Рабочий Класс №29(83)

Экономика вампиризма

Многие товарищи, привыкшие за десять лет вполне справедливо критиковать буржуазию за то, что она разрушила промышленность, свела к послевоенному уровню сельскохозяйственное производство, спровоцировала невиданную безработицу и довела рабочий класс до нищеты, и считающие, что в этом и состоит суть капитализма, рискуют оказаться в весьма щекотливом положении. Эти товарищи еще не верят, но рост капиталистического производства, как на Украине, так и в России – уже налицо. И ничего удивительного в этом нет. Ведь суть капитализма, вовсе не в том, что при нем мало производят. Для капитализма характерны, скорее, кризисы перепроизводства. Развал производства в эпоху перехода к капитализму был связан вовсе не с тем, что буржуазия не может наладить производства, а с тем, что она налаживает его на совершенно иных, чем социализм основаниях.

Все дело в том, что цели социалистического и капиталистического производства не имеют между собой ничего общего, хотя технологическая сторона производственного процесса может быть одной и той же. Но при социализме целью производства является удовлетворение тех или иных потребностей общества и отдельных людей. Прибыль отдельных производителей при этом не играет какой-либо существенной роли. Производство тех или иных видов товаров может быть убыточным (и таковыми, к примеру, было большинство товаров детского ассортимента), лишь бы общество в целом шло вперед и обеспечивались условия для развития людей. При капитализме, наоборот, отдельным капиталистам или их объединениям совершенно безразлично, на пользу или во вред обществу и отдельным людям идет производимая ими продукция, лишь бы она покупалась. Причиной этого есть то, что целью производства при капитализме есть прибавочная стоимость. Именно из прибавочной стоимости – неоплаченного труда рабочих – образуются капиталы в условиях «нормального» хода капиталистического производства. Но для того, что бы этот «нормальный» ход начался, необходимо так называемое первоначальное накопление капитала. У нас оно происходило за счет разворовывания, растаскивания, приватизации социалистической собственности, что привело к фактическому уничтожению социалистического производства не только как социалистического, но и как производства вообще.

Но сегодня экстенсивный период контрреволюционного отката, период разрушения социалистических производительных сил, в основных чертах закончился. Хотя после десяти лет развала и разграбления в это невозможно поверить, но нас ждет оживление промышленности, сельского хозяйства и даже науки, но уже на новом, капиталистическом основании.

Окончание экстенсивного периода капитализации означает, что теперь рост капитала возможен только через интенсификацию производства прибавочной стоимости, через усиление эксплуатации живого труда. Не надо также забывать, что современный капитализм носит уже не национальный, а мировой характер, а американское и западноевропейское благосостояние держится не столько на эксплуатации европейских и американских рабочих, сколько является плодом сверхэксплутации рабочего класса стран третьего мира, в число которых Украина стремительно скатилась за десять лет развала социалистического народного хозяйства. Слово «сверхэксплутация» – это не просто метафора, это научный термин, который означает, что заработная плата не обеспечивает не только возможности для саморазвития рабочих и членов их семей, но не обеспечивает даже воспроизводства их рабочей силы и простого воспроизводства населения. Естественно, что это приводит к полному истощению человеческих ресурсов втянутых в орбиту мирового капитала народов. Именно поэтому эта система международного экономического вампиризма нуждается все в новых и в новых жертвах. Собственно, в этом и состоял основной смысл периода развала – вмонтировать «независимые» ошметья СССР в систему современного империалистического неоколониализма.

Для того, чтобы понять суть экономической политики империализма, нужно обратиться к анализу одного из наиболее ярких его проявлений в истории человечества – политике немецкого империализма 30-40-х годов. Конечно, политические формы немецкого фашизма и нынешних Соединенных Штатов Америки пока что сильно отличаются, но экономическая суть политики Гитлера была той же, что и у современного империализма – обеспечение условий для процветания одной нации и ее союзников за счет остальных народов мира.

Так вот, для того, чтобы подчинить себе другие страны, Гитлер поначалу, естественно, разрушал их экономику. Но как только первая задача была решена, и страна была захвачена, ее экономика оживлялась. Фашисты не только не занимались ее дальнейшим развалом, но и, наоборот, всячески содействовали росту. Ведь экономика-то уже работала на них. В конце концов, основной задачей концлагерей было не уничтожение людей, а максимально интенсивное использование рабочей силы с целью максимально возможного «роста экономики» Третьего рейха.

Разумеется, что сравнение современной экономической политики империализма с жизнью фашистского концлагеря несколько натянуто. Разница, все-таки огромная, но еще одну параллель можно провести вполне законно. Даже после 11 сентября сложно поверить, что система мирового империализма может быть разрушена. Но, наверное, заключенным фашистских концлагерей трудно было представить, что фашистский кошмар когда-нибудь закончится.

История все же распорядилась по-своему. Еще недавно казавшийся непобедимым фашизм потерпел сокрушительное поражение от казавшейся в 1941 году разгромленной Красной Армии. Фашизм был заклеймен как преступление против человечности, а социализм воцарился на территории многих стран Европы.

Отличие нашего сегодняшнего положения в том, что нет той «красной армии», которая пришла бы и освободила от гнета международного капитала. Но наши возможности для борьбы значительно шире чем у тех, кто находился в концлагерях и стонал под фашистской оккупацией.

А это значит, что нужно не стонать, а уметь смотреть врагу в лицо, искать возможности для борьбы с ним, верить в победу, делать все для победы, и она придет.