НОВОСТИ
Информацирнная война
Запретные темы
Архив-zip
Ссылки в Internet
Приложения
Гостевая книга

Горе народу, коим правят те, кто должен ходить в лакеях!

Аналитическая группа
Чувашского регионального отделения
Общероссийской политической организации
Союз офицеров


“Часть первая

Сосо-жизнь и смерть”

“Глава 1.

Маленький ангел”

Коротко обрисовав с помощью А.Горького городок Гори, в котором родился Сталин, Радзинский с удовлетворением отмечает четкое разделение городка на две части-богатую и бедную. В нижней части “живут богачи. “Грузинские, армянские, азербайджанские и еврейские купцы.” А вот в верхней части:

“…Совсем иная жизнь в верхней части города, где живёт сапожник Виссарион (Бесо) Джугашвили. Здесь стоит его лачужка, в которой он поселился после свадьбы. Его жена Екатерина (Кэкэ) Геладзе родилась в семье крепостного крестьянина. Её отец рано умер, но мать на скудные свои деньги все-таки выучила Кэкэ грамоте.

Будущий отец Вождя в Гори появился недавно, семья его жила в деревушке Диди-Лило, где Бесо и родился, а предки жили в горном селении-в Лиахвисском ущелье. Были они, как и Геладзе, крепостными, принадлежали воинственным феодалам князьям Асатиани. Заза Джугашвили, прадед Сосо, участвовал в кровавом крестьянском бунте, был схвачен, жестоко высечен и брошен в тюрьму. Бежал, опять бунтовал, опять был схвачен, опять бежал. Тогда он и поселился в деревне Диди-Лило, близ Тифлиса, там женился и наконец обрёл покой”

Уже первые результаты исследования Радзинского впечатляют. Оказывается, прадед Сталина был бунтовщиком! Бунты устраивал против законной власти! Кровавые!

Нормальные люди живут себе спокойно, кто в богатстве, кто в нищете, выполняют предписания властей, но никто не бунтует.

А этот?! Бунтовать вздумал!

Но, с облегчением сообщает Радзинский,- “был схвачен и жестоко высечен”. Здесь для Радзинского важно подчеркнуть, что наказание (“высечен”) было очень позорным. Он ведь мог написать, что Заза Джугашвили был подвергнут жестоким пыткам и истязаниям, но это могло бы вызвать у читателя нежелательные сострадание и восхищение мужеством прадеда Сталина. Поэтому в качестве наказания “историком” придумана порка. А кто подвергался порке?

Да провинившиеся холопы, бунтующие, непослушные, вороватые.

На этом исторические разыскания выпускника историко-архивного института в отношении прадеда Сталина заканчиваются.

А что происходило в те времена на самом деле? О чем решил умолчать Радзинский?

Историк-антисталинист Б.Соколов пишет:

“…Впервые фамилия Джугашвили упоминается в документах селения Диди-Лило в 1819 году…Прапрадед Сталина жил в Мтиулетии (нынешняя Южная Осетия) в конце ХУ111 века, когда в этой местности шла ожесточенная борьба между грузинами и осетинами…Первый Джугашвили, чьё имя-Заза-точно известно, до того как осесть в Диди-Лило, жил в селении Гери в северной части Горийского уезда, недалеко от села Мерети. Его имя упоминается в показаниях священника селения Мерети Иосифа Пурцеладзе, данных им 8 декабря 1805 года после подавления антирусского <восстания во главе с князем Элизбаром Эристави:” Я знаю и видел, что к сыну кулар агаси Элизбару хаживали осетины, жившие по ту и сю сторону…Элизбаром посылаемые люди были Джугашвили Заза и Таури-хата, но Заза чаще хаживал днем и приводил осетин по ночам”.

А вот результаты исследований историка Н.Капченко:

“…Есть документальные свидетельства того, что в начале Х!Х века в местечке Ананури произошло одно из крупных крестьянских восстаний, среди участников которого был крестьянин Заза Джугашвили-прадед Сталина по линии отца.”

В “Очерках истории Юго-Осетии” читаем:

“…В 1802-1804 г.г., а также в 1807-1813 г.г. в Южной Осетии и прилегающих к ней районах Грузии произошли крупные крестьянские восстания, для подавления которых царское правительство использовало военную силу. Масштабы были очень серьёзными, о чем свидетельствует факт, что было прервано сообщение по Военно-Грузинской дороге и даже был разбит российский полк, вызванный из Владикавказа. Самую активную роль в этих крестьянских восстаниях играли осетины, боровшиеся против притеснений со стороны грузинских князей и помещиков…

Это касается прежде всего Горийского уезда-родины предков Сталина…”

Из исторических событий, в которых принимали участие предки Сталина, историк Г.Бухникашвили отмечает :

“В 1833г. вновь восстали осетинские крестьяне…

В 1840 году повторились восстания осетинских крестьян. Вновь туда была направлена карательная экспедиция. Восставшие героически отстаивали свою землю, свои права. В сражениях участвовали старики, женщины, дети….Восстание было жестоко подавлено. Целые сёла исчезли с лица земли…”

И всё это Радзинский назвал “кровавым бунтом”! А как ещё мог назвать этот драматургический историк борьбу народа против рабства, нищеты, угнетения? Ведь на что посягнул прадед Сталина-Заза Джугашвили? На мирную сытую жизнь грузинских, армянских, азербайджанских и, главное, еврейских купцов! И хотя нет ни одного ни устного, ни письменного свидетельства о том, что прадед Сталина был “высечен”, Радзинский с наслаждением делает это в своём воображении.

Результатом дальнейших настойчивых архивных раскопок дипломированного архивиста явилось следующее:

“…Сын старого бунтовщика Вано-в бунтах не участвовал, тихо-мирно прожил свою жизнь. Но после него остались два сына-Бесо и Георгий. Дух деда ожил во внуках. Буйного Георгия зарезали в пьяной драке, а Бесо, также преуспевший в драках и пьянстве, покинул тихое село и переехал в Тифлис. Там полуграмотный Бесо и стал сапожником, работал на большом кожевенном заводе Адельханова, поставлявшем сапоги для войск на Кавказе.

Так что впоследствии Сталин не зря всю жизнь носил сапоги.”

И опять Радзинский скрывает от читателя немаловажные факты из жизни предков Сталина. Не вписываются они в концепцию лжи и ненависти, сформировавшиеся вследствие личных качеств архивариуса.

Практически все исследователи, включая антисталинистов, упоминают об огромном винограднике, выращенном дедом Сталина Вано.Откуда Радзинскому знать, сколько труда требует создание на голом месте виноградника, странным для него является и неизменное уважение крестьян к таким подвижникам. Зато он легко находит повод предъявить труженнику Вано своё личное историческое обвинение. Да, соглашается Радзинский,- Вано “тихо-мирно прожил свою жизнь. Но (!!!) после него остались два сына”!

Ах, как нехорошо поступил Вано! Так подло поступить по отношению к Радзинскому! Как этот смерд посмел родить двух сыновей?! Гнев полностью затмевает разум драматурга, и он откровенно обливает грязью сыновей Вано. Не утруждая себя ссылками на источники, Радзинский утверждает, что “Георгия зарезали в пьяной драке”, а Бесо, драчун и пьяница, был “полуграмотным”!

Сведения о Георгии Джугашвили довольно скудны. Исследователи детских лет Сталина, в основном, ссылаются на воспоминания И.Иремашвили, который описывает детские годы, проведённые вместе с Сосо,-как ласково-уменьшительно звали своего сына его родители. Но И.Иремашвили ничего не сообщает о “пьяной драке”, в которой “зарезали Георгия”-дядю Сталина. Ничего не сообщают по этому поводу и биографы Сталина, не скрывающие своей ненависти к нему:Р.Такер, С.Монтефьере, Л.Троцкий, Р.Конквест и др. А американский историк Р.Макнил

подвергает серьезному сомнению достоверность воспоминаний И.Иремашвили, указывая на многочисленные неточности и противоречия в его книге.

В воспоминаниях А.Цихитатришвили Радзинский мог прочитать, а, возможно, и прочитал, что “После смерти Вано одного из сыновей его Георгия-убили в Кахетии разбойники…”

Историк Б.Соколов пишет:”После того как отец умер, а брата Георгия, владельца харчевни, убили разбойники….”.

Нет, эта версия совершенно не устраивает Радзинского, и в его драматургическом сознании рождается сцена пьяной драки, в которой дядю Сталина не просто убили, а именно “зарезали”! Радзинский пишет об этой “пьяной драке” так, как будто лично присутствовал, хотя участия в ней по причине физической немощи не принимал.

Главное-создать у читателя негативное впечатление от прочитанного и соединить его с именем Сталина.

Ложь Радзинского о “полуграмотности” Бесо-отца Сталина-опровергает даже антисталинист Б.Соколов:

“…Для своих 20 лет Виссарион Джугашвили, по сравнению с другими ремесленниками, был довольно-таки образован. Он не только владел грамотой, а грамотных в Тифлисской губернии было лишь 16 процентов населения, но и кроме родного грузинского говорил ещё на русском, армянском и тюркском (азербайджанском) языках. Отец Сталина живо интересовался поэзией и на память цитировал обширные фрагменты “Витязя в тигровой шкуре”.

Интересно, сколько иностранных языков знает Радзинский, если отца Сталина, свободно владевшего тремя языками, он называет полуграмотным ?

Мельком упомянув о том, что, переехав в Тифлис, “полуграмотный Бесо стал сапожником, работал на “заводе Адельханова”, Радзинский больше к этому вопросу не возвращается. Потому что иначе ему пришлось бы рассказать читателям о профессиональном мастерстве Виссариона Джугашвили.

С.Гогличидзе вспоминает:”…у входа в подвал, в холодке работал отец Сталина-сапожник Виссарион Иванович Джугашвили, прекрасный мастер, чьи сапоги славились по всему Гори. Здесь он работал молодым, статным, пока нужда преждевременно не состарила его”

У А.Цихитатришвили читаем:”…а Бесо (отец Сталина-Л.Ж.)) поселился в Тифлисе и стал работать на заводе Адельханова. Здесь он выдвинулся как прекрасный работник и получил звание мастера…Когда Байрамов открыл в Гори сапожную мастерскую, он выписал из Тифлиса лучших мастеров, в том числе и Бесо Джугашвили. Бесо скоро стал известным мастером”

Да-а, Радзинского, лично насчитавшего ровно 92 сапожника, живших в Гори, не заинтересовало профессиональное мастерство

Виссариона Джугашвили. Тут ведь нужен тюбик с другой краской, а у Радзинского для предков Сталина заготовлена только черная. Такой специальный радикально черный цвет!

Описывая женитьбу Бесо и Кеке наш драматург предаётся философским размышлениям по поводу чувственных отношений в среде “нищих людей”:

“…Как-то Бесо заехал в Гори к друзьям-сапожникам. Девяносто два сапожника жили в городке-самый могущественный ремесленный цех. Там он и увидел шестнадцатилетнюю Кэкэ.

В Грузии девушки созревают рано-в шестнадцать лет они считаются взрослыми женщинами…Полюбила ли она Бесо? У нищих людей, боровшихся за существование, здравый смысл часто называется любовью. Она-бесприданница, он-сапожник, имеет верный кусок хлеба. Это был удачный брак.”

И здесь Радзинский сражает наповал любого читателя философской глубиной своего открытия. Не живёт любовь в бедной и нищей среде! Нет её там! Любовь, как иррациональное чувство, попадая в общество неимущих людей, по мнению драматурга, трансформируется в рациональный “здравый смысл”!

Не будем упрекать архивара за его презрение к простым людям. Тем более, что он вряд ли сам понял, какую гнусность изрёк. Гораздо интереснее разобрать лживость “философского открытия” Радзинского.

На самом деле “брак по расчёту” является изобретением исключительно класса имущих и даже коронованных особ и ведет начало еще с библейских времён. Разве Радзинский не читал Чехова, Тургенева, Салтыкова-Щедрина, Пушкина, Толстого?

И “Женитьбу” Гоголя, пьесы Островского тоже никогда не смотрел? А блестящий рассказ Лескова “Тупейный художник” тоже не попадался ему в руки? Такой грандиозный апофеоз “здравого смысла” в среде неимущих и бесправных людей прошел мимо драматурга!

По мнению “философа” Радзинского, любовь расцветает, конечно, исключительно в обществе обеспеченных людей. Как сейчас модно говорить,-в обществе людей “состоявшихся”.

А какие потрясающие примеры романтической “любви” преподносит нам библейская среда соплеменников Радзинского!

Какие славные имена ветхозаветных патриархов: Авраам, Исаак, Иаков! Все как один женились на сёстрах. Некоторые читатели Ветхого Завета могут усмотреть здесь “здравый смысл”, выразившийся в нежелании распылять накопленное имущество, но это, конечно, не так. Любовь, именно любовь заставила этих славных представителей еврейского народа преодолеть страх перед кровосмешением. Авраам и Исаак, ставшие профессиональными сутенёрами, сдавали своих жен “в аренду”, после чего с удовлетворением принимали их обратно в семью. А что поделаешь? Любовь! Эдакие еврейские Фархад и Ширин, Лейла и Меджнун.

А какая романтическая любовь вспыхнула между самым праведным евреем Лотом и его дочерьми! Дети, которых родили Лоту его дочери, впоследствии возглавили целые народы, моавитян и аммонитян. Любовь творит чудеса! Правда, в основном, среди людей состоявшихся.

Неужели драматург Радзинский не знаком со “Свадьбой Кречинского”? А картину Писарева “Неравный брак” тоже не видел? Даже в репродукции?

Как же так? Каким-никаким, но все же Радзинский считается в своей среде как бы драматургом. С таким провалом в образовании! И этот человек насмешливо пишет о “полуграмотном” Бесо Джугашвили!

А вот как описывает Радзинский внешность Бесо:

“…пил мрачно, страшно, быстро пьянел и вместо грузинского застольного славословия тотчас лез в драку-гнев сжигал этого человека. Был он чёрен, среднего роста, худощав, низколоб, носил усы и бороду. Очень похож будет на него Коба…”

Любопытно, на кого похож красавец Радзинский, будто сошедший с картины Писарева “Неравный брак”, на папу или все же на маму?

Да-а, основательно поработал в архивах наш как бы историк!.

И сделал-таки вклад в историческую науку. Ну если не вклад, то вкладыш точно сделал! Он обнаружил документы, которые позволили ему добавить к словесному портрету отца Сталина очень важный мазок-“низколоб”! Ссылку на этот документ наш архивист пока не даёт, видимо, по рассеянности. Ни у одного историка нет указания на такой кошмарный “недостаток” Бесо Джугашвили! Прошляпили историки!

А в остальном никаких противоречий с работами других историков у Радзинского нет.

Да, много пил Виссарион Джугашвили! И что, это как-то отразилось на привычках, пристрастиях Сталина? Разве Сталин стал пьяницей, как кумиры драматурга Ельцин и прочие бурбулисы?

Да не это важно! Главное для Радзинского-оставить у читателя впечатление, что отец Сталина был нехороший человек! Выпивал не в меру и как-то уж очень “мрачно”, а выпивать надо весело -это вам любой архивариус подтвердит! И был “низколоб” к тому же! Вообщем, не образец! Далеко не образец!

Для матери Сталина архивник подобрал следующие слова:

“Кэкэ миловидна, со светлой кожей, покрытой веснушками. Она была религиозна, знала грамоту и любила музыку.

Супруги были весьма различны.

Первые годы после замужества Кэкэ исправно рожает, но дети умирают. В 1876 году в колыбели умирает Михаил, затем Георгий. Мёртвые братья Сосо…Природа будто противится рождению ребенка у мрачного сапожника.”

Ничто не ускользнёт от пристального взгляда Радзинского. Обычно, описывая женскую красоту, которой наделена любая женщина, художник обращает внимание на глаза, взгляд, улыбку, осанку и другие детали. Всё это можно сделать, глядя на фотографии красивой женшины Екатерины Джугашвили.

Но наш знаток женской красоты счел необходимым обратить внимание читателя лишь на “кожу, покрытую веснушками”.

И тут же впал в мистику, сообщая о преждевременно умерших братьев Сосо. “Мёртвые братья Сосо…” зловеще шипит Радзинский, ставя многозначительное отточие. Этот историк как будто не знает о страшной детской смертности в царской России, о болезнях, уносивших в мир иной детишек, причем не только из бедных семей.

“Природа будто противилась рождению” Сосо-вот причина смерти первенцев Кеке. Очень страшно и таинственно!

На наш взгляд, Природа не только не “противилась” рождению маленького Иосифа, она ждала именно его-будущего бескорыстного Вождя народов России. А “противилась” природа рождению как раз нашего архивника Радзинского, которого его мать родила почти в 60-летнем возрасте при 50-летнем отце.

И, видимо, не зря противилась. Поэтому нам и приходится разгребать кучи лжи, наваленные Радзинским.

Вот, например, как наш архивар представляет читателю героя грузинского эпоса Амирана:

“ В Гори около развалин замка лежал странной формы камень-огромный круглый шар. Народная легенда связывала его с гигантом Амираном, который играл этим камнем, как мячом. Амиран-герой кавказского варианта легенды о Прометее. Но он был злым Прометеем, демоном разрушения-и боги приковали его цепью в вершине Кавказа. В Гори был древний обычай: в одну из ночей все кузнецы стучали по наковальням-чтобы не ушел со скалы в мир этот страшный дух разрушения.

Но тщетно стучали кузнецы. 6 декабря 1878 года у Кэкэ родился

третий мальчик. Как молила она Бога даровать жизнь младенцу. И свершилось: младенец остался жить.”

Читатель, остановись, сними головной убор и помолчи немного.

Только что на твоих глазах исторический архивариус Радзинский нагло надругался над героическим эпосом народов Кавказа!…

Интернетсайт “Всемирная Грузинская Ассоциация” сообщает:

“Амиран — любимый национальный герой грузинского народа, обрекший себя на страдания ради счастья людей.
Уже греческий писатель III века до нашей эры
Аполлоний Родосский подробно описывает, как до слуха аргонавтов,подошедших к устью реки Риони, впадающей в Черное море, долетали стоны титана, терзаемого орлом. Таким образом, еще до нашей эры среди грузинских племен Колхиды было распространено сказание об Амиране.
Эпос об Амиране — классический памятник грузинского фольклора, наглядно показывающий рост национального самосознания народа и его титаническую борьбу против поработителей.
Сказители с большой теплотой и любовью повествуют
о приключениях богоборца Амирана.”

По мнению ученых-фольклористов, “Амиран, прикованный к скале,-символ закованной в цепи Грузии”.

Да-а, так нагло извратить легендарный эпос целого народа не удавалось еще никому !!!

Становится понятно, что не кузнецы стучали в наковальни “в одну из ночей”, а грузинские, армянские, азербайджанские купцы, боясь прихода в мир Амирана-Освободителя. Говорят, что особенно усердствовали еврейские купцы.

Радзинский:

“Квартал, где находился домик Бесо, называли “русским”: неподалёку были казармы, где стояли русские солдаты. И Сосо дети часто зовут “русским”-человеком из русского квартала.

Это останется в его подсознании. Никогда в нём не проснётся чувство грузинского национализма. Только первый, полудетский революционный псевдоним будет связан с Грузией. Став профессональным революционером, он будет жить в подполье только под русскими именами. И о своей родине впоследствии отзовётся насмешливо:”Маленькая территория России, именующая себя Грузией”

Продемонстрировав свою уникальную осведомлённость в области “подсознания” Радзинский осуждает Сталина за отсутствие “грузинского национализма”. Странно и непонятно это еврею Радзинскому, безусловно, обладающему изрядной долей национализма. Правда, не грузинского, а еврейского. Подвёл Сталин нашего архивиста в отношении “национализма”. Похитил, можно сказать, возможность обвинить его в зоологическом национализме, и мы сочувствуем и понимаем причину разочарования Радзинского.

“Темно детство нашего героя.”,-огорченно пишет Радзинский.

“ Мраморный павильон, накрывший домик Бесо, скрывает загадки…”.

Странно! Какие могут быть загадки и тайны в детских годах любого человека?

Э, нет! Не всё так просто. И Радзинский выкладывает читателю подробные письма – воспоминания с грязной клеветой на родителей Сталина. Делает он это со смаком и нескрываемым удовольствием, тоненько повизгивая от наслаждения. Вот некоторые краткие выдержки из этих “воспоминаний”, приведенные в книге Радзинского:

“Из беседы с М.Хачатуровой:”…Сталин называл свою мать не иначе как проституткой…”

“Из письма Н.Гоглидзе:”…говорят, открыто называл её (мать-Л.Ж.) чуть ли не старой проституткой…Люди говорили:”Сталин не был сыном неграмотного Бесо”. Называли фамилию Пржевальского”.

Гоглидзе:

”…И когда Сталин вырос-он, как всякий грузин, не мог не презирать падшую женщину (свою мать-Л.Ж.). Оттого никогда не приглашал мать в Москву, не писал ей”.

Из письма И.Нодия:

”…Но в Грузии согрешившая замужняя женщина-падшая женщина. Это родило грязные легенды о его (Сталина-Л.Ж.) матери…”

Много длинных цитат с клеветой на мать Сталина привел Радзинский. Очень много.

Оставив читателя с отвратительным осадком в душе, Радзинский начинает рассказ о своем походе в Кремль для работы в Архиве президента, о своих впечатлениях. И вдруг неожиданно сообщает:

“<Да, все оказалось ложью - и о его ненависти к матери, и о "проститутке". Он любил ее, он писал ей, как и положено сыну. Все годы писал - до самой ее смерти. Пожелтевшие маленькие листочки, исписанные по-грузински крупными буквами (мать так и не выучилась по-русски)...

После революции он поселил ее - бывшую прачку и служанку - в бывшем дворце наместника Кавказа. Но она заняла только крохотную комнатку, похожую на комнатку в их лачужке. В ней сидела вместе с подругами - такими же одинокими старухами в черных одеждах, похожими на ворон.

Он писал ей короткие письма. Как объяснит впоследствии его жена, он ненавидел длинные личные послания.

"16 апреля 1922 г. Мама моя! Здравствуй, будь здорова, не допускай к сердцу печаль. Ведь сказано: "Пока жив - радовать буду свою фиалку, умру - порадуются черви могильные..."

И почти каждое письмо он заканчивает традиционным грузинским пожеланием: "Живи десять тысяч лет, дорогая мама".

Обычные письма любящего сына: он шлет ей фотографии жены, детей, шлет деньги, лекарства, просит не унывать в ее болезнях. И заботится, чтобы вместе с его краткими письмами жена писала ей длинные письма.

Отрывок из письма жены к его матери: "У нас все благополучно. Мы ждали Вас к себе, но, оказалось, Вы не смогли..."

Да, все наоборот: мать зовут, приглашают приехать, но она не приезжает. И при этом мать не прощает своему по горло занятому сыну малейшего невнимания. И ему приходится оправдываться:

"Здравствуй, дорогая мама моя... Давно от тебя нет писем - видно, обижена на меня, но что делать, ей-богу занят". "Здравствуй, мама моя. Я, конечно, виноват перед тобой, что последнее время не писал тебе. Но что поделаешь - много работы свалилось на голову и не сумел выкроить время для письма".

По-прежнему он продолжает звать мать в Москву. И по-прежнему она не приезжает. В одном из последних своих писем его жена пишет безнадежно: "Но лето не за горами, может быть, увидимся. А то приезжайте Вы к нам как-нибудь?.. Да, очень неловко, что Вы всегда нас балуете посылками..."

Итак: баловала посылками, но не приезжала. Впрочем, и он к ней не приезжал. Отдыхает совсем рядом на Кавказе, но не едет... Или боится ехать? Во всяком случае, только в 1935 году, зная, что она сильно болеет и, видно, ему более ее не увидеть, он к ней приезжает.”

“Да, все наоборот”,-вынужден признать архивариус.

И его нескрываемое огорчение понятно и объяснимо.

Надо же, такие нужные Радзинскому “воспоминания”, наполненные доверху клеветой на мать Сталина, и оказались вульгарной ложью. Обидно. Но он их все-таки публикует в своей книге. Дает полностью, без купюр и сокращений.

А зачем занимать внимание читателя заведомо ложными и клеветническими “воспоминаниями” откровенных подонков?

Чтобы затем сказать, что “все наоборот”?

Радзинский применяет этот гнусный литературный “прием” с вполне определенной целью-оставить в подсознании читателя ощущение чего-то нечистоплотного, связанного с личностью Сталина. И, как убедится читатель, этот “приём” архивник использует часто и с удовольствием.

А вот другое “научное открытие” Радзинского, мимо которого прошли все историки, изучавшие жизнь и деятельность Сталина.

“…И еще одно жестокое чувство было заложено в нем (Сталине-ЛЖ) с детства…

…Евреи в Грузии были мелкими торговцами,портными, ростовщиками и сапожниками. Евреи-сапожники прекрасно тачали грузинские сапоги на любой вкус. И за то, что они были состоятельными, за то, что в совершенстве знали свое ремесло, их ненавидел пьяный неудачник Бесо. С раннего детства отец преподает Сосо начатки злобы к этому народу.”

Признаюсь, читатель, что, прочитав эти строки Радзинского, я просто растерялся. Это не клевета, не ложь, а нечто, вообще не имеющее определения.

Ну хорошо, Радзинский, как истинный еврей, везде ищет антисемитизм. Не имеют, мол, права народы мира не любить и не восхищаться евреями. Даже равнодушное отношение к евреям, безусловно, является антисемитизмом. Евреи, как сообщает нам архивник, прекрасные торговцы, отличные портные, милосердные ростовщики, а уж в сапожном деле им просто равных нет.

Но с чего Радзинский взял, что мастер высочайшей квалификации Бесо Джугашвили испытывал ненависть к собратьям по цеху еврейской национальности? И “преподал Сосо начатки злобы к этому народу(евреям-ЛЖ)?

Кто Радзинскому об этом рассказал? Какая тётя Клёпа?

И почему в исторических архивах городка Гори не сохранилось ни одного имени из “состоятельных сапожников-евреев?

Если Бесо, по уверению Радзинского, воспылал ненавистью к евреям, то вряд ли это чувство осталось незамеченным для соседей, друзей, знакомых. Тем более, если речь идет о небольшом городке, в котором все знают друг про друга всё!

Ведь нет ни одного свидетельства о страшном пороке Бесо-антисемитизме! Ни одного!Но Радзинскому очень надо.

И буквально в следующем предложении, Радзинский пытается “развить” пришедшую в его еврейскую голову мысль о зарождении у мальчугана Сосо “антисемитизма”, который, якобы, будет проявляться в течение всей жизни Сталина.

Но получается у Радзинского плохо. Можно даже сказать, что совсем не получается. Если уж быть абсолютно точным,-то Радзинский сам же и опровергает собственные бредовые фантазии.

Читаем:

“С отъездом Бесо Кэкэ продолжает исполнять обет: маленький Сосо должен стать священником. Нужны деньги на учение, и она берется за любой труд: помогает убираться, шьет, стирает. Кэкэ знает: у мальчика необыкновенная память, он способен к наукам и музыкален, как мать, а это так важно для церковной службы. Кэкэ часто работает в домах богатых торговцев-евреев - туда рекомендовала ее подруга Хана. С нею приходит худенький мальчик”.

С какой это стати жене злобного антисемита Бесо и матери начинающего антисемита Сосо торговцы-евреи благосклонно предоставляют работу?

“Пока она убирает, смышленый малыш забавляет хозяев. Он им нравится, этот умный ребенок.

Одним из таких хозяев был Давид Писмамедов, еврей из Гори. "Я часто давал ему деньги, покупал учебники. Я любил его, как родного ребенка, он отвечал взаимностью..." - вспоминал он.”

Еврей, любящий мальчика-антисемита Сосо, “как родного”! Это же практически шекспировский сюжет. Ну, в крайнем случае, сюжет для Шиллера.

Но Радзинского это противоречие не смущает, и он, исходя из своих собственных нравственных качеств, “объясняет” читателям:

“Если бы он (Давид Писмамедов-Л.Ж.) знал, как горд и самолюбив этот мальчик! Как ненавидел каждую копейку, которую брал!”,-пишет Радзинский.

Нет, пожалуй, Шиллер бы здесь не справился. Только-Шекспир!

Ну, естественно, по замыслу архивариуса, ненависть Сосо распространялась не только на “копейки”, но и на влалельца тех “копеек”!

До чего ж доверчив и простодушен этот Давид.

Знает ведь, что Сосо уже “преподали начатки ненависти” к евреям и делает вид, что это личная проблема еврея Радзинского, а горийским евреям на проблемы Радзинского наплевать.

Архивник понимает, что “гордость и самолюбие мальчика” надо хоть как-то проиллюстрировать, и он рассказывает:

“Через много лет, в 1924 году, старый Давид поехал в Москву и решил навестить мальчика Сосо, ставшего тогда Генеральным секретарем правящей партии.

"Меня не пустили к нему сначала, но когда ему сообщили, кто хочет его видеть, он вышел сам, обнял меня и сказал: "Дедушка приехал, отец мой".

Да-а, звериную ненависть к евреям продемонстрировал Сталин!!! Можно сказать.-паталогическую!

Назвал старого еврея своим “дедушкой”, своим “отцом”! И даже обнял! Какое мерзкое лицемерие, какой изощренный цинизм!Да, ничего святого не существовало для усатого тирана! И, главное, как талантливо сумел скрыть свои “истинные” чувства этот антисемит!!

Потому что,- “объясняет” нам Радзинский:

“…хотелось Сталину, чтобы Давид, когда-то большой богач, увидел, кем стал он, жалкий попрошайка!”

Такое “объяснение” более понятно Радзинскому, который уверен, что каждое проявление добрых чувств обязательно должны сопровождаться материальными или, в крайнем случае, моральными выгодами! А в бескорыстное проявление доброты и благодарности верят только идиоты.

Дальше он пишет:

“ До конца своих дней он (Сталин-Л.Ж.) наивно продолжал сводить счеты со своим нищим детством...”

Да уж, действительно, Сталин так старательно “сводил счеты”, что после своей смерти оставил пару сапог да шинель!

Радзинский завершает свой пассаж:

“Но именно в детстве униженность любимой матери, вечное недоедание и нищета родили в болезненно самолюбивом мальчике ненависть. Прежде всего к ним - к богатым торговцам-евреям.

Хана Мошиашвили вспоминает: "Маленький Иосиф привык к нашей семье и был нам как родной сын... Они часто спорили - маленький и большой Иосиф (мой муж). Подросши, Сосо часто говорил большому Иосифу: "Я тебя очень уважаю, но смотри: если не бросишь торговлю, не пощажу". Русских евреев он всех недолюбливал".

Понимая, что его “обвинения” в антисемитизме , предьявленные маленькому ребенку, звучат комично, Радзинский продолжает:

“Эти же мысли через много лет выскажет его сын Яков. Попав в плен во время войны, он говорит на допросе: "О евреях я могу только сказать: они не умеют работать. Главное, с их точки зрения, - это торговля".

Вот он, зоологический антисемитизм!

Кто же мог “преподать” Якову “начатки злобы” к евреям?

Могла ли это сделать его жена-еврейка?

Нет! Только Сталин!

Были, правда, еще деятели различного калибра, которые могли повлиять на формирование “антисемитизма” Якова.

Ну там, Шекспир, Золя, Наполеон, Куприн, Пушкин, Лермонтов, Достоевский, императрицы Елизавета, Екатерина !!, Лютер, Мухаммед, Иисус Христос.

Были даже еврейские пророки Ездра, Исайя, Михей,

тоже проявившие себя, как вульгарные антисемиты.

Гоголя даже можно уже и не вспоминать. Или там, Карла Маркса.

Но вряд ли именно они так нехорошо повлияли на Якова.

Именно Сталин, как отец, наверняка, воспитывал в Якове ненависть к евреям. А когда был занят, то поручал “преподавать начатки злобы к евреям” своим соратникам: Мехлису или Кагановичу.

Так что на месте Радзинского я бы не сваливал всю вину за “антисемитизм” Якова только на одного Сталина.

Но,- странное дело,-мальчика-“антисемита” Сосо привечали в еврейских семьях, любили его “как родного сына”! И никакого противоречия тут Радзинский не находит!

Почему?

Архивник не в состоянии понять, что любовь, хоть и является чувством иррациональным, но все же основывается на неких нравственно-моральных принципах, обязательных для каждой из сторон. Видимо, маленький Сосо обладал такими чертами характера, которые вызывали к нему симпатию и даже любовь со стороны взрослых людей.

Неужели взрослые так привязывались бы душой и сердцем к маленькому Сосо, если б он был хитрым, злопамятным, криводушным, жадным, лживым, коварным, ленивым?

А ведь черты характера формируются уже в детстве и легко определяемы по совершаемым поступкам. Но, похоже, для Радзинского все это пустое.

И все же, слава еврейскому богу, что Радзинский в этой главе зафиксировал “ненависть” мальчишки Сосо не ко всем евреям, и даже не ко всем торговцам-евреям, а лишь “прежде всего” к “богатым”!

Слабость аргументов заставляет Радзинского все же попытаться еще как-то убедить читателя в том, что Сосо рос очень нехорошим мальчиком, и он приводит следующий эпизод:

“Его друг Давришеви вспоминал, как бабушка читала им Евангелие, историю предательского поцелуя Иуды. Маленький Сосо, негодуя, спросил:

- Но почему Иисус не вынул саблю?

- Этого не надо было делать, - ответила бабушка. - Надо было, чтоб Он пожертвовал собой во имя нашего спасения. “

Радзинский комментирует:

“Но этого маленький Сосо понять не в силах: все детство его учили отвечать ударом на удар. И он решает сделать самое понятное - отомстить евреям! Он уже тогда умел организовать дело и остаться в стороне, страшась тяжелой руки матери. План Сосо осуществили его маленькие друзья - впустили в синагогу свинью. Их разоблачили, но Сосо они не выдали.”

Вместо того, чтобы сделать естественный вывод о формировании у Сосо обостренного чувства справедливости, архивник вновь подленько и как бы невзначай мажет Сосо краской из черного тюбика:

“Он (Сосо-ЛЖ) уже тогда умел организовать дело и остаться в стороне”.

Что тут сказать?

Возможно, маленький Радзинский воспитывался вне коллектива сверстников и не знает, что любой нехороший поступок в этой среде мгновенно осуждается с детским максимализмом, и нехороший мальчик лишается друзей.

А Сосо всегда был окружен друзьями, верность которым он сохранил до конца своих дней.

Итак, что же хотел рассказать читателям Радзинский в первой главе своей книги “Сталин”?

Архивариус попытался убедить читателя, что предки Сталина были кровавыми бунтовщиками, которых отлавливали и нещадно пороли на конюшне. По линии отца родственники были неграмотными пьяницами, ввязывались в драки с поножовщиной. Мать Сталина была малограмотной женщиной с веснущатой кожей.

Мальчик рос дерзким, непослушным и с раннего возраста возненавидел евреев.

Вообщем, плохо себя вел маленький Сталин, начиная прямо с раннего детства.

Однако, несмотря на все старания Радзинского, из первой главы вытекают выводы, на которые он вряд ли рассчитывал.

Да, маленький Сосо жил в потрясающей бедности, но она не ожесточила мальчика, и он рос приветливым, общительным и смышленым. Посторонние люди, у которых ему довелось бывать, любили его и относились, как к родному.

Прадед Сталина был участником восстаний против несправедливого мироустройства. Дед оказался тружеником, вырастившим на радость людям виноградник. Отец-сапожник, мастер высочайшего класса, владел тремя иностранными языками, мог цитировать по памяти “Витязя в тигровой шкуре”.

Мать, родом из крепостных крестьян, всю жизнь работала, мечтая, что Сосо станет священником. Отец хотел, чтобы сын унаследовал его профессию сапожника.

Да, в семье были ссоры, конфликты, но безразличия к судьбе Сосо не было.

С ранних лет он слушал народные сказки, предания, песни. А ведь именно это является основой формирования человеческой сущности.

Интересно, какие рассказывала сказки и какие песни пела мать маленькому Радзинскому?

Да-а, “темно детство” нашего архивариуса…

Заканчивает первую главу Радзинский сообщением о поступлении Сосо Джугашвили в Горийское духовное училище.

Передохни, читатель, пару минут и за мной на вторую главу весёлой книжки Радзинского.



HOME // Вперед