доказательства" представителей теологических наук. которые, используя аппарат теории вероятностей, показывают ничтожную возможность получения информации в результате случайных событий.

Приводимые примеры с печатающими обезьянами, слепыми часовщиками математически верны и позволяют делать вывод о невозможности получения биологической информации эволюционным путем, оставляя вариант творения ее Богом - Словом.

Но все приведенные расчеты основаны на допущении случайной природы информации (иначе теорию вероятностей применять нельзя ), что вряд ли соответствует истине. О природе информации ученые знают далеко не все, поэтому связывать ее с понятием случайности оснований нет, что и подтверждается в заключительной части раздела (159,1-3).

Предполагаемый ответ на этот вопрос можно расценивать как приговор теории эволюции - если клетка не эволюционирует, то теория ложна и мир создан по замыслу Бога - что и требовалось доказать. Поэтому в пособии размещается материал "доказывающий" этот тезис, и приводятся к абсурду теории не совпадающие с учением теологов.

Распространять теории Дарвина на клетки некорректно, т.к. Дарвин исследовал вид, а не клетку. Следуя логике противников эволюции можно дойти до другой крайности абсурда, утверждая, что в мире ничего не меняется, движения нет, развития и т.д.

Наука доказывает, что развитие мира имеет не только непрерывный, эволюционный ("мирный") характер, но и прерывистый, скачкообразный, взрывной, катастрофический.

Так что спор вокруг эволюции будет продолжаться.

Размышления Н.Фрэзера о происхождения языка написаны понятным, логически выдержанным, кратким, научно аргументированным языком. Этим глава резко отличается в положительную сторону от предыдущих.

Жаль, что Фрэзер опустил вопрос о второй сигнально системе, о которой в пособии старательно умалчивается.

Обвинив ученых в материалистическом толковании мира, авторы в качестве реванша пускаются в толкование Библии, предварительно заявив, что текст ее очень сложен (178,1), и, используя ранее освоенный метод редукции, "доказывают", что "библейское описание находит себе подтверждение в научных открытиях" (180,5). Подобными приемами "расшифрован" Нострадамус и непонятно, почему его не причисляют к апостолам.

Утверждение о том, что у материалистов единственным вариантом объяснения природы является химическая или биологическая эволюция, - это или заведомая ложь, или невежество, потребовавшееся для упрочнения веры в существование Творца, для служения которому и предназначен человек (181,4).

Эту главу можно было бы назвать "Этюд по аксиологии".

Без определения понятия "человеческая жизнь" можно рассуждать относительно темы главы в произвольном направлении, поэтому последуем за авторами пособия.

Все начинается с проблемы убийства новорожденных. Исторический экскурс полезен, поставленные вопросы закономерны, но рассуждения о животных ослабляет подход к решению проблемы (186,4;187,4).

Субъективный подход к ценности человеческой жизни выражен массой вопросов без ответов (188,3,4;189,1,2).

Рассуждения о ценности человеческой жизни в зависимости от природных качеств и одаренности человека переведены из нравственной области в сферу политики и идеологии (антисемитизм, геноцид) опять же завершились серией вопросов без ответа, хотя выводы приемлемы (191,2,3).

Эмоциональные высказывания о материалистах не добавляет полезной информации по теме. После анафемы науке, обращение к "более прямым путям познания" - интуиции, привело к сумбурным рассуждениям о рефлексиях, "нейронных компьютерах", трансцендентности человеческой жизни.

Последнее понятие в пособии излагается, как способность мысленно выходить за пределы себя, нашего "Я", наших чувств и интересов (194,4). Образное описание этой способности, наверное, понравится любителю фантастики (195,1-3), а выводы получились весьма противоречивыми: так можно признать, что человек - это материя и дух, но последующее заявление, - “…поскольку человек дух, он осознает, что он выше материи” и ценнее, “чем весь материальный мир Вселенной” (195,4), противоречит логике и разумному объяснению.

Заключительные цитаты из Библии вызывают в памяти крестовые походы, джихад, спекуляции на жизни человека... Все же надо было бы определить понятие ценности человеческой жизни.

Без определения смысла слова "свобода" (в пособии делается попытка дать его через 10 страниц), пространно описываются типы атеистов по их отношению к вере и религии, приводятся многочисленные цитаты из Библии. Комментарии по неопределенному понятию становятся бессмысленными, поэтому ограничимся короткими репликами.

Дюжина (!) перечисленных вопросов без ответов (198,3,4) не имеют отношения к теме.

Охарактеризовав 6 типов атеистов, в пособии умалчивают о разнообразии теистов, а жаль - картина получилась бы более захватывающая.

В поисках психологических причин атеизма приводятся разные точки зрения цитированием Сартра, Фейербаха, Маркса, известных гуманистов эпохи Возрождения и нашего времени, которые обвиняются в "бегстве от Бога" (с. 201-206).

Последующие цитаты из Библии при сличении с текстами источников толкуются весьма произвольно с подменой или даже отождествлением понятий свободы, независимости, рабства (206,5). Запоздалая попытка определения понятия свободы (207,4) закончилась рассуждениями об отношении атеистов к религии, цитатами из Библии, в которых говорится о вере, а не о свободе (208,1), грехах и злодеяниях христиан (208,4), упомянув не к месту Сталина, Маркса (в качестве злодеев), английского парламентария Уилберфорса, о кумирах (209,1,6).

Этот раздел посвящен взглядам теистов на свободу в соответствии с Посланием римлянам апостола Павла.

В течение веков многочисленные толкования его послания являются основой для христианских проповедников Библии, в том числе и для сектантов (например, иеговистов). При беспристрастном анализе в послании можно обнаружить много противоречий, а его текст в разных изданиях Библии имеет некоторые, как бы незаметные, но существенные (!) расхождения, однако оно позволяет толкование в необычайно широком смысловом диапазоне (стиле оракулов, гадалок, пророков).

Начав с первой главы Послания римлянам, в которой говорится о возникновении язычества, обозначенном как "бегство от Бога", авторы решили обратиться к "теории эволюции религии".

Несмотря на обоснованные суждения сторонников и противников эволюции религии, что вполне закономерно при серьезных исследованиях, в пособии последовательно, настойчиво, упорно доказывается, что эволюции ни в природе, ни в религии не существует, для чего приводятся ссылки даже на мировоззрение древних народов (с.215,216).

После категоричного вывода об отсутствии эволюции религии (это не совпадает с выводом на с.224), излагается история иудаизма и христианства (это ли не эволюция?).

В последующем толковании Послания утверждается, что потеря свободы происходит тогда, когда люди, понимая свою полную зависимость от Бога, не хотят прославлять и благодарить Его (218,3;219,5). Подобное объяснение наводит на мысль о наличии у человека чувства независимости, о чем в пособии не говорится (свобода и независимость - разные понятия!). Попробуем уточнить.

По Библии, Адам и Ева жили в раю, будучи полностью свободными (?), но Бог запретил им есть плоды с дерева познания (!). Странная свобода. Будучи "свободными", они нарушили запрет Бога и понесли наказание (по милости Его или по Закону, или по понятиям - об этом в Писании не сказано), причем не только сами, но и все их потомки, включая сегодня живущих на Земле.

Так о какой и чьей свободе ведется речь в Писании и его толкователей, как сторонников, так и противников веры? Разобраться в этом вопросе может помочь только наука. Тогда довольно явственно обнаруживается несоответствие толкований текста Послания на с.220,221 (при сличении их с Ветхим Заветом обнаруживаются купюры).

Заканчивается раздел угрозой в адрес сомневающихся современников (223,4).

Противоречивые рассуждения (например, о моноатеизме на с.217 и 224), местами некорректные и примитивные (225,3), путаные объяснения и угрозы в адрес атеистов (226,2-4), ненужные "признания" историка науки (227,1) можно прокомментировать кратко: "Темна водица во облацах".

Утверждение апостола Павла об извращенных формах религии, подкрепленное высказыванием Ленина (227,5) и некоторых современных американских гуманистов, понадобились для причисления марксизма к разряду религии (228,4). В данном случае подобный вывод не противоречит логике, хотя выпад против диалектического материализма более ничем не обоснован.

Неискушенному читателю трудно понять для чего потребовалось свести в одну компанию теистов и атеистов, идеалистов и материалистов.

В пособии это объясняется наличием общей основы для той и другой сторон - идолопоклонничества (229,1,2,6), с ссылками на Писание (229,3,4), причем трактовка Фейербаха (230,5) не лишена интереса и его высказывание заслуживает внимания.

Заключительные фразы главы совершенно неожиданны. Так и не определив понятия свободы и религии, отказав человечеству в праве самостоятельно решать свою судьбу, а человеку участвовать в этом на основании ничтожности возможностей человека (всемогущество и воля Бога должны быть абсолютными, вне конкуренции), авторы предупреждают:"...от человека, который решил спасти других, надо спасаться". Звучит как-то не по-христиански. А где же тогда: "за друга своя готов живота лишаться?"

Проблемы нравственности (морали) и этики, как важной части мировоззрения, занимают в пособии центральное место. Для разрешения этих проблем необходимо использовать единый для всех моральный язык - логический аппарат рассуждений на основе моральных суждений и терминов, которые должны обосновываться с помощью научных суждений, данных опыта и теоретических обобщений.

К сожалению, в пособии проблемы морали излагаются с позиции неотомизма в труднодоступной для понимания форме, без определения понятий, которые используются произвольно.

В начале введения на двух страницах использованы выражения: нравственные нормы, поведение человека, этика, мораль, моральные принципы и предписания, фундаментальный принцип, этические правила, моральный закон, моральные ценности, моральный долг.

Конечно, пособие - не учебник, но, не условившись о смыслах понятий вести рассуждения о сложных проблемах, по меньшей мере, непродуктивно. Попробуем прокомментировать эту тему, пользуясь понятийным аппаратом, принятым в современной науке.

Этика в отличие от точных наук пользуется терминами и понятиями из повседневной жизни. Моральный язык и логика морали находятся в стадии становления. Но, не определив понятия морального закона, рассуждения о нем становятся беспредметными.

Попробуем выяснить его смысл из высказываний философов-классиков.

"Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, - это звездное небо надо мной и моральный закон во мне" (И. Кант "Критика практического разума"). Посмотрим, что под этим подразумевают в пособии.

1. Пример с малыми детьми о чувстве справедливости (?) наивен, вопросы о справедливости носят риторический характер, тем более выражение "несправедливость мира"(241,3).

От себя отметим: справедливость - законностно-нормативное понятие морального сознания, относящееся к определению степени выполнения (соответствия) должного и действительного в общественных отношениях.

2. Эстетические чувства к морали в данных рассуждениях относятся так же, как бузина в огороде к дядьке в Киеве. Эти рассуждения понадобились, видимо для того, чтобы подчеркнуть врожденный характер всех чувств.

3. Рассуждение о врожденной языковой способности человека было бы приемлемым, если оно содержало бы информацию о второй сигнальной системе, которая после появления жизни на Земле является вторым по значимости творением Природы.

4. Повторные рассуждения о справедливости подтверждают малоубедительность предшествующих аргументов на с.241.

5. Рассуждение на примере с ложью не может служить выводом, что способность различать добродетели и пороки записана в сердце человека до рождения. Во-первых, пример с ложью является частным случаем и распространять его на общее свойство человека недопустимо. Во-вторых, ложь как высказывание, искажающее действительное положение вещей может быть сознательной и ненамеренной, она имеет этическую и психологическую основу, т.е. ложь может определяться и как неправда (противоположность истине), и как порок.

Если бы люди имели врожденную способность отличать правду от неправды (лжи), то отпала бы надобность в науке, которая является основным средством разоблачения лжи; люди бы не говорили тысячи лет, что Земля плоская, неподвижная (ложь!). Ложь, конечно не определяет всю палитру пороков, но уже это ставит под сомнение вывод о врожденном записанном в сердце моральном законе (246,1).

6. Намерение подкрепить тезис о написанном в сердце моральном законе еще до рождения человека ссылками на этические учения различных мировых цивилизаций, можно воспринимать как апелляцию к науке (и это после нелестной оценки науки в предыдущих главах!), с целью наведения мысли читателя об авторе закона, т.е. на Бога.

7. Подразумевая, что читатель знает, что такое совесть и стыд (в пособии они объединены функционально как стражи морального закона, внутренние механизмы, судья и чувство, внутренние голоса), авторы ограничились парой цитат из Библии, которые, при сличении с контекстом, не подтверждают врожденность этих чувств (249,1). Странные последующие рассуждения типа: "Будь мы неодушевленными,... мы бы сразу же ответили на этот вопрос", вряд ли требуют комментария (249,2,3).

Отметим, что рассуждения о моральном законе относятся к области этики, а о чувствах - к психологии, где они рассматриваются, как способность живого существа ощущать, воспринимать, отражать внешнее воздействие в результате природных (врожденных) качеств и приобретенных в процессе жизни, под воздействием окружающей среды (общества). Поэтому последующие рассуждения выходят за рамки научного метода.

Этот раздел посвящен суду над концепциями атеистической морали и ее источниками.

Начав с прокурорских вопросов к атеистам (252,2-4) и попытки определения терминов на примерах взаимоотношений двух индивидов и правил игры в футбол, авторы пособия пришли к некоторому согласию с учеными относительно терминологии. В то же время суждения о следствиях субъективизма в понимании морали полны редукционизма, порой комичны (256,4-6).

Цель главы очевидна – “разоблачить” все существующие этические теории, кроме религиозной.

Анализ требует глубокого знания сущности этических теорий, нравственных учений, которых в настоящее время насчитывают несколько десятков.

Поскольку в пособии явно утверждается несостоятельность науки в формировании мировоззрения и основ морали, то и анализ этических систем по выборочному подходу носит характер защиты религиозной морали.

1. Утверждение, что развитие науки привело к уничтожению традиционных оснований нравственности (что под этим скрывается неясно), выводится из комментариев на различные высказывания представителей науки и общественности. Совершенно непонятно о какой этике ведется разговор, что это за концепция (вульгарно-механистическая). Сами комментарии состоят из утверждений не всегда “вытекающих” из смысла цитируемого, хотя с некоторыми можно согласиться (263,2).

2. Осудив теорию социал-дарвинизма, согласно которой биологический закон наиболее приспособленных особей должен быть основой этики человека, справедливо отметив непопулярность этой теории в современной науке, на чем можно было бы и поставить точку, в пособии не преминули напомнить о том, что может случиться, если построение этической системы будет основываться не на Боге, а на биологических процессах (265,5).

3. Много внимания уделяется анализу социобиологии, согласно которой, как понимают авторы, тело человека, его мозг и сознание контролируются генами, которые являются главным нравственным авторитетом, а подлинная нравственность основывается на учете их стратегии.

Следует отметить, что эта теория в настоящее время весьма популярна среди ученых Запада.

В пособии кратко излагается суть научных достижений биофизика и генетика Ф. Крика, биохимика и микробиолога Ж. Моно, и пространно “опровергаются” их важнейшие положения с использованием различных приемов приведения к абсурду, софизмам, постановкой некорректных вопросов с собственными “правильными” ответами (269,5-7; 270,1-7).

Довольно жалко выглядят рассуждения “опровергающие” научный труд “Эволюция и этика” О. Уилсона (271,1-4).

Необходимо отметить, что социобиология (биоэтика), базируясь на научной основе, может служить важной основой для современной теории о морали (этики), которая пока испытывает кризис. Конечно, при этом требуется труд добросовестных ученых.

Заключительное замечание (273,3-5) порождает больше вопросов обо всем сказанном, чем ответов, что означает отсутствие научных аргументов для обоснования или отрицания обсуждаемого тезиса.

4. В пособии марксистская точка зрения на мораль сопоставляется с абсолютным моральным принципом, на котором основана религиозная этика. С этой позиции утверждается, что мораль марксизма является отражением крупных экономических изменений в ходе истории. Комментарии к цитатам из работ Энгельса, Ленина, Сталина, Хрущева направлены не на поиск источника и природы морали, а на практику ее применения в историческом процессе; рассуждения о морали переводятся в область идеологической борьбы, где мораль изображается средством достижения целей.

Создавая основы этики как науки, основатели марксизма не ставили задачу разрешения всех ее проблем, вследствие чего вокруг нее имелась возможность многочисленных спекуляций, которые продолжаются до сих пор.

Представляется читателю самому оценить выводы авторов по этому разделу.

5. Точки зрения на мораль светских гуманистов конца 20-го века изложены достаточно пространно и заслуживают внимательного отношения читателя как к источнику информации и поводу для размышлений.

6. Заключительный раздел посвящается защите основы христианской этики, утверждающей, что моральный закон определяется Богом. Несогласие с этим утверждением опровергается в основном ссылками на Библию и толкованием ее текста, т.е. обычными приемами схоластики.

1) Ошибочность мнения, что вера в Бога якобы ограничивает свободу человека, пытаются объяснить некорректной аналогией отношений между заводом, автомашиной, автомобилистом (291,1), т.е. реальностью, воспринимаемой нашими органами чувств, и душой (духом) и Богом - абстракциями, существование которых требует дополнительных доказательств. Ссылка на Библию, если сверить с текстом Послания неуместна.

2) Вопросы половых отношений притянуты за уши, так как они относятся к области брачно-семейной морали и биоэтики, решаются обществом.

3) Совершенно непонятно зачем понадобилось рассматривать взаимоотношения Бога и религии в связи с угнетением пролетариата (?) и заботой о бедных (293.5).

4) Многочисленные ритуальные требования предписаний, которые составляют “Сердце Закона Божьего” (294,4), вызывающие у некоторых людей недоумение или протест, объясняются согласно Писанию невежеством и помрачением разума (295,1), что смахивает на картину перебранки мальчишек, когда обидчику говорят: "Сам дурак!".

5) Разрешение сомнений в отношении моральности самого Бога оставим его проповедникам, заметив при этом, что если вникнуть в их цитаты, то они явно не в ладах с логикой.

6) Проблема вознаграждения за веру и в религии, и в Библии, цитаты из которой занимают стр.207-209, разрешаются давно известным способом кнута и пряника: кнут для неверующих - вечные муки в гиене огненной, пряник для верующих - вечное блаженство в раю; особые привилегии имеют уверовавшие злодеи, мздоимцы, совратители, блудники…, которые имеют шанс попасть в рай раньше праведников. Такова воля и милость творца морали.

7) В пособии обращают внимание тех, кто опасается в результате веры в Бога потерять свою независимость и превратится в раба, на то, что существует средство сохранения свободы.

Считая всех людей падшими существами (непонятно, зачем так унижать венец творения, кому выгодна презумпция виновности людей, в том числе и новорожденных?), Бог видит и путь искупления - это путь восстановления (300,3,5).

8) Рассуждения о рае, как эскапизме (от ан. Escape - бежать, спасаться) для данного пособия необычайно.

Начав с афоризма Маркса о религии как опиуме, по существу не опровергая его, а подменив материальную основу жития на духовную с помощью известного библейского изречения "не хлебом единым…", авторы рекомендуют людям меньше думать о рае на небесах, а общаться с Богом на Земле (301,3,4).

9) Мнение о безнравственности Бога, угрожающего отступникам вечным адом, опровергается утверждением, что Бог не угрожает, а лишь предупреждает, что он "не может создать альтернативного рая" для неверующих. Странное высказывание о милостивом и всемогущем.

Глава заканчивается оскорбительными выпадами в адрес людей, сомневающимися или отвергающих веру в Бога, и очередной анафемой эволюционной теории.

Первый раздел главы написан хорошо и по содержанию, и по стилю - его можно принять как этюд по мировоззрению древних мудрецов. Возможно, что авторы потеряли бдительность, оставив без внимания утверждение язычника Софокла о человеке: "…речи своей научился он сам", - но заменили его богов и богинь на единого Бога (311, строфа 2; 312,4).

Рассуждения о связи человека с природой начинаются с некорректной аналогии о явлениях на разных основаниях (313, 4,5) с массой беспорядочных вопросов, сомнительных ответов на них - все в стиле софистов.

Неубедительными получились и высказывания интуитивистов, что заставило авторов дать слово ученым - монистам, оставляя за собой право на комментарии.

а) Образцы монистского объяснения.

Биологическая составляющая поведения человека в высказывании Д. Крика вполне заслуживает внимания при выяснении связи человека с природой (318,7), но последующие рассуждения перешли в область аксиологии, обвинения ученых в крайнем редукционизме, доведения полемики до абсурда (319,3).

Рассуждения о бихевиоризме (ан. Behaviour - поведение) - распространенном психологическом направлении, возникшем под влиянием павловского учения о рефлексах, изложены с позиции прагматистов и позитивистов; это отмечено в пособии с упоминанием о второй сигнальной системе человека (3-21, 1-3) и материалистическом понимании сознания и мышления (321,4,5).

В пособии термин элиминация (лат. Elemenatio - исключение, удаление) объясняется примером с больным зубом, который носит издевательский характер над учеными.

Поясним. Элиминативная индукция - логический прием, когда берется “n” максимально разносторонних (вариабельных) случаев, гипотез, которые при дедуктивном анализе отпадают; из оставшихся 2-х гипотез оставляют одну, лучше обоснованную (сравните с абдукцией).

Эти рассуждения, как и последующие, об эпифеноменализме, который сейчас у ученых непопулярен, можно опустить.

Сложнее с теорией тождества, на которой построена математическая логика; она является одним из четырех законов формальной логики и выражает сущность равенства и постоянства. Совершенно неясно, о каком тождестве собираются рассуждать авторы, нарушая тем самым закон, который утверждает, что при подобных условиях не может быть и речи о поиске истины. Приводимые примеры, вопросы и ответы - яркий образец абсурда, казуистика, издевательства над сознанием читателя. К этой же категории относятся рассуждения о перспективизме и двухстороннем монизме (к ним более подошел бы термин шизофренизм).

Скупые сведения о функционализме следует дополнить тем, что он основан на системно-функциональном анализе, методе структурализма, и рассматривает общество как систему несвязанных частей, взаимодействующих на основе общности целей, при сохранении каждой частью своей функции, обеспечивающей нормальную жизнь общества. Эта теория может представлять интерес для естественных и общественных наук.

б) Модификации монизма рассматриваются в качестве связки для последующего пункта.

в) Концепция дуалистического взаимодействия - пункт полезный для читателя, т.к. освещает проблемы, над которыми думают и работают современные ученые.

Несмотря на определенную тенденциозность в подборе цитат, сложность отношений сознания и мозга, духовного и материального, а также элементарное понятие информации изложены в доступной форме, но надо помнить, что наука в решении этих проблем находится только на полпути к границам истины.

Заключение главы состоит из многочисленных библейских цитат о могуществе Бога, двойственной природы человека - материальной и духовной, причем духовная природа человека объявляется мертвой для Бога (339,4;340,1). Отсюда делается вывод о необходимости возрождения духа человека с надеждой на вечную жизнь (340,2). Но на вопрос, поставленный в названии главы, ясного ответа не последовало.

В предисловии и первом пункте раздела изложены верные мысли об опасных тенденциях развития человеческого общества. Также справедливо беспокойство за будущее человечества. Но вопрос о человеческом достоинстве и праве, как и ранее, трактуется с позиции религиозной морали. Полемику Фромма с Писанием (353,1-3) можно закончить словами: "Трудно быть Богом! Фромм не против, да попы не хотят".

1. Раздел начинается с клеветы на человека обвинением его в порочности (354,7). Но кто изначала определил порочность человека? Бог? Вероятно, порочность человека не больше порочности любого творения природы; следует отличать это понятие от пороков общества…

Последующие рассуждения строятся на тождестве человека и общества - разных понятиях, а законы логики не позволяют использовать их в научном методе в таком качестве.

Попытка возразить существующей в науке концепции детерминированного поведения человека не убедительна, строится на нелепостях (336, 5-8).

2. Возражения на утверждение психологов-гуманистов, что человек природой не наделен пороками, также не подтверждаются, кроме риторических вопросов по известной поговорке в отношении одного… и ста мудрецов (359, 1-3) и очередным выпадом против эволюции (360,2).

3. Обоснованные мнения психологов, психиатров о религии, как факторе разрушении человеческой личности, сначала подкрепляются изречениями из Библии, которые претерпев смысловое направление (362,4,5), приобрели бредовый и юродствующий характер (363, 1-3), завершившись не менее странными соображениями психиатра из Гарварда (!?).

В конце раздела о порочности человека приводится точка зрения христианства: Библия возлагает вину не на общество, а на первородный грех самого человека (363,8).

Прокомментируем эти толкования.

Если Библия истинна, то надо признать: человек таков, каким сотворил его Бог, т.е. в него изначально заложена порочность (364,7). Библия приводит и рецепт безвозмездного (?) искупления грехов (365,1) из коего следует, что спасение даруется не по делам, а по вере, хотя порочность проявляется в делах (бунт), что противоречит другим утверждениям той же Библии (365,1).

Некоторые толкования Библии, особенно Ветхого Завета, занимательны, как в литературном, так и в философском отношениях: например сцена соблазнения Евы (366,3) подается, как пример конкуренции Змея с Богом, или объяснения жертвоприношения Богу Христа - правда, в последнем случае до сих пор неясно кем был Христос - Сыном Божьим или сыном человеческим (367,1). Если Бог принес своего сына в жертву (кому?) - то это непонятный способ исправления пороков людей.

Будущее человека по Библии рисуется радужным для одних (уверовавших) и пугающе мрачным для других (об этом в заключительной части пособия).

Отрицая эволюцию и опровергая взгляды ее сторонников во всех предшествующих главах, заключительная часть этого раздела заканчивается неожиданной фразой: "Такова подлинная эволюция человека". Странно!

Заключительная глава пособия посвящена проблеме, для решения которой у науки пока недостаточная доказательная база, но она отвергает и опровергает картину будущего, в основе которой лежит замысел Бога. Но вернемся к тексту пособия.

Ее авторы считают, что в предыдущих главах было доказано (мы установили, пришли к выводу, мы показали и т.д.) существование Бога и истинность Библии, умалчивая при этом, что их анализ и толкование часто проводились с нарушениями законов логики или недозволенными в науке приемами.

Рассуждения о будущем человечества начинаются с разделения людей на живших и тех, кто будет жить (371,4), причем, наибольшее беспокойство проявляется о будущем уже умерших (372,2), для чего обсуждается вопрос, который якобы волновал всех живших людей: является ли смерть концом? (372,5).

Приведенные высказывания крупных ученых второй половины 20-го века однозначно подтверждают смертность человека как проявление всеобщего закона природы. Возражая ученым, авторы пособия переводят рассуждения в другую плоскость, например, о нравственности человека после смерти (когда он предстает перед Богом) и т.п. нелепостям (374,2).

Взгляд христианства на бессмертие человека через воскресение обосновывается высказыванием Христа (374,6). Можно как угодно понимать эти слова из Евангелия от Матфея - и как закон о правах умерших на собственность (в частности на жен), и как отказ Бога от мертвых, - но никак не в том смысле, который им придают толкователи Библии, обвиняя атеистов в бесчувственности (375,4).

Само воскресение умерших описывается в стиле дурной древнегреческой трагедии.

Непонятны объяснения о появлении у Бога идеи воскресенья еще при творении человека (376,2). Напрашивающийся вывод о том, что человек должен жить лишь для того, чтобы воскреснуть (выполнить идею Бога?), можно расценить как величайшую провокацию задуманную церковью - и все это во имя любви к Богу (376,3).

Толкование текстов Библии не входит в задачу комментатора, но поскольку подборка цитат из нее - дело авторов, то отметим несколько моментов.

Истребление смерти в результате воскресенья наводит на мысль, что после этого акта должно прекратиться развитие, наступит конец времени (378,1) - но об этом в пособии нет ни слова. Послание коринфянам написано в труднодоступной форме и требует тщательного анализа, но зачастую толкуется произвольно в нужном для теистов смысле, в чем можно убедиться на примере пособия (379,2), где утверждается, что Творец в свое время зачем-то запланировал перестройку.

В целом, пособие представляет обширное толкование посланий апостола Павла и Нагорной проповеди Христа, которым и заканчивается последний абзац книги, призывающий искать "Царства Божия и правды Его", не заботиться о завтрашнем дне (Он о вас заботится), а главной целью жизни считать любовь к Богу, угождение Ему, чтобы получить жизнь вечную после воскресенья.

Вопросы о предназначении человека и смысле его жизни, на базе которых формируется мировоззрение, являются в числе важнейших вопросов философии.

Христианскому ответу на эти вопросы и было посвящено данное пособие.

Ответы представителей науки совершенно отличаются от религиозных, и не потому, что ученые "не верят в Бога", а потому, что человек для науки - это цель (наука для человека, она служит ему), а для религии - средство (человек должен служить Богу).

Не вникая в глубину проблем, попытаемся ответить на эти вопросы с позиции современных научных взглядов.

Вселенная есть одна из форм проявления взаимодействия информационного поля и физического вакуума, представляющая собой открытую макросистему, основой которой является двуединство идеального и материального.

Она состоит из бесконечного множества подсистем (иерархии), в числе которых находятся макро- и микросистемы природы. Любая система имеет свойство сохранения своего состояния - это лежит в основе ее цели существования, - приводящее к появлению средства для достижения основной цели.

Это осуществляется через качества-свойства, которые можно назвать Разумом, с помощью которого система осознает себя.

Подобная необходимость привела к появлению в Макрокосмосе Человека, являющегося также системой, наделенной разумом. Его назначение соответствует цели Макросистемы как одно из средств ее самосохранения. В свою очередь цель человека как системы (самосохранение) осуществляется через самоосознание (средство) или самореализацию (последний термин предпочтительнее), для чего надо всесторонне развивать свои способности.

Успешному решению этой задачи и предназначена наука, которой суждено развиваться до тех пор, пока существует нуждающаяся в ней система.

Следует иметь в виду, что человек - система является основой вышестоящей системы - общества. Но эта тема выходит за рамки нашей задачи, обусловленной содержанием пособия.

Эти комментарии хотелось бы заключить репликой - Размышлением о мировоззрении. В основе мировоззрения человека лежит или вера (религия), или разум (наука). Вера и разум, являясь свойствами человека, будучи разными по природе и существу, в поведения человека проявляются также по-разному. Но пределом веры является Бог, область же разума (как и науки) безгранична. Так что у человека все еще впереди, и видимо прав был шекспировский Гамлет, сказавший (свободный вариант перевода):

Есть в мире, друг Горацио, такое,
Что и не снилось вашим мудрецам.

После знакомства с содержанием Пособия возникает вопрос: что может получить молодой человек, закончивший среднюю школу, от его изучения?

Текст Пособия подобен гордиеву узлу, связанному из истины и лжи, распутать который неискушенному молодому человеку, со знаниями в объеме программы средней школы, вряд ли по силам.

Авторы Пособия не конкретизируют конфессиональной направленности сознания читателя, ограничиваясь общей тенденцией увода его мышления в сторону от истины. Очевидно, в этом процессе у авторов есть пособники - они обозначены восклицательными знаками в первом абзаце комментариев. К чему может привести появление в российских школах наставников-последователей Торквемады, Лойолы и иже с ними, - хорошо известно, также как и то, что попытки повернуть назад ведут к катастрофе.

Выход в свет и распространение в России книги Д. Гудинга и Д. Леннокса с "благословением" Минобразования - это что, утверждение известного изречения: "Нет пророка в родном Отечестве"?

Можно образно оценить Пособие по содержанию как бесплатный сыр для наших российских школ и мина замедленного действия для российского общества, а по форме - как послание россиянам, аналогичное Соборным Посланиям апостолов коринфянам, римлянам, галатам и т.д.

Автор комментариев полагает, что наша молодежь, являющаяся наследницей великой российской культуры, способна преобразовать существующую и создать более совершенную цивилизацию, при условии успешного преодоления помех со стороны внешних и внутренних сил, не заинтересованных в величии России.

Главным фактором успешного осуществления этой задачи является система образования совместно с институтом семьи, формирующие Личность, Гражданина, Человека.