В декабре 1998 года простой чебоксарский парень Лева Харитонов стал известен всей республике. Его показывали по телевизору как знаменитость. Им восхищались, его сердце стало предметом гордости опытнейших кардиохирургов Чувашии. Лева медиков не подвел. Он выжил после сложнейшей операции, которая стала настоящей сенсацией. Он продолжал удивлять друзей и знакомых своим бесконечным желанием радоваться свету, солнцу, цветам и деревьям. Но его неожиданная гибель вызвала лишь трусливое молчание. И оно отнюдь не случайно. Слишком известные фамилии у преступников. Огласка могла подорвать репутацию их ближайших родственников, известных и весьма уважаемых. Достаточно назвать одного, и все сразу станет ясно - жестоким и беспощадным убийцей оказался сын депутата Государственного Совета Чувашии, ректора сельхозакадемии Николая Кирилловича Кириллова.
    ... Левушку хоронили в начале лета. У нас во дворе буйно цвели яблони. Белые лепестки разносились ветром словно снежинки. Одна из них залетела на рукав пиджака Левы. Последний привет продолжающейся жизни. Соседские мальчишки яростно терли кулаками воспаленные глаза. Галину Семеновну, маму Левы, во двор вынесли буквально на руках. Еле держалась на ногах старшая сестра покойного. Вера знала, если сейчас она отпустит на волю застрявший в горле крик, с матерью станет плохо. Нет, кричать нельзя. Надо вытерпеть до конца. Но как? Старушки перешептывались, усердно крестились и утирали слезы кончиками платков. Больно уж черное да разбитое лицо у Левы, Царствие ему небесное. Мальчик-то какой тихий был, скромный. Кто его так и главное за что?
    Трагедия случилась в ночь с 9 на 10 июня 2000 года на улице Мичмана Павлова. Лева торопился домой. Загостился у приятельницы, которая так же как и он, в свое время, перенесла тяжелую операцию на сердце и чувствовала себя неважно. На дворе лил дождь, и хозяйка накинула гостю на плечи старый зеленый дождевик.
    Час был поздний. Ни одного троллейбуса на горизонте. Лева решил переночевать в гостях. Почти бегом обратно, в лифт. А там уже пассажиры. Притом явно разгоряченные изнутри. В руках бутылки с пивом. Самый солидный парень презрительно смерил Леву уничтожающим взглядом и произнес фразу, которая впоследствии будет продублирована почти во всех протоколах допросов: "Ты что, инопланетянин, что ли?". Не дожидаясь ответа, под дружный смех и улюлюканье друзей негодяй полил Леву из пивной бутылки. Потом ею же ударил по голове. Но и этого показалось мало. Когда лифт открылся и Харитонов из него выскочил, шумная компания ринулась вдогонку.
    Лева, как вы понимаете, здоровьем не мог похвастаться. После операции он следил за собой, немножко занимался физкультурой. Лечебной, разумеется. Что он мог противопоставить трем распоясавшимся хулиганам? Может быть, инвалидное удостоверение? "Зрители", конечно, были. За дверями. И крики о помощи они слышали. И предсмертные хрипы. Но никто не позвонил в милицию. Таковы законы современной действительности.
    Самый солидный бил Леву методично, со вкусом, с некоторым даже наслаждением. В школе он занимался боксом и волейболом, а теперь он студент. На спорт времени не хватает. Приходится упражняться где придется. Его друг постарше, поопытней. Он в Чечне успел побывать, исполнить воинский долг. Злости, как говорится, не занимать. Третий бил Леву просто так, за компанию. По принципу, видимо, "как все, так и я". Судмедэксперт насчитал на трупе парня более 100 телесных повреждений. Леве сломали ребра, перебили шейные позвонки, а в довершение ко всему волоком тащили его вниз по лестничным ступенькам. Кровавые следы тянулись с седьмого до первого этажа. Злодеи наконец остановились передохнуть. Один из них вдруг понял, что случилось непоправимое. Что делать?
    Самый солидный оказался и самым догадливым. Он поднялся в квартиру к другу, чтобы вызвать по телефону старшего брата, работника Московского РОВД. Теперь, кажется, пришло время назвать всех участников этой истории.
    Самый солидный и самый, как потом выяснится, наглый - сын ректора сельхозакадемии депутата Госсовета Чувашии Н. Кириллова. Второй "боец" -- его близкий друг А.Угаров, отслуживший в армии. Третий, Н. Крылов, сам инвалид с детства, у него нет руки. Папа у него тоже не из последних. Занимает какую-то руководящую должность на хлопчатобумажном комбинате и очень ею, как впоследствии выяснится, дорожит. Как ни странно, и на одежде Крылова-сына экспертиза обнаружила следы крови Харитонова. Впрочем, удивляться нечему. Парня били ногами. Руки пускать в ход не понадобилось никому. Приехавший на вызов младшего брата А. Кириллов страшно и зло выругался. Вызвал оперативно-следственную бригаду.
    Безумно жалко Леву Харитонова. Невозможно без слез страдания его матери и сестры. Здесь вообще любое соболезнование неуместно. Чувство сострадания вызывал у меня и Николай Кириллович. В конце концов что бы там ни говорили, но он хоть и отец убийцы, но все же отец. И его понять можно.
    Поэтому когда год назад ко мне как к депутату обратились мои избиратели Харитоновы с просьбой помочь провести независимое расследование, я отказалась. Во-первых, по Закону "О статусе депутата" не имела права мешать следователям выполнять их работу. Во-вторых, неловко было перед коллегой Николаем Кирилловичем. Я просто была уверена, что авторитет и высокое положение в обществе не позволят ему совершать действия, которые можно расценить как попытку увести сына от справедливого наказания. Я посоветовала Харитоновым набраться терпения. Однако месяц летел за месяцем, а тревога моих избирателей все возрастала.
    Признаться честно, у пострадавших были все основания для беспокойства. Состоялось первое судебное заседание, в ходе которого защита поставила вопрос о вменяемости Владимира Кириллова в момент совершения им уголовного преступления. Вопрос даже ставился несколько шире. Речь шла о полной психической неполноценности подсудимого. А это уже и статья другая, и наказание. Напомню, что обвинение Кириллову и его компании было предъявлено по статье 105, части второй, которая квалифицируется как убийство при отягчающих обстоятельствах. Наказание серьезное. Оно предусматривает лишение свободы на срок от восьми до двадцати лет либо даже пожизненное заключение. Это уж как суд решит.
    И тут началось нечто невообразимое...
    Отбросив все морально-этические соображения, папа-Кириллов пускается во все тяжкие, лишь бы защитить свое чадо от злой Фемиды. Забыл чувашский законодатель юридический термин "принцип неотвратимости наказания". Зачем его применять к собственному сыну? Прокурорские работники рассматривали бесконечные просьбы и ходатайства безутешного ректора, который даже не удосужился просто по-человечески подойти к Галине Семеновне и попросить у нее прощения. Как человек, облеченный властью и положением в обществе, он просто обязан был что-то сделать.
     В начале следствия, кстати, в деле появилась бумага, из которой было ясно, что семья Кирилловых намерена возместить семье Харитоновых моральный и материальный ущерб. Эта бумага так и осталась без движения. Зато появилась другая, куда более интересная. В сельсовете, где родился и вырос отец ректора, который давным-давно умер, выдали справку, будто дед Владимира был психически болен. То ли шизофреник, то ли параноик. Вы поняли, к чему дело вели?
    Сценарий очень простой. Раз дед шизофреник, стало быть сам Николай Кириллович тоже...немножко того? Ну, вы сами понимаете. Кстати, в личной беседе со мной ректор тоже намекал на эту проблему. Жаловался также на больное сердце. А младший сын на допросах вдруг неожиданно вспомнил, что в последнее время перед несчастьем плохо себя чувствовал. Часто болела голова. Путалось сознание. Наблюдались обмороки. Правда, все это с его слов. Случай, как говорится, клинический. Но вот закавыка. Солидного парня Володю Кириллова, а также Крылова с Угаровым амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза в августе 2000 года признает вменяемыми. Тогда на помощь сыну ректора срочно приходят другие специалисты. Причем, из этой же службы. И они уже ответственно заявляют, что В. Кириллов уже частично вменяем. Тоже, кстати, неплохая формулировка. Давит на жалость судей, сомнения будит. Мальчик, мол, не в себе, кого и за что убивал, не понимает и не помнит. "Мальчик" все быстро уловил и сменил "пластинку". Если до этого он давал правдивые показания, то теперь заладил: "Ничего не помню". У следователя А. Шабалкина возникли определенные на этот счет сомнения, и Кириллова в ноябре везут на экспертизу в казанскую республиканскую психиатрическую больницу. И там после тщательного обследования юноша опять признан вменяемым.
    В конце декабря было назначено судебное заседание. И вновь, уже в который раз, защита просит проверить, здоров ли Кириллов. Психическая полноценность двух других молодых людей у них, разумеется, никаких сомнений не вызывает. Похоже, аналогичной точки зрения придерживался и судья. Разбирательство громкого дела вновь затормозилось на неопределенное время. Было принято решение направить подсудимого знатного происхождения на обследование в Москву, в Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии имени Сербского. Вот тут пришла моя очередь удивляться и ставить вопросы.
    Следствие закончено. Проведены три психиатрические экспертизы. Обвинение предъявлено. Дело передано в суд. Какие объективные обстоятельства мешают начать судебное разбирательство? Таковых нет. Зато есть, видимо, большое желание некоторых ответственных руководителей, как бы это помягче выразиться, потянуть время, создать определенное напряжение. Правосудие ведь отправляют не роботы, а такие же как мы с вами люди из плоти и крови. Многие к тому же со старых времен привыкли соблюдать субординацию, трепетать перед авторитетами. Конечно, я никого конкретно не имею в виду. Но согласитесь, и вы бы сами на месте любого судьи почувствовали некоторую неловкость. Солидный господин заглядывает в глаза, уверяет, что и сын его, и он сам, и все его родственники до седьмого колена страшно больные люди. Но вынуждены несмотря на тяжкие недуги трудиться на благо родной республики. Республике в этом случае остается только посочувствовать. Ведь с такими недугами люди носки вяжут по 15 метров, причем в местах, специально для этого отведенных. Народ называет их "желтыми домами".
    В институте Сербского у ректорского сына также не нашли ничего такого, что бы могло позволить усомниться в адекватности его поведения. Но Москва есть Москва. У нас в Чебоксарах медики себя куда гуманнее. Прихожу в следственный изолятор на встречу с подсудимыми - и Крылов на месте, и Угаров. Оба худые, бледные и раскаявшиеся. Где же Кириллов? В больнице, отвечает мне врач-терапевт Юлия Михайловна Григорьева. Пациент, говорит, жаловался на плохой сон, апатию и припадки. Беседую с сокамерником Кириллова. Тот ничего не понимает. Какие такие припадки?
    Едем в республиканскую больницу для осужденных при учреждении исполнения наказания. В народе его называют "четверка". Не санаторий, конечно. Но и не тюрьма. Здесь лекарства дают, хорошо кормят. В больших начальниках уважаемого учреждения ЮЛ 34/4 ходят родной брат председателя комитета по законодательству ГС ЧР В. Андреева, двоюродный брат председателя Госсовета М. Михайловского. Один из медиков сходу мне отрапортовался ближайшим другом председателя комитета ГС ЧР по социальной политике и здравоохранению В. Кузьмина. Не каталажка, а прямо филиал высшего законодательного органа республики. Так что можете быть уверены, сын председателя аграрного комитета парламента Чувашии Н. Кириллова под надежной опекой. Наблюдает за нашим больным врач-психиатр Вероника Львовна Николаева. С ее слов пациент серьезных жалоб не предъявляет. Но все же жаловался на судороги. В ночное время. Когда их никто не видит?
    Беседуем с В. Кирилловым в присутствии официальных лиц. Владимир спокоен. Ровно отвечает на вопросы. Не путается и даже не хитрит: "Я хочу, чтобы меня признали больным". Откровеннее некуда. Я благодарю собеседника, он уходит. А теперь вопрос к врачам. Вам не кажется, что вы здесь держите здорового парня? Лицо и.о. главного врача Александра Анатольевича Федотова покрывается багровым румянцем. Он начинает вести речь о том, что их выводы для судебного решения не имеют ровно никакого значения. Ой ли?
    В Уголовном Кодексе есть интересная глава "Принудительные меры медицинского характера". После ее прочтения все хлопоты психиатров вокруг подсудимого Кириллова воспринимаются вполне однозначно: даже если парень получит срок, его хотя бы попытаются представить настолько больным, чтобы воспрепятствовать исполнению наказания. Рада была бы ошибиться, но сомнения гложут.
    Впрочем, ждать результата осталось совсем недолго. Со дня на день состоится очередное судебное заседание. И мы вам о нем подробно расскажем.

Галина Вронская
депутат Госсовета ЧР